3. Слово из трех букв (1/2)

Когда я наконец проснулся, я услышал писк мониторов, за ним ощутил горькое жжение в горле и боль в руках, а после — тошнотворный запах лекарств. И голос. Голос, чей хозяин молниеносно отреагировал на изменившиеся показатели пульса и подскочил ко мне так быстро, что кровать едва не покосилась под его весом. Его теплые руки сжали мою ладонь, а я боялся открыть глаза, потому что знал, что там увижу.

Ничего хорошего.

— Ты жив, — говорил Ирука, склонившись ко мне, и к запаху лекарств добавился аромат персика и розмарина. В начале наших отношений я сказал, что мне нравится этот парфюм, и с тех пор он больше никаким не пользовался. Теперь же меня тошнило сильнее, чем от нафталина.

А ведь на его месте мог быть кто угодно — Гай, Асума, Тензо, Куренай. Все вместе. По отдельности. Но, кажется, судьба настойчиво пыталась намекнуть мне на что-то, жаль, правда, я разучился читать между строк. И пытался заменить карие, округлившиеся от страха глаза, синяки, появившиеся от недосыпа из-за меня, на что-то другое. На образы людей, которых не существовало. На то, что мне это приснилось. И продолжает сниться, окутывая липким кошмаром, от которого, увы, так легко не проснуться.

Если бы был простой способ вычеркнуть и забыть тот день и всю жизнь до той проклятой ночи, я бы сделал это, не раздумывая.

— Упс, извини, кажется, твоей ладье конец, — произнес Тоби с легким самодовольством, и я вынырнул в реальность, где до меня еще не добрались загребущие руки с ароматом персика. А только Тоби, насквозь пропитавшийся дымом сигарет и запахом одеколона с лимоном и бергамотом, сидящий напротив в комнате отдыха.

Опустив глаза, я поглядел на черную пешку, подобравшуюся к моей ладье. Окинул взглядом доску и закусил губу, сводя указательные пальцы вместе. Если я шагну конем, то могу съесть ферзя и тогда мне останется пара ходов до шаха. Только вот Тоби сможет сделать это раньше. Его слон стоял в опасной близости к моему королю. Если атакую конем — могу не успеть. Если попытаюсь защищать короля — проиграю. Кажется, сегодня не мой день.

Если он поставит мне мат, сегодня днем меня съедят.

— Ходи, — мягко сказал Тоби, внимательно изучая мое лицо. Я нахмурился и прижал пальцы к губам. Он меня обманывает? Нет, это точно ловушка, если я сделаю…

Я легко надавил указательным пальцем на голову коню и задумался, ловя сигналы краем глаза. Тоби не двигался, безмятежно наблюдая за моим ходом. Кажется, я попал.

Но все же рискнуть стоило.

Конь опустился на клетку рядом с ферзем, я снял его с доски, и тут же Тоби подвинул своего слона.

— Шах, — сказал он, и я сжал ферзя до боли в ладони.

Путей к отступлению не было. Пешки съедены, конь пытался атаковать короля противника, ферзь и ладья остались слишком далеко. А вот он следующим ходом мог легко меня разгромить. Кажется, худшие прогнозы оправдались. Я лениво передвинул оставшуюся пешку ближе к его королю и вздохнул. Неожиданно Тоби нахмурился.

— У тебя вечный шах, — вдруг сказал он, и я удивленно уставился на доску. Мои конь и пешка зажали его короля так, что он при любом раскладе не мог выбраться. Надо же. — Кажется, ничья.

Или, может, удача все же на моей стороне. Хотя бы немного.

— Еще партию? — С ухмылкой Тоби принялся расставлять фигуры на место, пока я, выпрямившись, потянул затекшую спину.

— Нет, для первого раза хватит. Я и так не часто играл, а вернуться в строй сложно. Вообще, я хотел у тебя спросить, — осторожно сказал я, и Тоби вскинул бровь, принимаясь с грохотом бросать фигуры на дно перевернутой доски. — Сегодня ко мне придет… тот друг, и я хотел бы попросить тебя…

— Ни слова. — Тоби понимающе закивал и вскинул руку. — Мне нужно будет всего десять минут с ним, поверь, безотказно работает.

— Что? — Я отпрянул, на секунду опешив, и тут же замотал головой. — Нет, мне нужно, чтобы ты… вытащил меня, если ситуация станет совсем патовой. И что ты имел в виду — нужно десять минут?

— Помнишь, я говорил, что могу помочь разобраться с бывшими? — Засунув шахматы на полку, Тоби со стоном потянулся, хрустя суставами. — Я не шутил.

— Нет, подожди. — Нахмурившись, я поднялся с пола и недоверчиво покосился на него. — Мне не нужно, чтобы ты его бил или вроде того. Просто нужно отвлечь.

