Глава 7. Сплетение судеб (1/2)
Рекомендую читать под Clannad ”I will find you”
Я истратил себя в тоске,
Я не помнил себя с другими.
А тебя не спутать ни с кем —
Ведь тебе даровано Имя.
Как другим даруется сан
Или право на казнь и милость.
А я спал и не ведал сам,
Что во сне — это ты мне снилась.
А я шел и не знал — зачем
Уходить от тебя. И разве
Без тебя будет в жизни честь,
Без тебя будет в жизни праздник?
Только Имя твое, как сталь, —
Не ржавеет и ярче светит.
И я стану, сумею стать
Тем, кого ты мечтала встретить.
(Первухина Надежда)
Минуло девять лет. Девять раз солнце отлучалось от земли, достигая самой далекой точки на небосклоне, и девять раз подбиралось так близко, как только ему было дозволено Эру*. Семь лет войны, пропитанной кровью и болью погибших, и два года мира, пропитанного страданием и слезами выживших.
Добытую победу пришлось оплакивать. Слишком высока была плата. Слишком дорого обошлось обманчивое чувство свободы от гнета Тени. Слишком много вечностей рассыпалось прахом, смешавшись с пылью сражений. Слишком много нитей оборвалось, разрывая саму основу полотна судьбы эльдар. Слишком много света погасло, прежде чем тьма была изгнана.
Изгнана?
Трандуил так не думал. Он видел силы Врага. Он ощутил его мощь и его ненависть на себе. Он почувствовал могущество его черной воли, подмявшей под себя все бессердечные, бездушные создания Арды. Он заглянул в суть того, кто носил раньше имя Аннатар*. Он ужаснулся глубинной ярости и неизмеримой жестокости, которая исходила от Саурона.
Тогда он познал горькую истину: тьма никуда не уйдет. Она часть этого искаженного мира и останется в нем навсегда, восставая вновь и вновь, терзая свободные народы Средиземья, находя тайные тропы в души одних и смущая сердца других ложью и обманными внушениями.
Так будет всегда.
Они обречены на жизнь в тени. Обречены платить кровавую дань за время. Время, которого им было отмерено с излишком... Смерть одних за жизни других. Только какой она будет, эта смерть? И какой станет после подобных потерь жизнь? Для эльфов эта цена была неподъемной, но вынужденной.
В тот страшный, судьбоносный момент, когда Исильдур* развоплотил Гортхаура*, отделив одним отчаянным ударом силу, заключенную в Едином Кольце, от самого Темного Властелина. В тот миг последние надежды истаяли в сердце синдарца.
Трандуил знал, что эта победа обратится пеплом, покидая Ородруин в руках того, кто мог принести в Арду настоящий мир. Он почти чуял запах силы, которая обернется слабостью и уронит будущее Средиземья в непредсказуемые волны судьбы. Он видел, как Тень запустила когти в храброе сердце, чтобы еще большей тьмой пасть на свободные земли позже.
Привкус горечи от бесчисленных бесполезных жертв не оставлял молодого Владыку Эрин Галена с того момента. Это осознание неизбывности угрозы засело слишком глубоко в его душе. Он не ведал радости окончания войны, ибо не видел ее конца. Он не видел славы в свершившемся. Он смотрел все эти годы только на своих сородичей, следя за ними, оберегая каждого, считая своим долгом вернуть их всех домой. К семьям, к лесу, к звездному небу и песням, к жизни...
Не здесь, не на проклятой земле, что истязает их одним своим сумрачным дыханием, должны они находиться. Не здесь их место. А на светлых просторах, под лаской ветров, под шелестом листвы, под светом созданий Варды*. Не в давящей удушающей атмосфере зла и ненависти...
Враг был и там, дух его незримо витал над армией Последнего Союза. Слишком много гордыни было выплеснуто на земли Дагорлада. Слишком много сомнений зрело среди союзников. Таур* понимал, что все они бьются плечо к плечу в последний раз. Ибо накопленный груз взаимных претензий и неприязни меж расами и родами все больше давил с каждым прожитым столетием. Становился непреодолимой стеной, отбрасывающей все большую тень. Пропастью, что ширилась и все сильнее отдаляла народы друг от друга. Все глубже пускала щупальца мрака, туманя разум и чувства поколений. Эта скрытая тропа тьмы была проложена еще в предначальную эпоху. Трещина, поразившая души всех созданий этого мира. Зло Мелькора* было в каждом из них: маленькая хлипкая тень, способная в какой-то момент накрыть собой даже свет эльдар. Что уж говорить о людях, потерпевших в сердце Роковой горы свое третье падение*.
