Глава 26. Семейное рождество (1/2)

— Ты справился превосходно, я в тебе не сомневался.

— Естественно, ты не сомневался, ибо знал, что все пройдет успешно, — ввернул Том. — Я был несколько удивлен, что ты не поделился со мной всей известной тебе информацией, тогда мне не пришлось бы изворачиваться самому.

— Зато ты получил ценный опыт.

Прислонившись к рабочему столу в кабинете Гонта, он наблюдал, как тот подходит к скрытому в шкафу сейфу и, небрежно уколов палец ножом для бумаг, размазывает каплю крови по гладкой передней поверхности, без любого намека на скважину для ключа или кодовый замок. Кровь с шипением испарилась, и дверца с мягким щелчком приоткрылась. Том, ненароком заглянув в сейф, присвистнул — хранилище внутри оказалось больше, чем снаружи, он рассмотрел коричневые папки с документами и блеск золота.

— Не доверяешь Гринготтсу? — поинтересовался он.

— Это лишь на текущие расходы, — пожал плечами его собеседник. — Ну и то, что гоблинам я не доверю ни в каком виде.

Том приблизился, заглядывая в сейф из-за его плеча. Гонт протянул руку, и его пальцы сомкнулись на лежащем на черном бархате массивном серебряном медальоне. Том пытался классифицировать выражение, внезапно появившееся на его обычно бесстрастном лице. Это был трепет? Алчность? Вожделение? Он разглядывал массивную подвеску из металла и стекла с россыпью изумрудов, складывающихся в изящную букву S, на собственной, но такой чужой ладони.

— Медальон Слизерина, — порывисто вздохнул он, опознав ее.

— Да. Медальон моей матери. Семейная реликвия. Она моя по праву, и никому иному я не позволю прикасаться к ней.

Его пальцы крепко сжались на украшении, будто стремясь вобрать его в себя. Том гипнотизировал взглядом стеклянные грани. Очнувшись, Гонт отложил медальон обратно, выпуская его из рук явно нехотя. Затем небрежно кинул папку с документами, которую держал в левой руке, в стопку к остальным. На верхней Том успел прочитать надпись «Томас Гонт».

— Хранишь досье на самого себя? — хмыкнул он.

— На тебя, — Гонт захлопнул дверцу, и она с мягким щелчком слилась в одну сплошную металлическую поверхность с рамкой сейфа, без каких-либо намеков на щель. — Эти документы я отдам тебе перед тем, как ты вернешься обратно в прошлое. Я знаю, какая мысль сейчас придет тебе в голову, но даже не думай — сейф реагирует не только на кровь, но и на некоторые другие маркеры. От тебя он закрыт персонально.

— Я не собираюсь взламывать твой сейф, — пожал плечами Том. — Ты же сам отдашь мне папку рано или поздно, будешь вынужден, чтобы стать собой.

— Ну и замечательно, что мы сразу расставили точки над «и», — в него впился пристальный взгляд голубых глаз, в глубине которых Том уловил легкое беспокойство. Он изобразил равнодушный вид. Как интересно. Гонт знает что-то такое, что вынуждает его проявлять настороженность? И, как всегда, не говорит. Что заставляет этого человека хранить секреты от самого себя?

***

Том закончил читать последнюю страницу и отложил книжку на тумбочку, задумчиво гипнотизируя взглядом розовый переплет. Определенно, люди ведут себя… странно. И это одно из популярнейших произведений про любовь? Как прекрасно, что он лишен этого изъяна, и никогда не будет выглядеть подобным дураком. Но, с другой стороны, хорошо, что у остальных он есть, и на нем так легко сыграть. Самое сильное чувство, заставляющее забыть о гордости и собственных убеждениях. Насколько он видел, Томас Гонт использовал его на полную. Наверняка, его рейтинг среди скучающих домохозяек, любящих подобные романы и красивые образы, близился к стопроцентному. Пора бы начинать использовать эти пошлые приемы.

Он поднялся с постели, на которой сидел прямо поверх шелкового покрывала, прислонившись к резному изголовью, и потянулся. Мозг устал от бесплодных попыток примерить на себя чужие эмоции, а тело затекло, требуя движения. Он двинулся в кабинет Гонта — может, тот тоже захочет поразмяться?

— Позанимайся с Беллой, — бросил Томас, не поднимая головы от бумаг. — Я немного занят, освобожусь только к ужину.

— С Беллой? — непонимающе поднял бровь Том.

— А что, она хороша в боевой магии. Способна задать тебе жару, — получил он усмешку в ответ. — Я лично ее тренирую. Кое-какие дела я могу поручить только ей.

