II. XVIII. Новые должности (2/2)
— Эйвери, чем ты можешь порадовать нас сегодня?
Адриан боязливо шаркнул ногами по полу, его нижняя челюсть непроизвольно дёргалась.
— Мой Лорд, боюсь я…
— Ничем, правильно? — поднял бровь Том. Молчание, повисшее в воздухе, явно не радовало его. — Видимо, твоя подружка отвлекает тебя. Может, желаешь покинуть наши ряды?
— Н-нет, мой Лорд! Как можно… честное слово…
— Я разочарован, Адриан, — прервал его Том. Адриан затих, спешно вытирая потные ладони о ткань брюк, не поднимая глаза. — Чувства к Таккар сделали тебя слабым, — скривил губы Реддл, словно даже говорить об этом ему было противно. — Я не против связей, но они не должны мешать делу, ты согласен?
— Да…
— Задумайся, чего ты действительно хочешь, Адриан, — потребовал Том, впившись в него взглядом. Мелкая дрожь уже начинала бить парня, и Реддл, довольный произведённым эффектом, продолжал: — Здесь никто не лишён выбора, но он даётся лишь раз. Слабость я не приемлю ни в каком виде, — холодный и пронизывающий взгляд черных глаз теперь был направлен на Вестерна.
Тот, заметив внимание, расправил плечи и, слегка дернув головой, попытался выглядеть увереннее.
— Я уговорил брата взять меня на вылазку, у них недобор по людям, — начал он, на его лице засияла улыбка, когда Том поощрительно кивнул. — Нападение на маглов — это лишь верхушка айсберга, показательное выступление, чтобы спровоцировать Министерство. Мы словно специально убивали напоказ, — выплюнул Эллиот, становясь всё более раскованным. — Мы лишь пешки, которыми кто-то управляет сверху. Это не был приказ Грин-де-Вальда лично. Мое мнение таково: он пытается выставить себя жертвой, а убийства маглов спишет на мировую войну, отбелив свое имя по итогу.
— Да, это слишком очевидно, — согласился Реддл, — но за резонансом все это может быстро забыться. В четверг твое присутствие обязательно. Отличная работа, Эллиот.
— Спасибо, мой Лорд, — пролепетал Вестерн, слегка наклонив голову.
— На этом закончим, думаю, у вас еще остались дела перед тем, как мы прибудем в школу.
Первым поднялся Розье, за ним вышли Вестерн и Малфой. Адриан остался на месте, провожая их взглядом.
— У тебя есть вопросы? — спросил Том, заметив, что парень не уходит.
— Да, то есть, я хотел бы поговорить с вами, мой Лорд, наедине, — уточнил Эйвери, скосив взгляд на Хардман.
Алекс закатила глаза и встала, чтобы покинуть купе, но Реддл одним движением руки заставил её сесть на место, а сам опустился рядом.
— Ты можешь говорить при ней; все, что ты скажешь, не выйдет за пределы этого купе, Адриан, — добавил Том, и, чтобы подтвердить свои слова, взглянул на Алексис. Она лишь кивнула, не понимая, в чем дело.
Эйвери всё ещё не мог расслабиться, сидя в замкнутой позе и теребя фамильное кольцо на указательном пальце.
— Дело в Клементине… — признался Адриан, осмелев. Он смотрел на Тома, и Алекс почувствовала, что он действительно хочет спросить совета, хотя это казалось безумным. Но следующие его слова окончательно заставили её брови полететь вверх: — Кажется, я люблю её, но понимаю, что не хочу разочаровывать вас. Не знаю, как лучше поступить…
— Адриан, многие готовы грызть друг другу глотки за один единственный шанс. Если ты упустишь его из-за девчонки, мне жаль это говорить, но тебе не место в наших рядах. Я дам тебе сутки на решение своих проблем. Нужно уметь искоренять свои слабости. Научись мыслить головой, оценивай свои возможности; если они заканчиваются на продолжении рода, увы… Я говорил это ранее, но повторю: мыслить шире значит не ограничиваться общепринятыми рамками. Первые ряды, когда мы начнем действовать, власть… быть тем, кто изменит порядки — это в твоих силах, иначе ты не сидел бы здесь. Решай, куда направить свой неиспользованный потенциал. Я верю, что ты сделаешь правильный выбор, основанный лишь на своем желании.
Молчаливо Адриан уставился в точку перед собой, затем резко поднялся, поблагодарив Реддла, и вышел из купе, оставляя довольного Тома и абсолютно возмущенную девушку, сидевшую напротив него.
— Ты прямым текстом приказал ему расстаться с Клем, — обвиняющим тоном воскликнула Алекс, как только двери закрылись. — Они любят друг друга!
— Я не приказывал, — усмехнулся Том, расплываясь в улыбке. — Это его выбор.