Отголосок выбора Исильдура еще коснется его леса - Трандуил ощущал это в воздухе. Тень не ушла - о, нет. Она искусно умела играть чувствами и мыслями, ломая волю, калеча сознание, подчиняя. И она не намеревалась исчезать из этого мира. Она спряталась, затаилась, чтобы появиться снова. Появиться и отомстить...
Все это время аран* жил с этим знанием. Он вернул домой всех, кого смог уберечь. Многих из тех, кого должен был. Куда меньше тех, кого хотел.
Он бродил по осиротевшему Зеленолесью, пряча собственную опустошенность под маской гордости и достоинства. Королю не пристало показывать свое бессилие перед грядущим. Не позволено быть сломленным и угнетенным. Королю должно держать голову прямо и смотреть властно. И говорить уверенно. Ради своего народа. Он должен быть сильным ради них. Внушать надежду, придавать сил, оберегать.
Сейчас, глядя на эрингаленцев, он скорбел по безвозвратно ушедшим и разделял боль оставшихся без них. Он слушал, как стонут деревья, судорожно корябая ветвями безмятежие неба. Он внимал разлитому меж могучих стволов плачу. Дрожащие листья умирали на его глазах от переполнявшей их боли, корчились, как души эльфов в агонии тоски, и осыпались ему под ноги, жалобно шелестя в горестных завываниях ветра.
Сейчас лес делил с эльфами их печаль. Но королю предстояло избавить от нее свои земли.
Они замерли, застыли в этом болезненном состоянии, будто смоляные слезы родных деревьев Зеленолесья погрузили все королевство в янтарь. Будто рыжий, неукротимый огонь войны захватил народ Трандуила, пометил тяжкой печатью страданий и выжег всю благодать из их сердец, оставив после себя лишь тускло горящие, поседевшие угли. Солнце восходило и протягивало нежные лучи к эльдар, но не согревало их души. И даже сам воздух в Эрин Гален был печален и холоден. А звезды скрывали туманной дымкой свой лик, не способные выносить страдания эльфов.
Владыку мучили сомнения. Его терзали страшные воспоминания и ночные кошмары.
Ему виделась огромная Тень, неуклонно растущая на юге его леса, поднимающаяся до небес и громадной волной накрывающая Зеленолесье. Ему виделась жидкая студенистая мгла, пришедшая с северных пик гор, затапливающая эльфов. Они падали подкошенными золотыми колосьями, и их безжизненные тела поглощал мрак. Они исчезали в черной бездне, где их сияние неуклонно меркло и истончалось из этого мира совсем. И там, в этом сне, король ничем не мог им помочь. Он мог лишь метаться от одного гибнущего к другому. Он мог лишь закрывать их угасшие глаза, прежде чем они ускользали за грань пустоты...
Сны эти были болезненными. Они тяжестью ложились на плечи синдарца, нехотя выпуская его под утро из своих липких объятий. Рождая смятение в истерзанной душе.
Он знал, что эта война не прошла для него даром. Сколько глаз закрыла его рука? Как много он уже потерял в непроглядной темени Врага? Со сколькими еще предстоит проститься? Какое количество жертв потребуется в следующий раз, чтобы уберечь зыбкий мир еще на какое-то время?
Но причиной кошмаров было не только пережитое им. Так давал о себе знать дар их рода, восходящий к самому Эльмо*. Предвидение, не столь сильное, каким обладала его троюродная сестра Галадриэль, но все же достаточно надежное, чтобы быть уверенным в истинности видений.
Страшные предчувствия не отпускали короля, цепляясь за полы его мантии, стекая по его волосам с витых узорных петель венца, омытого кровью сородичей.
Лишь время от времени, эти сны расцвечивало светлое пятно. Его сияние мягко обволакивало Трандуила, даря безмятежный покой. Тихий нежный голос по-прежнему звал его из навалившейся тьмы, просил вернуться живым и выполнить свой долг. Прохладные ладони остужали терзающее таура пламя сомнений. В такие ночи он просыпался с ее именем на губах. Именем женщины, лица которой он не видел. Женщины, образ которой все время ускользал от него. Женщины, к которой так безудержно тянулась его фэа. Женщины, которую ему не удалось найти...
Посланные им эльфы возвращались ни с чем из всех известных поселений. Никто не слышал этого имени. Никто не знал эллет, спасшую жизнь и душу Трандуила. И это сводило с ума. Казалось, будто она внезапно появилась в Арде только чтобы помочь ему и так же внезапно исчезла, уйдя за пределы этого мира...
”Ноэриэль”, - ласково шептал ему ветер.
”Ноэриэль”, - нежно вторила ему вода в ручье.
”Ноэриэль”, - откликалась его душа.
Он тосковал по ней...
В один из дней поздней осени в тронный зал порывисто вошел страж. Учтиво поклонившись Владыке, воин вытянулся под его пристальным взглядом и произнес:
- Аран нин*, жители с берега Нинглор* принесли дозорным весть.