С некоторым сомнением Том вышел обратно в коридор и направился в сторону покоев Беллатрисы. Догадывался он, какие поручения мог давать ей Томас, но уровень боевой магии все-таки стоило проверить — вдруг она действительно умеет что-то помимо женских чар.

— Мальчик хочет поиграть, — довольно ухмыльнулась женщина, выслушав его вопрос, и опустилась на обтянутый бархатом пуфик перед туалетным столиком. — Что ж, я только за, Томас последние недели не вылазит из кабинета.

Взяв в руки гребень, она начала медленно зачесывать темные густые волосы вверх, чтобы собрать их в пучок. Том следил за ее манипуляциями, прислонившись к косяку двери у входа в будуар.

— Ты не собираешься переодеваться? — поинтересовался он, окидывая скучающим взглядом ее платье с глубоким декольте.

— Только если ты мне поможешь, — съязвила она, сверкнув на него черными глазами в отражении.

— Это вряд ли, — ухмыльнулся Том. — Вижу, подарок тебе понравился, — он кивнул на подвеску в форме вороньего черепа у нее на груди.

— Ты словно увидел мои тайные желания, малыш, — она медленно провела рукой по шее, неотрывно глядя на него в зеркало. Том равнодушно следил за ее действиями.

Дождавшись, пока она закончит с прической, он вышел из комнаты, и они двинулись вниз по лестнице в бальный зал, который обычно использовался вовсе не для танцев — слишком специфические люди проживали в этом особняке.

В огромном пустом помещении лишь люстра доминировала, свисая четко посередине. Казалось, что даже ее хрустальные подвески были строго упорядочены. Том привычно накинул на нее защитное заклинание — только не хватало рисковать этим шедевром какого-то неизвестного ему, но широко признанного в текущем десятилетии интерьерного дизайнера. Белла тем временем двинулась скользящим шагом вдоль стены. Том отслеживал ее положение краем глаза, поэтому, когда в него полетел Ступефай, он резко взмахнул палочкой, выставляя щит.

— Играешь нечестно, Белл? — ехидно поинтересовался он. — А как же традиционный поклон?

— Все средства хороши, чтобы стереть эту дурацкую надменную ухмылку с твоего лица, — отрезала она. — И не называй меня так!

— Только в обмен на твою любезность… — ответил Том, а следом на него обрушился град проклятий. Он вскинул щит, тут же засветившийся своей мутной полусферой.

Резким росчерком он отправил ответную связку. А Белла действительно хороша. Она двигалась порывисто, а ее взмахи палочкой были хлесткими и сильными. Через десять минут дыхание уже отчетливо сбилось, рукав свитера пах паленой шерстью от чудом прошедшего мимо поджигающего заклятия, а рассыпавшиеся волнистые волосы прилипли к мокрому от пота лбу. От последних вспышек он ушел, резко упав на пол, и напустил в ответ черного тумана, чтобы скрыть свои перемещения и выиграть хоть несколько мгновений. Адреналин схватки кипел в крови, захлестывая привычным тягучим возбуждением. Под прикрытием плотного дыма он перекатился, уходя из-под лучей, хаотично выскакивающих из ниоткуда, и обрушил в сторону Беллы мощный поток воды из палочки, удовлетворенно услышав ее возмущенный вскрик.

Он махнул палочкой, рассеивая дым, и поднялся на ноги, скользнув рельефной подошвой ботинок по влажному желтому паркету. Белла глядела на него возмущенно, поджав губы и сидя на полу, насквозь мокрая. Пряди волос, выбившиеся из пучка, прилипли к шее, а пропитанная водой ткань платья очертила грудь. Том успел отметить, что на ней нет лифчика, когда в него полетела золотистая молния. Он крутанулся на месте, рассеиваясь черным дымом, и материализовался в нескольких метрах в стороне.

— А ты уже умеешь во взрослые игры, — оскалилась она, поднимаясь на ноги плавным движением. — А если так? — в воздухе засвистел хлыст.

Том резко махнул рукой, отводя рассекший пространство бич без палочки, только концентрацией энергии. Палочкой же он отправил банальное Депульсо. Беллатрису оно сдвинуло назад, ее широкие каблуки скользнули по мокрому лакированному полу, но на ногах она устояла; кожаный плетеный шнур обмяк в ее руке. Высокая прическа окончательно растрепалась, и волосы тяжелыми волнами рассыпались по плечам. Ее глаза нехорошо блеснули, и в следующий миг Том почувствовал, что земля уходит из-под ног. Вот сучка. Не успев сообразить, чем она его приложила, он распался дымом, кувыркнулся в воздухе и материализовался обратно, вновь на ногах.