Алекс не могла рассматривать решение Эйвери как добровольное. Несмотря на то что Том многократно повторял: «Решай сам», его слова были пропитаны приказным тоном.
— Но Клем его любит… — едва слышно протянула она, жалость к подруге настойчиво подсказывала ей сделать что-то, хотя она понимала, что переубедить Тома невозможно.
— Твоя подружка слишком доступна; достаточно только поманить её пальцем, и она подобно щенку побежит следом. Никакой любви там нет и в помине.
Молчание окутало их, словно густой туман, но это было вовсе не согласие — лишь безмолвная растерянность. У нее не оказалось слов для бессмысленного спора, в котором Том Реддл, как всегда, останется победителем.
Алекс заметила, как, едва покинули купе другие, вокруг изменилась аура; его настроение преобразилось в одно мгновение. С Томом Реддлом, каким он был сейчас, можно было вести споры, но она успела отвыкнуть от его прежнего облика — ледяного слизеринского принца, холодного и безжалостного. Этот переход от жестокости к равнодушию был слишком быстрый.
Светильники на стенах вспыхнули с новой силой, озаряя купе тусклым теплом, времени до прибытия в школу оставалось совсем немного. За окном погода разыгралась в неистовстве: метель, кружась и вихрясь, буйствовала под натиском резких порывов ветра, а безлунная ночь заполнила небо, как зловещая вуаль, обволакивающая всё вокруг.
— Я не стану относиться к тебе так, как они, — твёрдо произнесла Алекс, заставляя Тома отвлечься от своих мрачных мыслей.
— О, пожалуйста, не утруждай себя, — усмехнулся он. — Твоё присутствие уже показало им, какое место ты занимаешь. Ходить на собрания или нет — выбор за тобой.
— Давно Касси с вами? — спросила она, глядя в окно.
— Со дня основания, — кивнул Реддл. — Но на собраниях почти всегда присутствует кто-то один из Малфоев, в основном Абраксас.
Алекс покачала головой, улыбка на её губах затихла. Она глубоко вздохнула.
— И о многих я не догадываюсь помимо Касси?
— О многих, — подтвердил Реддл, его голос звучал завораживающе. — Некоторые из них уже выпустились, как Вальбурга Блэк, но я продолжаю поддерживать связь. А кто входит в число приближенных, не сложно догадаться.
— Я должна… — начала блондинка, поднимаясь на ноги. — Успеть встретиться с подругами.
— Сядь.
Алекс сглотнула, оставаясь стоять на месте, сопротивляясь внутреннему желанию подчиниться. Как-то зловеще и неправдоподобно звучало это указание.
— Мы не закончили, девочка моя, — произнёс он, его голос стал мелодичным, но пробирающим до дрожи. — Надеюсь, ты понимаешь, что то, что ты услышала, не должно никуда выйти. Не хочу распинаться перед тобой — скажу прямо: выбора у тебя нет. Ты не с нами, ты только со мной.
Девушка благоразумно промолчала о своих намерениях заняться починкой часов. Уходить она не была готова, но мысль о том, как вернуть душу Тому, не покидала её. Она размышляла о крестражах: если удастся, как бы болезненно это ни оказалось, извлечь чужой осколок из его груди, возможно, она не избавит его от мучений, но вернёт ему утраченные частицы души. Однако Алекс знала, что не стоит пробовать это наобум. Сначала ей нужно было изучить хоть что-то в скриптории, осторожно намекая Тому, что в роли крестража ей не сойтись с ним.
Возвращение домой не было столь мучительным, как раньше. Алекс была готова доучиться и пережить этот век, но мысль о том, чтобы навсегда остаться здесь, вызывала у неё холодок в душе. Ненароком в голове проскальзывало желание насильно забрать Реддла с собой в прошлое. Она осознавала, что это стремление исходило не только из желания избежать войны, но и из глубочайших личных побуждений, которые закрадывались в её сердце.
— Я понимаю это, — наконец произнесла она. — Но я с тобой до тех пор, пока ты будешь считаться со мной. Если невиновные будут ложиться трупами у твоих ног, я уйду.
Лукавство пробилось сквозь её слова. Девушка осознавала, что невиновные уже ложатся. Едва ли его отец был виновен в трагедии — опоили и убил собственный сын. Но месть для неё всегда стояла в отдельной категории.
Она старалась оправдать Реддла, не желая расставаться с ним, и эта мысль сжимала её сердце, как железная хватка. Юноша, казавшийся ей теперь красивее, чем в тот день, когда они встретились впервые, привлекал её внимание. Она подняла голову, прожигая его взглядом, как будто хотела заглянуть в самую душу. Его отточенные черты лица и чувственные губы, спадающие на лоб угольные завивавшиеся волосы — всё это было неотразимо. В её мыслях всплыл образ обнажённого парня, и она тяжело вздохнула, подавляя настойчивый трепет.
