Глава 9 (1/2)

29 июляРодители уехали сразу после завтрака, как и обещали. Оливер внимательно выслушал наставления мамы по части нашей кухонной техники, а меня попросили: а). Помогать Оливеру убирать со стола и мыть посуду; б). Собрать персики и абрикосы для сока - по корзине, и тех, и других; в). Полить клумбы с цветами, так как Анчизе тоже взял выходной под общий шумок. Это я к тому, что мы с Оливером остались СОВЕРШЕННО одни на довольно приличной территории нашей виллы. ?Караул!? кричи – никто не услышит.Ситуация не то чтобы напрягала – она устрашала. Пока мы прощались с родителями у машины, я даже ощутил приступ лёгкой паники. Я погружался в тихий кромешный ужас, и этот ужас усугублялся тем, что Оливер был расслаблен и улыбчив. И он смотрел на меня, смотрел так, что хотелось прикрыться руками, потому что под его взглядом я чувствовал себя голым, словно вся моя одежда вдруг стала прозрачной, как целлофан…

Отчётливо помню, как хлопнули три дверцы ?Fiat?, потом зашуршал гравий. Мы с Оливером помахали вслед удаляющемуся автомобилю, затем я развернулся и пошёл в дом, ни слова не сказав новоявленному повару.Поднявшись к себе, я решил заняться декором своей комнаты на случай, если Оливер осмелится под каким-нибудь предлогом прийти сюда. Прежде всего, я достал пачку фотографий из Флоренции и взял одну из тех, где мы запечатлены с Фаби. Потом я перевернул все коробки в бывшей дедушкиной комнате, отыскал старую деревянную рамку и заменил свою выцветшую детскую фотографию на новую. Рамку я поставил на бюро таким образом, чтобы она с порога бросалась в глаза. В этажерке у окна хранится несколько рисунков Фабьяна, на которых изображены мои родители, я сам и Фабьян – он рисовал себя, глядя в зеркало. Я облюбовал четыре наброска и приклеил их скотчем к стене над кроватью. Даже если Оливер заметит за книжными полками рисунок своей собственной персоны, сделанный моим другом на днях, то вряд ли заострит на нём внимание, учитывая другие шедевры, украшающие изголовье моей постели. Убрав разбросанную одежду в шкаф, я окинул комнату придирчивым взглядом и остался доволен.Закончив с наведением порядка, я серьёзно задумался о своих планах на сегодня, точнее, об их последовательности. Идти купаться я побоялся – Оливер непременно составил бы мне компанию у бассейна, не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы предположить очевидное. Опять же, не хотелось сверкать обнажённым телом, прикрытым лишь узкой полоской плавок – это выглядело бы провокационно. Мой выбор пал на поливку клумб, я очень надеялся, что Оливер не вызовется подносить мне лейки, впрочем, в этом необходимости не было, так как Анчизе подготовил шланг, присоединил его, и к колонке, и к насосу, оставалось только подтащить рукав к клумбам и повернуть кран.

Я взял с собой плеер, чтобы как-то скрасить монотонный процесс орошения почвы, но включать не торопился, только наушники надел – я знал, что придёт Оливер. Не прошло и десяти минут поливки, как он предстал передо мной и вежливо осведомился, не нужна ли его помощь. Я заверил, что прекрасно справлюсь сам. Когда он ушёл, я включил плеер и погрузился в мир музыки.

Я нашёл своеобразное удовольствие в поливке цветов. Возможно, меня грела мысль, что мама потом непременно похвалит, или я просто соскучился по физическому труду. Если в уши проникает дивная мелодия, не всё ли равно чем ты занят? Я так увлёкся, что заодно полил и мамины грядки, вспомнив, что она о них тоже говорила, хоть и, не делая упор. Выключив воду, я стоял возле холмиков, покрытых низкорослыми насаждениями, и думал, чего бы ещё полезного совершить. Чарующие звуки оратории Генделя заставили меня абстрагироваться от действительности и даже от навязчивых страхов, тем неожиданней прозвучало моё имя, нарушив идеальный пассаж. Я вынул наушник и обернулся – Оливер стоял у соседней клумбы, прижав к ладони левой руки салфетку, она была вся в крови.- Что случилось? – я с ужасом уставился на окровавленную руку.- Я порезался. Нечаянно… - голос Оливера прозвучал виновато. – Нож соскочил, когда я резал персик… Ты не мог бы помочь мне перевязать…– Пойдём на кухню, аптечка там.Мы пришли на кухню, и я попросил Оливера сесть за стол и положить на него руку. Достав коробку с медикаментами, я вынул бинт, вату и перекись водорода. Я тщательно обработал рану – промыл водой из бутылки, потом перекиси извёл, наверное, полфлакона, не меньше. Оливер громко всхлипывал и морщился, но руку не вырывал. Я морщился и всхлипывал вместе с ним, потому что понимал - ему больно… И ещё потому, что эта ладонь всего лишь год назад ласкала меня… И я так часто целовал подушечку под большим пальцем, на которой теперь кровоточил длинный порез…

