Глава 6 (1/2)
25 июляМне приснился кошмар. До завтрака успею изложить его на бумаге. Я не имею обыкновения записывать свои сны, но сейчас рука сама потянулась к дневнику.Вчерашняя фотосессия засела в подкорке моего мозга так глубоко, что один из её фрагментов снова явился мне в ночном видении…Мы были в моей комнате – я и Оливер, только вдвоём, без Фаби. Оливер лёг на кровать, и я его сфотографировал. Потом он встал, полностью разделся и снова лёг. Он совершенно не стеснялся своей наготы и выглядел до дерзости уверенным. В какой-то момент сна он предложил мне позировать вместе, и я, нисколько не смутившись, снял с себя одежду и лёг рядом с ним, предварительно выставив таймер на фотоаппарате. Не помню, как всё началось, но Оливер подмял меня под себя и поцеловал. Я приоткрыл рот, впуская его язык. Я с трудом дышал и всё чувствовал, как наяву – его ненасытные губы, настойчивые руки, его твёрдый член в моей ладони… Когда он вошёл в меня - мягко, плавным толчком, я со стоном выдохнул. Оливер толкнулся сильней, затем снова и снова, заставляя моё тело выгибаться. Я что-то шептал, как в горячечном бреду, искал губами губы Оливера и подвывал от сладостных ощущений – они казались настолько реалистичными, что у меня до сих пор всё ноет и тянет внутри.
Но кончить мне не удалось, потому что открылась дверь, и вошла невеста Оливера. На ней не было лица. Нет, не то чтобы она выглядела расстроенной или подавленной – на ней не было лица в буквальном смысле слова – просто голова с подбородком и скулами, без глаз, без носа и рта – гладкая кожа. Жуткое зрелище.Она встала возле кровати.- Развлёкся и хватит, - услышал я знакомый мерзкий голос. – Пойдём, Оливер.Я ужаснулся ещё больше, потому что ей нечем было произнести эти фразы, она их не проговорила - они исходили из её головы, как из динамика.И Оливер послушно встал, взял невесту за руку, и они вышли из комнаты. Он даже не обернулся, ничего не сказал мне. И когда за ним закрылась дверь, оглушительно хлопнув, я проснулся весь в поту, всё ещё возбуждённый.
Пришлось снять напряжение…Не знаю, как идти на завтрак… Настроение хуже некуда. Оно даже не ниже плинтуса, а на уровне десяти тысяч лье под водой. Неприглядная действительность навалилась на мои плечи многотонной тяжестью. Я стараюсь не думать о предстоящей свадьбе Оливера, но подспудно воспринимаю его, как почти женатого человека… А этот сон… он словно пощёчина… Болезненная и отрезвляющая одновременно…
***Я мог воспользоваться своим правом - пропустить утреннюю трапезу, это входило в перечень условий, которые я выдвинул родителям ещё до приезда Оливера, но сегодня был ?английский? завтрак. С недавнего времени отец полюбил устраивать традиционные английские завтраки - он самолично жарит бекон, делает яичницу-глазунью, варит колбаски и раскладывает всё по тарелкам, не забывая добавлять ложечку гарнира – консервированную фасоль в томате. Я летал с родителями в Лондон, поэтому могу оценить по достоинству стряпню отца – его завтраки получаются даже лучше чем те, что подают в кафешках столицы Великобритании. Папа бы расстроился, если бы я не вышел к столу.Я спустился вниз и направился в кухню – Перлман-старший стоял у плиты и переворачивал шкворчащий на сковородках бекон. Яичница и колбаски уже красовались на четырёх больших тарелках. Рядом с ними стояла открытая банка фасоли. Я вызвался помочь отцу, и он, в итоге, доверил мне разложить фасоль. Потом мы вынесли тарелки и поставили на стол, с разных сторон которого подошли мама и Оливер.- Вот это да! – Оливер восторженно уставился на свою тарелку. – Просто произведение искусства! Сегодня какой-то особенный день?
- Я иногда устраиваю ?английские? завтраки, - гордо сказал отец. – Решил сделать тебе сюрприз.- Спасибо, профессор! – Оливер сел. – Всем доброго утра и приятного аппетита! – он посмотрел на меня, потом на родителей.- Намажь хлеб маслом, - посоветовала мама. – Так будет вкуснее.- Никогда не бывал в Англии, и уж тем более не ел подобных завтраков! – Оливер радовался, как дитя.Очевидно, моя кислая физиономия смутила маму, потому что она озабоченно спросила:- Qu'est-ce qu'il y a, mon amour? (*)- Rien de special, - сообразно выражению своего лица ответил я. – Отлежал во сне шею. Теперь дискомфорт, - я сослался на физиологический аспект, чтобы оправдать свою вялость.- Я могу помочь, - с готовностью откликнулся Оливер. – Нужно размять мышцы шеи и плечевого пояса. У тебя, наверняка, забита воротниковая зона.- Само пройдёт, - сказал я отрешённо.____________________________________________(*) - Qu'est-ce qu'il y a, mon amour? (фр.) – Что случилось, любовь моя?- Rien de special (фр.), - Ничего особенного, - сообразно выражению своего лица ответил я.________________________________________________Постепенно между родителями и Оливером завязался оживлённый разговор, а я погрузился в свои невесёлые мысли. Чтобы немного развеять уныние, я принялся сочинять стишок, подражая одному забавному произведению из английского фольклора про дом, который построил Джек.
