Глава 8. Проклятие истинной любви (1/2)

Следующий день ребята решили начать с изучения карты и планирования своего дальнейшего пути. Так как основной порт из-за происходящих там сражений после захвата Кальтерна был закрыт, им необходимо было обойти весь Фростхейвен, расположенную в том месте гавань и выйти к горам. Там же, скрываясь за раскинутыми возле побережья скалами находился ещё один порт, некогда принадлежащий Ренарии. Путь был неблизким, но самым для них эффективным.

Фаэлин, как самый знающий путник, расписывал своим товарищам всевозможные препятствия, которые попадутся им на пути. И если леса, по его словам, были для них не сильно опасны, то вот скрывающаяся нечисть вполне могла попортить им приключение.

Алексей, развесив уши, с нескрываемым любопытством слушал о всевозможных тварях, прячущихся в чащах, болотах и даже горах.

Кроме диких зверей, некоторые из которых так же обладали разрушающей магией, они могли повстречать не менее хитрых и даже тёмных фей, что делились на расы. Какие-то из них были дружелюбны и открыты людям, ведя с ними мирное сосуществование по договорам. Некоторые же, наоборот, рьяно защищали свои территории, нашёптывая заходящим на их землю путникам всевозможные заговоры, которые с лёгкостью тех могли погубить.

Самыми опасными и в тоже время нет, ибо происходили из Великого леса, как и Фаэлин, являлись Фэйри.

Привыкший к образу маленьких существ с крылышками, Дербенёв с удивлением слушал о том, какой облик они представляли в этом мире. Они не были милыми маленькими девочками, по типу Динь-Динь из «Питера Пена», а скорее походили на что-то вроде маленьких птичек или бабочек. У них были точно такие же крылья, как у пернатых или искусные крылышки насекомых. Лица их если и напоминали человеческие, то были искажены большими чёрными, как ночь, глазами и ухмылками, доходящими прямо до острых ушей.

Фэйри уважали Эльфов из-за близости родства и посему, узнав, что с путниками присутствуют один из них, могли тех не трогать. Однако, это всё равно не значило, что те будут благосклонны. Не было бы удивительным, если бы они, пока Фаэлин спал или отсутствовал, могли завлечь других путешественников в свои смертельные игры.

И хотя Фэйри не считались злыми существами, они всё же были опасными из-за своего происхождения и непонимания губительности собственных действий. Для них жизнь – игра.

Менее опасными, но такими же смертоносными, что входили в касту фей, являлись Лешие. Они были духами леса, хозяевами всех лесных животных и растений. Могли менять форму, становясь маленькими или огромными.

Лешие по своему существу были дружелюбны к тем, кто уважает лес, как и, наоборот, опасны для тех, кто губит природу и их владения. Они могут сбивать людей с пути, путая дороги, а иногда даже похищать детей для мести или жертвоприношений, дабы напитать лес остатками чужой жизни в знак своей победоносности над врагом. От этих вестей кровь в жилах Алексея заледенела, ибо с ними он бы хотел столкнуться в последнюю очередь из-за беззащитной Джанин.

По словам того же Фаэлина, Леший символизирует дикость и могущество природы, которую нужно уважать и почитать. Говоря об этом, он намекал, что лишний раз лучше не творить бесчинства в глухой чаще, дабы не разозлить там возможного обитателя тире защитника леса.

Однако, было кое-что и утешающее: Лешии, как и Фэйри, уважали эльфов, иногда даже вставая на их защиту и подчиняясь, как и самой природе. Одним из таких примеров была некогда совершённая бойня в Великом лесу, когда поселение эльфов было захвачено Фицуильямом. Лешии были первыми, кто пришёл на зов к детям природы на помощь и защиту Могучего Древа.

Им помешали только единственные в тот момент, самые сильные враги: огонь и тёмная магия, что была на стороне Короля.

Рассказывая об этом, Фаэлин становился мрачным и отстранённым, что доказывало его неравнодушие к собственному плену. И хотя сейчас эльф служил королю, когда-то давно он был одним из тех, кто пытался защитить братьев и сестёр, и свой дом.

После этой истории у Алексея осталось множество вопросов, которые он пока не решился задать, не желая бередить рану своего товарища ещё больше. Его всё также поражала сдержанность и хладнокровие Фаэлина, с которыми он делился своей историей.

Последней же кастой Фей являлись Русалки – водные духи, представляемые как молодые красивые девушки с длинными волосами. Некогда живые, русалками становились души утопленниц или девушек, что умирали от собственной руки до свадьбы. Обычно несчастные в своём конце, с разбитыми сердцами из-за разлуки с любимыми и продажи их местным графам или состоятельным торговцам, они были полны злоб и обид. Зная, что никогда не смогут отомстить своим врагам, они намеренно шли в озёра или реки, дабы уйти под воду и стать тем, кто сможет принести хаос поселению, в котором они выросли. Нередко они становились причиной смерти именно мужчин, которых завлекали в свои сети пением или сияющей красотой влажных от воды, обнажённых тел.

В этой реальности они больше походили на кикимор из вселенной Дербенёва и не имели хвостов, как у знаменитой русалочки Ариэль.

