IV. V. Семейная идиллия (2/2)

Том вновь обернулся к двери и заметил, как из нее выходит озадаченный Оминис. Стало очевидно, что защита дома — его заслуга. Почувствовав вторжение, Мракс, верно спешил узнать, что произошло.

— Запри его и свяжи! — не дав мужчине и рта раскрыть, быстро произнес Том, видя, как мутный взгляд Оминиса устремился на него. Невольно Реддл крепче прижал к себе ведьму. — Она жива, но ей нужна помощь. Сначала разберись с этим.

Не дожидаясь ответа, брюнет направился к дому, распахнув дверь плечом. Внутри он сразу наткнулся на взгляд Меропы, которая, испуганно приоткрыв рот, смотрела на него, затем проскользнула взглядом к бессознательной девушке.

— Что произошло, Том… о Мерлин, — произнесла женщина, вздыхая, пока Том осторожно укладывал свою ношу на диван.

Придерживая голову Алекс, он с осторожностью опустился на край дивана рядом с ней. Пульс был слабым, и, вытащив палочку из мантии, Том провел диагностирующие чары, пока Меропа стояла над душой, не понимая, что ей нужно делать.

Том невольно дотронулся до сине-фиолетовых борозд на ее шее. Как сильно и часто должны были впиваться веревки, чтобы оставить такие следы. Юноша злился, сжимая зубы. Он не мог даже убить того, кто это сделал.

— Что случилось? — Меропа подошла ближе, аккуратно прикоснувшись к его плечу, пытаясь привлечь внимание.

— Необходим лекарь, а не бессмысленные вопросы, — отмахнулся он. Она мешала ему думать.

— Но я уже несколько лет работаю в Мунго, — напомнила она.

Реддл поднял голову; его взгляд стал мягче. Он, приходя к какому-то решению, поднял брови и кивнул в сторону Алексис, усаживаясь на соседнее кресло, позволяя Меропе проявить себя. Женщина, убрав с лица темные волосы, присела на край дивана, палочкой накладывая диагностирующие чары и наблюдая за симптомами гораздо дольше сына.

— Она испытывала удушье в течение долгого времени, на это указывают синие губы, — объясняла Меропа, подняв руку девушки. — И посиневшие ногти. — Положив руки на грудную клетку блондинки, она продолжила: — Она дышит часто, но делает маленькие вдохи, из-за чего пульс такой слабый. Ей не хватает воздуха, редкие судороги. Том, позови Оминиса! Девочка из-за болей может перестать пытаться дышать.

Реддл вскочил на ноги, слегка покачиваясь от напряжения. Оминис не входил в дом, и все, что он видел, как тот куда-то поволок Деламара.

— Скажи мне, где вы обычно дома держите опасных преступников?

Меропа, округлив глаза от испуга, неопределённо посмотрела на сына.

***

Алексис всё ещё пыталась уцепиться за обрывки приятного сна. Она вытянула ноги — они безбожно затекли в согнутом положении. Обняв подушку, девушка осторожно сдвигалась к краю кровати, пока не упала, громко приземляясь на пол и путаясь в одеяле.

— Насколько большой должна быть кровать, чтобы ты не упала с неё, когда проснешься? — раздался тихий насмешливый голос.

Снимая с головы одеяло, Алекс с недоумением уставилась на обладателя этого голоса. Брюнет в одних лишь пижамных штанах сидел на большой кровати, свесив ноги. Его растрепанные волосы свидетельствовали о том, что он спал, пока она его не разбудила.

— Том, — облегчённо выдохнула девушка, стараясь освободить ноги из цепкой хватки одеяла.

Потерпев неудачу, Алекс подползла к парню, забираясь на его кровать и бесцеремонно утыкаясь лицом в его ключицу. Она не имела ни малейшего представления о том, где они находятся, но сейчас это не имело значения. Главное, что Том выглядел расслабленным, без намека на побои. Вдруг Алекс осознала, что может свободно дышать: грудь больше не сжимала боль, и легкие не горели. Переведя взгляд на себя, она поняла, что на ней не её обычная одежда — вместо брюк и свитера девушка была одета в простую белую сорочку до колен из хлопка. С недоумением уставившись на парня, она отстранилась, явно ожидая объяснений.