Должно было жутко щипать, и я старался проделывать все необходимые манипуляции, как можно аккуратнее, чтобы свести неприятные ощущения к минимуму. Сложив кусок марли в несколько слоёв, я приложил его к ране.- Прижми пока вот так, - попросил я и, просунув пальцы под ладонь Оливера, приподнял его руку. – Держи в этом положении, - я приклеил сверху марлевой прокладки медицинский пластырь и принялся обматывать ладонь бинтом.

Оливер пристально наблюдал за моей работой, за тем, как мои пальцы касаются его ладони, запястья. Я не торопился. Несмотря на скверность ситуации, я смаковал свои действия, я радовался даже такой возможности притрагиваться к руке Оливера. Обмотав часть ладони, я разрезал ножницами концы бинта, связал их узлом на запястье и подоткнул хвостики под края повязки.- Чем смог, тем помог. Мама перебинтует тебя, когда вернётся.- Спасибо, - Оливер осторожно потрогал место пореза через слои марли. – Уже меньше болит.- Не туго? Может, я перестарался?- Всё хорошо, - он поднял голову и грустно посмотрел мне в глаза.И тут я вспомнил, что Оливер оставался за повара.- Ты ведь не нарочно это сделал? - я начал складывать перевязочные материалы обратно в аптечку.- В смысле? – Оливер резко покраснел.- Говорю сразу - я ненавижу готовить, и не буду. Максимум, что я могу, пожарить яичницу, или отварить макароны.- В этом нет необходимости! Я же не увиливаю! В конце концов, у меня не перелом руки, а жалкая царапина. Помыть овощи и зелень можно и в резиновых перчатках.- Совесть не позволит мне бросить тебя на кухне одного, да ещё и в резиновых перчатках, - я пристально поглядел на Оливера. – Радушные хозяева так не поступают, - я припомнил ему его же собственную фразу. – Помогу тебе на подхвате, как разнорабочий.- Спасибо, Элио.Мне показалось, или голос Оливера дрогнул?- Во сколько начнём готовить? – деловито спросил я, водрузив крышку на коробку с медикаментами.- Если желаешь тушёных овощей, то примерно через час.- Хорошо. Договорились.- Не хочешь искупаться?- Пожалуй, не откажусь, - мои губы невольно расползлись в подобии улыбки. – Только тебе придётся держать левую руку над водой, повязку мочить нельзя.- Представляю, как забавно это будет выглядеть со стороны, - Оливер фыркнул.- Увы! Ни кролем, ни брассом ты не рассечёшь бассейн в ближайшие дни, - я поставил аптечку обратно на полку в шкаф. – Пойду, переоденусь.- Я тоже, - Оливер встал. - Жду в ?раю?!

Мы покинули кухню. Оливер пошёл в maison d'h?tes, а я поднялся к себе.Очутившись в своей комнате, я словно избавился от морока – с моих глаз спала предательская пелена, и я ужаснулся. Зачем я согласился купаться в бассейне? Это было лишним!!! Одно дело – перевязать рану, вызваться помочь с приготовлением еды, но плескаться в бассейне с бывшим любовником - это уже переходит границы простой учтивости, это уже не вписывается в понятие элементарного соблюдения приличий и этических норм поведения! Мой план - пресекать попытки Оливера сдружиться - летел кувырком под гору, сметая на своём пути все разумные доводы!...Но разве моя вина, что мне отчаянно хочется быть с ним?...