Эта битва уже вышла за пределы обычной тренировочной дуэли. Ему хотелось одержать верх, привычная жажда победы охватила его, а кровь кипела от возбуждения. Неужели он позволит ей приложить себя лицом об пол? После хитрого взмаха ее палочки электрический разряд болезненно щелкнул его по ноге. Он обрушил в ответ связку из пяти не особо безобидных заклинаний, на пределе координации своей кисти. Беллатриса заблокировала четыре из пяти, от последнего ушла, резко метнувшись вбок. Пора заканчивать этот фарс.

Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, он вновь распался на черный дым и порывисто двинулся к ней. Пальцы его левой руки сомкнулись на ее шее, и он шагнул вперед, прижимая женщину к стене и вдавливая палочку в тонкую кожу. Она охнула от резкого удара, а ее пухлые губы приоткрылись в изумлении. Он удовлетворенно искривил свои в подобии улыбки, прижимая локтем ее грудь и ограничивая способность вдохнуть. По крайней мере, это будет неприятно. Ее ногти вцепились в его запястье, проходясь по оголенным нервам.

— Пусти, — прошипела она.

— С чего вдруг? — усмехнулся Том. — Похоже, ты проиграла.

— Я думаю, наоборот, — палочка вырвалась из его пальцев и поскакала по полу, издавая задорный высокий звук. Он нехотя обернулся и проводил ее взглядом. Это казалось такой мелочью, когда магия лилась из него потоком. Он чуть сжал пальцы и поднял руку вверх. Ноги Беллатрисы оторвались от пола; она прикусила губу и болезненно скривилась.

— С твоей стороны глупо недооценивать противника, когда он всего лишь разоружен. Я могу многое и без палочки, — промурлыкал он. Он чувствовал, что ее пальцы вцепились в его плечо, но почти не ощущал боли.

— Как я могла забыть, что ты не такой, как все, — с трудом просипела она. — Хоть и мальчишка, но слишком силен.

— О, я почти польщен, — протянул он, облизнув пересохшие губы.

Боль от женских ногтей, вцепившихся в его плечо сквозь вязаную ткань свитера, слилась с удовольствием от победы. Свободной рукой он прижал ее перехваченную руку с палочкой к стене. Теперь она полностью в его власти. Ее губы покраснели от прилива крови, он видел это, пока гипнотизировал их завороженным взглядом. Он чувствовал, как сбивчиво пульсирует ее сонная артерия под его рукой. Он сильно прикусил нижнюю губу в попытке вернуть себе трезвый рассудок, но резкие ощущения лишь ударили по нервам обжигающей волной.

Он все-таки разжал левую руку, аккуратно опуская Беллу на пол. Не хватало только причинить ей вред, забывшись. Ее ногти перестали впиваться в него, и она осторожно скользнула пальцами по его плечам и шее, зарылась ими в его волосы, царапая непривычную к подобному обращению кожу. Он смотрел на неровно дышащую женщину, прижатую им к стене, и ни одной мысли не задерживалось в голове. Не отдавая себе отчета, он порывисто наклонился вперед и впился в ее губы. Ощущения ворвались в почти опустевший мозг, захлестывая густой волной. Прикосновения обжигали, отдаваясь в груди поднимающимся ураганом. Он плотно обхватил ее затылок, привлекая к себе и не позволяя вырваться. Хотя она и не пыталась, отвечая ему уверенно и страстно.

Кожа под его горячими пальцами чувствовалась непривычно холодной. Он переместил руку с ее шеи на грудь и скользнул вниз, по талии к бедру. Затем на спину, просунул ладонь в почти пропавшую щель между ее позвоночником и стеной. Нащупав шнуровку на платье сзади, он потянул за завязки и провел пальцами вдоль позвоночника, между тонких веревок. Белла вздрогнула и порывисто вздохнула. Он почувствовал, как кончик ее палочки прошел по его животу, а следом за ним внутри пробежался холодок. Несколько отстраненно он опознал произнесенное заклятие как контрацептивное, и даже порадовался ее предусмотрительности. Сам он был уже неспособен мыслить связно. Он начал поднимать руки по ее бедрам, задирая еще мокрую от воды пышную юбку.

