Глава 11. Весна в преддверии зимы. Часть первая. (2/2)
Затихающий голос эллет мягко оседал на окружающие предметы, пока таур с сомнением смотрел в ее печальные глаза.
”Так вот почему он не приехал. Я ведь приглашал их троих...”
- Она простая эльфийка, привыкшая жить в лесу, и не мыслит себя владычицей, - медленно проговорила Тиннаэль, снова поворачиваясь к напряженно слушающему Трандуилу. - Он бы и рад отказаться от короны, но это его долг. Долг перед лориэнцами, перед памятью нашего отца... - она ненадолго замолчала. - Мало кто понимает, какая это ноша и что стоит за властью королей.
Аран улыбнулся:
- И все же в этом что-то есть, - чуть наклонившись, негромко сказал он. - Все не могут ошибаться.
Они ужинали в малой обеденной зале, отмечая день ее приезда. Эльфийка приподняла свой кубок, поддерживая высказывание Трандуила, и, отпив вина, снова посмотрела на синдарца:
- Амрот рассказал о вашем пари. Значит, ты уже успел послать в Дорвинион за этим чудесным напитком?
Ороферион чуть склонил голову набок, и, стараясь сдержать улыбку, слишком сухо ответил:
- Я успел побывать там сам.
Брови Тиннаэль дрогнули, она внимательнее вгляделась в мужчину:
- Ты слишком напряжен из-за этого праздника. Я беспокоюсь за тебя.
- Не стоит, - Трандуил вздернул подбородок, небрежно отпивая вина. - Когда все закончится, станет гораздо легче.
Синда ничего не ответила, отмечая про себя странную взволнованность своего друга, которую он так тщательно старался скрыть.
Ночи становились холоднее. Именно так ощущал их теперь Трандуил: дышащими ледяным безмолвием, пустотой и одиночеством. Ему не хватало чего-то, о чем до этого аран Зеленолесья не подозревал. Бессонница терзала его, не давая сомкнуть глаз. Его жгло то умирающее пламя в ее глазах. Оно беспокоило его догадками, тревожа мысли и разливая чувство вины по телу. Ему грезилась хрупкая улыбка Ноэриэль, нежный голос и дурманящий запах волос, будто сотканных из золотых нитей. Где-то там, возле нее осталось все тепло этого мира.
Дни становились короче. Именно так казалось Орофериону. Тусклые, однообразные, покрытые серой пылью безвременья. Она виделась ему в них исчезающим силуэтом, ускользающим сиянием глаз, мелькала едва заметным отражением в кромках зеркал и глади воды. Тоска по ней неотрывно следовала за Трандуилом по залам дворца и тропинкам Эрин Гален, бередящая душу, наполняющая нетерпением, заставляющая все чаще искать первые рассветные лучи чуть южнее привычного горизонта. Где-то там, в землях Дорвиниона остался и весь свет этого мира.
Время свивалось тугой спиралью, оплетая сердце владыки, не давая свободно дышать, сковывая мысли вокруг одной единственной эллет. Образы становились все насыщеннее и плотнее, редкие сны тяжелели, отзываясь в душе смутными тревожными чувствами. Король все чаще хмурился и был необычайно задумчив. Напряжение нарастало.
Когда его, наконец, известили об их прибытии, Трандуил еле сдерживал себя, идя привычно уверенной походкой к центральному входу. Он шел навстречу ей, не чувствуя пола под ногами, не замечая раскланивающихся перед ним встречных вельмож и почтительно отходящих с дороги слуг. Все его существо рвалось туда, к ней, буквально ощущая всей кожей ее приближение. В ушах гулко шумела кровь, глаза нетерпеливо искали ее, оглядывая пустую еще площадь перед дворцом и безмолвную дорогу с поднимающимися вихрями опавшей листвы. Время растягивалось, секунды стекали по напряженным струнам души.
Ороферион выпрямился, вцепляясь в отцовский посох и глубоко вдыхая. Надо было привести лихорадочно скачущие мысли в порядок. Он на мгновение прикрыл глаза, прислушиваясь к себе, пытаясь заглушить поднимающуюся в нем бурю. Это раздражало и вызывало много вопросов. Реакция была слишком острой, слишком яркой, ошеломляющей.
