Глава 13. Я здесь (1/2)

Во-первых, автор приносит извинения за задержку с главами. Поверьте, это не специально и не вошло в привычку. Просто это лето))

Во-вторых, автор с радостью сообщает о том, что теперь в контакте есть группа, посвященная Утраченной весне и всему, что связано с этой работой, которую для меня создала в качестве подарка Оливка)

Кстати, группу можно найти здесь: http://vk.com/utr_vesna = добавляйтесь, делитесь впечатлениями, мыслями, артами, читайте кусочки из неопубликованного и спойлерные отрывки, в общем, будет интересно!

То, что требовало пояснения в этой главе:

Рованион*- область в Средиземье, расположенная на восток от Лихолесья и тянущаяся до внутреннего моря Рун.

Эсгарот* - царство или земля тростников (само название местности на берегу Долгого озера существовало гораздо раньше, чем появился город)

Келдуин*- Бегущая река, протекавшая от Одинокой горы на юг через Долгое озеро, где в него впадала Лесная река, и затем через восточные окраины Лихолесья. После этого он поворачивал на юго-восток и протекал через обширные восточные равнины Рованиона до слияния с Карнен. Далее обе реки в виде одного потока делали длинную петлю в юго-восточном направлении и впадали в великое внутреннее море Рун через земли Дорвиниона.

Напугавший когда-то авари хребет* - имеются ввиду Мглистые горы (Хитаэглир), что были сотворены в Предначальную Эпоху Мелькором, желавшим во что бы то ни стало помешать Оромэ, который часто приезжал в Средиземье поохотиться. В то время они были намного выше, чем во дни Войны Кольца, и внушали гораздо более сильный страх своим видом. Первый проход через Мглистые горы — Проход Имладриса или Кирит Форн-эн-Андраф — был сотворён ещё до начала Первой Эпохи именно Оромэ для того, чтобы помочь идущим в Валинор эльфам-Эльдар перейти через горы. Многие испугавшись перехода через них отказались идти в Валинор, оставшись на восточных землях и став частью тех, кого называли авари (отказавшиеся).

Оромэ*- один из Валар, последним покинул Средиземье, чтобы поселиться в Амане. Но и после этого он объезжал Средиземье на своём гигантском скакуне Нахаре, охотясь на приспешников Мелькора. Во время одной из таких поездок на берегу озера Куивиэнен обнаружил эльфов, которых повёл затем в Валинор. Его называют Владыка лесов (Таурон).

Йаванна*- одна из Валар, Владычица плодов, покровительствующая всему, что вырастает из земли.

Тингол* - имеется ввиду момент встречи короля синдар с одной из Майяр - Мелиан, ставшей впоследствии его супругой. Когда эльф увидел ее впервые на лесной поляне, он застыл, пораженный любовью к ней, да так и остались они стоять, замерев под звездами, на долгое время. Его народ, потерявший короля и не нашедший и следа, долго ожидал у берега, разделился и часть успела уплыть в Валинор.

Лаинтриэль* - Танцующая игла, имя королевской швеи-мастерицы. Персонаж, введенный в повествование призом за победу в конкурсе в группе ВК для ShevOnizuka и от нее же.

Улари*- назгул на квэнья

Эста*- отдыхай (синд.)

Квэль кайма* - добрых снов (синд.)

Хитсуи* - зима (синд.)

Лу лоста* - время спать (синд.)

Уума дела* - не беспокойся (синд.)

Анор* - солнце (синд.)

Рекомендую читать под John Legend ”All of me”

так они встречаются: он смотрит насквозь и, кажется, без конца

так он каждую интонацию ее чувствует будто кожей

не сказать, что он знает ее давно, но на то похоже

и ей кажется, что она ощущает то же,

когда вдруг нестерпимо хочет коснуться его лица.

как она смеется звонко, обнажая нёбо, показывая язык,

как он вглядывается в нее, а ей не хочется отводить глаза

он не то чтобы быстро и сразу так к ней привык,

но… почему-то именно ей столько хочется рассказать.

так они сидят напротив, болтают, хохочут, пьют:

у нее в глазах черти пляшут, у него уже демоны вопиют,

но вот стоит взять за руку: и вокруг образуется тишина,

а потом воцаряется такое спокойствие и уют,

что как будто в ее ладонях обретаешь гавань, покой, приют,

что не хочется ничего, только бы она вот так же была нежна.

и такое незримое волшебство, ощутимое электричество,

магнетизм это или что-то иное, необъяснимое и магическое,

но где-то в районе висков становится гулко и горячо,

тут она улыбается

и кладет ему голову

на плечо.

