Глава 4. Грань Ночи (1/2)

«Тени обретают формы там, где и свет их боится». — Хорхе Луис Борхес

Легкий бриз трепал волосы, наполняя ночной воздух солоноватым ароматом океана, который смешивался с остаточным запахом ржавчины и влажного дерева, напоминая о том, что она оставила на «Элизабет Дейн» — зловещий саркофаг, в котором что-то, возможно, никогда не должно было проснуться.

Ночная тишина окутала пристань, а свет фонарей, дробясь о воду, образовывал блестящие россыпи вдоль тихих волн. Меркурио, в своей манере, молча помог Джезабель выбраться из катера, придерживая канат, пока вампирша элегантно переступала на пирс. Чувствовалось, что он был доволен тем, что эта темная поездка на «Элизабет Дейн» завершилась без особых неприятностей, и даже привычная нотка раздражения от присутствия правой руки Князя исчезла из его взгляда.

— Ожидай от связных новых указаний, — сухо кивнула Джезабель, скользя взглядом мимо его напряженной фигуры и уже погружаясь в собственные мысли.

— Как скажете, мисс Ле’флер, — пробормотал Меркурио, явно облегчённый её уходом.

— Доброй ночи.

Медленно поднимаясь по влажным каменным ступеням пирса, Джезабель старалась удержать мысли на том, что произошло с саркофагом. Взгляд, брошенный на него сквозь камеры, оставил неприятный след — словно от одного вида этого древнего артефакта в воздухе повисла неуловимая угроза. Острые каблуки утопали среди трещин и неровностей камней, но она двигалась с привычной грацией, лишь мельком бросая взгляд вперёд, чтобы удержать равновесие. Пальцы скользнули к её прическе, поправляя прядь, выбившуюся из пучка — механический жест, не отвлекавший её от осадка странного беспокойства, которое окутывало все её мысли с тех пор, как она покинула судно.

Шаги Джезабель эхом отдавались в ночной тишине пирса Санта-Моники, и темнота, казалось, незаметно уплотнялась вокруг неё, с каждым шагом становясь всё гуще, всё тягучее. Внезапно, как по команде, мрак ожил, стянувшись со всех сторон, сжимая её в своём ледяном объятии. Она остановилась, прислушиваясь к тихому, почти неслышному шуму, казалось, раздающемуся со всех сторон.

Что-то притаилось в этой тьме. Джезабель ощутила чужое присутствие прежде, чем увидела его — странный, удушливый запах, что появился, словно из ниоткуда, заставил её мышцы напрячься, инстинкты — заостриться.

Он появился бесшумно, как порыв темного ветра, — грязный, лохматый вампир, весь в лохмотьях, его спутанные волосы и неухоженная борода придавали ему вид дикого зверя, вырвавшегося из самых глубоких подземелий. Глаза — острые, сверкающие холодной злобой и голодом — изучали её, словно уже решив, что она его следующая добыча.

У Джезабель не было сомнений: этот вампир не из Камарильи. Его взгляд, его неопрятный вид, и тем более мерзкий запах, что исходил от него, — всё говорило о том, что он принадлежит одной из враждебных фракций. Возможно, Анархи или, что ещё хуже, Шабаш. Она уже видела подобных: дикари, которых ничто не связывает с местным Маскарадом. Их целью всегда была дестабилизация власти.

— ЛаКруа думает, что сможет забрать всё себе? — прохрипел вампир, его голос был низким, почти рычащим. — Он послал свою куклу, чтобы убедиться, что всё идёт по плану?

Джезабель пыталась сохранять внешнее спокойствие, хотя инстинкты кричали об опасности. Этот вампир, должно быть, следил за ней — или за кораблём — уже какое-то время. Она сжала руку в кулак, готовая к бою. Этот отвратительный тип выглядел так, словно жил в канализации, и его лохмотья только подчёркивали это впечатление. Её внутренний голос подсказывал, что диалог здесь бессмысленен. Но прежде чем она успела что-то ответить, она почувствовала ещё несколько присутствий вокруг. Стало очевидно, что она окружена.

«Конечно, не один... Как всегда. В стае».

— А ты кто такой, чтобы мешать планам Камарильи? — произнесла она спокойно, несмотря на внутреннее напряжение. Её голос был хладнокровен, как лёд.

Вампир оскалился, его зубы блеснули в лунном свете.

— Я не тот, кто обязан перед тобой отчитываться, — зарычал он и сделал резкий выпад вперёд.