”Да приди же в себя!”
Все эти загадки, непонятные чувства, сумасшедшие видения и дни, полные томительного ожидания, истончили его терпение, сделав последние минуты невыносимыми. Каждый стук сердца приближал Ноэриэль к нему. Все чувства были напряжены до предела. И где-то на самом краю плотной, обволакивающей тишины он, наконец, услышал мерный скрип колес и размеренный топот копыт. Из-за поворота показался отряд. Взволнованные эльфы вызвали тревожное чувство у арана, заставив на какой-то миг похолодеть все внутри.
Неужели... нет?
Таэра тоже нигде не было, но тут он увидел ее и мысли оборвались. Он не забыл, как она была красива, но живой ее образ был притягательнее воспоминаний и грез. Легкий порыв ветра нежно отодвинул с взволнованного лица тонкую прядь волос, выбившихся из косы. Мечтательный взгляд скользил по мрамору окружающих строений, зачарованно рассматривал рыжую медь садов, задерживался на звонко плещущихся струях фонтанов. Тонкие, пораженно взметнувшиеся вверх брови, изящный маленький носик, необыкновенного оттенка кожа, словно покрытая ровным золотистым загаром и эти глаза... Она была на его земле, под его защитой, перед его взором. Все вставало на свои места, душа возвращалась к своему владельцу...
Или это лишь иллюзия возвращения? И все уже никогда не будет прежним?
Ороферион чувствовал ее восторг и благоговение, словно сам впервые увидел Эрин Гален, и в груди его трепетало тепло. Но, когда она глянула на замок, к ее ощущениям примешалось странное сожаление, которого аран не мог понять, пока не уловил узнавание в ее взгляде. Все внутри похолодело.
Она не могла видеть Менегрот... Не могла видеть его в жизни. Но могла в моих воспоминаниях, если тогда, на Дагорладе...
Он плотнее сжал челюсти. Быть свидетельницей физической слабости одно, но познать тьму и страхи другого существа - совсем другое дело. По его лицу прошла судорога: он никому не пожелал бы увидеть то, что довелось увидеть ему. И ей меньше всего. Король тяжело опустил взгляд, но внезапно наткнулся на ворот ее рубашки. Ослабленная на всю шнуровка позволяла ткани игриво подрагивать, норовя открыть взору незащищенное тело. Аран выдохнул застрявший в горле воздух, пытаясь обуздать совершенно неожиданно взметнувшееся в нем волнение.
Усилием воли владыка заставил себя переключить внимание на воинов. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошедшее в пути их весьма напугало. Но говорить об этом сейчас не имело смысла. Таэра он выслушает позже. Скорее всего именно на это командир разведки и рассчитывал, зная своего владыку слишком хорошо.
”Значит, рана его не затянулась. Поэтому он и отправился сначала домой... Упрямец, ни за что бы не позволил Хитлайну сопровождать ее вместо себя”.
Положенные приветственные фразы, необходимые распоряжения, нисколько не удивившая таура сопровождающая эллет... И долгожданная гостья...
”Ты здесь”, - все его мысли и переживания последних дней сконцентрировались в двух коротких словах. Все эмоции, вся сила чувств. Оттого он почти не удивился тому, что перешел с нею на осанвэ*.
”Я не могла не приехать”, - потрясенно подумала она в ответ. И это были не мысли, но чувства, ее собственные, неприкрытые чувства.
Это так, он бы ни за что не позволил ей этого. Он и сам не мог понять, почему ему столь необходимо и важно ее присутствие рядом. И когда это случилось: там, на болотах, или позже, когда он увидел ее в винной бочке...
Мысли снова остановились, теряясь в откровенном декольте присевшей перед ним в реверансе Ноэриэль.
”Осталось не так много мест на ее теле, которые я не увидел”, - отстраненно подумалось тауру.