©Ирина Миронова Мирумир

Зима вошла в Эрин Гален мягкой поступью первого снега, растекаясь тихой бархатной тишиной, падая пушистым мехом потеплевшего воздуха на плечи, сворачиваясь большой пятнистой кошкой у мирно потрескивающего камина. Она властно расположилась в покоях короля, мурзясь от прикосновений тусклых лучей солнечного света, едва пробивающихся сквозь молочно-серые тучи, и щурила вечно льдистые мудрые глаза на двоих эльфов, склонившихся над картой Рованиона*. От них веяло уютом, домом и тем особенным запахом, какой иногда древний зверь чуял лишь ближе к поре своего ухода. Он фыркнул, раздувая черные влажные ноздри и топорща длинные усы: от эльдар пахло невозможным — пахло Весной…

- И тогда бочки будут попадать прямо к ним, — увлеченно поясняла Ноэриэль, водя тонким пальцем по изящно нарисованным на мягкой коже петлям реки. Ее тугая коса плавно обрисовывала пушистым кончиком вершины Мглистых гор, а взор внимательно следил за изгибами голубой ленты Лесной.

- Течение здесь действительно достаточно глубокое и сильное, — задумчиво посмотрел на нее владыка. — Но вот пороги…

- Несомненно, нужно будет проверить достаточно ли легка пустая бочка, чтобы беспрепятственно проходить их, — девушка кивнула, соглашаясь с его опасениями, и ее волосы легко преодолели напугавший когда-то авари хребет*. — Но оно того стоит. Это сэкономит время и затраты на дорогу, — серьезная и увлеченная Ноэриэль была еще очаровательнее и казалась буквально пропитанной какой-то удивительной силой и мудростью, вызывая в короле светлую гордость и умиление одновременно.

Он ловил себя на мысли, что ему нравится следить за ней. Нравится слушать ее голос, нравится слышать ее мысли. Наблюдать за тем, как меняется выражение ее лица, мимика, жесты. Видеть, как старательно она поясняет, пытаясь сделать что-то полезное, как хочет, чтобы ее поняли и приняли.

Трандуил мысленно вернулся к сути разговора. Способ, который эльфийка предлагала, оказался действительно продуманным и логичным, а удивительная тонкость и легкость реализации и вовсе восхищала. Оставались, конечно, кое-какие вопросы, требующие уточнений «на местах», но в целом выглядело все вполне убедительно. А самое главное — за этими разговорами девушка отвлеклась, успокоилась и раскрылась, словно дивный хрупкий цветок или распустившая крылья бабочка, наконец нашедшая безопасное и тихое пристанище. Подобными созданиями можно было любоваться лишь издалека, не прикасаясь, не тревожа их покой, наслаждаясь одним видом и пониманием ценности таких редких моментов. И Трандуил наслаждался. Наслаждался упоительной атмосферой, которую она распространяла вокруг себя, как волшебным нектаром, как особенным хмелем, как глотком чистоты, свежести и покоя.

— А кроме того, такой способ позволит лишний раз не подвергать опасности сопровождающих, ибо в них не будет необходимости.

Это было единственной причиной, по которой казавшаяся поначалу немного сумасшедшей идея эллет заинтересовала владыку. Он чувствовал, что сейчас самое время начинать строить укрепления и заботиться о безопасности зеленолесцев в будущем. Когда Враг восстанет вновь, что-то делать будет уже слишком поздно. А в том, что это случится, владыка не сомневался. Не зря назгулы подошли так близко к его границам. Они чуяли силу кольца, что исчезло в этих землях, кануло в неизвестность, оставив призрачный след, тревожащий обрывки прогнивших тьмою душ своим мрачным шепотом.

- Значит, прямо до Эсгарота*, — Трандуил распрямился, подхватывая виноградину из обширного блюда с фруктами, стоявшего на краю стола, чуть вдалеке от разложенных свитков. Теперь ее задумка казалась ему почти осуществимой.

- Эсгарота? — Ноэриэль заинтересованно подняла на него глаза.

- Видишь, здесь, — изящный, словно нарисованный палец синдарца, объятый мифриловыми лапками драгоценного перстня, опустился на синюю кляксу слияния рек, — Лесная успокаивается в колыбели земной чаши. Течения здесь практически нет.

- Озеро? — заинтересованно посмотрела на него эльфийка, наблюдая, как аран привычным жестом разворачивает другую карту поверх прежней и прижимает края прессом в виде статуэток Валар Оромэ* и Йаванны*. На новом холсте в полукружии зеленого леса расплескалось сапфировое зеркало, отражающее горделиво возвышающуюся на севере Одинокую гору.

