6. Лис в капкане (1/2)

Цепкие пальцы стянули волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову. Я выдохнул и зажмурился, а тело напряглось от властных прикосновений.

Очередным толчком член задел простату, и я больно закусил нижнюю губу, тут же ощутив вкус железа. Вцепился в подушку пальцами, чувствуя горячими волнами подступающий оргазм. Движения Тоби стали грубее и активнее, он наклонился, стискивая мои бедра свободной рукой, и оставил короткий укус на сгибе плеча. А я рухнул в подушку лицом, почти обессиленный, в попытке заглушить рвущиеся из горла стоны.

Это было лучшее лекарство, и мне бы впору ненавидеть себя за это. Лучший антидепрессант — ведь я давно не чувствовал себя так хорошо. Грязно, неправильно, но все же прекрасно. Впервые за долгое время я не думал о своих проблемах, об отце и Ируке, ни об одном грустном и разбивающем сердце дне. Жалость к себе и страх будущего улетучились, оставив место животной радости. Вряд ли это повторится когда-нибудь, но здесь, в темноте больничной палаты, где псих Тоби вытрахивал из меня остатки гордости, — я мог хотя бы ненадолго забыть о том, каким Какаши Хатаке знали все знакомые и друзья, и высвободить глубоко спрятанные, потаенные чувства.

Всю жизнь следуя правилам и здоровым принципам, стараясь не совершать ошибок, живым я стал только с очередным сдавленным стоном в подушку, пока сперма заливала кулак Тоби и мои простыни. Тяжело дыша, словно пробежал стометровку от собственных демонов, я наконец оказался свободен и устало рухнул на смятое одеяло, слегка дрожа от ночной прохлады и яркой разрядки.

— Завтра вечером в душе никого не будет. Можем разнообразить наши локации, — пробормотал Тоби мне в ухо, обводя ладонями мои плечи и шею, а после облизнул мочку, и я лишь молча кивал.

На его кровати, на моей. Во время просмотра кино, пока глаза пациентов и медсестер прикованы к экрану, а наши руки шарились в штанах друг друга. На крыше, где он целовал мою шею так, что я едва не рухнул за бортик. В душе, туалете, за стеллажами библиотеки — в любом месте, где нас могли поймать, он словно пытался восполнить мои полгода без секса за пару дней, и я уже с трудом представлял, как выбираться из этой карусели. Сегодня он тоже не даст мне выспаться, спустя пятнадцать минут найдет новые силы, чтобы уснуть глубоко за полночь, а я буду клевать носом весь следующий день, повезет, если не проколю себе глаз карандашом или не сломаю нос, упав с беговой дорожки. А вечером снова вернусь за порцией грубых ласк, лишь бы не дать сомнениям и сожалениям забраться глубже в голову.

Чем меньше я думаю, тем меньше проблем. И Тоби в этом мне отлично помогает.

— Нет, все-таки эта поза неудачная. — Он снова вцепился в волосы на моем затылке и, потянув за пряди, повернул мою голову вправо. — Смотреть на твое лицо, когда ты кончаешь, мне нравится намного больше.

— Что, тоже запал на эту смазливую мордашку? — Я усмехнулся сипло, и Тоби, хмыкнув, нежно кусил мою мочку уха. Выпустив волосы из пальцев, он сел на край кровати, а я устроился на боку, подперев голову рукой.

— В каком смысле тоже? И с чего ты взял, что она смазливая? — говорил он, разглядывая меня, деланно равнодушно, но даже в бликах фонарей с улицы было заметно — пристально.

— Были прецеденты. Ты же не первый человек, с которым я сталкиваюсь, — сказал я, и его пальцы грубо сжали мой подбородок. Мои глаза столкнулись с его, практически бездонно-черными в темноте, а тишину разрезал его шепот:

— Теперь так говорить буду только я. Понял? — Наклонившись, он лизнул меня в губы и так же резко отстранился, а я моргнул вместо кивка. — Умница. — Его пальцы скользнули к моим бедрам, и левая нога автоматически дернулась навстречу руке. — Перед сном нужно запечатлеть лучший кадр, — мурлыкнул он почти в самые губы, и я судорожно выдохнул, как только он накрыл ладонью все еще чувствительную головку.