А дальше лютое, плавящее волю пламя рванулось наружу и вниз, ударило в голову, заставляя поспешно натягивать ледяную маску. Трандуил запоздало понял, что подобная смена выражений лица все равно слишком заметна, но главное, это удерживало его в руках. Удерживало, пока она не подняла на него глаза. Доверчивые, растерянные, они волновали больше, чем все виденное. Ее обнаженная душа, откровенно тянущаяся к нему во взгляде, вызывала желание сильнее, чем оголенная плоть. Все барьеры начали трещать по швам, осыпаясь мелким звучным крошевом, заглушить которое он пытался словами. Язвительными словами, потому что она не должна смотреть на него так. Так обезоруживающе, словно он долгожданная и такая же желанная мечта. Не должна вызывать в нем такую бурю чувств, с которой эльф справиться не в силах...
Он ушел, с трудом приходя в себя, чувствуя слабость в теле и ликование в душе: она рядом. Она так близко, как только позволяют приличия: в его крыле, по соседству с его покоями, личный старый слуга владыки приставлен к ней вместе с одной из лучших разведчиц из отряда Таэра. Кроме того, еще до приезда о Ноэриэль были проинструктированы все стражи, а за самой эллет следили двое лучших разведчиков помимо Морнаэль. И все же этого недостаточно. Ему этого недостаточно. Знать, что она рядом, но не иметь возможности видеть ее, прикасаться к ней...
Привычная твердая поверхность трона должна была успокоить, но в приемной зале отчего-то становится тесно и душно. Идти к себе показалось арану не самой хорошей идеей. Почему-то в голове всплыла совершенно непозволительная картина покрытой пеной купальни. Конечно, ей сразу захочется смыть с себя дорожную пыль... Король непроизвольно сжал кулаки, останавливая смелые мысли.
- На сегодня все, - он поднялся с трона, встречая задумчивый взгляд начальника стражи. - Если хочешь мне что-то сказать, то говори, - немного резко произнес Ороферион, гордо возвышаясь над синдарцем.
- Я всего лишь хотел предложить владыке прогулку по саду, - слегка склонился Хитлайн. Его распущенные волосы стекали по спине длинными прядями, плотной дымкой прикрывая ножны дополнительных парных мечей. Мастерское владение любым видом оружия снискало ему славу умелого и опасного воина, о чем по его внешности и манерам догадаться было практически невозможно. Их частые стычки с Таэром почти всегда заканчивались вничью лишь из-за мягкосердечия начальника стражи.
- В последнее время вы очень заняты, аран нин, - с заботой в голосе заметил синдарец, глядя в глаза своего владыки. - Вы выходили из дворца почти неделю назад, когда прибыла леди Тиннаэль.
Трандуил с любопытством посмотрел на воина. Всегда было сложно понять, о чем догадывается молчаливый Хитлайн.
- Пойдем, я могу притвориться, что мне в самом деле так необходим свежий воздух, - саркастично заметил король, выходя из тронного зала.
Они неспешно бродили по вечернему саду, наблюдая, как загорается все больше огней и как на небе начинают проступать первые блеклые звезды. Владыка бездумно вышагивал рядом с эльфом, незаметно приближающимся к дальней стене сада, увитой плющом. Ороферион с трудом сдерживал нарастающее в нем нетерпение, время от времени отчего-то косясь на дверной проем, ведущий из замка во внутренний дворик. Начальник стражи, конечно, не мог не заметить этого:
- Я уверен, что Таэр выяснил много интересного и вскоре явится с донесением, - медленно произнес он, останавливаясь и поворачиваясь к тауру. Ороферион едва заметно нахмурился, но промолчал, ожидая продолжения.
”Пусть лучше думает, что мое состояние связано с этим...”
Синдарец плавно шагнул на боковую лужайку, осторожно ступая в густую поросль трав.
- Но, что бы он ни сказал, это все не имеет никакого значения, - ясные глаза его смотрели серьезно, тихий голос ласково растекался в тишине сада. Эльф нагнулся к самой земле, позволяя туманному ливню волос смешаться с редкими опавшими листьями. Разгибаясь, воин светло улыбался, глядя на сорванную белую звездочку нифредиля в своей руке: - Если в преддверии зимы в королевском саду наступает весна.
