Глава 1. У стен Ла Рошели (1/1)

- Не может быть, - одними губами шепнула Анжелика, останавливаясь посреди тропинки. Там, где через минуту должны были пройти они с дочерью, стоял высокий мужчина в черном. Ветер развевал его плащ, неожиданно и неуместно придавая высокой фигуре ореол таинственной романтичности.Фигура была знакомой до боли. Неужели она так хорошо запомнила его там, в Кандии? Неужели так врезались в память широкие плечи и аристократическая осанка?

Он вынул подзорную трубу, чтобы рассмотреть город. Город, где она так успешно скрывалась последние месяцы. Неужели слова Роша оказались пророческими и он действительно прибыл - за ней?..Мужчина внезапно развернулся на нее всем телом и она готова была поклясться, что он её увидел.

Испугаться она не успела. Теплая река подхватила её со спины и понесла в сладкое забытье.- Они следили за тобой, господин! - гордый Абдулла опустил на влажный песок у ног Рескатора гугенотку в бумазейном платье и чепце. Тормини держал на руках девочку лет трёх, которой на весьма корявом французском объяснял, что мама очень устала и уснула. Онорина, которая ещё помнила, что такое уставшая мать, спящая прямо в седле, легко поверила большому колючему матросу. Тем более, что рядом с мамой спал ещё один человек - незнакомец в красивом кафтане. А если люди уснули - надо вести себя тихо.Рескатор расхохотался.- Абдулла, женщину с ребенком достаточно было отправить своей дорогой. Эти гугенотки слишком правильны, чтобы становиться шпионами! А вот этого приведи-ка в себя...- Женщины меняют одежду не только для красоты, господин, - негромко возразил Абдулла, тряся бессознательного мужчину.

Рескатор сделал знак Тормини унести девочку. Черт его знает, кем этот ребенокприходится Франсуа Дегре, уже встающему с песка, но слышать разговоры старых знакомцев ей явно ни к чему.Онорина подозрительно посмотрела на мать, но обещание показать ей шкуры самых невероятных животных, которых она точно никогда не видела, сделало свое дело: она восторженно поехала верхом на новом друге.Женщину Рескатор окинул равнодушным взглядом. Ну и одежда у этих гугеноток! Ни фигуры не понять, ни волос не увидать. Лицо несчастной протестантки было испачкано мокрым песком, и ему совершенно недосуг было ее разглядывать.- Рескатор к вашим услугам, сударь.- Черт меня подери... - вместо приветствия ответил Дегре. Он окинул фигуру пирата и сдержал нервный смех, - Каким чудом вы исцелили вашу ногу?!

Рескатор опешил. Его бывший адвокат, конечно, отличался проницательностью, но чтобы так сразу?Тем временем Дегре краем глаза уловил движение - Абдулла, послушный господину, поднял Анжелику и переложил её на относительно сухую траву.- Дьявол! Анжелика! Что с ней?

Дегре упал на колени возле женщины. - Что вы стоите, помогите мне! Что вы с ней сделали, старый колдун?Голос метра Дегре был настолько резким и злым, что Жоффрей де Пейрак, чувствовавший себя последним олухом вот уже целую минуту, послушно опустился рядом и расстегнул темное платье гугенотки, чтобы дать ей возможность дышать.Абдулла, испуганный, что сделал что-то не то, принялся оправдываться, что женщине была лишь ненадолго пережата аорта, "вена жизни", как он называл её, и что она сейчас придет в себя.Дегре несколько раз ударил Анжелику по щекам, Рескатор же сунул ей под нос резко пахнущий клок корпия. Законник так и не понял, чем смочил его граф, но лицо женщины ожило и ресницы дрогнули. Руки поддерживающего её Пейрака задрожали - он наконец-то узнал её. Он плыл сюда к ней и за ней, но оказался совершенно не готовым узнать свою любовь и свою ненависть в этой замученной, серой гугенотке, лежащей у его ног.- Онорина...

- С ней все в порядке, - прохрипел Рескатор и неосознанно слишком сильно сжал руку собственной жены.

Онорина. Так вот как зовут эту малышку. Дочь? Ее дочь? Нет, это невозможно. Она не могла родить дочь не от него!Внутренний голос услужливо напомнил, что она родила от другого сына, а дочь совершенно ничем не хуже.Стальные руки разжались, и Дегре поднял свою вечную головную боль на ноги.Рескатор уже стоял к ним спиной.- Абдулла, доставь мою собственность на борт. Юную барышню тоже.Хриплый, неравномерный, голос плохо слушался егов обычное время, проваливался и подводил, но сейчас звучал холодно и хлестко.- А с вами, мэтр Дегре, нас ждёт долгий разговор. Не желаете пройтись?Анжелику, ещё не до конца пришедшую в себя, увели. Рескатор первым пошел по тропинке вниз, туда, откуда ему принесли его жену. Дегре отправился за ним.- Рассказывайте! - потребовал граф де Пейрак.- О чем, монсеньор? О ней?Жоффрей шел быстро, пытаясь унять странное чувство, гнетущее и восторженное одновременно. Он нашел её! Нашел! Теперь даже хозяин Преисподней не вырвет её у него.