Чем меньше я думаю, тем меньше поводов для беспокойства смогу найти.

Утро встретило меня больной от недосыпа головой и освободившимся на кровати местом. Тоби сбежал незадолго до подъема, оставив меня в постели одного с вновь воскреснувшими мрачными мыслями о насущном. Пытаясь отогнать их, я потянулся за телефоном и почти сразу раздосадовано застонал.

«Если хочешь, я могу прийти в субботу, ладно?»

Нет, не ладно. И мне казалось, я должен сам оповещать о необходимости визитов, как ты и предлагал мне, Ирука. К тому же и без его вечно незатыкающегося рта хватало проблем. Скрыв уведомления, я отодрал себя от кровати и поморщился — с непривычки задница зудела, а плечо, куда Тоби вонзал свои зубы, покраснело. Стоило намекнуть ему поумерить пыл, только нутро подсказывало, что в критический момент он забудет обо всех стоп-сигналах. Лишь бы в отделении не заметили.

Тоби, на удивление бодрый, уже крутился у двери, когда я выполз из палаты на завтрак и за таблетками. Не отставал ни секунды, рассказывая очередной нелепый сон, который наверняка выдумал, равно как и каждый день до этого. А я кожей чувствовал взгляды пациентов на спине, отчего сомнения в том, что план Тоби сработал, развеялись. Хмурясь, я взял в руки поднос под мрачным осуждающим взглядом Нагато из угла возле двери на кухню. Молча шел в сторону арт-класса, пока Дейдара что-то нашептывал Сасори на ухо, то и дело косясь в нашу с Тоби сторону. И случайно, а может, они выждали момент, увидел, как Сасори, кривя лицо, передал ему что-то под столом. Их счастье, если это контрафактные акриловые маркеры, с которыми картинка становится шедевром мультипликации. Однако показавшийся из пальцев Дейдары уголок зеленой купюры расставил все на свои места.

Блестяще.

— Увидимся за ужином, — бросил Тоби так, словно говорил эту фразу каждый день уже лет пятьдесят, прежде чем я набрался храбрости и коротко постучал в дверь кабинета Сенджу. Вот перед кем стоило держать лицо, иначе прилетит сильнее укусов в плечо.

— Как дела? — Она задала дежурный вопрос совершенно спокойно, но стоило нашим взглядам пересечься, осознание пришло мгновенно — она знала. Она все знала. Я потянулся за стаканом воды и пожал плечами, изучая глазами разрисованный волнами торшер за ее спиной.

— Ирука хочет прийти на выходных. Опять. — Я старался звучать спокойно, но на последнем слове голос предательски соскочил, и пришлось заливать связки водой. — Наверное, будет лучше, если я откажу ему?

— Не знаю. А ты хочешь? — Лицо Сенджу не выражало ничего, кроме прохладного неодобрения, заметного даже за стеклами очков.

— Да. Думаю, напишу ему вечером. — И я потер плечо и натянул футболку, чтобы скрыть покрасневший след на коже.

— Какаши, я хочу, чтобы…

— Погодите. Знаете, — поставив стакан на столик, я сцепил пальцы в замок, — я бы хотел обсудить один момент… Возможно, он даст понять, почему у меня началось выгорание. Это произошло во вторник, была середина октября, я тогда проспал пять будильников.

Целый час я заставлял ее слушать мой долгий и совершенно скучный рассказ о том, как Ирука позволил мне проспать все будильники, как я пропустил свой автобус, как монотонно выполнял бесконечные задания в офисе — чем подробнее, тем лучше, пока она мрачно разглядывала то ковер, то свой блокнот, то меня. А вернее, мои пытавшиеся спрятаться от нее глаза и плечо, которое я то и дело закрывал воротником футболки. И ждала, когда я наконец прекращу этот цирк, но я не унимался. Что угодно, лишь бы не дать ей спросить то, что так явно спросить она хотела. И что, мы оба знали, было понятно и идиоту.

— До вторника, — отозвалась Сенджу, захлопывая блокнот, когда время истекло, и я облегченно выдохнул. — Но не рассчитывай, что мы закончили с твоими делами здесь, — добавила она, стоило мне приподняться из кресла.