Протягивая цветок обомлевшему владыке, Хитлайн мягко произнес:
- Я заметил набивающиеся бутоны спустя несколько дней после нашего возвращения из Дорвиниона, - король рассеянно смотрел на нежные молочно-белые лепестки, поворачивая нифредиль в длинных пальцах. - Бренниль поможет расцвести всему Эрин Гален...
Эльф замолчал и, оставляя короля один на один со своими мыслями, незаметно покинул сад.
Трандуил не мог оторвать взгляда от крошечного чуда в своих руках. Думать дальше, что испытываемые им чувства принадлежат не ему было глупо. Цветы не могут лгать. Чуткие создания, они всегда остро чувствуют душевное состояние того, кто связан с ними тонкими токами магии жизни. В королевстве Орофериона царила его магия, его жизненная сила текла в венах всех созданий, струясь сквозь воздух, проникая в землю. Лес внимал ему, травы стелились ему под ноги, ручьи услаждали слух нежными голосами, звери ластились к владыке. Весна, ступившая в сердце короля, и только она могла подарить силу цветения этим нежным весенним звездам. Лишь расцвет истинных чувств мог разлить вокруг магию, подобную этой.
Так ли уж важно, кто она такая, чем дышит и чем живет, если весна уже вступила в сердце короля?
Значит, он действительно ее... любит? Но полюбить так поспешно, ничего не зная о ней... Да, истории известно много подобных пар. Среди эльфов это не такая уж редкость. И все же осознать это было сложно.
Как говорил его отец? Что он не видит ее лица в тумане войны... Как точно. Как до безумия точно. Ведь и он сам не видел ее лица, смутно улавливая лишь очертания в тумане ядовитых болот. Он должен был догадаться...
- Аран нин, - из тени в затененный проход шагнул Таэр. Переодетый, бледный и едва заметно уставший. Он остановился, внимательно глядя на владыку. Потом его взгляд упал на нифредиль и тонкие губы тронула улыбка.
- Я думал об этом, - довольным тоном проговорил рыжеволосый. - Это начало расцвета и мира на нашей земле, - его глаза лучились неподдельной теплотой.
Трандуил едва заметно тряхнул головой, отбрасывая назойливые мысли, и окинул разведчика беглым взглядом:
- Ты плохо выглядишь.
- Одна юная эллет постаралась, - усмехнулся эльф, тут же осекаясь и спешно добавляя: - Я о спутнице бренниль.
Владыка недовольно глянул на рыжеволосого, всем видом показывая, что не нуждался в пояснениях этого двусмысленного заявления.
- Теряешь хватку, - покачал головой Трандуил.
- Боюсь, что не хватку, а сердце, - мягко поправил таура воин. Трандуил улыбнулся, косясь на него.
Они вышли к центральной аллее сада, приближаясь к фонтану под пронзительное стрекотание сверчков и мягко перебирающий волосы ветер. Таэр обстоятельно рассказывал обо всем, что ему удалось выяснить относительно Ноэриэль. Он отправился в Дорвинион с двумя своими разведчиками неделю назад, сменив людей Хитлайна, оставленных охранять ничего не подозревающую девушку. Какое-то время он наблюдал за ней и Лорэль, пытаясь понять ее мотивы и поведение. Ему тоже показалось, что девушка что-то скрывает, но что именно выяснить ему не удалось. Однако дорога через Эрин Гален и неожиданная встреча с волшебником натолкнули его на некоторые мысли. Кроме того, Таэр узнал много интересного о ее общении с Ауром, а также о ее способности ”говорить” с травами. Воин так отзывался о ней, что в какой-то момент королю показалось, что он сам увлекся Ноэриэль.
