16. (1/2)

Ей снилась Милла. Или та, кто хотел казаться ей. Марлен видела, что цвет глаз у Миллы вовсе не синий и даже близко им не был. Кудрявая, рыжая, — да. Но не глаза. И говорила она странно, слишком по-взрослому, хотя она никогда не пыталась казаться старше своих лет. Словно кто-то притворялся ей. Она верит этой «Милле» с натяжкой. Она сказала, что Марлен могла превратиться в иллитида прямо там, у себя в палатке, если бы не она. Этому Марлен тоже верит с трудом.

Они уже прошли колонию миконидов, а Марлен так и витает в своих мыслях, пока Хальсин ведёт их. У неё странное волнение. Вчера она рассказала всё Астариону, — единственному кому она никогда бы не доверилась. Он тоже на удивление молчалив, тоже витает в мыслях и выглядит слишком хмурым.

Впрочем, в Подземье не так уж и темно. Даже есть свой собственный шарм. Марлен иногда засматривалась на светящиеся камни или растительность, из-за чего Шэдоу приходилось её брать за руку и оттаскивать вслед за остальными. Марлен снова чувствует себя уставшей. Шэдоухарт один раз вскользь сказала: «думаю, тебе стоит на некоторое время перестать патрулировать», но когда Марлен не ответила, более ничего не говорила. Лаэзель пару раз раздражённо бросала, что Марлен их замедляет. На это Марлен тоже ничего не отвечала, а Астарион лишь косо смотрел то на первую, то на вторую.

Когда ноги наконец касаются земли, а не слишком мерзких по ощущениям грибов, Марлен пару раз моргает, привыкает к яркому режущему глаза синеватому свету дерева. Она делает пару медленных шагов, чтобы открыть больше обзора. Дерево идёт глубоко вниз, в самые нижние уровни Подземья. Казалось, оно светится изнутри, пульсирует, живёт. Его цветы, такие красивые, цвета светлой лазури, дышат, лепестки мягко танцуют от исходящего внизу потока воздуха. Марлен даже не ощущает на себе тяжелого взгляда. Она стоит, смотрит на дерево с таким восхищением, словно она ничего более волшебного не видела.

— Чего ты так пялишься на суссур?

Слова заставляют её моргнуть, повернуть голову на звук. Астарион смотрит на это дерево рядом с ней, на его лице виден явный скептицизм, — вздернутая верхняя губа, хмурые брови. Он всем видом показывал, что действительно не понимает почему она остановилась именно здесь.

— Суссур? А что, он растёт на поверхности?

Астарион поворачивает на неё голову, мажет взглядом по дереву перед ними.

— Ну… Вообще нет, — он пожимает плечами. — Ты его ни разу не видела? — Марлен качает головой. — Даже ни разу не читала про него?

— Из возможной литературы у меня были только сказки сестры и грамматика.

— Скучная у тебя жизнь была.

— Деревенским особо нет времени на чтение, — Марлен в ответ пожимает плечами. — Но иногда хотелось почитать какой-нибудь роман.

— Бульварный?

— Ну я же не ты, — Марлен тянет уголок губы вверх, отводит взгляд от него. Рядом с одним цветком она чувствует холод внутри. — Вряд ли у меня будет желание читать про «искреннюю любовь» или любой другой бред между двумя персонажами.

— О? И что же лисичка предпочитает прочитать?

— Ты так спрашиваешь, будто у тебя в кармане лежит личная библиотека, — она слышит, как он усмехается. Союзники ушли дальше обследовать дорогу. Марлен бы предпочла пойти с ними. — Мне бы понравилось прочитать про морально сильную женщину. Обычно они в глазах других выглядят «не такими» или «идеальными», ведь не вешаются на других и уж тем более не обращают внимание на чужих. Но у этого есть тонкая грань, которую очень легко переступить. Она либо становится слишком идеальной без любого изъяна, и именно эта идеальность начинает раздражать, либо становится слишком «скучной» и «глупой» для читателей. Я не думаю, что кто-то смог сохранить баланс в такой женщине.