Была же во всём этом и интересная сторона: несмотря на печальную участь этих женщин и их намеренное желание стать одной из Фей, они были подчинены природе и олицетворяли как красоту морских обиталищ, так и их непредсказуемую и опасную сторону. Будто обещая защиту и поддержку, фауна окутывала их счастьем в водных глубинах и наделяла смертоносностью, с которой они могли себя сберечь. Именно поэтому чаще всего их образы были связаны не только со смертью, но и с плодородием и лунными циклами.

Ведьмам или женщинам и детям они редко представляли опасность. Иногда, в летних купаниях, они могли даже заигрывать с местной ребятнёй, поя безопасные песни или слагая целые легенды, что подарили им водные просторы. Помогали заговорами, чтобы облегчить роженицам боли, которые уходили подальше от поселения к рекам для спокойного деторождения. И хоть отчасти Алексею это казалось дикостью, по словам Фаэлина, это был самый безопасный и удобный способ, чтобы ребёнок появился на свет живым и здоровым. Никакой зверь не подойдёт близко к рожающей женщине из-за русалок, боясь их злобы и магии. Никакой мужчина не потревожит мучающуюся болью женщину своими указами не кричать или продолжать работу по дому даже в таком состоянии. Не станут причиной детской смерти и лекари, которые в далёких сёлах или малочисленных поселениях были мало образованы.

Было отчасти даже странно слышать, что чаще всего женщины больше доверялись в такой момент своим матерям или соседкам, чем местным врачам. Благо, такое практиковалось в самых отдалённых от городов поселениях, где всё ещё присутствовал шаманизм и жертвоприношения. Такое редко можно было встретить в стенах города, куда и русалки лишний раз не совались, боясь сильной власти монархов, способной иссушить их собственный дом, перекрыв плотиной.

Поздним вечером, когда таверна снова наполнилась людьми, и громкие голоса перебивали их тихий разговор, Алексей не удержался от вопроса:

– А оборотни… Можете что-нибудь рассказать про них? Есть ли ещё виды?

Фаэлин на его вопрос отреагировал однозначным негодованием вкупе с непониманием. Он всё ещё думал, что Астро просто отшибло память, но не представлял, что настолько, чтобы полностью забыть собственную расу.

Мэлл же, смекнув, что стоит вмешаться, дабы лишние мысли не лезли в голову эльфу, начал с привычным ему задором рассказывать:

– Ой, нас много! – его блестящие от эля губы растянулись в улыбке. – Например, в Ренарии раньше, до того, как Фицуильям завоевал их земли, флаги были с изображением льва. Угадаешь почему?

Дербенёв только отрицательно мотнул головой. Откуда же ему знать?

– Потому что раньше там правил древний род Златовски. Они и сейчас там, но уже не имеют былой власти над страной, преклонив колено нашему королю. Так вот они… – Мэлл хитро блеснул глазами, – такие же, как мы. Только шкура у них не волчья, а львиная!

Алексей поперхнулся, так невовремя глотнув своего хмельного напитка. Жидкость потекла у него по подбородку, а взгляд стал ошалелым.

Младший волк захохотал.

– До того, как власть была захвачена, на престол должен был взойти старший сын Эдда Златовски – Леон. Однако, ровно за неделю до того, как войско нашей армии подпёрла границы Ренарии, его выкрал и увёз в далёкие южные страны за моря такой же волк, как мы. Поговаривают, что то был наследник Камирии, некогда считавшимся бастардом. – Мэлл сделал ещё глоток эля и лучезарно улыбнулся. – Романтичная история, правда? Я слышал, что тот волк однажды уже просил руки Ренарского наследника, но ему ответили отказом.

Фаэлин закатил глаза, явно не поддерживая настрой младшего.

– Ну и что в этом романтичного? Знавал я одного эльфа, что по глупости полюбил человека. Слишком уж сильно прикипел он к картинам, которые тот рисовал. И в итоге чем всё кончилось? – эльф устало подпёр подбородок ладонью. – Сбежал из семьи, отрекаясь от лесного духа. Теперь живёт с этим художником вечно больной и потерявший все свои магические силы, что связывали его с природой.

Алексей нахмурился.

– Зато, наверное, счастливый? – поинтересовался он глухо, на что Мэлл энергично закивал головой, поддерживая слова своего собрата.

Фаэлин ответил не сразу, мрачно опустив свой хладный взгляд:

– В чём счастье быть лишь оболочкой себя прошлого?

– Иногда нужно чем-то пожертвовать ради своего настоящего счастья, – ответил Алексей уверенно, хотя и драло глотку лицемерие. У него тоже был такой шанс в своём мире, вот только он им не воспользовался, струсив и живя серой, бессмысленной жизнью после.

Стало как-то в одночасье грустно. В воспоминания снова стали закрадываться мысли о том, как много он потерял, став теперь совершенно другим человеком и существом. Ведь у него были все возможности, чтобы улучшить свою жизнь там, дома!

Мог хотя бы ту же Лидию позвать на свидание…

Но теперь это было в прошлом. И таковым, возможно, останется навсегда.