- Госпожа очень чуткая, мой король, - разведчик задумчиво осматривал сад, прислушиваясь к внутренним ощущениям. - Кроме того, этот ее дар, весьма особенный. Может статься, она еще не освоилась со своими способностями, и в этом причина ее страхов. Она боится саму себя, и это делает ее неуверенной и уязвимой. Хотя это не объясняет ее отношения к лошадям. С другими животными она общается, хоть и меньше, но лошадей она действительно сторонится. И еще, - тихо добавил Таэр, - Мален не ее настоящий отец. В этом нет никаких сомнений.
Они остановились возле небольшой поляны, густо поросшей травой в полукружии дикой вишни.
- Существует не так много причин скрывать свое происхождение - протянул Трандуил, неспешно обходя эльфа и окуная нифредиль в чашу фонтана. Сквозь пальцы вместе с прохладной водой просочилось мягкое тепло, с благословения синдарца наполняя лепестки живительной силой. - А ее мать? Глиндаэль действительно мертва?
- Да, она умерла, когда дочери не было еще и года. Это было задолго до того, как они поселились в Дорвинионе. Они с Маленом были помолвлены, но так и не поженились.
Аран вынул цветок из фонтана и легко стряхнул с пальцев остатки воды. Не поворачивая головы к воину, он спросил:
- Почему?
- Те, кто знает об этом, молчат, и все они близки семье госпожи, - пояснил Таэр. - Других свидетелей не осталось. Многие погибли еще до самой Глиндаэль. И я почти уверен, что бренниль не знает всего о своем прошлом. В этом есть что-то странное.
Трандуил глянул на него через плечо:
- Так выясни.
Рыжеволосый нахмурился.
- Что-то еще?
- Это скорее мои догадки, - задумчиво протянул разведчик, вглядываясь в напряженные глаза таура. - Но Ноэриэль словно знала заранее о том, как будет вести себя лес. Она испугалась его раньше, чем все началось, - он немного помолчал, размышляя над чем-то. - И все-таки она здесь...
Взгляд синдарца снова привлек доверчиво раскрывшийся в ладони нифредиль. Легкие и тонкие лепестки, немного заостренные к краю, ласково стелились по его светлой коже, прогибаясь под тяжестью застывших сверкающих бусин воды. Удивительный, невозможный, хрупкий, но столь значимый, столь ярко и смело заявивший о себе, глядя на мир с сильной руки короля. Такой же, как эти внезапные чувства. Такой же, как и сама Ноэриэль - трогательно-нежная, но сильная и упрямая...
Он почувствовал на себе ее взгляд и, повернув голову, увидел замершую эллет недалеко от того самого входа. Чувственное облако ее распущенных, еще влажных волос окутывало плечи девушки, переливаясь густым темным золотом в отблесках открытого пламени. Ветер расстилал по саду вуаль ее дразнящего запаха с оттенком шалфея.
- Объясни Морнаэль еще раз, что значит ”собрать госпожу”, - тихо заметил владыка.
Рыжеволосый, так же неотрывно глядя на Ноэриэль, отозвался почти шепотом:
- Ее не удержал лес, аран нин, не будем переоценивать скромные способности простой разведчицы...
Таур покосился на воина, тотчас растворившегося в тенях сада. Взор короля медленно заскользил по силуэту эльфийки, еще острее осознавая, как безумно скучал по ней, как жаждал увидеть ее глаза, вот так близко. Тоска, терзавшая владыку, наконец, унималась, уступая место еще более сильному и пронзительному желанию. Желанию, сдерживать которое королю оказалось куда сложнее.
Тяжелая прядь лениво поддалась порыву ветра, открывая тонкую беззащитную шею. Глаза синдарца хищно метнулись к капельке воды, блеснувшей в свете звезд на ее коже. На ней было одно из тех платьев, что сшил лучший придворный мастер. Его помощница была в числе отряда сопровождения только с одной целью – наметанным взглядом определить точные параметры для подгонки всего пошитого к ее приезду. Стоило отдать им должное – сидело оно на ней как влитое, удачно подчеркивая необыкновенный оттенок кожи и тонкость линий. В ушах Орофериона зашумело. Но ее тихий голос он услышал очень ясно. Смущенная улыбка эльфийки немного отрезвила короля.