— Даже не думал. Но это не так важно сейчас, — сказал я и осторожно зашагал к двери.

— Да ну? — Сенджу скептично вскинула бровь, и я, коротко попрощавшись, выскользнул в коридор. И сразу же провел по взмокшему лбу тыльной стороной ладони.

Я ненавидел врать. Юлить, как уж под прицелом, как загнанный в угол хорек. Знал ведь, что мои поступки лишь подрывали доверие и хорошее отношение ко мне, но словно снежный ком они катились на меня с горы, становясь все больше, грозясь раздавить меня и похоронить под сугробами моих ошибок. Только совершать я их начал задолго до того, как ступил за порог этой больницы. Еще в тот день, когда согласился дать нам с Ирукой второй шанс. Я врал тогда, врал теперь, и лишь от меня зависело, как долго это будет продолжаться.

Ровно три недели. Как только моя подпись на бланке о выписке появится рядом с галочкой, все закончится. Тоби, его игры, наши встречи, все это. И сказать ему об этом я тоже должен, найти силы, чтобы поставить точку, а не запятую. Сделать конец понятным для нас обоих. Я брел по коридору, с каждым новым шагом ожидая внезапного прыжка, который был разрешен только здесь. В отделении хронических заболеваний психиатрической больницы. А дальше… Питону придется искать новый ужин.

И было бы славно, если бы эта история осталась только между нами.

— И как он? — В сарказм в голосе Дейдары можно было окунуться с головой и побарахтаться. — Я-то думал, что такого придурка не найдется, но спасибо за пятьдесят ре. — Он ухмыльнулся и толкнул сидящего рядом на диване Сасори в бок. Тот скривился и попытался отгородиться исчерченным резкими штрихами листом бумаги — не только от нас, но и от устроившейся в углу комнаты отдыха с планшетом Сакуры — с первого дня появления в отделении она таскалась за ним хвостом.

— Поздравляю. Надеюсь, эти деньги ты потратишь на что-то стоящее. — Я постучал пальцами по столу и перевернул страницу, слова на которой стерлись из памяти стоило им исчезнуть из поля зрения. — Беруши, например. — Глянув на Дейдару исподлобья, я мрачно ухмыльнулся — его лицо перекосило от отвращения.

— Не думай, что если у него все санитары под каблуком, тебе можно творить, что вздумается. Тем более зажиматься по углам отделения, — зашипел он, косясь на Сакуру, а Сасори рядом тихо прыснул.

— Странно. А вот вам с Сасори это почему-то совсем не мешает. — Хлопок книги о стол раздался одновременно со сдавленным вздохом из угла. Прости, Сакура, лучше тебе узнать об этом как можно раньше. — Немного лицемерно, не считаешь?

— Тебя это не касается, — процедил Дейдара, подаваясь вперед и сжимая кулаки, а я пожал плечами.

— Так же, как и вас, мои отношения с Тоби. — Поднявшись, я забрал книгу и направился к выходу, чтобы дочитать историю злоключений господина Голядкина уже в тишине. Только вот язвительный язык Дейдары догнал меня у самой двери.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда к нам поступит другая смазливая мордашка. — Он ухмыльнулся и поправил волосы взмахом кисти. — Или ты думаешь, что ты такой первый и особенный?

Молча я ушел. Незаметно для себя, я сжал книгу так сильно, что углы обложки впились мне в ладонь, оставив на ней красные следы. Только вот это оказалась единственная боль, которую я ощутил.

Нет, я так не думал. Мне вообще было все равно.

Опустившись на кровать, я потер саднящую ладонь, а после вытянулся на застеленном покрывале, подперев стену подушкой. Той самой, которая две ночи подряд впитывала мои стоны и слюни. Открыл книгу, принялся водить глазами по строчкам. А вместо слов видел склонившегося в темноте надо мной Тоби. Воскрешал в памяти его голос, его касания. Его запах. Отчасти я себя презирал, но другая часть мечтала продолжить. В любое время и в любом месте, хоть в туалете, где он затолкал меня в одну из кабинок и не выпускал, пока моя сперма не наполнила его рот. Мне это нравилось. Это был нерв. Запретно и неправильно. С Ирукой секс был нежным и ванильным, а теперь адреналин, стучавший в висках каждый раз, когда Тоби возвращался, дарил мне больше сил и желания жить, чем любая сопливая тирада в старые добрые времена.