— Фарерские острова, — на выдохе произнёс Том, притягивая её к себе так, чтобы она легла ему на колени, а он сам оперся спиной о стену в изголовье кровати. — Меропа и Оминис в соседних комнатах. Деламар в подвале на заднем дворе, связанный и по-прежнему лишённый чувств. Меропа — лекарь, она привела тебя в порядок и переодела, забрав твою грязную одежду.

Алекс замялась.

— А ты ведь вытащил меня, — задумчиво проговорила она. — Я не знаю, как тебя благодарить… Это всегда происходит, а я будто не учусь на своих ошибках. Думала, ты и знать меня не захочешь после того, как я втянула тебя в это. Быть рядом со мной опасно.

— Так и есть, — беззлобно усмехнулся Том.

Он чуть наклонил голову, глядя на неё снизу вверх, как она скривила губы и сморщила лицо от смущения. Одна его рука находилась в её плену, а другой он с несвойственной нежностью прошёлся по её волосам, убирая белоснежные пряди с лица. На шее девушки был повязан бинт с заживляющей мазью, который помогал кислороду свободно проходить по гортани. И вдруг Реддл осознал, как давно он не видел её такой спокойной: она лежала в его руках, кривилась, но её руки не дрожали, и на глазах не наворачивались слёзы. Он глубже зарылся рукой в её волосы, наматывая локон на указательный палец.

— С его стороны было только избиение и пытки или… — поднял бровь Том, не договаривая, задерживая взгляд на приоткрытых, вновь ставших бесцветными губах.

Алекс нахмурилась, но в следующий миг поняла о чем он спросил.

— Нет, то есть… он пусть и оказался ублюдком, но не извращенцем. Ничего такого не было… — Алекс сжала губы, решая добавить: — Никогда не было.

Девушка вспомнила, что профессор стал причиной их очередной ссоры в прошлом. Именно сейчас ей хотелось объясниться, пока Том позволял это сделать немым вопросом, читавшимся на его лице.

— В очередной вечер я возвращалась из запретной секции, когда меня заметил Прингл. Этот мерзкий грязнокровка, или кто он там, неважно, пытался наказать меня розгами. Моя магия вышла из-под контроля, и я сломала артефакт, который удерживал учеников, пока завхоз бил их. Пришёл Деламар, увидел эту картину, забрал меня и помог нанести заживляющую мазь…

— Ты могла пойти ко мне.

Алексис скосила глаза, от стальных ноток в его голосе ей вдруг захотелось спрятаться под одеяло.

— Я… Наверное, мне было стыдно за это, какой-то завхоз хлестал меня розгами. Так глупо и...

— Ты должна была сразу же прийти ко мне, — с твердой уверенностью повторил Том.

Алексис неохотно кивнула, соглашаясь. Улыбка слетела с её лица, стоило лишь вспомнить, на каких условиях он помог ей. Руки, поглаживавшие чужие пальцы, замерли, и девушка опустила их.

— Теперь я должна навсегда исчезнуть, верно? — спросила она, не поднимая взгляда.

Аспидно-черные глаза, как-то растерянно смотрели сквозь неё.

— Так будет правильно.

Неохотно ведьма поднялась с колен брюнета, садясь в позу лотоса перед ним.

— Но почему? Почему должно быть правильно, а не так, как хочется мне? — раздраженно выпалила Алексис, чувствуя, как её загоняют в клетку.

Реддл шумно выдохнул, на мгновение прикрыв глаза.

— Как тебе хочется, Алексис? — спросил Том уже громче. — Остаться здесь? В первое время ты казалась самой запутанной рунической связью, но я успел изучить тебя. Я вижу, насколько это время тебя держит, но рано или поздно ты уйдёшь. Сейчас я сам отпускаю тебя, и ты должна это сделать. Хочешь право выбора? Я предоставлю его тебе, моя девочка: либо ты уйдёшь сейчас, либо не уйдёшь никогда. Выбирай сама.

Алексис смотрела в одну точку перед собой, подняв взгляд всего на секунду, чтобы увидеть уверенность, сквозившую в лице парня. Шумно сглотнув, Алекс понимала, что её не устраивает ни один из вариантов.