— Ты слишком умно мыслишь для деревенской, которая читала только сказки.

— На этот раз приму за комплимент.

Астарион хмыкает.

Марлен нравится, как он слушает. У неё с подобной тишиной развязывается язык и это то, что ей не нравится.

— А тебе что по душе? — ей нужно отвести его от себя в сторону.

Она слышит, как шуршит его одежда.

— Тоже не люблю книги о слащавости, — она чувствует его взгляд. — Я больше по расширению кругозора.

— Ты для этого читал книгу по алхимии? Для «расширения кругозора»? — он издает негромкое «угу». — И поэтому ты знаешь про суссур? — снова «угу». — Что ещё ты знаешь?

Марлен наконец поворачивает на него голову и он оказывается намного ближе, чем она предполагала.

— Много чего. Конкретней, лисичка.

— Почему ты это делаешь? — он изгибает бровь. — Почему ты делаешь всё, чтобы я тебе доверилась?

Он гортанно смеётся.

— Я не знаю.

— Врёшь.

Он не успевает ответить, с другой стороны слышится негромкий оклик их двоих. Карлах и Уилл машут им. Марлен смотрит сначала на них, потом на Астариона. Её глаза бегут вверх и вниз, после чего она уходит. Она слышит его неторопливые шаги вслед. И отчётливый прожигающий взгляд между лопаток.

Марлен видит отблеск доспехов Лаэзель ниже, по дряхлым старым корням медленно и аккуратно спускается Гейл. Вслед за ним спускается Шэдоухарт. Марлен хочет спросить что внизу, но лишь сжимает губы. Она чувствует исходящий жар от Карлах чуть в стороне. Следующим спускается Уилл.

— Я не удивлюсь, если там будет ловушка, — фыркает Астарион где-то за спиной.

Его игнорирует как Марлен, так и Карлах, хоть последняя и хмыкнула. После Уилла спускается Марлен. Она хватается за самую основу корня и перекладывает руки змейкой, пока не достигает каменной плиты. Перед глазами раскрывается огромное грибное поле. Хальсин стоит на очень дальнем расстоянии от поля, его густые брови нахмурены.

Когда она подходит к нему, он очень негромко произносит:

— От близкого контакта они могут взорваться.

Марлен смотрит вглубь поля, между полупрозрачной оболочкой мигает желтоватым пламенем факел, рядом с ним низенькая фигура.

— Это случайно не тот, кого ищет та женщина в миконидской колонии?

Хальсин лишь пожимает плечами. За его массивными плечами Марлен замечает маленький лаз наверх, обвитый корнями. Она пробирается аккуратно вдоль, пытается не потревожить грибы. Камень на ощупь гладкий, слегка влажный. Приходится цепляться за ровную поверхность ногтями, чтобы не соскользнуть. Единственное, что она услышала позади от Хальсина было: «что ты делаешь?». А что она могла ему ответить? Ничего. Поэтому смолчала. В оказавшемся лазе темнее, чем Марлен думала, пробираясь ближе к мужчине в грибах наощупь. Он что-то бормочет про рюкзак, который находится на мелкой дорожке, ведущей к образовавшейся поляне пустой земли. В этой поляне стоит он, каждое его движение тревожит грибы. Они наливаются, набухают, светятся изнутри, готовые взорваться и выпустить наружу облако газа. От любого всполоха факела у ног мужчины не только он, но и она полетят «на воздух».

Марлен не может дотянуться до рюкзака самостоятельно, нужно использовать магию.

Марлен хочет открыть рот и позвать Гейла, но закрывает рот прежде, чем издала хоть какой-то звук. Она поклялась себе не использовать возможности личинок, хоть на этом и настаивал Астарион. Но выбора особо нет. Боковым зрением она видит выбивающийся из общей картины гриб на другом конце поля.

«Гейл», произносит Марлен в голове. За глазницей начинает неприятно свербить.

«Меня пугает твоё желание поговорить в голове. Но я слушаю.»

«У тебя есть заклинание, которое может перетащить этот рюкзак к нему?»