Они негромко переговаривались, стоя на расстоянии вытянутой руки. В освещенном редкими огнями саду она мерцала подобно звезде на ночном небе. Ее эмоции так быстро и непредсказуемо менялись: волнение, страх, ожидание, разочарование... Он не понимал, что было тому причиной, а она не спешила ему рассказать. Что-то останавливало ее, жгло изнутри. Почувствовав в эльфийке глухую боль, Трандуил испугался, делая необдуманный шаг навстречу и становясь обезоруживающе близко. Так, что он не смог удержаться, склонившись над ней. Он видел, как в ее глазах его силуэт медленно затмевает лунный свет, а затем и все небо. Как трепещет жилка на груди. Чувствовал, как рваное дыхание покидает ее уста. Жар в теле арана нарастал, и ему стоило больших усилий остановить себя, позволить лишь прикоснуться к ее волосам. Он оставил в них нифредиль - там, в ее волосах и началась его весна, поэтому там цветку было самое место.
Весь ужин он наблюдал за ней. За тем, как она тоскливо смотрела на пустующий возле нее стул, как справлялась с самой ядовитой эллет в Эрин Гален, как на мгновение в ее глазах мелькнуло что-то пугающее, но почти сразу погасло, сменяясь растерянностью. В чем-то Тиннаэль была права: жизнь при дворе под силу выдержать не каждому. Однако ей, кажется, просто нужно время, чтобы привыкнуть. Как только Таэр эффектно пересадил к ним Лорэль, Ноэриэль начала расслабляться. В этом, казалось бы, привычно бесцеремонном для рыжеволосого жесте король с удивлением рассмотрел нечто большее, вспоминая сказанное им в саду. Владыка мельком оглядел эллет и снова сосредоточил свое внимание на Ноэриэль. Она улыбалась, смеялась и рассказывала что-то забавное, не замечая, что привлекает к себе много взглядов. А король смотрел и не мог отделаться от мысли, что ему хочется выставить всех присутствующих за дверь и остаться только с ней, слушать ее истории, смотреть на ее улыбку и искрящиеся смехом глаза.
- Ар-Трандуил, так вы присоединитесь к завтрашней охоте? - Силуир, вероятно, спрашивал об этом уже не в первый раз.
- Не в этот раз, - владыка не показывал смятения, царившего в его душе. - А вот нашей гостье это пошло бы на пользу. Уверен, что она предпочтет что угодно сборам на праздничный бал, - он ухмыльнулся.
- Вы о молодой особе, чуть не выбившей из меня сегодня весь дух? - с сомнением протянул синдарец, находя глазами Ноэриэль. - Эллет так спешила куда-то, что по дороге уронила бы половину членов совета, не будь они столь ловкими.
- Я пошлю с ней Хитлайна, чтобы она никого больше не ”роняла”, - лениво ответил таур, размышляя о том, что не плохо было бы отправить с ними и Тиннаэль, но она со вчерашнего дня усиленно готовилась к предстоящему мероприятию, пытаясь собрать по возможности больше сил, концентрируясь на основной задаче.
Основной задаче... Это будет сложнее, чем он себе представлял. Но отступать королю нельзя. Это его лес, его народ и, значит, его обязанность.
Среди начавших расходиться по зале эльфов, Трандуил заметил оставшуюся одну Ноэриэль. Тонкая фигурка девушки одиноко вырисовывалась на фоне распахнутого окна. Владыка двинулся к ней, но его отвлек один из советников, уверяя, что вопрос требует безотлагательного рассмотрения. Отдав указания, Ороферион не нашел эллет в обеденной и стремительно вышел, направляясь к лестнице. Еще в коридоре он уловил ее тонкий аромат, уверенно нагоняя девушку на ступенях.