Но в остальном мне было плевать.

На его шутки, обрушавшиеся на меня бесконечным потоком. На его проблемы, связанные с лечением и возможным освобождением Обито — и теперь даже мечта вытащить его, чтобы справиться со злым двойником, меня не прельщала. До него самого мне не было дела. И даже после двух дней полноценного доступа к телу душа к нему так и не потянулась. Прокрадывались сомнения, что этому вообще не суждено случиться.

Кажется, депрессия превратила меня в еще более черствого мудака, а мое желание не влюбляться наконец сбылось.

Мою медитацию и попытку разобрать предложения сложнее, чем в одну строку, нарушил очередной стук в дверь. Даже раньше запланированного. Отложив книгу на тумбочку, я дождался, пока Тоби устроится на краю кровати, вновь преследуемый запахом минуту назад выкуренной сигареты, от которого в животе начинали лопаться бабочки, а рот наполнялся слюной. Но если он откроет свой не для того, чтобы я запихнул туда язык или чтобы выпалить очередной сальный комплимент, то мой интерес будет потерян.

— Скучал? — спросил он, забираясь пальцами под мою футболку, и я, дернувшись, качнул головой.

— Как-то не успел. Черт. — Я втянул воздух сквозь зубы, как только он задрал ее и потянулся, чтобы коснуться языком живота. — Сколько же у тебя не было секса, что тебя тянет на него почти постоянно?

— Если бы дело было именно в сексе, — ухмыльнулся Тоби и, подцепив пальцами края моих спортивок, потянул их вниз. — А ты против?

— Нет, но…

Ящик тумбочки загудел, словно в ней поселился воскресный сосед с дрелью, и я нервно кинулся к нему, выуживая телефон.

«Ирука»

— Что ему еще?.. — пробормотал я едва слышно и почти нажал на красную кнопку, но Тоби внезапно мягко коснулся моего локтя.

— Ответь. — Он опустился на пол и развел мои ноги, устраиваясь между ними. — Невежливо игнорировать чужие звонки.

— Да он просто хочет прийти в субботу, снова. Он уже писал мне, и я…

— Просто ответь, — вкрадчиво повторил Тоби, щекотно водя кончиками пальцев по моим обнажившимся бедрам. Секунду я держался, мысленно пытаясь прощупать двойное дно в его словах, но воющий телефон бесил сильнее, чем попытки разобраться в истинности его намерений.

— Да? — раздраженно бросил я и сразу же зашипел — Тоби провел кончиком языка по низу живота. Прижав ладонь к его лбу, я попытался отпихнуть его, но он перехватил мое запястье и облизнул ладонь.

— Привет! — Ирука, как всегда бодрый и полный сил, заголосил с трубку. — Как дела?

— Ну, как сказать… — Покосившись на хищно наблюдавшего за мной снизу Тоби, я постарался взять себя в руки и глубоко вдохнул. Только в руки взял меня сам Тоби, добравшийся наконец до члена, и я тихо заскулил, кусая губу. — Так что ты хотел?

— Ты получил мое сообщение? — Голос Ируки зазвучал обеспокоенно. — Я просто поменялся сменами — Анко снова поругалась со своим парнем и решила провести все выходные в кафе, так что у меня появился свободный день, и я подумал… — Он запнулся, а Тоби облизнул самый кончик головки, отчего я, едва сдерживаясь, чуть не простонал в трубку. — Может, тебе что-то нужно? О, у нас появились в меню вкусные сэндвичи с лососем и летний лимонад с арбузом и ежевикой, могу принести. И я нашел в шкафу ту зеленую футболку, помнишь, с авокадо, которую мы купили на распродаже, тебе она, вроде бы, очень нравилась.

Пока он трепался, выхватывая темы практически из воздуха, я изо всех сил старался не потерять нить его рассуждений, ведь Тоби — этот жестокий засранец, изводил меня, заставляя плавиться каждую секунду от его теплого влажного рта.