Рядом с ним… под ним…В итоге, мы провели у бассейна около часа. Появилась новая тема для разговора – Оливер рассказывал, что конкретно мне предстоит делать на кухне, а я в ответ стонал, и кряхтел, и жаловался на злой рок, вынуждающий меня заняться скучнейшими вещами. Моё нытьё забавляло Оливера, он смеялся и выглядел абсолютно счастливым. Я бы тоже чувствовал себя счастливым, если бы, хоть на минуту, забыл, что он женится через полтора месяца…Когда мы переместились на кухню, я предложил Оливеру уберечь повязку от неминуемого загрязнения во время готовки. Он согласился со мной, и я сделал ему индивидуальную перчатку – отрезал все краги, так что повязка оказалась защищённой, а пальцы были свободны. Разумеется, я помог Оливеру надеть мою ?авторскую работу?, я снова прикасался к его руке, пальцам… Мне хотелось удержать их тепло, впитать его кожей, поглотить. Не знаю, чего именно хотел в те минуты Оливер, но я чувствовал его взгляд – тяжёлый, почти материальный, пробивающий все мои кордоны с убийственной лёгкостью. Не поднимая глаз, я натянул перчатку на ладонь и начал озираться по сторонам.- Для простоты и оперативности процесса, я буду излагать просьбы, как команды. Пусть тебя это не смущает, - сосредоточенно сказал Оливер.- Без проблем!

- Если я скажу: ?Вымой пять картофелин и две морковки?, ты их вымоешь без лишних вопросов. Если попрошу нарезать овощи кубиками, ты не будешь уверять меня, что привык есть их в форме соломки, и нарежешь кубиками. Ты – жёсткий фотограф, а я – жёсткий повар.

- Это – твоя стихия. Правила устанавливаешь ты, - я заправил за ухо прядь волос и посмотрел на Оливера.- Переспрашивай, если чего-то не расслышишь или не поймёшь, - Оливер надел фартук и второй протянул мне.

- У меня уже вопрос.- Задавай!- Лук тоже мне придётся резать?Наверное, я потешно скривил рот, потому что Оливер сразу рассмеялся.- Я возьму это на себя.- Хвала Богам!- А теперь проверим твою память. Сколько картофелин и моркови я привёл в примере пару минут назад?- Пять и две соответственно.- Молодец! Заодно помой небольшой кабачок, баклажан и пару томатов.- Есть, шеф! – я отсалютовал ладонью от виска и пошёл выбирать овощи из сеток.Тем временем Оливер включил приёмник, настроил его на популярный музыкальный канал, который я сам обычно слушаю, и достал мясорубку. Пока я мыл овощи, он успел прокрутить мясо в фарш.

- Теперь почистить и порезать кубиками?- Капитан Очевидность! – Оливер широко улыбнулся. – Сложи овощи вон в ту миску и неси сюда, - он указал рукой на место за столешницей справа от себя, и когда я подошёл, меня там уже ждала доска, нож и пустая кастрюля.

Не буду описывать в подробностях всю нашу возню на кухне, сопровождавшуюся короткими приказами Оливера. Хочу отметить лишь некоторые моменты.

1). Мне понравилось подчиняться Оливеру. То есть, мне и раньше нравилось ему подчиняться, но в сексе, а там, на кухне, моя внезапная гипертимия грозила перерасти в маниакальный синдром - я жадно ловил каждое слово Оливера и с энтузиазмом выполнял просьбы, получая от этого пьянящее удовольствие, сродни эйфории. Безобидные фразы: ?натри сыр?, ?режь чуть крупнее?, ?открой банку? отсылали к моим воспоминаниям, к другим командам Оливера, которые он отдавал когда-то, в прошлой жизни, с теми же знакомыми интонациями: ?возьми в рот?, ?разведи немного шире?, ?нагнись?…2). В роли повара Оливер бесподобен. Он – богичен. В нём столько энергии, столько жажды кипучей деятельности, что это просто покоряет. Я наблюдал за ним, как заворожённый – ни одного лишнего движения, ни одного ошибочного попадания в нужный ему отсек шкафа. Он знал, что где находится, словно проработал на этой кухне несколько лет. Когда он начал подготавливать фарш, я с трудом отводил взгляд от его правой руки, которая безжалостно мяла перемолотое мясо, смешивая его с сырым яйцом и мукой. Я завидовал этому фаршу, я хотел быть этим фаршем. А потом я уже хотел быть котлетами, которые он принялся вылепливать и начинять сыром и грибами. Было что-то эротичное в этом процессе… В итоге, я бросил крошить кабачок и признался Оливеру, что хочу отдохнуть и посмотреть, как он делает котлеты. Конечно, ему это польстило, и он провёл для меня мастер-класс. Я даже напросился начинить одну котлету самостоятельно – Оливер с царским величием дозволил мне исполнить мою маленькую прихоть, а потом пообещал, что съест именно моё кулинарное чудо. Впрочем, я бы не назвал чудом кособокую лепёшку фарша, из которой с одного бока торчал сыр.