- Озеро, — кивнул владыка, отмечая про себя, что эльфийка весьма любознательна. — Мы называем его Долгим. Чтобы попасть с западного его берега, — его длинные пальцы пробежались по исписанной красками коже, — куда впадает Лесная, к южному, — плавное движение кисти завершилось у рисунка белопенного водопада, — где начинается неукротимый Келдуин*, требуется приложить немало усилий.

Ороферион смотрел на нее, не желая прекращать это. Никогда. Он смог понять Тингола* лишь сейчас, хотя собственными глазами видел красоту и магическое очарование Мелиан под сводами Менегрота. Но только теперь сердце его замирало, игнорируя ход времени вокруг и мечтая чтобы это мгновение застыло в веках, чтобы он мог стоять вот так и молчаливо созерцать ее одну.

- Тогда будем решать что-то с этим, — девушка улыбнулась тепло и нежно, заставляя Орофериона забыть обо всем на свете, прокручивая в сознании то, как прозвучало ее «будем решать». Эти слова пульсировали под кожей сладким «мы», затмевая все мысли, все ощущения - всё, кроме такой близкой сейчас, поверившей ему души. Между ними был лишь рисунок клочка суши, разделявшего их последние девять лет. Словно пространство сдалось, уступая их тонкой связи, ”схлопываясь” и тая перед их притяжением, позволяя Трандуилу приблизиться к ней на расстояние вытянутой руки. Чтобы не только душа могла докоснуться, чтобы и тело могло ощутить тепло жизни под ее кожей и жар ответного желания.

- Не сейчас, — в одно движение он оказался рядом со стоящей в пол-оборота к нему эльфийкой.

На долю секунды таур забыл, что нужно сдерживать рвущуюся к ней фэа, сопротивляться тому бесконечному томлению, затапливающему его с головой. На долю секунды он позволил себе слабость, не свойственную королям, но такую манящую, бывшую выше его сил и больше его гордости. На долю секунды Трандуил ослабил тугой узел спаянной необходимости и воли. Его руки в единый миг плавно и стремительно развернули эллет, словно в завораживающем танце, стремясь вложить в эти короткие дозволенные им прикосновения все утонченное восхищение, всю трепетную нежность, все искушающее желание, всю любовь, что переполняли его.

Девушка подалась к нему, тихим судорожным выдохом переворачивая все внутри эльфа и мир снаружи. Смятая под дрогнувшими пальцами ткань ее одежд свободно скользнула в сторону, и ворот халата разошелся к плечам, обнажая изящное кружево сорочки, не скрывающее тонких ключиц. Трандуил потянулся к ее щеке, едва прикасаясь к сияющей коже Ноэриэль. Волна нежности захлестнула его. Где-то внутри заискрилось охватившее ее ликование, звонкая радость, отчего ему казалось, что в груди наперегонки с сердцем прыгают теплые солнечные зайчики. Она подняла руку и невесомо провела подушечками пальцев по его ладони от запястья вверх, ласково переплетая их пальцы меж собой. Ороферион инстинктивно сжал их плотнее, желая почувствовать ее близость, убедиться, что она не исчезнет, не ускользнет из его рук. Желая показать, что он надежно держит ее. Оберегать ее — теперь было его основной задачей, ведь Ноэриэль стала частью его самого, спаявшись душой с ним в одно целое.

В дверь деликатно постучали.

— Входи, — Трандуил неохотно выпустил ее из рук.

На пороге возник Фаунерин. Сделав полагающуюся паузу, которая позволила Орофериону мысленно вернуться на бренную землю, эльф невозмутимо произнес:

- Многих интересует, состоится ли сегодня совет, аран нин, — мужчина перевел взгляд на несколько растерянную девушку. — А меня еще и вопрос о необходимости передачи распоряжения для Лаинтриэль* о пошивке дополнительных халатов и то, на сколько персон готовить обед в королевские покои, — немного помолчав, слуга сухо добавил: — И ужин.

- Ужин будет в общей зале, — ответил владыка, демонстративно склоняясь к карте и небрежно отмахиваясь пальцами. — Устроим сегодня небольшое продолжение праздника. Совет определенно откладывать нельзя. А насчет обеда я отдам распоряжения позже, — после затянувшегося молчания синдарец выпрямился, чуть склонив голову вперед: — Что-то еще?

- Как долго мой король планирует держать госпожу Ноэриэль в своих покоях? — сдержанно поинтересовался Фаунерин.