Через несколько секунд рядом с рюкзаком появляется блеклое свечение, по силуэту напоминающее руку. Оно хватает рюкзак и бросает его к ногам мужчины. Тот вскрикивает от неожиданности, но всё же берёт рюкзак и телепортируется к ожидающей у входа в поле команде.

Марлен же продолжает двигаться вдоль лаза, пробирается на ярусы выше и выше. Наконец она находится над этим грибом и теперь может прекрасно увидеть его голубоватый цвет и склизкую шапочку. Хотя и шапочкой это не назвать, скорее просто нарост, нежели нормальный гриб. В Подземье нет ничего «нормального».

Марлен чувствует носком сапога неровность, за которую можно зацепиться. Ей нужно быть аккуратной. Она чувствует, как зудит в голове. Они пытаются залезть к ней в голову.

«Солдат, выход в другой стороне.», «Лисичка, самое время спустить свою задницу сюда.», «Марлен, тебе нужна помощь?». На последнее обращение от Уилла она хмурится, поднимает на них голову. Марлен снова смотрит на гриб, вытаскивает кинжал из ножен и хватает за одну сторону губами. Холодная сталь скользит по коже слишком мягко.

Марлен упирается носком в неровность, коленями в выступ. Она чувствует, как острый камень упирается в живот. Она идеально достаёт до корня гриба, вытаскивает кинжал изо рта и принимается срезать гриб. Он идёт мягко, слишком мягко.

Она слышит как внутри шипят, пульсируют грибы. У неё слишком мало времени.

Когда гриб наконец оказывается у неё в руках, она снова засовывает кинжал между губ и помогает рукой залезть обратно на лаз. Гриб прохладный, мягкий на ощупь и слегка переливается в отсвете камней. Марлен засовывает кинжал в ножны и идёт обратно к остальным тем же путём.

Когда Марлен спрыгивает с лаза и подходит к остальным, она наконец может рассмотреть гриб под нормальным светом. Шэдоухарт колдует тусклые огоньки и показательно кривится.

— Разве не этот гриб был нужен той женщине? — Уилл осматривает гриб рядом.

— Именно он, — где-то за спиной Гейл обдаёт её воздухом.

Марлен чётко помнит, что этот гриб лечит всевозможные заболевания, включая и потерю памяти. Глаза почти в момент находят Шэдоухарт. И как только она замечает на себе пристальный взгляд, хмурится.

— Нет. И даже не думай, — Марлен подходит к ней ближе. — Марлен, нет.

— Ты не помнишь почти всю свою жизнь.

— Нет, я добровольно отдала свою память во имя Леди Шар, — губы Шэдоухарт искривляются, верхняя начинает дрожать. — Я не стану изменницей. Тем более, этот гриб нужнее той женщине, чем мне.

— Мне плевать на ту женщину, — Марлен смотрит прямо в глаза Шэдоухарт. Она принимает её «вызов», приподнимает подбородок, сжимает губы. — Мне не плевать, что ты не знаешь саму себя.

Шэдоухарт меняется в лице: её брови взлетают дугой, зелёные глаза распахиваются. В ту же секунду она берёт себя в руки и снова нахмуривается.

— Мой ответ — нет. И точка, Марлен. Я не собираюсь это обсуждать с тобой.

Она уходит наверх, отпихнув от себя Марлен с грибом в руках. Марлен делает глубокий вдох, закрывает глаза и снова открывает, скидывает с плеч рюкзак и достаёт оттуда ткань, которой бережно оборачивает гриб.

Они идут дальше, обходят дерево суссура дугой. Шэдоухарт держит дистанцию, хмурится, трёт плечи. Возможно, Марлен стоит сегодня перед ней извиниться. Возможно, это действительно было слишком оскорбительно для веры. Она никогда не узнавала у мамы такие тонкости.

Фантомная боль жжёт запястья. Марлен сжимает и разжимает пальцы от мелкой трясучки, натягивает рукава рубашки на запястья. Шкряба и медвесычика они оставили в миконидкой колонии. Впервые Марлен хочет, чтобы они путались под ногами и мешали ей думать. Даже Астарион не мешает. Привыкает. Марлен это не нравится.