Вот завтрак, который устроил Сэм.А это Анелла,Которая синюю блузу наделаНа завтрак, который устроил Сэм.Из дома вышла Мафальда и предложила новые порции английского завтрака. Поскольку никто, кроме меня, не отказался от добавки, Мафальда забрала грязные тарелки, и потом принесла другие, наполненные едой. Мама поблагодарила нашу домработницу за оперативность, добавив: ?Что бы мы без тебя делали?.А это - Мафальда, она – домработница,О благе семьи она рьяно заботится,
Старанья её восхваляет Анелла,Которая синюю блузу наделаНа завтрак, который устроил Сэм.Моё мрачное настроение, тем не менее, не помешало мне получить удовольствие от еды. Я съел свою порцию и даже захотел добавки. Было лень идти на кухню, я дождался, когда в окне появится Мафальда, и помахал ей. Через несколько минут передо мной на столе уже дымилась тарелка размером поменьше.А это - несчастный хозяйский сынок,Который совсем от тоски занемог,И машет Мафальде, она – домработница,О благе семьи она рьяно заботится,
Старанья её восхваляет Анелла,Которая синюю блузу наделаНа завтрак, который устроил Сэм.Стихоплетение развлекало меня, я искал рифмы, придумывал ёмкие определения и совсем перестал слушать присутствующих. Голоса Оливера, отца и мамы сплелись для меня в бессвязный гомон. Мой бывший любовник был очень оживлён – он что-то эмоционально рассказывал, активно жестикулируя, но я не вникал в смысл его слов.А вот за семейным столом постоялец.Не швед, не француз он, а американец,Его обожает хозяйский сынок,Который совсем от тоски занемог,И машет Мафальде, она – домработница,О благе семьи она рьяно заботится,
Старанья её восхваляет Анелла,Которая синюю блузу наделаНа завтрак, который устроил Сэм.Вдруг пространство вокруг меня разрезало имя – ?Оливер?, произнесённое Оливером… Я автоматически поднял голову, уставился на возмутителя моего спокойствия и вопросительно промычал: ?мм??.Лицо Оливера стало краснее, чем жареный бекон в его тарелке, и только тогда я понял, что ошибочно решил, будто он позвал меня своим именем… Просто моя память отреагировала быстрее нейронов в моей голове. Я неосознанно откликнулся на имя, которое когда-то было и моим…Оливер продолжал молчать. Родители недоумённо переглядывались.- Мне показалось, ты звал меня, - я попытался спасти ситуацию.- Нет, - Оливер по-прежнему ощущал неловкость.- Тебе послышалось, - пришла на выручку мама. – Оливер рассказывал нам забавную историю, которая произошла с ним на втором курсе.
- Он воспроизводил свой внутренний монолог, обращался сам к себе, - пояснил отец. – Твоего имени он не называл, только своё произнёс.- Ясно, - я взял кувшин и налил себе сока.- Так что случилось потом? – мама развернулась к Оливеру и закурила.Я не стал слушать продолжение рассказа Оливера – мне нужно было позвонить Фабьяну. Поблагодарив отца за завтрак, я вышел из-за стола и сел в холле возле телефона. Мой друг сразу снял трубку. Договорившись встретиться в Крема возле магазинчика фототоваров в полдень, мы распрощались.
Злюсь ли я на Оливера за инцидент за завтраком? Нет. Потому что это мой косяк, я допустил оплошность.
Какая-то странная апатия у меня сейчас, сон не выходит из головы…Стук в дверь. Мама?***Приходил Оливер. Похоже, он возомнил, что после фотосъёмки в моей комнате, имеет полное право подниматься сюда.- Я хочу извиниться, Элио, - сказал он с порога. – Я слишком увлёкся рассказом за завтраком, у меня не было какого-то умысла…- Это моя вина, - я развернулся на стуле и холодно посмотрел на Оливера. – Я не прислушивался к разговору, витал в облаках и, как следствие, потерял связь с реальностью.- Надеюсь, этот казус не приведёт к отчуждению между нами.- Мы уже отчуждены. И давно. Если ты не заметил, - наверное, мой взгляд получился убийственным, потому что Оливер резко побледнел и отвёл глаза.- Но, наше вчерашнее общение…- Фотосессия подразумевает профессиональное поведение со стороны фотографа, - бесстрастно перебил я. – Извини, Оливер, но я сейчас занят.- Прости, что отвлёк тебя от дел, - он развернулся и вышел из комнаты.Я думал, что моё настроение не может стать хуже, но я ошибался – состояние усугубилось тоской. И она абсолютная и безысходная. Она сковала меня по рукам и ногам. Мне не хочется куда-либо ехать, что-либо делать. Может, Оливер – энергетический вампир и высасывает из меня жизненные силы, подпитывается моими отрицательными эмоциями?...
