Глава 2. Принятое решение (1/1)
В комнате, где раньше спали старшие сестры де Сансе, было светло и прохладно. Мари-Аньес, устроившись на скамеечке, дергала свои волосы гребенкой и шипела как голодная кошка?— в зеркало, величиной с ладонь, была видна только часть будущей прически. Дени, держа в одной руке кружку с сидром, в другой?— шпагу, развлекал Альбера, изображая парящего ангела. Жан-Мари таскал за хвост кошку и громко фальшивил песенку про бравого короля Анри IV. Анжелика, сжавшись в комок на огромной кровати, считала трещины на каменном полу и пылинки, бьющиеся в солнечных лучах. От запаха сидра, который расплескал Дени, кружилась голова, от воплей братьев хотелось бежать как можно дальше, от мыслей о будущем?— плакать, уткнувшись в подушку. Несостоявшаяся графиня де Пейрак пыталась сообразить, каким образом за последний час она осталась без отца, мужа, приданого и денег, зато с внушительным выводком голодных ртов на руках. Девушка нервно мяла возвращенный ей брачный контракт и вспоминала разговор с управляющим. Клеман Тоннель произвел самое благоприятное впечатление, поскольку был явно человеком компетентным, искренним и глубоко сочувствовал ее семье. Он то и дело рассыпался в извинениях, соболезнованиях и заверениях в симпатии.—?Я всегда ценил вашего отца, мадемуазель, за стойкость и трудолюбие. Меня восхищало его желание трудиться! Увы, так редко оно встречается у дворян, и потому вызывает самое глубокое уважение. Кроме того, барон, да упокоится его душа с миром, единственный родственник маркиза дю Плесси, моего доброго хозяина. Голос Тоннеля заглушали крики рабочих, удары кирок и шум воды. Мешало сосредоточиться чувство облегчения, яркая, по-детски горячая радость, которая порхала бабочкой, щекотала виски и щеки. Ей не нужно выходить замуж, уезжать из дома, мучиться, выплачивая долги. Можно просто стоять, повернув лицо ветру, щуриться, глядя, как солнце вспыхивает в струях воды, улыбаться и кивать в ответ на слова месье Тоннеля.—?Как вам известно, мадемуазель, барон передал рудник в аренду Его Сиятельству. Граф ссудил вашему отцу средства на его восстановление, оплатил все расходы на оборудование, распорядился, чтобы установили печи, привезли рабочих и построили им жилье. Месье Арман, упокой Господь его душу, выхлопотал себе право на добычу свинца и серебра. В свою очередь, месье Пейраку нужен был транспорт для перевозки металлов, он договорился что ваш отец вновь начнет выращивать мулов.
—?И что же заставило прервать столь выгодное сотрудничество? —?рассеянно поинтересовалась Анжелика, краем глаза рассматривая огромные печи, в которых ворочался тяжелый огонь, яркий и словно горький на вид. Рабочие раздували рядом огромные кожаные мехи.—?Я и сам теряюсь в догадках, мадемуазель. О том, что рудник теперь принадлежит графу, я узнал из его письма. Месье де Пейрак уведомил, что отныне работать планирует самостоятельно, а мулов будет покупать у иного заводчика. Девушка опустила глаза. Бедный папа, сколько прошений он писал, порогов обивал, годами ждал и надеялся на лучшее. Как же, должно быть радовался, когда Его Сиятельство снизошел и согласился работать. И как больно было услышать неожиданный отказ от того, кого считал… как это называли в монастыре на уроках этикета?— деловым партнером? Она сделала неловкий шаг, туфелька увязла в мелких камушках под ногами.—?Мадемуазель, вам плохо? Вы так побледнели, хотите воды? Я велю принести вам скамейку, присядьте! —?засуетился управляющий.—?Рассказывайте дальше,?— в голосе Анжелики, помимо воли скользнуло раздражение.—?Полгода назад из-за обвала пришлось закрыть несколько шахт. У господина барона не было денег на ремонт, а граф соглашался оплатить работы только если рудник перейдет в его собственность. Оба стояли на своем и оба оказались на удивление упрямы… Именно тогда они и договорились о вашем приданом, мадемуазель.