Джезабель молниеносно отшатнулась в сторону, ускользнув от удара. Каблуки глухо стучали по влажным доскам, а ее деловой костюм хоть и не сковывал движений, все равно напоминал ей, что это место — не ее привычная арена. Пирс был достаточно просторным для драки, но физическая сила всегда казалась ей слишком грубым методом для решения вопросов. Она не успела обернуться, как из темноты вырвался второй вампир, на этот раз нападая с когтями, которые блестели, словно острые лезвия.

Он ударил её по плечу, и Джезабель почувствовала, как ткань с треском рвётся, а на коже остаётся глубокий след от его когтей. Острая, едва терпимая боль пронзила её тело, удар болезненной волной откликнулся в каждом нерве. Рана начала затягиваться, но глубина пореза не позволяла ей зажить мгновенно. Даже для вампира такие раны означали дни, если не недели, болезненного восстановления, несмотря на силу её вампирскую исцеления.

«Ловкий дикарь», — мысленно процедила она, отступая и скользя в сторону, чтобы избежать следующего выпада. Необходимо было реагировать быстрее, иначе он доведёт её до состояния, когда бегство станет невозможным.

Взгляд Джезабель быстро оценил противника: перед ней был опытный, ловкий вампир, и его когти не оставляли сомнений в намерении. Лучше всего было бы убить его, но вот только на это требовалось бы сил больше, чем она могла позволить.

В голове у неё вспыхнула идея. Её шпильки! Она быстро запустила руку в свои волосы и резко выдернула одну из шпилек — изящную, деревянную, которая держала её длинные волосы собранными в пучок.

— Хочешь поиграть? — бросила она грязному вампиру, который уже снова мчался на неё. — Тогда получай!

Он прыгнул вперёд, но в последний момент Джезабель, используя свою Стремительность, уклонилась и вонзила шпильку в его грудь. Её удары всегда были точны и быстры. Вампир охнул, споткнулся, но это было не смертельно. Нужно было время, чтобы протолкнуть шпильку глубже, к самому сердцу — время, которого у неё не было. Девушка едва успела выдернуть своё орудие обратно, прикрывая собственное сердце.

Его рука рванулась к её лицу, когти блеснули в лунном свете. Джезабель поймала его руку, но в этот момент дикарь напал сзади. Его когти впились ей в спину, разрывая кожу и ткань.

Она вскрикнула от боли, но вовремя отпустила первого противника, отступая в сторону. Из темноты появились ещё двое. Они бросились на неё, пытаясь загнать в угол. Один метнулся к её ногам, пытаясь выбить её из равновесия, но Джезабель с грацией, которую она оттачивала десятилетиями, резко ударила его каблуком по лицу.

Нападающий издал странный гортанный звук и отшатнулся, в нос ударил сладкий запах крови, а она, пользуясь моментом, резко выдернула вторую шпильку из волос. Длинные чёрные пряди упали на её плечи, когда она, повернувшись к следующему противнику, коротким резким движением проткнула шпилькой его глаз.

Он заорал, отшатнулся, прикрывая рукой кровоточащую глазницу, но Джезабель не собиралась медлить. Девушка снова использовала Стремительность, и ноги понесли её вперёд с такой скоростью, что она казалась тенью. Две шпильки, подобные кинжалам, были единственным оружием.

Гуль с разорванным глазом яростно бросился вперёд, но она нанесла ему удар в грудь — и в этот раз шпилька достигла сердца. Он застыл на месте, его тело начало дёргаться, а затем рухнуло на землю. Но радоваться было рано.

Джезабель развернулась и получила удар по ноге — один из вампиров задел её когтями, оставляя на коже длинные, болезненные царапины. Девушка по-звериному зашипела.

«Чёрт, их слишком много».

Она почувствовала приближение ещё одного удара и успела увернуться.

Джезабель осознавала, что бой складывается не в её пользу. Она может убить ещё одного, но силы противника превосходят её.

«Нужно уходить».

Девушка метнулась вперёд, направляясь к ближайшему ряду закрытых торговых палаток и используя их как прикрытие. Нападавшие вампиры были быстры, но Джезабель была ещё быстрее. Один из нападавших снова ринулся на неё, пытаясь сбить с ног, но Джезабель, подпрыгнув, превратила каблук в оружие: вонзив его в плечо противника, она оттолкнулась и ловко приземлилась на расстоянии.

— Убьём её! — заорал грязный вампир, его голос прокатился эхом вдоль набережной, разлетаясь между тёмными строениями. — Она не должна уйти!