Нет желания писать дальше…***Фаби… Вот куда бы я делся, если бы не он?... На чьём плече излил бы свои печали? Нервы родителей не железные, я бы не посмел обрушить на них всю свою горечь, а мой друг явил собой идеальную жилетку, в которую можно плакаться без всяких условностей, учитывая то, что он сам обо всём догадался и принял меня таким, какой я есть.
Он уже спит, тихо посапывая, а у меня сна ни в одном глазу, хотя я выпил на две банки пива больше, чем он. Алкоголь лишь слегка расслабил, развязал язык, но не затуманил мой мозг. Пиво ещё осталось. Может, догнаться?Хорошо, что я прихватил с собой дневник, а то маялся бы сейчас без дела…Итак, после сцены с извинениями Оливера, я буквально заставил себя собраться к Фабьяну. Я закинул всё необходимое в рюкзак, спустился вниз, предупредил родителей, что вернусь завтра, то есть уже сегодня, к обеду, и вышел из дома. Это было бегством, очередным бегством от Оливера. Я так энергично крутил педали, словно за мной гнался римский легион, и только при въезде в Крема я сбавил скорость.Мы встретились с другом в полдень, как и договаривались – он уже ждал меня, сидя на скамейке напротив магазина. Оставив велосипеды на улице, мы вошли в магазин вместе – Фабьян заказал печать фотографий с моих четырёх плёнок, а я – проявку и печать с двух кассет вчерашней фотосессии. Фаби ничуть не удивился, когда я заказал два комплекта снимков, притом второй - размером 15х20 см – попросил поместить в коробку, а не в конверт. Завтра утром всё будет готово.
Фабьяну не хотелось сразу возвращаться домой, он предложил прокатиться до Москаццано, пообедать где-нибудь, а я жаждал развеяться, так что поддержал желание друга, и вскоре мы уже поглощали лазанью в нашем любимом местном кафе ?Nonna in cucina?. Именно за обедом Фаби и подбросил идею выпить, раз уж представилась такая редкая возможность - остаться без присмотра родителей. Поскольку я намеревался рассказать другу о нас с Оливером, то решил, что алкоголь раскрепостит меня, и согласился.На обратном пути мы заехали в маркет, купили пива, чипсов и солёных фисташек в пакетиках. Выгрузив припасы в комнате Фабьяна, мы пошли купаться. Два часа до ужина отвели на репетицию сонаты Моцарта - я знал об этом заранее и взял с собой ноты. Наличие рояля в доме было непременным условием съёма жилья на лето - мама Фабьяна преподаёт в музыкальной школе и любит играть на фортепиано, так что гостиная стала для нас с другом идеальным репетиционным залом. Сегодняшний день по сути исторический: мы впервые играли вместе – я на рояле, а Фаби на флейте. Как музыканты, мы тоже отлично поладили. Между нами не возникало разногласий в исполнении того или иного фрагмента, никто не перетягивал одеяло на себя. Мы открыли друг другу свои новые грани. Отныне мы не просто друзья, мы – дуэт, команда.В семье Дюбуа принято ужинать в саду – этот порядок установил отец. Он приезжает только на выходные, так как работает в городе, довольно далеко от нашей местности. Иногда наведывается старшая сестра Фабьяна - Бернадет. Она совершенно не похожа на брата – блондинка, невысокого роста, с пышными формами. Даже по характеру они разные, но это не мешает мне симпатизировать Берни. Фаби, его родители и сестра стали для меня второй семьёй. Они тоже относятся ко мне, как к родному.Ужинать в саду вдвоём было непривычно. Анна, тараторящая без умолку, расставила на столе тарелки и потом ещё сидела с нами какое-то время, потому что очень любит поболтать. Мы заверили её, что сами уберём посуду и загрузим в посудомоечную машину, и она ушла, не дожидаясь окончания трапезы. Тогда мы принесли упаковку пива и сигареты. Я открыл две банки, одну протянул другу. Наступил момент ?Икс?.- Vous étiez les amants avec Oliver, n'est-ce pas? (*) – спросил Фаби, сделав несколько глотков.- Oui, - прямой вопрос требовал прямого ответа.- Maintenant tout à sa place, - он закурил. – Tes demandes avant la session photo étaient claires.
- Quand as-tu tout compris?- Quand j’étais en train de vous photographier tous les deux, - Фаби снова отпил из банки. – Vos regards m’ont beaucoup dit . J’ai vu le désir réciproque dans vos yeux.- Tout est bien pire – je l’aime.После этой фразы Фаби начал сыпать ругательствами на французском, итальянском и даже ломанном английском. По витиеватости его сквернословия я понял, что он ужасно расстроился.