Снова эти смешанные, странные чувства. И это пронзительное, первое понимание, что она чувствует его опасения и тревоги. С этим сложно смириться. Трандуил уже был слабым и беспомощным перед ней, уже обязан ей жизнью. Оставаться уязвимым и подверженным страхам в ее глазах все время - слишком тяжелое испытание для короля. Пока аран пытался принять это, они оказались возле ее покоев. Снова ее лицо было слишком близко, а за дверью были ее комнаты, искушающе притягательные, как и ее глаза... Ороферион даже умудрился сказать положенную этикетом фразу, прежде чем практически сбежать по коридору.
Он надеялся, что, когда она приедет, сон, наконец, снизойдет на него. Это были пустые надежды. Владыка не мог не то что уснуть, но и найти себе места в собственных покоях. Он метался по комнатам, а внутри него металась охваченная смятением душа. Отослав от себя слугу, король погрузился в привычно наполненную к его приходу купальню, позволив возбужденно снующим мыслям немного улечься.
«Так значит, это мое чувство. Мое. Чувство, - он прикрыл глаза, наслаждаясь ласкающими прикосновениями теплой воды к коже и томной негой, медленно разливающейся в груди. – То, что бывает лишь однажды. То, что приходит раз и навсегда. И Ноэриэль - та самая, единственная, моя… - пульсирующая тяжесть, расползающаяся по телу, внезапно сменилась студенистым холодом: - Моя?»
Широко распахнутые глаза владыки встревоженно вглядывались в рвано танцующее на низкой треноге пламя. В мыслях проносились услышанные им фразы.
«И все-таки она здесь»
«Эллет так спешила куда-то…»
«Вы знаете ответ…»
Он знал, он действительно знал, чувствовал. Чувствовал каждой клеточкой своего тела, слышал в отчаянно-молящем вернуться голосе, видел в каждом движении, робкой улыбке, в глазах… Эти глаза не могли лгать.
«Моя…»
Трандуил рывком поднялся из купальни, выходя на холодный мраморный пол. На белый отполированный камень мягко оседали пушистые хлопья пены, невесомо скользя по гладкой коже эльфа. В трепещущих бликах горящих огней тягуче-медленно стекающие в след за ними водяные капли рождали ослепительное сияние, словно осыпая арана звездной пылью. Влажные волосы густым расплавленным серебром лились на спину и плечи владыки, обнимая поджарое упругое тело. Таур спешно вытерся резковатыми движениями, еще четче проявившими будто нарисованные тугие мышцы под его кожей. На ходу накидывая длинный шелковый халат, Ороферион стремительным шагом вышел на террасу.
Жидкий лунный свет, расплескавшийся под ноги короля мерцающей в глубине мрамора дорожкой, будто вел его. Ступая по пути, высвеченному владыкой ночи, синдарец приближался к тому самому краю, с которого была видна терраса Ноэриэль.
Он неподвижно замер возле самого ограждения, увидев уютно свернувшуюся в кресле девушку. Он просто не мог оторвать от нее взгляд, так и стоял там, глядя на то, как она читала, трогательно завернутая в теплое покрывало, часто отвлекаясь и восхищенно оглядывая его сад, рассматривала звезды, освещавшие так много его ночей. Пустых, бессмысленных ночей. Без нее…
Чувствуя несдержанную, затапливающую его нежность, король обхватил себя руками, облокачиваясь плечом о витую колонну, поддерживающую навес. Глядя на нее, он чутко ощущал ее мечтательное настроение, проникаясь сладостным томительным предчувствием, ожиданием новой встречи, когда она будет так близко, что можно будет дотянуться до нее, услышать ее дыхание, раствориться в бездонных омутах глаз…
Ему внезапно захотелось показать ей самое ценное из того, что у него есть. Лучшую, сильную сторону в противовес тем слабостям и тьме, что она видела и познала в нем. Открыть самое сокровенное в его королевстве - сердце Эрин Гален. В его любимое время - на рассвете, в самом выгодном свете, раскрывающем всю красоту и суть Зеленолесья. Ему стало вдруг очень важна ее реакция, ее восприятие. И владыка ясно понял, что больше не нужно ждать. Что он достаточно ждал…
Таур решительно возвратился в комнату и, вызвав к себе одного из стражников, отправил его за Морнаэль. До рассвета оставалось меньше часа.