3). Главный вывод, который напрашивается сам собой после первых двух пунктов, однозначен – я нашёл необычайную прелесть в нашем с Оливером взаимодействии на кухне. Мне было хорошо с ним даже просто готовить еду. Не могу написать, что он заигрывал со мной, или пытался притронуться, или смущал раздевающими взглядами – ничего подобного, но я чувствовал своё единение с ним. Я ощущал, что мы – только друг для друга, и не для кого кроме, и потому, совершенно не торопился покидать своё рабочее место, крошил овощи медленно, растягивал блаженство пребывания рядом с Оливером.То ли он заметил, что я саботирую процесс, то ли приближающее время обеда заставило предпринять решительный шаг, только Оливер вскоре заявил, что дорежет овощи сам, а меня попросил вымыть листья салата и зелень. Я выполнил приказания и обратил на Оливера вопрошающий взор.- Спасибо, Элио! Ты очень помог.- Ты уверен, что ничего больше не нужно?- С остальным я справлюсь сам, - Оливер очаровательно улыбнулся. – Я и так довольно долго тебя эксплуатировал.- Если что, я в своей комнате, - мне не хотелось уходить, но я не знал, какой предлог придумать, чтобы остаться.- Я позвоню в колокол, когда всё будет готово, хорошо? – уголки его губ всё ещё были приподняты.- Так, может, я помогу тебе накрыть на стол? – вопрос вырвался помимо моей воли, и я осёкся.- Позволь мне позаботиться обо всём самому, Элио.Тут я окончательно убедился, что Оливер меня выпроваживает, и ушёл к себе в комнату, предварительно кинув фартук на спинку стула.Сижу вот, пишу. Жду, когда раздастся колокольный звон…***Подозреваю, что я резал овощи слишком медленно, ибо в итоге обедали мы на полчаса позже положенного времени, я даже успел прочесть пару страниц книги после дневниковой записи. Меня нисколько не смутила отсрочка трапезы – я никуда не спешил.

Едва расслышав раскатистый ?свинцовый? звон, я устремился в сад. Стол был накрыт: салат в белой керамической миске, фаршированные помидоры на блюде, рулеты из не-пойми-чего на шпажках и, наконец, корзиночка с хлебом. Оливер восседал на месте моей мамы.- Ого! – я открыл рот в полном изумлении. – Когда ты успел ещё и закуски сделать?- Я решил не ограничивать себя временны?ми рамками.- Ну да, обед чуть позже, чем обычно, - я не сразу заметил, что моя тарелка стоит не на своём месте. Оливер зорко наблюдал за мной, и потому предвосхитил вопрос.- Не возражаешь против переселения? – он взглянул на меня так, что даже, если бы я и хотел возразить, то просто не смог бы – мой язык словно одеревенел.Пожав плечами, я молча отодвинул стул и сел напротив Оливера.- Как ты смотришь на то, что мы выпьем бутылку вина?- Ты ещё и вино умудрился купить? – предложение выпить окончательно меня смутило, я начал поправлять волосы, чтобы скрыть волнение.- Вчера, на обратном пути с рынка, мы заехали в отличный винный магазин, который горячо рекомендовала твоя мама. Я купил три бутылки итальянского вина – ?Chianti?. Сейчас я бы предпочёл белое столовое, хотя не уверен, что оно будет сочетаться с закусками…- Тащи! – сказал я, не дослушав.- Оно уже тут, - Оливер наклонился и достал бутылку из-под стола. – Взял с собой, чтобы потом не бегать.- То есть ты был уверен, что я не откажусь выпить? – я с трудом сдержал смех.- Что-то подсказывало мне.- Откуда теперь штопор достанешь?- А вот про него я не подумал! – Оливер рассмеялся. – Сейчас принесу. Не уходи никуда.?Не уходи никуда?… Снова эта его коронная фраза. Как же она меня умиляет!...Вскоре Оливер вернулся со штопором. Откупорив бутылку, он разлил вино по бокалам, потом взял мою тарелку и положил салат и закуски.

Было очень непривычно, если не сказать неловко. Мы сидели вдвоём за столом, друг напротив друга. Я не знал, о чём говорить, и всё ещё боялся, что Оливер предложит дружить.