Но Джезабель уже почти вырвалась из окружения. Её Стремительность позволяла ей преодолевать расстояния со скоростью, которая оставляла её преследователей далеко позади.

Она бежала, перепрыгивая через брошенные ящики и разбросанные стулья кафе. В свете неоновых огней пустынной набережной её шаги казались ещё более стремительными. Джезабель чувствовала, как мёртвая кровь сочится из ран, но не сбавляла темпа. Впереди маячило спасение — несколько небольших зданий и туристические павильоны, где можно было затеряться и переждать.

Она слышала их позади — вампиры всё ещё преследовали её, но их крики становились тише. Джезабель снова использовала всю свою скорость, почти летя по ночному воздуху, и, наконец, скрылась за одним из зданий.

Наконец девушка остановилась и, затаившись, попыталась оценить обстановку. Её шпильки всё ещё были в руках, покрытые кровью врагов. Спина и нога горели от ран, но она была жива. Преследователей слышно не было. Даже вампирские инстинкты, ранее неистово стучавшие в висках, постепенно затихали.

«Они вернутся. И будут сильнее. Нужно предупредить ЛаКруа».

Джезабель выскочила из темноты прямо на стоянку, где её уже ожидал Питер, её неизменный водитель. Чёрный «Мерседес» с тёмными стёклами стоял у дороги, словно сам по себе был частью ночи. Питер, как всегда, казался невозмутимым, сидя за рулём и наблюдая, как испачканная в грязи и крови Джезабель подбегает к машине.

Он не задал ни одного вопроса. Он уже давно привык к тому, что Джезабель возвращалась после таких встреч в состоянии далёком от идеального. Это была одна из причин, почему ЛаКруа доверял ему её сопровождать — Питер всегда знал своё место, и оно было за рулём, а не в чужих делах.

Как только Джезабель добралась до машины, Питер завёл мотор, и чёрный «Мерседес» плавно сорвался с места. Они проехали пару кварталов, затем свернули на безлюдную парковку у небольшого круглосуточного магазина. Питер открыл бардачок и достал несколько чистых тряпок, аккуратно протягивая их ей.

— Вот, мисс Ле'флер, — произнёс он спокойно, без малейших признаков удивления на лице, как будто это была их привычная рутина.

Джезабель коротко кивнула, принимая тряпки. Её длинные волосы свисали каскадом на плечи, а костюм, разорванный и испачканный в пыли, едва держался на ней. Тонкие царапины от когтей вампиров медленно затягивались, но несколько глубоких ран всё ещё болели.

— Питер, — позвала она, осторожно вытирая следы крови и грязи с шеи и рук, — достань запасную одежду.

— Разумеется, мисс, — он кивнул и отправился к багажнику, где всегда хранил сменные вещи на случай таких ситуаций.

Джезабель намочила очередную тряпку водой из бутылки и продолжила вытирать кровь и грязь с рук и лица. Мёртвая кровь вампиров была густой и вязкой, её трудно было смыть, даже с её кожи. Она была холодной на ощупь, словно часть тех вампиров, которых она убила, всё ещё цеплялась за неё.

Она прижала одну из тряпок к ране на плече, чувствуя, как та зудит, несмотря на то, что постепенно заживала.

— Это были не обычные бандиты? — тихо поинтересовался Питер, передавая ей сложенный костюм через открытую дверь. В его голосе не было страха, лишь лёгкое, профессиональное любопытство.

— Нет, не обычные, — спокойно ответила она, снимая испачканный и разорванный жакет. — Те, кто предпочитает действовать из тени, создавая хаос без лишнего шума. Не те, кто устраивает представления, — они работают тоньше, и оттого более опасны.

Питер кивнул, как будто его это не удивило.

Она быстро сменила жакет на свежую блузу, стряхивая с себя последние следы грязи. Её голос звучал спокойно, но в тоне слышалась скрытая горечь — эти «подпольные игроки» усложняли её жизнь уже не первую ночь.

— У них свои интересы в городе, и они не остановятся, пока не подорвут наши позиции.

— Понимаю, — сказал Питер, возвращаясь на водительское сиденье и закрывая дверь. — Судя по вашему виду, это было близко.

— Ближе, чем хотелось бы, — Джезабель бросила тряпку на пол машины и потянулась за чистым пиджаком.

Джезабель чувствовала себя немного спокойнее, наконец-то вдали от боя, но её разум всё ещё был в напряжении. Эти нападавшие были опаснее предыдущих. Их столкновение в порту не было обычным совпадением.