— Я могу жить здесь, но навещать родителей там.

— Нет.

Терпимостью Реддл никогда не отличался, и именно поэтому не хотел предаваться ожиданиям: вернётся ли она в этот раз, он будет задавать себе один и тот же вопрос, пока не доведёт себя до исчерпания. Том никому не верил; не было никакой гарантии, что она не предаст его в своём времени.

Он взглянул в окно, в то время как ведьма кусала губы и отвела глаза; рассвет просачивался сквозь деревянные створки. Солнечные лучи уже скользили по полу комнаты, незаметно поднимаясь всё выше. Девушка, будто подсвеченная ярким светом, задумчиво смотрела в сторону. Том не смог сдержать улыбки, увидев, как белые растрепанные волосы хаотично торчали в разные стороны. В этой сорочке Алексис не выглядела сексуально — глупо и несколько забавно. Но его тянуло прикоснуться к ней, и он не смог отказать себе в этом удовольствии. Пригладив её волосы, он притянул ведьму, роняя на постель.

Брюнет поймал жемчужный взгляд её глаз, и как Меропа восстановила кроваво-красную склеру, оставалось загадкой даже для него.

— Временная ветвь действительно проклятие, — буркнула Алекс, утыкаясь носом в подушку, лишь немного поднимая голову, чтобы он слышал её слова. — Я не хочу терять тебя; у меня нет никого ближе, тебя и Клем в моём времени. Но и отец есть только там. Я разрываюсь и не знаю, как восстановить свою целостность.

— Тебе следует выбрать.

— Будь со мной, пока я не приму решение, — попросила Алексис, хватая брюнета за руку, вынуждая его пододвинуться ближе.

— Я был с тобой с тех пор, как ты накричала на меня в коридоре, — напомнил Реддл, выгибая свои тёмные брови.

Алекс рассмеялась, прикрывая рот рукой. В памяти всплыл тот день, когда она впервые оказалась в этом времени. Тогда она стремилась вернуться домой, а теперь никак не могла покинуть это время.

Приподнявшись на локтях, слизеринка подползла ближе к юноше. Словно играя, она громко чмокнула его в щеку, видя непонимание на бледном лице, затем — в нос, на лоб, губы. Алекс не прекращала, пока Том не начал отмахиваться от неё, смеясь, его искренний смех, игривый и лёгкий, эхом отражался от стен, заставляя её смеяться.

Он поймал её руки, зафиксировав их над головой, и, нависнув над продолжающей сопротивляться девушкой, медленно наклонился, останавливаясь в дюйме от её губ.

— Что ты со мной делаешь? — спросил он, обращаясь, даже и не к ней, и этот вопрос не требовал ответа.

— То, что надеюсь, никто до меня не делал, — невинно прозвучал голос снизу, заставляя Реддла преодолеть ничтожные дюймы.

Алекс хватала его за плечи, утягивала глубже в поцелуй, притягивая за затылок. Она понимала, как это неправильно, осознавала всю бездну запретов, но ничего не могла с собой поделать. Собственная магия будто требовала соприкосновения с его темной силой, а тело невольно прижималось ближе.

Вдруг раздался стук в дверь. Они не услышали бы его даже если захотели, но дверь распахнулась, открывая перед хозяйкой дома отнюдь не благопристойную картину.

Слыша слишком много посторонних звуков, Реддл неохотно оторвался и взглянул в сторону двери. Явно смущённая Меропа мялась в проёме, бормоча извинения и уже собираясь уйти, как Том откинулся на спину, принимая сидячее положение, и, притянув одеяло, чтобы прикрыть пижамные штаны, посмотрел на Меропу с явным вопросом.

— Я… извините, что ворвалась, думала, что спите, но Алекс нужно поменять повязку, — тихо сказала женщина, проводя рукой по шее, показывая наглядно. — Я могу зайти позже…

Алекс была уверена, что провалится сквозь землю от стыда, но, кажется, кровать не желала падать под ней, и она поторопилась отодвинуться к краю, подальше от Тома.