Хлипкий по виду мост, отделяющий две части гномьей деревни, распластался прямиком через огромный раскол. Да, этот мост выдержит разве что группу гномов, но никак не кого-то крупнее.

Пока обсуждали, кто пойдёт первым, Марлен нашла на одном из ящиков моток крепкой верёвки. Один конец она завязала так, чтобы можно было зацепить за что-нибудь. Пригодится рано или поздно. В итоге решили, что пойдёт сначала Карлах. Марлен слышала, как трещит древесина, но она выдержала Карлах и та оказалась на обратной стороне. Следующим пошёл Гейл.

Марлен уселась на ящик в ожидании своей очереди. Под ногтями скопилась грязь. Она чувствует себя отвратительно. Она не может дождаться, когда это всё закончится. Марлен трёт глаза ладонями, смазывает уголь, закрывает глаза в лёгкой дрёме. В Подземье пахнет грибами и сыростью. Как в подвале. Марлен делает глубокий вдох и открывает глаза. Она не в подвале. Она в Подземье, скоро окажется на поверхности, а там говорят и рукой подать к Вратам Балдура. Верится в это с трудом. Никогда не было всё так просто и не будет. Она уверена, что где-то по пути они либо поредеют, либо попросту все не дойдут до конечной цели.

«Милла» говорила, что защищает её от превращения в склизкое создание, и что она такая же путешественница как Марлен. Ложь. Милла всего раз в жизни покинула дом и то на пару дней, когда всей семьёй посещали цирк. Милла страшно боялась клоуна Каплю и ходячих скелетов, да мумий.

Милла никогда не была храброй, любопытной — да, но никак не храброй. Марлен даже не может себе представить, как выглядит Милла, будь она старше. Для Марлен она отпечаталась в воспоминаниях ребёнком, самым трусливым из всех, которых она знала. Возможно, так сказывается наличие старшей сестры, которая постоянно прикрывала её от соседских детей и родителей.

Она уже должна привыкнуть спазмам в груди. Должна. Но всё же больно и неспокойно.

Почти все перешли на ту сторону, Лаэзель на полпути, остались только она и Астарион. Он подходит к ней, упирается бёдрами в ящик, складывает руки на груди.

— Как думаешь, что нас ждёт?

— Я не люблю гадать, — Марлен спрыгивает с ящика, оборачивается на него и машет головой на мост. — Идём.

Она слышит его глухие шаги по примятой холодной земле, видит периферийно его плечо.

— Если теоретически, когда мы дойдём до Лунных башен или, возможно, до яслей, — он делает несуразный жест рукой, больше похожий на всплеск, чем нечто иное. — И когда мы избавимся от этих личинок, наше путешествие закончится, мы все пойдём своим путём… Куда пойдёшь ты?

— Во Врата Балдура, — он усмехается. Марлен тянет через перчатки рукава рубашки на запястья. — А что, скучать будешь?

Астарион звонко смеётся. Его голос отбивается по стенам, дрожит, рассеивается дальше.

— А почему нет? — он слегка обгоняет её, не боится, что скоро наступит на мост, идёт спиной вперёд так, будто уверен в том, что они не упадут. — Ты пережила крушение, пережила всё, что с тобой произошло! — Марлен останавливается на полпути, слышит, как их окликают. Она смотрит на Астариона, чувствует боль в висках от нахмуренных бровей. — Меня не так-то просто удивить, но ты произвела сильное впечатление.

Она смотрит на него ещё несколько секунд, прежде чем толкнуть и указать взглядом идти вперёд. Собой рисковать она не станет. Губы Астариона растягиваются в улыбке, скорее соблазнительной, чем пошлой или вульгарной. Он разворачивается и идёт вперёд.

От него идёт шлейф цитруса и травянистости.

Доски скрипят под ногами, мост предательски шатается. Марлен замечает над мостом сломанную на конце балку. Здесь что-то могли грузить, а после всё обвалилось и на этом месте построили мост.