Владыка почувствовал волнение, охватившее девушку. Ей было неудобно, любопытно и все еще немного страшно. Она ждала его ответа, и он всем своим существом желал сказать «всегда», но существовали законы, преступать которые король не мог, слишком трепетно относясь к своей избраннице. Он не хотел нарушать традиции, частью которых и без того пренебрег. Не по отношению к ней. Только не к ней.

- Она не вернется к себе как минимум до тех пор, пока дверь в ее покои не заменят, — чуть резче необходимого ответил таур, подавляя в себе внезапно нахлынувшее раздражение.

Слуга почтительно склонился:

- В таком случае бренниль может возвращаться, аран нин, мы сделали это сразу же.

- Иногда ты чересчур исполнителен, Фаунерин, — криво ухмыльнулся владыка. — Вели совету собраться к полудню.

Когда они снова остались вдвоем, синдарец обернулся к сосредоточенно уткнувшейся в свитки девушке, пытавшейся скрыть охватившие ее сомнения.

- Ноэриэль, ты забываешь, что я это чувствую, — мягко заметил Трандуил, становясь с другой стороны стола и так же склоняясь к ней через застеленную картами поверхность. — Сейчас неспокойное время. Все еще неспокойное, — теперь по ее душе разливалась грусть, причиняя ему почти физическую боль и заставляя морщиться. — Нам надо готовиться к приезду наугрим, к строительству, наводить зимнюю дрёму на лес. Слишком много вопросов требуют моего участия. Кроме того, несколько недель назад почти на границе с Эрин Гален был замечен отряд орков. А на западе по-прежнему рыщут назгул…

Этот ее страх он ощутил всем своим существом даже прежде, чем увидел в глазах.

- Ты же не станешь сражаться с ними? — не удержалась эллет, и тут же осеклась: — Прости… Я не должна. Я не могу удерживать тебя, не смею… Ты король и…

- Да, я король, — намеренно твердо повторил он, видя как она внутренне сжимается. Владыка протянул руки в ее сторону: — Но я знаю, что рискую теперь не только собой, — эллет заметно смягчилась и несмело вложила в его ладони свои. Пальцы Орофериона успокаивающе ласкали кожу ее кистей, рождая ощутимые вспышки тепла в теле девушки и усмиряя тревогу в ее взоре. Он чувствовал это столь же ярко, как и собственное хмельное и головокружительное счастье рядом с ней. — Но пока улари* рядом, — эльфийка отвела обеспокоенный взгляд, опуская голову, но Трандуил настойчиво приподнял ее лицо за подбородок. — Пока они рядом, ты в опасности. Мы в опасности. Ведь и ты рискуешь не только собою отныне…

Ноэриэль нахмурилась, и Ороферион испытал всю гамму ее опасений, словно окунаясь в холодящий внутренности поток.

- Так ты будешь сражаться? — в голосе ее слышались нотки терпкого страха. Страха, что был теперь не воспоминанием, а предчувствием, ведь она боялась за него.

- Когда-нибудь придется, — уклончиво ответил таур, запоздало напоминая себе, что она чувствует его так же хорошо. Чтобы скрывать что-либо от нее нужно держать себя в руках не только внешне. Нужен абсолютный внутренний контроль. Но пока она рядом, пока она так безудержно близка и откровенно притягательна… — Сейчас куда важнее выяснить, что им нужно в этих землях, — уводя разговор в иное русло, Трандуил задумчиво разглядывал ее тонкие пальцы, нежно перебирая своими.

Ноэриэль, зачарованно наблюдавшая за увлекшимся синдарцем, текуче-медленно, словно под гипнозом, произнесла:

- Они ищут что-то, — тихий и ровный ее голос отчего-то пробирал до мурашек. Ороферион вскинул на нее тревожный взгляд, но девушка продолжала смотреть в одну точку. — Что-то важное. Что-то, что… зовет?

«Ее связь с назгулом!»

- Нет! — в миг побледневший Трандуил вцепился в ее плечи и встряхнул эллет, как куклу. Как-то разом обходя стол и обнимая словно очнувшуюся от забытья эльфийку, ошарашено глядящую на него. — Не смотри, не заглядывай в него! О, Эру! Ты не должна соприкасаться с ним, понимаешь? Никак. Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности.

Она растерянно всматривалась в серо-голубое обеспокоенное свечение в его глазах, будто только что проснулась от долгого тяжелого сна. Будто только что видела мимолетный кошмар, обрывок мутной картинки в густом мглистом мареве, внезапно павшем на ее взор.

- Что это? — непослушные губы ее разлепились сами собой, выдавая глупый и страшный вопрос, заполонивший ее сознание бесконечным эхом. Она видела смятение в Трандуиле, нежелание отвечать, какое-то отчаянное неприятие происходящего. Словно внутри арана скреблось тоскливое, но яркое осознание беды.