—?А каким же образом графу удалось избежать нашего счастливого бракосочетания? —?не удержалась от ехидства брошенная невеста,?— Я ведь правильно поняла, все эти шахты уже не принадлежат нашей семье?—?Правильно, мадемуазель, теперь это собственность месье де Пейрака. Она слушала об отцовских долгах, о задолженности по выплате налогов на землю и имущество, о росте пени и судебных приставах, отказавших в отсрочке. И о письме, в котором граф де Пейрак сообщал Тоннелю, что выкупил все долги месье де Сансе и не нуждается более в услугах последнего. Ветер рванул подол накидки, разметал волосы, Анжелика поежилась, чувствуя холод на плечах и груди. Радость, только что порхавшая в крови бабочкой, уверенно превращалась в обжигающе-холодный кусок льда с острыми краями. Итак, у нее нет приданого, у семьи нет денег, у Дени не будет мушкетерского плаща, у Мари-Аньес?— приличных манер. Чтобы не встречаться глазами с управляющим, смотрела на свои руки, но видела материнские?— огрубевшие, жесткие, в красных пятнах с обломанными ногтями. Мама не носила перчаток даже зимой. Мадемуазель де Сансе перевела взгляд в сторону огромного железного котла, под которым был разведен огонь. Из чана в штольню тянулись две толстые, чем-то обмотанные трубы, и время от времени из штольни вздымался фонтан воды. Солнечные лучи превращали брызги в прозрачные камни, сверкающие всеми цветами радуги. Тоннель одобрительно кивнул:?— Одна из первых паровых машин, которые пока что существуют в мире, качает подземные воды. Ее сконструировал граф де Пейрак после своей поездки в Англию.—?А где сейчас граф?—?В письме он уведомлял, что отбывает в длительное путешествие на Средиземное море. Я говорил об этом вашему отцу, когда тот выразил желание встретиться с месье де Пейраком лично, после потери рудника.—?Что ж, благодарю вас, месье Тоннель,?— Анжелика убрала прядь волос со лба и повернулась, ища глазами Дени.—?Мадемуазель, постойте! Граф также передал мне ваш брачный договор, подписанный бароном де Сансе,?— управляющий достал связку бумаг,?— и заверил, что возвращает вам полную свободу. Последние слова перекрыл неимоверный грохот?— заработали огромные машины, дробившие породу. Рабочие, подхватив кувалды, принялись откалывать камни от скалы и бросали их под песты. Анжелика не успела отвернуться?— ветер подхватил каменную крошку и бросил ей в лицо, щеки словно ударила тысяча иголок. Вонзив ногти в ладонь, чтобы не разрыдаться от внезапной боли, она приняла бумаги и медленно пошла прочь. Гийом, к которому девушка подступила с расспросами, рассказал, что последние недели в замок действительно зачастили чиновники. Отец Анжелики был не столь решителен, как ее покойный дед и не выставлял слуг закона за подвесной мост, волей-неволей выслушивая все их претензии и объяснения. Когда на прошлой неделе очередной судейский крючкотвор покинул Монтелу, Арман де Сансе, бледный как смерть, помчался на поиски Тоннеля, а вернувшись, велел Гийому немедленно привезти из монастыря Анжелику. Ночью у барона поднялась температура, начался бред, утром Люцен выехал в Пуатье, надеясь, что все разъяснится к их возвращению. Старый солдат смаргивал слезы, вспоминая как погонял мулов и молился, чтобы древняя карета не развалилась по дороге, и он привез дочь к отцу вовремя. Сейчас, рассматривая кривоватую подпись отца на договоре о своей несостоявшейся семейной жизни, Анжелика все еще до конца не понимала, что чувствует. Радость, досада, облегчение, возмущение сплавились в горле тугим узлом, губы стали приторно-горькими, перед глазами плыло, в ушах все еще звенели