— Всё в порядке, а… эм… — Алекс запнулась, не зная, как обратиться к ней. Меропа показалось бы слишком фамильярным, а какая фамилия осталась у женщины, она не знала, и румянец устремился к её шее.

Заметив замешательство, Меропа прошла вглубь комнаты, украдкой бросая взгляд на сына. В первую очередь ее волновало его мнение — могла ли она войти, но он молчал, в отличие от девушки, не испытывая ни капли неловкости.

— Можешь называть меня просто Меропой, — кивнула она, понимая, откуда пошла запинка. — Мюриэль меня называют лишь в Мунго.

Сев на край кровати и держа в руках мазь и новую повязку, она увидела, как Алекс легла, вновь отводя взгляд, резко заливаясь краской от осторожных касаний.

— И всё же, — нарушил тишину Том, с интересом поворачиваясь к ним, — ты оставила свою фамилию или взяла ту, которой наградила меня?

Её пальцы замерли; она не ожидала такого вопроса.

— Реддл, моя фамилия Реддл, — тихо произнесла она, увидев, как Том удовлетворенно кивнул. — Я никогда не хотела иметь отношение к фамилии Мраксов, но поздно поняла, что не она определяет твое место в мире.

— Ошибочное суждение, — возразил Том спокойным, медленным тоном.

— Конечно, ошибочное, если быть помешанным на чистоте крови, — не сдержалась Алексис, закатив глаза как только поймала осуждающий взгляд Реддла.

— Отлично, — сузил глаза парень, расплываясь в улыбке. — Значит, ты возьмешь фамилию будущего мужа, если вернешься в своё время?

Алекс недовольно повернула голову, но Меропа, стараясь не обращать внимание на разгоревшийся спор, не дала ей так долго пролежать. Она отвела лицо девушки от сына, чтобы снять узел на повязке.

— Разумеется, нет, — Алекс спешно стала тараторить, чтобы Том не успел её перебить. — Но это лишь потому, что я единственная наследница древнего рода. Не будет меня — не будет и Хардман. Я не могу этого допустить.

— С твоими противоречиями не стоит вступать в спор.

— А с твоими стоит развязать войну, — не осталась в долгу Алекс.

— Ты собираешься замуж по возвращению? — резко спросила Меропа, желая утихомирить молодых людей, переводя разговор на другую тему.

Алекс вздохнула. В этой комнате все знали о ней, казалось больше её самой. Вероятно Оминис давно всё рассказал Меропе, еще после их первого визита.

— Если вернусь, выбора не будет. Знаю только одно: это погубит меня.

— Боюсь, замужество не столь опасно, как твоя жизнь, — Меропа поспешила объяснить. — Я не могла не заметить общее состояние твоего тела еще в тот раз, но сейчас, когда мне известны причины, могу точно сказать... Десятки восстановлений на внутренние органы, конечно, целительство в нашем времени куда лучше, но повреждения прошлого уже не излечить. Каждая новая травма будет проходить гораздо дольше и ощущаться значительно сильнее предыдущей. Алекс, боюсь, ты уничтожаешь саму себя. — Замечая, как взгляд девушки стал отстранённым, Меропа неловко тронула её за плечо. — Прости… должно быть, не стоило этого говорить...

— Н-нет, — слишком быстро повернула головой Алексис, — разумеется, я знала, на что иду. Рябиновый отвар не панацея. Но сражаться с гоблинами куда легче, чем смириться с размеренностью и ежедневной рутиной.

— Ох, дорогая, — улыбнулась Меропа, — замужество — это не всегда рутина. Сужу не по собственному примеру, а по опыту лет.

Алексис неопределенно пожала плечами, уставившись в потолок, пока женщина орудовала над её шеей, затягивая новую повязку.

— Спасибо, Меропа, — Алекс не дала женщине уйти, как только та закончила, и сжала её руку с благодарностью, глядя ей в глаза.

— Не беспокойтесь, Вы всегда желанные гости в этом доме, — мельком взглянув на сына, произнесла женщина с улыбкой.

Лицо Реддла оставалось беспристрастным. Он сидел, уставившись в окно и изредка переводя взгляд на них, пусть и внимательно слушал каждое слово.