Ноэриэль всмотрелась глубже, легко проникая в мысли короля. Она почти ухватилась за ускользающее видение, поспешно спрятанное Трандуилом.

- Это знак, что тебе нужен отдых, как я и говорил, — серьезный и напряженный тон его почти растворился в заботливом участии. — Ты бледна, слаба и все еще слишком уязвима. Поэтому твоя связь с тьмой лишь растет и упрочняется.

На какое-то мгновение девушке показалось, что мир под ней прогнулся и закачалась земля. Одна догадка перекраивала все пережитое наново, испещряя прошлое одной эльфийки совсем иным рисунком и кладя тени на полотно ее судьбы по другому: объемнее, глубже…

- Ты думаешь, — просачивающийся в ее взгляд вязкий испуг застыл отражением в расплавленном серебре глаз синдарца, — я услышала зов единого кольца?

Брошенная фраза, слетевшая с губ, обдала разум горячей волной, стекая по всему телу обжигающими потоками, словно отрывающими кожу от мяса. Хотелось вырвать эти слова из окружающего пространства, отмыться от них, выкинуть их отголоски из памяти. Хотелось снова бежать. Бежать так далеко и долго, как только сможет ее полуэльфийское тело. Не оглядываясь. Чтобы никогда не вернуться. Чтобы никогда больше не задумываться о том, кто она на самом деле и на что способна…

Трандуил схватил ее за руку, почти болезненно втапливая пальцы в кожу:

- Я думаю, что все это не тревожило тебя раньше, — она видела, что он тоже был растерян, но больше всего Ороферион боялся ее потерять. Сейчас или во тьме когда-нибудь — ему было безразлично. Он принимал даже это условие, если таковое все же будет, лишь бы быть с ней рядом все время, что отпущено ей до точки невозврата.

Все внутри эллет стонало, разрываясь между двумя истинами и приходя к одному неутешительному выводу: она все равно причинит ему боль. Останься она — кто знает, чего сможет добиться мрак в ней, будучи столь близко к королю Эрин Гален. Уйдя же сейчас, пока еще могла оставаться собой, она обрекала уже родное сердце на страдания одиночества и неизвестности относительно ее судьбы.

- Я думаю, — продолжал он, по-прежнему крепко цепляясь за ее запястье, — что это временно. И случилось лишь потому, что я был неосмотрителен и позволил тебе ослабеть. Ты отдохнешь, наберешься сил… — она отвела глаза, но он снова поймал ее взгляд, немного склонившись. — Мы справимся, ты должна мне верить!

Его теплое дыхание скользило по коже щеки, будоража щемящее чувство где-то в груди. Тихий голос ласкал, убеждая, что они одно целое друг для друга, для всего Эрин Гален, а теперь и для целого мира. И в этом мире они более не могут быть по одиночке, действовать отдельно, чувствовать различно и думать каждый за себя. Мыслить и вести себя как ”мы” нужно было учиться. Для Ноэриэль, привыкшей справляться со всем самой и прятать пугающую часть себя ото всех, это было вдвойне непривычно и трудно. Но так хотелось согласиться, сдаться, довериться этому мужчине, как она уже делала.

- И все получилось, — искушающе вторил Трандуил ее мыслям, нисколько не скрывая, что слышал их. — Где моя храбрая победительница назгул? — он еще чуть наклонился к ее лицу, заглядывая уже в душу, пронзительно и настойчиво, но отчего-то даже это вызывало в ней лишь тепло и радостный трепет. — Где моя отчаянная спасительница? — голос становился все глуше, переходя на низкий, чуть с хрипотцой шепот у самых губ. — Где моя отважная Ноэриэль…

Ее имя коснулось ее кожи вместе с дурманящим поцелуем, оплетающим сознание и напрочь лишающим воли, заставляющим забыть обо всем на свете и обо всех во тьме… Эллет вспыхивала свечой в его властных руках, выгорая до самой последней мысли, до самого тонкого чувства, до основ существа. Словно освобождаясь от всего бренного, суетного и проходящего, от физической оболочки и того, что сдерживает, сковывает порывы чистых, незамутненных фэа, освобождаясь душой и стремительно просачиваясь в другую такую же обнаженную, полную нежности, света и бесконечной любви. Эльфы словно вспыхнули изнутри, сочась бескрайним счастьем наружу, рассеивая вокруг сияние истины и чистого света, пропитывая саму вселенную единым слитным мотивом, песней единства душ. Схожая вибрация, выхваченная из струящегося вокруг пространства, пронзила их обоих, словно найдя отражение в ткани мироздания, словно они поймали в изначальной музыке Айнур некие близкие по сути ноты, ощущая слияние не только друг с другом, но и со всем Творением, каким оно должно было быть изначально. И встревоженная темная тень где-то внутри Ноэриэль затихла, спряталась до времени, снимая морок безвыходности и оголяя живую, наполняющую теперь эльфийку надежду.