- Как твой порез? Не беспокоит? – я обратил внимание, что резиновой перчатки на руке нет.- Если не шевелю большим пальцем, то боли не чувствую, а вот повязка ослабла. Перебинтуешь после обеда?- Да, - я сделал глоток вина и, разрезав фаршированный помидор, отправил кусочек в рот. – Это безумно вкусно! – воскликнул я, прожевав.- Удивил тебя? – Оливер благодушно заулыбался.- Не то слово! Из чего ты сделал начинку?- Можем поиграть в ?Угадайку?.- Подожди, я ещё твои рулеты не попробовал, - я разрезал изделие новоиспечённого повара на две части и съел половинку. – Божественный вкус! Где ты научился так круто готовить?- У отца. Потом сам выискивал кулинарные рецепты, - Оливер светился от счастья. – Я рад, что тебе нравится, - снова этот взгляд, полный нежности.Едва я потянулся к бутылке, галантный кавалер взял её и наполнил мой бокал на треть.

- Ты не против, если на ужин будет красное сухое?- Почему-то мне кажется, что возражать бесполезно… - я сжал губы, подавив улыбку.- На ужин я пожарю мясо. К нему полагается красное вино. Впрочем, я не принуждаю… - Оливер заметно погрустнел.- Я выпью с тобой.- Скажи, когда подать горячее, мне нужно немного подогреть его, - складка между бровями моего vis-à-vis разгладилась.- Ещё же котлеты с гарниром! – я закатил глаза. – Зачем ты так много всего наготовил?- Я же не спрашивал у тебя, зачем ты так много нафотографировал? – к Оливеру вернулось хорошее настроение, он повеселел.- Всё, я сдаюсь! – я мотнул головой. – Делай, что хочешь! – я откинул назад упавшие на лоб пряди волос.- В ?Угадайку? играем?Потом я долго угадывал ингредиенты закусок и, разумеется, проиграл. Детская забава очень развлекла нас - неловкость, парализующая поначалу, исчезла. Мне было хорошо сидеть напротив Оливера, смотреть в его глаза, слушать его голос. Когда мы перешли к горячему, я чуть язык не проглотил, настолько вкусными оказались котлеты и овощи. Похвалы, которыми я осыпа?л Оливера, звучали искренне и восторженно, что, конечно же, не могло не найти отклик в его душе – мой бывший любовник источал вселенскую радость. Его обходительность и учтивость вызывали ассоциации с ухаживаниями – за столом я чувствовал себя принцессой на горошине, чьи желания предупреждались с поразительной точностью. Для меня это был новый опыт - очередной новый опыт в наших с Оливером отношениях.Со стола мы убирали вместе. Оливер не оставил меня, даже тогда, когда я приступил к мытью посуды – он вытирал тарелки, приборы и прочую утварь, а также раскладывал их по местам. От активных движений повязка почти совсем сползла. Я достал новый бинт и заново обмотал ладонь. Разумеется, я воспользовался ролью медсестры – без зазрения совести притрагивался к руке и пальцам Оливера…Сейчас у меня по плану сбор персиков и абрикосов. Надеюсь, останется время на репетицию сонаты.***Я целенаправленно подошёл к дереву, где стояла стремянка и две пустых корзины – мама во всём мама. Поднявшись на верхнюю ступеньку, я потянулся к ветке, с которой свисало несколько краснобоких персиков, и услышал позади себя:- Думаю, вдвоём мы быстрей управимся.- У тебя есть конкретное рационализаторское предложение? – я обернулся и одарил Оливера широкой улыбкой – его трогательное преследование заслужило эту награду.- Если я займу твоё место, то достану до более высоких ветвей, согласись?- Не поспоришь.- Я буду собирать плоды и кидать тебе, а ты складывай их в корзину.- Твои организаторские способности делают тебе честь! – я слез со стремянки и раскроил воздух приглашающим жестом.Оливер поднялся на последнюю ступеньку и начал ловко срывать персики. С бросками у него тоже всё было в порядке – он кидал фрукты прямо мне в руки. Не прошло и получаса, как мы наполнили корзину. Переместив стремянку под абрикосовое дерево, мы возобновили дружную работу. На этот раз времени ушло чуть больше, но в итоге, мы ударно справились с моим заданием.- Спасибо, - сказал я Оливеру, когда он спустился со стремянки. – Я бы долго провозился.- Не благодари. На самом деле я преследовал корыстную цель.- Какую?