— Да я понял. — Тоби кивнул, продолжая ухмыляться. — Отвлечь я его смогу так же отлично. Я, конечно, не ты, но и у меня методы найдутся.

— Ты о чем? — Я растерянно оглядел его, потирая предплечье, пока его слова начинали приобретать новый смысл. Смысл, который, как я надеялся, оказался бы игрой моего воображения. — Так ты… еще и по парням?

— Еще? — Тоби не сдержал смеха и резко притянул меня к себе за плечо, едва ли не утыкаясь губами мне в ухо, а я забыл, как дышать. — Я только.

Лучше бы это было его очередным «приколом».

— Все будет. Только подай какой-то сигнал, а то боюсь не разобрать. — Выпустив меня так же резво, Тоби, как ни в чем не бывало, повернулся к полке с играми. — Монополию? — Вытащив коробку, он потряс ею, громыхая фишками.

— Вряд ли успеем.

Качнув головой, я выудил телефон из кармана. У меня оставалось около получаса, нужно было еще раз перед зеркалом напомнить себе, как говорить слово из трех букв. Не то, о котором можно было бы подумать. Тоби я его говорить пока не научился, а вот Ируке — стоило бы. Нужно же мне во вторник обрадовать Сенджу, что я делаю успехи.

Тапнув по экрану, я увидел пару непрочитанных сообщений в мессенджере, потянул за шторку, бегло пробежался глазами по строчкам и вздохнул. Нетипично, но Ирука решил опоздать. Оттянул время моей казни, лучше бы сразу пришел и снес мне голову. Почему-то чем меньше времени оставалось, тем яснее я понимал — ничего у меня не выйдет. Все-таки была причина, почему послать его удалось не с первого раза.

Эта выученная беспомощность в отношениях и невозможность принимать решения с парнями уже начинала раздражать. Еще бы они того стоили, но хороший вкус в них мне, увы, не завезли.

— Ладно, если что, свистни.

Хлопнув меня по плечу, Тоби вышел из комнаты отдыха под недовольные взгляды пытавшихся пересобирать друг друга в дженге Конан и Нагато и скрылся в глубине коридора, оставив меня один на один с моей проблемой. Пришлось вернуться в палату, считая секунды, прежде чем судьба подбросит мне очередное испытание.

Тишина и одиночество неожиданно оказались тоскливее, чем его неугомонная компания, и я впервые бы не отказался обсудить дурацкую историю об очередном несчастном, который попался у него на пути с неудачным комментарием или со слишком сложным в тот момент лицом. По-хорошему, дружба с ним все еще вызывала сомнения, а Дейдара до сих пор отпускал едкие комментарии за моей спиной, пока я делал вид, что не слышу, но почему-то по-настоящему бояться Тоби не получалось. Хотя и стоило, в обычной жизни я бы и на метр к нему не подошел. Но в данный момент я бы скорее согласился на пасть льва, чем на выпрыгивающего из воды дельфина. Документалки и мультфильмы о животных создали им слишком идеальную репутацию, которая совсем не соответствовала реальности.

Стук в дверь и голос медсестры, принесшей дурные вести, заставили вздрогнуть, а по спине прошла волна дрожи. Ну, вот и все. Сейчас или никогда. Я вышел в коридор, слегка подрагивая, и увидел, как Ирука, словно зефир в белой рубашке и светлых джинсах, расписывался в журнале медсестер. Заметив меня, его губы растянулись в улыбке, а глаза засияли, а я готов был ввалиться обратно в палату и забаррикадироваться до самого конца госпитализации. И все же кисло улыбнулся в ответ и махнул рукой.

— Привет. — Ирука подплыл ко мне, стянул с плеча рюкзак и схватился за застежку. — Я тут принес… приставку, несколько чистых вещей — обещают похолодание. И твои любимые… — говорил он, роясь в недрах забитого рюкзака, а после выудил пачку кукурузных чипсов. — Вряд ли в местной столовой такое есть.

— Да, спасибо. — Я кивнул, забирая шуршащую пачку, и тупо посмотрел на яркий логотип. И правда мои любимые. А затем снова внимательно поглядел на Ируку, пока тот возился с застежкой.

Он выглядел точно так же, как и три года назад, когда мы впервые встретились на общей лекции по праву. С красивым лицом, в стильно подобранной одежде, с ярким — и я пытался выкинуть из головы писк мониторов аппарата жизнеобеспечения — запахом персика и розмарина. Внимательный, добрый, верный. Готовый помочь, несмотря ни на что. А я… я просто ничего не чувствовал. Совсем ничего. Почему же я больше его не любил?

— Ты как? — Сжав лямки рюкзака, Ирука чуть склонил голову, посмотрев на меня, а я лишь неопределенно повел плечом, отводя взгляд.