- Пэдо*, - чуть двинул кончиками пальцев Трандуил, ощущая, как холод предчувствия ползет по гордо выпрямленной спине.
- Они говорят, что небольшой отряд дунэдайн попал в западню к оркам в Лоэг Нинглорон*.
Владыка всмотрелся во внезапно разверзшуюся пустоту перед собой.
О, да, король знал, что это за отряд. Никто иной, как Исильдур, возвращающийся из Гондора в свою столицу. Ему пришлось задержаться после войны, обучая осиротевшего племянника тонкостям управления государством. Он отправил домой почти всю свою армию еще тогда, два года назад, оставив при себе лишь горстку приближенных. И теперь он вез Единое кольцо просто так, без надлежащей охраны, вдоль границ с Мордором...
Глупец! Слуги Саурона ни за что не упустят такой шанс! Оно зовет их, приказывает освободить, притягивает к себе зло...
Сердце сжала ледяная длань Врага, цепляющегося за последнюю надежду выбраться из бездны. Возможно, это был шанс лишить его этой надежды, или хотя бы отдалить неизбежное.
Придется снова рискнуть кровью бессмертных. Ради того, чтобы было чем наполнить это бессмертие, кроме сражений и плача.
- Собрать всех, - Трандуил молниеносно поднялся с трона, на ходу раздавая распоряжения: - Мы выдвигаемся немедленно.
Исильдур, ты ведь не мог не понимать, что Кольцо будет звать их? Неужели ты поверил, что оно станет служить тебе? Неужели ты стал слеп и не заметил, что слуги Врага не были уничтожены полностью? Ты рискуешь всем миром, неся величайшее оружие Саурона в сопровождении небольшого отряда! Небольшой отряд? Это так ты надеялся добраться до Арнора*?
Уже на полпути к месту сражения, стало понятно, что они опоздали. До эльфийского войска не доносилось ни лязга стали, ни воинственных выкриков, ни даже стонов умирающих. Ирисные низины уже собрали свою кровавую жатву, сполна насытившись болью и страданиями. Это место напомнило Трандуилу топи Ниндалва, отзываясь целым каскадом воспоминаний и почти осязаемых зрительных образов. Он торопливо обходил поле сражения, пытаясь уловить сумрачный след кольца или найти тело Исильдура. Он шел по наитию, определяя средоточие зла по растущему внутри сопротивлению. Король безотчетливо начал приближаться к реке, чувствуя тревогу и какое-то знакомое давление. Сосредочившись на этом, синдарец погрузился в ощущения, почти теряя связь с остальным миром. Нога Владыки уже ступила на размытый берег, заросший камышом, когда один из эльфов взволнованно окликнул его:
- Аран нин, - воин подбежал к Трандуилу.
Ороферион с трудом оторвал взгляд от размеренного течения Андуина, разворачиваясь к говорившему.
- Мы нашли одного выжившего дунэдайн. Он был без сознания, завален телами, - синдарец нахмурился, вспоминая Дагорлад и Ноэриэль, которая вытащила его из такого же кошмара. И которую он так и не смог отблагодарить.
Зеленолесец запнулся, приняв недовольство короля на свой счет. Таур глянул на воина:
- Говори, - коротко бросил он.
- Владыка, ему оказывают помощь, сейчас он приходит в себя.
Король оглянулся на реку, окидывая далекий берег пристальным изучающим взглядом, затем развернулся и зашагал обратно:
- Возьми с собой сотню, прочешите оба берега, найдите следы людей и орков, - помолчав немного, он добавил: - Здесь не все.
Из всех оказавшихся в Ирисной низине дунэдайн живым нашли лишь одного, лишенного сознания от крепкого удара по голове. На нем была одежда, приличествующая родовитым людям. Это означало, что ему было известно больше простого воина и на его слова можно было положиться. Когда паренек пришел в себя в лазарете Зеленолесья, Трандуил сам пришел к нему, чтобы услышать, что произошло.
- Я Эстельмо, Таур Трандуил, - прерывающимся, сипящим от ран голосом начал темноволосый дунэдайн, - оруженосец наследного принца Элендура*, - горечь сквозила в его речи, когда он произнес это имя.
Король стоял возле его кровати, сцепив руки за спиной и напряженно вслушиваясь.
- Мы вышли из Осгилиата в конце месяца иваннет*. Нас было две сотни, крепких, прошедших жестокие сражения в Мордоре, и все было благополучно. Пока наш отряд не завидел вдалеке южные границы Великого Зеленолесья. Сначала поднялся страшный черный ветер, сбивающий с ног. Потом четыре дня нас преследовал сильнейший проливной дождь, пришедший с востока.
Владыка помнил мрачные, набухшие злобой тучи, пришедшие с берегов беспокойного моря Рун. Они несли яростные ливни и рождали в его сердце смутное тревожное чувство.