- О ней. И о том, почему с ней вы. И как вы меня узнали, скользкий вы человек!Дегре усмехнулся. В последней фразе было гораздо меньше недоброжелательности, чем в первых двух.

Он без особых проблем поспевал за своим бывшим подзащитным, но невольно отметил, что человек, награждённый от природы более короткими ногами, едва ли справился бы с этим.- Начну с самого важного. Я здесь не с ней, а за ней. Ей грозит арест. Я загнал двух лошадей, чтобы успеть сюда на день раньше. Когда я узнал в доме её нынешнего хозяина, куда она пошла...- Хозяина?

- Она служанка.Рескатор неверяще посмотрел на своего собеседника. Факт, что его красавица-жена - служанка, поразил его больше, чем угроза тюрьмы, в те времена висевшая над любым, даже королевским приближенным.- Почему?- Потому же, почему её приказано поймать живой или мертвой. Она несколько лет возглавляла бунт в Пуату. Честно говоря, я подозреваю, что она его и подняла.Граф де Пейрак молчал. Анжелика подняла бунт! С этой станется. Она, пожалуй, и весь этот гнилой Старый Свет подняла бы, если бы ей было нужно! Но ей не было нужно: услышать мужа, найти сына...

Словно услышав его мысли, Дегре вдруг сменил тему.- Я очень виноват перед вами. Я должен был сразу рассказать ей о приходе этого вашего аббатика. Она бросилась бы разыскивать вас тремя годами ранее. И король отнёсся бы к этому чуть снисходительнее.Рескатор не верил своим ушам.Тремя годами ранее. Значит, она действительно ехала к нему? О, Анжелика, разве можно питать к тебе столько любви и столько ярости одновременно! Сейчас де Пейрак старался ничем не выдавать чувств, менявшихся с каждым новым безжалостным фактом, и, по возможности, вовсе на них не останавливаться. Информация! Ему нужна только информация.Что говорит этот фараон о короле?

- Она была его любовницей? - голос его звучал бесстрастно.- Не знаю.Дегре не мог похвастаться такой же выдержкой и отвёл глаза. Он, кончено, не знал наверняка, но был практически уверен.Они стояли на скалистом выступе, и море неистово разбивало себя о скалы под их ногами. На волнах покачивался "Голдсборо". Очертаниями лилий белела Ла Рошель. Пейзаж почти мирный, лишь срывающийся ветер, предвестник грядущей непогоды, разгонял волны все сильнее.- Собственно, ваша уникальная в своем роде покупка взбесила Его Величество куда больше ее побега. А я, в свою очередь, начал подозревать, что под маской Рескатора прячется вовсе не самородок Средиземного моря. Я собрал немного информации и был почти уверен. Но убедил меня ваш голос. Ваш аббатик, когда я повстречал его в погоне за вашей женой в Марселе, рассказал мне, что вы сорвали голос. Так кто вылечил вашу ногу?- Начал доктор в красном. Закончил один эфенди, - ответил граф де Пейрак бесстрастно, думая о другом.

Груз в трюмах нужно продать. Придется возвращаться на Ре для начала. Докомплектовать команду. Если все сегодня не починят, придется становиться на ремонт, иначе в обратный путь пускаться слишком опасно... Боже, Пейрак, тебя это все действительно так волнует?

- Что ещё вам о ней известно?Дегре рассказывал, а Рескатор мрачнел. Он знал не все, но вполне достаточно, чтобы сделать и без того непростую жизнь Жоффрея де Пейрака ещё сложнее. Когда бывший адвокат, наконец, умолк, голос человека в маске прозвучал саркастично.- И вы тоже влюблены в эту дьяволицу, неправда ли?Полицейский ухмыльнулся.- Помилуйте, Пейрак, в нее влюблена половина Франции!На "Голдсборо" работа шла своим чередом. Матросы конопатили, плотники работали рубанками, офицеры обсуждали, стоит ли чистить обросшее днище. Де Пейрак поднялся на палубу и впервые в жизни действительно растерялся.Его пленницы сейчас в его каюте, а он не может, просто не может туда войти.