— Я приготовлю завтрак, спускайтесь на кухню, — спохватилась Меропа, раскладывая по карманам пустые склянки и старую повязку. Вдруг она оглянулась, как будто что-то вспомнив. — Сейчас я принесу твои вещи, Алекс.

Слизеринка благодарно кивнула, улыбка не сходила с её лица, пока Меропа не вышла, прикрывая за собой дверь.

— Ты так и не простил её? — свесив ноги с кровати и не оборачиваясь к парню, спросила девушка тихим голосом.

— Были бы мы здесь, будь это так? — вопросом на вопрос ответил Реддл, вставая на ноги и разминая затекшую шею.

Меропа действительно принесла вещи, и Алекс потребовалось выйти в уборную, чтобы переодеться. Девушка успела ополоснуться под горячим душем, стараясь не намочить шею.

На кухню она спускалась в чистом бежевом вязаном свитере и серых штанах. Терновая палочка приятно грела её через карман. Том уже сидел за столом в школьной форме, но без мантии и жилетки. В руках он держал кружку горячего чая и кивал на какие-то вопросы Меропы, колготящейся у кухонных тумб. Оминис безучастно сидел рядом на стуле, облокотившись локтями на стол, он поднял голову, когда послышался звук шаркающей подошвы.

Пожелав доброго утра присутствующим, Алексис опустилась на свободный стул рядом с Томом, бросая напряженные взгляды на Оминиса.

— Что подать к блинчикам? — поинтересовалась Меропа, замерев с тарелкой в руках, которую уже хотела поставить на стол.

— Можешь целиком залить их самым сладким сиропом, что есть в доме, не прогадаешь, — не сдержался от усмешки Том, пока девушка не успела ответить.

Притворно скорчив лицо, Алекс засмеялась и шутливо слегка ударила брюнета в плечо. Меропа тоже улыбнулась, доставая с верхней полки карамельный сироп и ставя его на стол рядом с тарелкой аппетитно пахнущих тонких блинчиков. Следом опустились на стол четыре кружки чая, вместе с вазочкой сахара.

Алексис, недолго думая, под насмешливый взгляд черных глаз облила блинчики сиропом, добавляя в чай горсть сахарных кубиков.

— А я всё думал, что не даёт тебе покинуть это время, оказалось, не что, а кто, — равнодушно протянул мужчина, в упор смотря на девушку белыми, как снег, глазами. — Как прозаично всё оказалось.

— Оминис! — воскликнула Меропа, сжимая чайную ложку в руке.

Женщина была готова на многое, чтобы сын сидел с ней за одним столом, чтобы улыбался — она и помыслить не могла, что кто-то может испортить этот момент. Пусть даже очень дорогой человек для её сердца.

— Всё в порядке, — спохватилась девушка, замечая, что Том уже расслабленно ожидал нападок от своего двоюродного деда. — У меня много причин, Оминис. Я не готова проститься со многими людьми здесь, и с тобой в том числе.

— Я есть и в твоем времени.

Алекс отрицательно покачала головой.

— Там ты другой. Я постоянно боялась сказать что-то не то, боялась, что ты отвернешься от меня, если посчитаешь, что я слишком… слишком темная. Пусть здесь нас разделяет полвека, но я понимаю тебя куда лучше, — честно призналась Алексис. — Там ты до сих пор тень Себастьяна.

Мракс сделал глоток чая, слишком громко опуская кружку на стол.

— Это не надолго, — твердо произнес он.

— Как интересно могло случиться, что потомок Салазара Слизерина стал тенью паршивого полукровки из деревни? — в издевательской манере протянул Реддл.

Он откинулся на спинку стула и, как ни в чем не бывало, сделал глоток чая, держа в другой руке вилку с подцепленным кусочком блинчика. Мракс сжал пальцы на кружке сильнее, грозясь переломить керамическую ручку.

— Доверял не тем людям, — сквозь зубы прошипел Оминис.

Опустив голову, Алекс старалась остаться незамеченной в их разговоре; она не знала точно, говорит ли сейчас Оминис и о ней в том числе. В это время Меропа нервно отстукивала одной лишь ей известный ритм пальцами по столу, вбирая в себя каждый несказанный оттенок напряженности, витавший в воздухе.