отбойные молотки. Девушка вскочила с кровати, выхватила у брата кружку и залпом допила остатки сидра. Долги прощены, земли, мебель и замок не уйдут с молотка, они не останутся без крыши, и нет нужды продавать себя ради семьи. Она должна радоваться, так почему же из последних сил сдерживается, чтобы не закричать как всех ненавидит? Что за едкое, тягостное чувство оседает в душе, словно пепел на том проклятом руднике? Пальцы сомкнулись на глиняной ручке, и Анжелика в сердцах ударила кружкой о стену. Ею пренебрегли, отбросили в сторону, показали, что она ничем не лучше угля, сваленного на руднике. Впрочем, чего ожидать от этого бессердечного человека? Граф своим подлым поступком разбил надежды отца на безбедное существование семьи, неудивительно, что папа… Чувствуя, как волна за волной накатывает горькое бешенство, девушка бросилась вон из комнаты и из замка. Она бежала, цепляясь юбкой за камни, спотыкаясь о корни и царапая ладони о колючие ветки кустарника. Наконец, добравшись до Камня фей, без сил бросилась на траву. Анжелика не помнила, сколько пролежала на той поляне, уткнувшись макушкой в дольмен, ловя губами солнечные лучи, пробивающиеся сквозь молодую листву. Она слышала шелест дубов, журчание воды?— кажется, недалеко был ручей, удары топоров дровосеков?— летом они селились прямо среди деревьев. В какой-то момент девушке показалось, что меж стволов мелькнула сгорбленная черная фигура с белыми волосами до пояса. Гийом говорил, что новую колдунью, которая поселилась в пещере предшественницы, тоже называют Мелюзиной, подумала Анжелика и закрыла глаза. А открыв их, поняла, что силы вернулись, решение принято, и отступать некуда. Пренебрёгший ею тулузский граф на самом деле оказал услугу дочери барона, потомку королей и крестоносцев. Она останется в Монтелу, будет, как в детстве, носиться по тропинкам родного леса, собирать травы, попросит новую Мелюзину научить ее исцелять боль и позаботится о семье. Девушка отщипнула ягоду с зеленого стебля и поднялась с земли. Шпильки выпали из кос, пряди рассыпались по плечам и Маркиза Ангелов жестом, привычным с детства, тряхнула распущенными волосами. Барона Армана похоронили на деревенском кладбище. Анжелика с дрожью вошла в склеп семьи де Сансе, где сотни лет покоились ее предки. Убирая ладонью пыльную паутину, она читала полустертые имена, высеченные в камне. Шарль Ридуэ де Сансе, соратник рыцаря Бертрана дю Геклена… славная смерть при осаде в Лангедоке… Агнесса Ридуэ де Сансе, урожденная де Кросси-Сорель, прекрасная… Огюст де Сансе, приближенный Готфрида Бульонского, защитника Гроба Господня, правителя Иерусалимского королевства… Анжелика закусила губу, глядя на имена деда и родителей. Жослен Ридуэ де Сансе де Монтелу, полковник армии короля Людовика, Аделина Ридуэ де Сансе де Монтелу, урожденная де Меерье, преданная жена и нежная мать… Арман Ридуэ де Сансе де Монтелу, капитан королевской артиллерии. Девушка положила букет ромашек на каменную плиту и торопливо вышла на воздух, чтобы не заплакать. Под тисами жались крестьяне, пришедшие на похороны. Женщины бормотали молитвы, мужчины прятали глаза. Глядя на них, Анжелика вспомнила рассказы деда о дворянине, защитнике, у которого веками искали спасения и справедливости. Значит, сегодня люди пришли, чтобы убедиться: род жив, хозяин их не бросит, старый замок примет всех, кому понадобится заступничество. Девушка поискала глазами Дени и усмехнулась?— брата не было. В памяти мелькнул тот день, когда на деревню напали разбойники и она, девчонка, вела крестьян через болота под защиту Монтелу. Что ж, остается надеяться, что у нее и впредь достанет отваги смотреть в лицо жизни, смерти и бедности. Анжелика расправила плечи и шагнула вперед.