Она не могла возобновить замершее дыхание, когда Трандуил все же оторвался от ее губ, размыкая столь глубокое и пронзительное слияние их фэа. Эллет и стояла то едва, опираясь на владыку обессилившими руками. Он более не удерживал ее за запястье, вместо этого заключив в плотное кольцо объятий, опаляя кожу поясницы прикосновением ладоней через ткань одежд. Немного рассеянный, затуманенный взгляд был настороженным. Ороферион ждал ее ответа. Хоть чувствовал, что творилось с девушкой, хоть понимал, что остаться будет единственным логичным и правильным решением, хоть абсолютно точно знал, что она готова согласиться… И все же право выбора он оставлял за ней. Уважая или боясь спугнуть — Ноэриэль решила не думать об этом.

- Я здесь, — улыбнулась она, почти физически ощущая, как оковы, сдерживающие его счастье, рассыпаются, вырывая вздох облегчения. — Я рядом, — эльфийка поднялась на носочках и нежно поцеловала уголок его губ.

- А еще я подумала, что было бы идеально обустроить винный погреб в пещерах, — внезапно делая серьезное лицо, сказала девушка, задирая нос и демонстративно оглядываясь на стол с расстеленными и позабытыми уже картами. — Понимаешь, температурный режим, влажность…

- Спать! — в шутку рыкнул владыка, подхватывая «невозможную» эллет на руки и направляясь к кровати.

- Подождите, аран нин*, я же еще не закончила! — наигранно-возмущенно запричитала эльфийка, изо всех сил пытаясь тянуться через его плечо к все больше удаляющемуся столу. — Там должна быть платформа и рычажок…

Таур опустил девушку на светлый шелк и, уперев руки по обеим сторонам от ее талии, сказал, затмевая своей близостью все напускное озорство и тусклое зимнее солнце за окнами спальни:

- Эста*, квэль кайма*, — мягкий отзвук его голоса еще дрожал в ней, во взгляде еще был виден порыв снова поцеловать, но эльф уже укрыл ее, устроившись рядом поверх одеяла. - Тебе так и не удалось поспать как следует.

- А ты? — спросила она, ощущая как тело погружается в нагоняющую сонливость мягкость кровати. Смущенные мысли о возможности и правильности обращения на ”ты” к королю возникли в сознании и исчезли так же внезапно.

- Я буду присматривать за тобой, — он нежно коснулся ее ладони и сплел пальцы вместе, укладывая сцепленные руки на подушку меж ними. — Не бойся ничего. Спи…

Рядом с ним было уютно и безопасно. Она знала, что Ороферион позаботится о ней, вырвет из кошмара, прогонит тень, если она снова явится. Веки ее, словно повинуясь приказу, смежились, и Ноэриэль, наконец, заснула спокойным сном. Во сне ей виделись зеленеющие луга с распускающимся нифредилем и грациозные олени, ступающие по сочной молодой траве. Светлая и теплая пещера с чистейшим озером в каменной чаше. Аур, разросшийся по каменной стене замка, но, кажется, замок был другой... И маленький сребровласый эльфенок с пронзительными голубыми глазами и серьезным взглядом. Тот самый, которого она видела в момент бессильного отчаянья на Дагорладе. В сердце что-то надрывно засвербило, девушка судорожно свела пальцы, но ощутила не привычную комкающуюся ткань белья, а уверенное касание другой руки. Поддерживающее, надежное, успокаивающее. Эллет снова погрузилась в приятную дрему.

Незримо растянувшаяся у огня кошка недовольно била хвостом по полу. Ее немного раздражало то, что голоса этих эльфов звучали радостнее и ярче, чем полагалось зимой. И даже, когда они замолкали, их сердца дробно перекликались друг с другом, пульсируя радостью и жизнью, хотя сейчас им полагалось наслаждаться воцарившимся в мире спокойствием. Задумчиво выпуская коготки, зверь пытался вспомнить, что так настойчиво дразнило внутреннее чутье, оседая в памяти странными и далекими видениями улыбок, смеха и безудержного счастья. Вдруг уши его вздрогнули, на мгновение забавно расходясь в стороны, и он расслабленно опустил пушистый хвост на ковер. Обернувшись на пару засыпающих вместе эльдар, зверь довольно прикрыл глаза, наконец, вспомнив это ощущение, растекшееся по покоям владыки Эрин Гален. Да, это явление было редким, но не узнать его древнее существо не могло. Ведь все вокруг сейчас полнилось сиянием слишком знакомым, слишком характерным — силой расцвета, легкости и восторга. Силой, которая в мире звалась любовью...