— Нормально.

И тут же развернулся, зашагав в свою палату. Ирука, ожидаемо, засеменил за мной, боязливо оглядываясь. Я пропустил его внутрь, закрыл дверь, и только щелкнувшая ручка дала мне понять, в какую ловушку я сам себя загнал.

Пройдя вглубь, Ирука бегло окинул взглядом мою палату, поставил рюкзак на край кровати и сел рядом, сжимая колени. И тут же посмотрел на меня, внимательно и пронзительно. А я до хруста сжал пачку с чипсами, готовый в любую секунду дать деру.

— Ты выглядишь лучше, — сказал Ирука, слабо улыбаясь. — Знаешь, — он замолчал, снова оглядев палату, и принялся выуживать мои вещи из рюкзака, складывая их рядом, — между нами было много неприятных моментов в последнее время, но я…

— Хочешь прогуляться? — вдруг выпалил я и бросил пачку на соседнюю кровать. — Погода отличная, а тут так душно, — и, не дожидаясь, выскочил из палаты, краем глаза ловя зеленое пятно справа. Я оглянулся мельком, ловя его в фокус, а Тоби лишь набрал воды из кулера рядом с постом медсестер и повернулся ко мне. Хмыкнув, он посмотрел за мою спину и ушел к двери, ведущей на лестницу, а я, дождавшись Ируку, неспеша направился следом. — Лучше расскажи, как у тебя дела.

Если бы Ирука не был таким наивным, он бы не повелся на эту тупую уловку. К сожалению, или к счастью, она все-таки сработала.

Во дворе, под грозным и внимательным взглядом санитаров, я подвел его к моей любимой уже скамейке напротив куста роз. Вокруг сновали туда-сюда другие пациенты, а в углу, возле маленького фонтанчика для птиц, стоял Тоби. Прислонившись к нему, он словно наблюдал за маленькими юркими белоглазками, но то и дело я ловил его оценивающий взгляд на нас. Ирука же ничего не замечал, продолжая бесконечно болтать о своих делах, о работе, о моих бывших друзьях. О жизни, которую я временно поставил на паузу. И незаметно пытался приблизиться ко мне.

Даже с расстояния вытянутой руки я чувствовал аромат его парфюма, теперь же он забил мне все ноздри. Мы сидели на улице, а я не чувствовал ни запаха травы, ни выхлопных газов проезжавших машин. Только чертовы персик и розмарин. Настолько близко он ко мне подобрался.

— …Так что потом придется вернуться на работу. Я поменялся сменами, а тут еще и в химчистке очередь образовалась, пришлось немного задержаться, — сказал он, проведя рукой по бедру и смахнув несуществующую пылинку. — Поэтому забежал за чипсами в знак извинения. Вдруг ты очень ждал.

И едва заметно придвинулся ближе.

Я так же незаметно отсел, продолжая разглядывать колышущийся на ветру розовый куст. А он — мое лицо в профиль. Я не сомневался — повернусь и увижу даже темные крапинки в радужке глаз, уставившихся на меня. Изучающих. Выжидающих.

Пожалуйста, повернись и утони в нас, как три года назад.

— Я тут подумал, что надо приглядывать за домом, пока ты не вернулся и все такое, так что я иногда ночую у тебя, ты ведь… не против? — Он говорил вкрадчиво, самым приятным своим голосом, год назад я бы уже на коленях перед ним ползал. Теперь мурашки носились по спине, и я едва не дергался от почти коснувшихся моей кисти пальцев.

— Нет, не против. — Я повел плечом и отсел еще немного — пара таких заходов, и я окажусь на земле.

— Я и на кладбище тоже съездил. Поставил цветы, ему же нравились лилии? — спросил Ирука, а я, помедлив, кивнул. Я обещал себе навещать его хотя бы раз в неделю, но кормился «завтраками» последние два месяца, хорош сын. И если бы не Ирука, извиняться за забывчивость пришлось бы лично. — Когда тебя выпишут, мы…

— Никаких «мы». — Я дернулся, заставив его отпрянуть, и наконец обернулся. И правда, карие, с темными крапинками глаза, в которых утонуть бы. Да вот что-то не хотелось. — Есть только я и ты. Теперь и всегда.

— Да, конечно. — Он кивнул, заставив золотистые на солнце локоны отросших волос упасть на шею. Год назад я бы уже пропускал их через пальцы.

Да, год назад я много чего мог бы сделать. Сейчас меня бы не заставило и дуло пистолета.

— Мне еще писали Асума и Гай, спрашивали, как ты. — Теперь его голос звучал тихо и сипло, а глаза нашли интересными его собственные колени. Пожалуй, я бываю иногда резковат с ним, правда, чувство вины преследовало меня не долго. — Я им не говорил, что с тобой, решил, что…