Мир внезапно кувыркнулся. Том успел скруглить спину, перекатываясь по жесткому паркету. Темные кудрявые волосы накрыли лицо, и он резко дернул головой, сбрасывая их. Пальцы сжались на бедрах оказавшейся сверху женщины, вцепляясь в плотную черную ткань ее платья. Глаза уткнулись в белоснежную кожу полукружий груди, выглядывающих из глубокого декольте, а вороний череп на кожаном шнурке качнулся перед лицом. Что-то холодное обхватило его левое запястье, а ушей достиг неуместно прозвучавший щелчок. Он поднял руку, озадаченно разглядывая застегнутый на запястье серебристый металлический браслет наручников. Второе кольцо бессильно повисло под своей тяжестью, пустое.

— Какой подлый прием. Но ты немного не закончила, другая рука свободна, — усмехнулся он. — Я могу спокойно снять эту игрушку.

— Попробуй, — прошептала она ему в губы. Он успел заметить какой-то нехороший блеск в ее глазах. Демонстративно подняв запястье, он коснулся браслета второй рукой. Не произошло ровным счетом ничего. Он развернул ладонь к себе и удивленно взглянул на свои пальцы. Попытка создать простейший огонь, которая в данный момент не должна была вызвать затруднений, поскольку расплавленная лава текла по венам, также не удалась.

— Браслеты блокируют магию, — догадался Том. — Какого… — возмущенно начал было он, но тонкий палец прижался к его губам.

— Аврорские наручники для особо опасных преступников, да. Это всего лишь мера предосторожности. Я вижу, что ты уже начал терять контроль над своей магией — твои прикосновения ощущаются как раскаленный металл. А я прекрасно знаю, что бывает в таких случаях, и не хочу вновь испытывать на себе.

Он, тяжело дыша, смотрел ей в глаза. Одновременно пытаясь сделать магией хоть что-то — откинуть ее прочь, поджечь; он бы сейчас с удовольствием насладился тем, как вспыхнут ярким факелом ее волосы, а с лица пропадет эта победная усмешка. Ярость кипела в крови, отравляя своим нейротоксичным ядом. Но не получалось ровно ничего, бушующая внутри энергия перестала быть ему подвластна, перестала находить выход.

Пожалуй, впервые в жизни он ощутил, что не может использовать волшебство. Это было странное и крайне неприятное чувство — будто он разом оказался голым и беззащитным. К горлу начала подступать непривычная паника, стало сложно дышать. Он порывисто сел, ощущая, что двигается сквозь сопротивление пространства, будто под водой. Удобно усевшаяся на его бедра женщина, казалось, стала вдвое тяжелее. Сейчас, без усиленных магией мышц, он чувствовал, что поднять ее будет уже непросто.

— Сними, — тихо приказал он, протягивая ей запястье. — Или тебе не понравится то, что я сделаю.

— И что же ты сделаешь? — усмехнулась она, проводя по середине его груди своей изогнутой темной палочкой, снизу вверх. Он смотрел на нее разъяренно, свысока даже в таком положении. — Знаешь, у меня к тебе другое предложение, — игриво протянула она. — Если хочешь, я действительно могу их снять, и разойдемся каждый в своем направлении. Или же… — она приблизилась к его лицу и прошлась губами по скуле. Он сидел неподвижно, только возмущенно трепетали его ноздри, выдавая эмоции. — Ты можешь перетерпеть это неудобство ради более приятных ощущений. Как тебе такое? Способен поиграть по моим правилам, побыть взрослым ответственным человеком хоть полчаса?

Том смотрел на ее лицо, сбивчиво дыша, пока она выжидающе водила пальцами по его груди, спускаясь ниже, к отчетливой выпуклости на брюках. Он окинул взглядом хрупкую шею — как же хотелось сейчас сомкнуть на ней пальцы. Показать, что играть с ним подобным образом обойдется ей очень дорого. Вцепиться в плотную ткань и сорвать ее прочь, а затем прижать женщину к полу всем своим весом. И на деле продемонстрировать, каково это, ощущать себя голой и беззащитной.

— Я согласен, — хрипло усмехнулся он. Он поднял руку и запустил пальцы в ее волосы, с силой оттягивая назад и заставляя посмотреть себе в глаза. — Только обещаю тебе… Нежным я не буду.

***

Глаза лениво фокусировались на лепнине потолка. Острые коготки блуждали по груди. Том поморщился от чувства на грани щекотки и отвел женскую руку в сторону. Обычно подобное раздражение нервов его не трогало, но сейчас все ощущалось слишком остро. Так странно.

Он высвободил свое плечо из-под оккупировавшей его головы Беллатрисы и ее рассыпавшихся по голой коже темных волос, и поднялся с кровати.

— Так необычно, — протянула она, довольно перекатываясь по постели. Простыня почти не прикрывала откровенность ее изгибов. — Вроде бы я тебя знаю, а вроде и другой человек…