Острые когти холода скрылись меж мягких подушечек на мощных кошачьих лапах.

Она проснулась от тревожного чувства, словно толкнувшего ее в плечо. Распахнув глаза, Ноэриэль обнаружила аккуратно выбиравшегося из переплетения их пальцев владыку. Он сразу почувствовал, что она не спит и, бросив свое потерявшее значение занятие, поднял на нее взгляд.

- Советники ждут меня уже довольно давно, - пояснил он с ноткой грусти о предстоящем расставании. Но все же голос его был твердым - король даже в нежности вынужден оставаться королем...

- И ты все это время не мог выбраться? - шутливо поддразнила она.

- Не хотел, - признался он эллет, рассматривая с особой нежностью ее черты, словно лаская тихим восхищенным взглядом. Это ровное сияние в его глазах - мягкий отсвет глубокого и сильного пламени, вечного чувства, горящего в душе.

- Мы все равно не можем быть вместе постоянно, - Ноэриэль улыбнулась немного тоскливо, всей душою желая растянуть эти последние мгновения его близости, замирая сердцем, впитывая образ любимого всем существом. - Ты ведь это хотел показать мне, Трандуил? - зрачки эльфа расширились, погружая сияющую бирюзу радужки в топкий мрак. Эллет запоздало поняла, что впервые назвала его просто по имени - без титулов, без положенных этикетом официальных фраз. В этом кротком обращении было столько сокровенного и личного, словно хрупкий мир их слившихся в единое душ стал плотнее и осязаемей, словно Ноэриэль сделала еще один шаг навстречу к синдарцу - важный для них обоих, доверительный.

- У тебя есть обязанности, которые оставляют не так много времени для всего остального... - добавила эллет, пытаясь унять участившийся пульс, откликнувшийся на его взволнованное сердцебиение.

- Ты - не ”остальное”, - он приложил палец к ее губам, бросая хищный взгляд на это соприкосновение. В неудержимо ширящихся зрачках короля затанцевало опасное пламя.

Сердце эльфийки судорожно сжалось и забилось с удвоенной силой, разгоряченная кровь сумасшедшим пульсом неслась по венам, притекая к коже и вызывая невыносимое томление в теле.

- Ты - главное, - мучительно-сладко произнес Ороферион, спускаясь тем же пальцем вниз, к подбородку, чувственно задевая нижнюю губу Ноэриэль. Владыка зажмурился, с силой выдыхая и прикладываясь к ее лбу своим: - Валар, дайте мне сил...

Пытаясь совладать с бушующим в ней безумием, девушка мягко погладила его по щеке, понимая, что сейчас он перед ней беззащитен и уязвим, как никогда. Сейчас - не в данный момент, а все время с момента их откровенного слияния. Перед глазами возник его настороженный образ, когда таур ждал от нее ответа. Ноэриэль почему-то все это время считала, что именно она подставляет незащищенное нутро, обязывая Трандуила бережно относиться к собственной хрупкой и ломкой душе. И только сейчас к ней пришло понимание, которое бессознательно девушка приняла с самого начала: он был столь же неприкрыт и бессилен перед ней, добровольно становясь уязвимым, обнажая слабость, которой стала она сама. Было важно сохранить эту тонкую связь, не сказать лишнего, не обидеть, не причинить боли, не добавить мучений и без того сложной ситуации. Сейчас на него и в самом деле навалилось слишком много всего. А ведь со смерти отца прошло всего девять лет. Было ли у Трандуила вообще время придти в себя, пережить это, оплакать последнего родного эльфа? Необходимость решать массу вопросов во благо своего народа, воевать, думать о будущем, налаживать нужные торговые связи, а теперь еще и она со своим мрачным прошлым... Даже сильные нуждаются в поддержке, ведь и им приходится где-то черпать силы. Она нужна ему, и нужна сильной.

- Мы справимся, - повторила она сказанное им недавно и встретила удивленно-настороженный взгляд. - Ты больше не один.

Что-то дрогнуло на дне души арана, болезненно отражаясь в прозрачно-голубом взоре. Она и так знала, что он не хотел и нуждался в этом одновременно. И теперь от него требовалось принять ее поддержку, проявив этим силу.