- Размытые дороги вынудили нас свернуть в сторону пологих каменистых холмов. А на тридцатый день пути появились они... - голос Эстельмо дрогнул, но он мужественно сжал челюсти и, немного помолчав, продолжил: - Их было слишком много. Десятеро орков против одного дунэдайн... Но мы не сдавались, хоть всем было ясно, что помощи ждать неоткуда: до ваших чертогов было четыре дня пути*, а Лотлориэн и Мория остались далеко позади. Тогда король отправил своего оруженосца в Имладрис, дабы сохранить величайшую реликвию рода...
- Нарсиль, - догадался Трандуил. Паренек судорожно сглотнул, переведя взгляд на непроницаемое лицо Владыки.
- Да, господин, обломки клинка Элендила*, - наконец, ответил он. - Охтар вынужден был бежать. А мы остались отбиваться от врагов. Орки окружили нас, осыпая стрелами, вырывая воинов по одному из общей массы и побеждая числом... Когда погибли Кирион и Аратан*, мой господин повелел отцу самому последовать примеру его оруженосца и бежать, спасая... - Эстельмо осекся и опустил взгляд на свои руки.
Глаза синдарца вспыхнули голубым пламенем гнева, но тут же приобрели привычное выражение. Он слегка наклонил голову на бок:
- Кольцо, - вкрадчивый голос пробирал до костей, заставляя кожу несчастного дунэдайн собираться крупными мурашками. - Кольцо Саурона, которое Исильдур смог отобрать у Врага, но с которым не смог расстаться, - пот выступил на лбу Эстельмо. Тон Орофериона внезапно стал требовательным: - Что было дальше?
- Король исчез, более мы его не видели, - голос паренька упал до хриплого шепота: - Я более не видел ничего. Темнота пала на меня до того, как закрылись глаза моего господина...
Темноволосый скорбно опустил плечи. Эльф, напротив, выпрямился и, не проронив более ни слова, покинул ставший таким неуютным лазарет.
Идя в свои покои, он размышлял о судьбе Исильдура. Кольцо не стало бы помогать ему скрыться от тех, кого само звало себе на выручку. К тому же эльфам удалось обнаружить след короля, уходящий на север и обрывающийся у самого берега Андуина. После длительного истощающего сражения и долгого бега, плыть против довольно мощного течения ему вряд ли было под силу. А на другом берегу было слишком много орочьих следов. И ни одного человеческого...
Будто и впрямь канул во тьму...
Напряжение не покидало Трандуила. Он ждал. Ждал ответного хода Врага. Он знал, что это еще не конец.
Амрот приехал к нему сразу же, как только получил известие о Несчастье на Ирисных полях. Несмотря на явную озабоченность произошедшим, золотоволосый синда был по-особенному светел, и взгляд его слишком часто подергивался мечтательной дымкой, что не укрылось от Орофериона.
- Выходит, Исильдур пропал вместе Кольцом, - задумчиво произнес зеленоглазый эльф, мягко постукивая подушечками изящных пальцев по тонкому хрустальному кубку. Шрам от страшной раны, оставленной орочьим палашом, все еще был виден на его левом виске. Но тонкие аристократические черты это нисколько не портило.
- Его могли подстрелить орки. Он мог утонуть в Андуине. В конце-концов, король был ранен, хоть и не смертельно, - рассуждал Трандуил, глядя на друга, чуть наклонив голову.
Оба владыки сидели на открытой террасе под разгорающимися светильниками звезд, наслаждаясь умиротворяющей прохладой последних дней осени и отменным вином, привезенным лориэнцем с собой.
- В любом случае, кроме как прочесать еще раз приречье, мы более ничего сделать уже не сможем. Хоть я сомневаюсь, что это что-то даст.
- Тьма скрытна, а Враг коварен, - кивнул Ороферион, продолжая пристально разглядывать собеседника.
- Но теперь мы будем настороже, - уверено заключил Амрот, встречая пронзительный взгляд голубых глаз. - Что-то не так?
- Хотел бы я знать, - задумчиво ответил Трандуил. - Ты изменился, мэлон*. Тебя будто что-то гнетет и радует одновременно... - он сделал небольшую паузу, видя, как губы лориэнца складываются в тонкую мягкую улыбку. - Ты волен не посвящать меня в свои переживания, я лишь надеюсь, это не что-то серьезное.
- Боюсь, это очень серьезно, друг мой... - с наигранно горестным вздохом поведал ему зеленоглазый. - Но тревожиться о моей душе уже поздно, - сокрушенно добавил эльф, наблюдая за растерянным Ороферионом, - ибо она более не принадлежит мне.
Лориэнец снова улыбнулся, и в его глазах Трандуил увидел сияние других глаз...