— Что прикажете делать с их телами? — спросил он, когда она окончательно вытерла кровь с лица и рук.

— Я убила только одного гуля, — Джезабель холодно отбросила последнюю тряпку и потянулась за брюками. — Пусть с этим разбирается полиция. Поехали.

Питер сдержанно кивнул и завёл машину. Его руки уверенно легли на руль, а взгляд оставался сосредоточенным на дороге впереди.

— Вам нужно будет предупредить Князя о произошедшем? — спросил он, когда машина плавно выехала с парковки.

Джезабель вздохнула. Она знала, что доклад неизбежен. Но что она скажет? «Я едва не погибла, но добрых вестей у меня нет?» Или «Саркофаг возможно был открыт, и теперь неизвестно, что нас ждёт?»

— ЛаКруа должен знать о нападении, — наконец произнесла она, устало опустив голову на спинку сиденья. — Но мне нужно подумать о том, как преподнести ему это.

Она сделала паузу, закрыв глаза. Мысли о Патриархе и саркофаге не отпускали её. Если саркофаг действительно был открыт, и внутри что-то освободилось, то все их ожидания, все планы могли рухнуть.

— Вернёмся в центр, — приказала она, резко открыв глаза. — Мне нужно кое-что обсудить с Носферату, прежде чем я встречусь с ЛаКруа.

Питер кивнул, не задавая лишних вопросов. Он знал, что для мисс Ле’флер были вещи, которые она могла доверить только тем, кто был ей верен. Он вывел машину на широкую автостраду, и «Мерседес» уверенно заскользил по ночным улицам Лос-Анджелеса.

Джезабель посмотрела в окно, наблюдая за городом. Огни Лос-Анджелеса сверкали вдали, но её взгляд был пустым. Внутри неё бушевал ураган мыслей и планов. Нападение на неё этой ночью было не случайным. Но кто за ним стоял? И что теперь делать с информацией, которая оказалась в её руках?

Она машинально провела пальцами по ране на плече. Боль была терпимой, но это напоминание о том, что эти вампиры — серьёзная угроза. Слишком многие желают получить то, что спрятано в саркофаге. Но пока она жива, она не позволит им этого.

~~

Встреча с Носферату — всегда скользкое дело. Эти существа предпочитают прятаться в тенях, наблюдать за миром из грязи и канализаций, собирая все возможные слухи и секреты. Но на этот раз Джезабель знала, кого она встретит. Это не был Гэри Голден, её ждал кое-кто другой — верный в первую очередь ей.

Она шагнула в полутемный коридор, где воняло сыростью и разложением. Узкое помещение вело куда-то вниз, в подвалы под одним из забытых зданий Лос-Анджелеса. Носферату всегда находили себе укромные места под землёй, вдали от солнечного света и людских глаз.

Её каблуки звонко стучали по полу, эхом разлетаясь по узкому тоннелю. Её шаги сопровождались шорохом неизвестных существ, скрывавшихся в тени. Джезабель шла, держа спину прямо, и уверенно направляясь к цели.

В конце коридора дверь распахнулась, и на пороге стоял её приспешник. Вампир по имени Сайлас, Носферату, который был предан Камарилье больше, чем своему Примогену Гэри. Его высокая, сутулая фигура и грязно-серая кожа выдавали его природу. Его лицо было изуродовано до неузнаваемости: одна сторона была покрыта глубокими шрамами, другая — странной татуировкой, скрывающей ещё более древние знаки. Но его голос был спокойным и тихим, как всегда.

— Мисс Ле'флер, — произнёс он с легким поклоном, его глаза, блестевшие в полумраке, смотрели прямо на неё. — Что привело вас к нам в столь поздний час?

Джезабель, не тратя время на церемонии, сделала шаг вперёд.

— Сайлас, я надеюсь, что ты знаешь, почему я здесь. Мне нужна информация. Саркофаг. И всё, что ты о нём слышал. Гэри уже в курсе.

Сайлас медленно кивнул, его глаза чуть прищурились. Он любил держать паузу, заставляя своих собеседников нервничать.

— Саркофаг... Анкарский саркофаг. Разумеется, мы слышали о нём. — Он сделал шаг в сторону, жестом пригласив её войти в помещение. — Садитесь, мисс Ле'флер. Это долгая история и, я полагаю, вам будет удобнее её слушать сидя.

Джезабель закатила глаза, но подчинилась, сев на старый скрипучий стул у металлического стола. Пыль и грязь здесь царили повсюду, но она не показывала недовольства.