- Скажи еще раз, — тихий голос его тонул в звучании бьющихся согласно сердец, но по-прежнему вызывал у нее мурашки. Ей не надо было объяснять, что именно он так хотел услышать.

— Мы, — выдохнула она, будто ласкала его, покрывая любовью, как броней от всего и всех, оберегая. — Мы...

Он впился в нее губами, словно измученный жаждой путник, приникший к живительному источнику. Он впитывал ее нежность, отдавая взамен упоительное чувство необходимости, нужности кому-то. Ноэриэль словно захлестнул поток новых для нее чувств. Едва прикрытые дрожащие ресницы увлажнились, впитывая проступающее слезами всепоглощающее счастье.

Ожидавшие ее в комнате Морнаэль и гватель обеспокоенно вскочили из кресел ей на встречу. Окунаясь в череду нескончаемого потока вопросов о ее самочувствии, Ноэриэль отдалась заботливым рукам эльфиек без боя, сразу признав свое поражение в вероятном споре. Хлопотавшие вокруг нее девушки делились своими переживаниями по поводу случившегося кошмара, но старательно избегали темы о владыке Зеленолесья. По началу...

- Надеюсь, таур не обижал тебя ни словом, ни делом, сестра? - наконец, задала мучавший ее вопрос дорвинионка, в очередной раз искоса кинув взгляд на скинутый девушкой роскошный мужской халат. Разомлевшая Ноэриэль лежала в теплой душистой воде, пока гватель втирала ей в волосы травяную смесь, а служанка добавляла в ванну тонко пахнущие масла для снятия напряжения. От умелых пальцев Лорэль, когда она касалась кожи головы, расходилось приятное дребезжание, распространяя по телу волны расслабления.

- Владыка вел себя предельно тактично, - смущаясь под пристальным взглядом эльфиек, ответила девушка. Переливчато-желтый свет от свечей, горящих в комнате, скрадывал легкий румянец на ее скулах. А если и был заметен, то легко объяснялся теплым паром, поднимавшимся с поверхности прогретой воды.

- Такое ощущение, что ты жалеешь об этом, - темная бровь Лорэль приподнялась, но в глазах мелькнул озорной огонек. Ноэриэль едва сдержала мечтательную улыбку. Но ее гватель все поняла и так, и предпочла перевести разговор на ”виновника”. Намеренно прохладным тоном она сказала: - Когда он так бесцеремонно ворвался в покои, а потом и вовсе закрылся с тобой в опочивальне, мне он тактичным не показался...

- Не думаешь же ты, что аран Зеленолесья мог причинить ей вред? - с усмешкой заметила Морнаэль, однако в ее голосе внезапно послышалась угроза. Так в яркой вспышке отраженных от острия клинка солнечных лучей мнится неминуемая опасность. И хоть глаза эрингаленской эльфийки были прикованы к живописным разводам еще не растворившихся в воде масел, Ноэриэль отчего-то почудилось, что та была подозрительно собрана, пусть и не напряжена. Такую особенность имели воины, отмеченные опытом множества сражений и обладающие пружинистыми натренированными телами. И в этот момент эллет поняла, что руки этой девы способны не только заплетать волосы и взбивать мыльную пену... Начали появляться вопросы, которые она хотела задать Трандуилу.

- Зеленолесцы, как я заметила, способны и не на такое, уж извини за прямоту, - возразила гватель, с едва заметной грустью устремляя взгляд на дрожащее пламя плачущих горячим воском свечей. Их неровные блики рвано скользили по мраморным плитам пола, густели и терялись в клубящемся ароматном паре, заполняющем комнату, обволакивали обнаженные участки кожи бархатом теплого сияния.

- Кто же отважился чем-то огорчить тебя? - удивленно спросила Морнаэль, неверяще глядя на дорвинионку.

- Что значит ”отважился”? - прищурилась та, поворачиваясь к служанке.

- То и значит, что надо быть воистину смелым, чтобы решиться на подобное, - не постеснявшись к тому же тонко улыбнуться, пояснила эрингаленка, глядя прямо в синеву глаз собеседницы. - Ты даже арана впечатлила...

- Неужели Таэр чем-то обидел тебя? - чувствуя накаляющуюся атмосферу, Ноэриэль поспешила перевести разговор в другое русло. Она не могла поверить в то, о чем спрашивала, но иных претендентов, способных на подобное, кроме рыжего разведчика не было.

- Таэр? - округлила глаза Морнаэль.

- Ты ведь сама была там, - не обратив внимание на реплику, фыркнула сестра.

- Так все из-за танцев? - потрясенно переспросила Ноэриэль, понимая, что подруга как-то слишком внезапно стала чересчур чувствительной.