Находиться во власти кого-то было ново и волнующе. За два года она научилась быть лидером, привыкла к тому, что к ней относились, как к обладающей властью. Но Тому не нужны были ни древние заклинания, ни статус героя, ни чистота крови. Он, обходя её, выбивал лидерство лишь с помощью своего интеллекта. Эта простая истина будоражила её, вызывая восхищение и страх одновременно.
Красивая оболочка вызывала у девушки непреодолимое желание увидеть его с другой стороны — не таким властным, каким он был, направляя свою палочку на сокурсников, а обнаженным, без привычных масок. Когда он спас ее на каникулах, вытащив с края бездны после неудачного путешествия в будущее, она понимала: тогда не было времени придерживаться ролей.
— О чем ты думаешь? — спросил Том, заметив перемену в ее настроении. Ее взгляд неотрывно изучал его лицо, но плотно закрытое сознание не давало ему разгадать причину ее задумчивости и внезапного интереса.
— Это неважно.
Такой ответ совершенно не устраивал Реддла, но Алексис не спешила открываться. Его близость будто рвала её мысли на клочки, взгляд неосознанно уворачивался от его тонких губ, которые резко контрастировали с её собственными — иссечёнными мелкими ранками от бесконечного кусания. Том выглядел совершенно иначе: его губы были гладкими, без улыбки, и на вид они были холодными, как и он сам.
Смотря в его глаза, она будто пробуждалась от глубокого сна.
— Мне нужно переодеться, — произнесла она, взмахнув сумкой, что все это время находилась в её руке. — Ты выйдешь?
Отводя взгляд, он выдохнул и покинул купе. Девушка стремительно сбросила с себя одежду и, в спешке, натянула школьную форму. Её сердце колебалось между желанием быть рядом с Реддлом и стремлением навсегда закрыть эту главу своей жизни. Её собственные чувства пугали, но истинную неразбериху вносил тот чужеродный осколок души, который, казалось, также испытывал смешанные эмоции — раздражение, сожаление, так походившие на её противоречия.
Завязывая темно-зеленый галстук на шее, она неуклюже запихнула одежду в сумку, подтянув черные чулки, которые неосторожно грозили сползти при любом движении. Обидно, что чулки, пережившие атаку Волдеморта, порвались, а подвязки для этих были оставлены в том доме — она просто не заметила, как они упали, торопясь на выход. Девушка хлопнула себя по лбу, ощущая всплеск негодования.
— Закончила? — приоткрыв дверь, Том заглянул в купе, и, почувствовав его присутствие, она поспешила одернуть юбку и отойти, позволяя ему войти.
Выходить Алексис было бессмысленно. Она наблюдала, как он натягивал серый жилет с нашивкой Слизерина на белую рубашку, а затем сменил пальто на школьную мантию с эмблемой старосты.
Поезд постепенно замедлял свой ход, и сквозь запотевшие окна уже виднелся величественный замок, окруженный темным туманом.
Привычно ожидая, пока младшие курсы покинут вагон, Том испытывал легкое облегчение. После каникул ему не требовалось снова собирать их вокруг себя, как в начале учебного года. Неразумные, шумные подростки вводили его в бешенство, порой заставляя сдерживать ненавистный рык раздражения. Но, как только наступила внезапная тишина, а в коридоре зазвучали голоса более зрелых студентов, они вышли из купе.
Когда Том и Алексис ступили на перрон, девушка, словно впитывая атмосферу, глубоко вздохнула свежего, морозного воздуха. Снег, кружась в танце, коснулся их лиц, а ученики, спеша укрыться от холода, быстро рассаживались по каретам. Внезапно, на лесенке Алексис оступилась, и в этот момент она ощутила, как сильная рука Тома надежно поддержала её, не позволяя упасть. Его ладонь, мягко разместившаяся на её талии, словно обещала защиту, но одновременно пальцы грубо сжимались выказывая раздражение.
Зайдя в школу, девушка с решительностью стянула с шеи зеленый шарф, расшитый серебряными полосами. Студенты медленно стекались в большой зал, голодные и замерзшие, словно птички, вернувшиеся с зимовки. Краем глаза Алекс заметила знакомое движение и, не раздумывая, развернулась всем корпусом, обнимая свою подругу.
— О, всего неделя прошла, а я так соскучилась по всем вам! — весело лепетала Клементина, отстраняясь и при этом не скрывая своего искреннего счастья. Румяна от холода, её лицо светилось теплом и радостью. — Ты не поверишь, где я провела Рождество…
Взяв Хардман под руку, Таккар опасливо бросила мимолетный взгляд на Реддла, стоявшего рядом. Она кивнула ему в знак приветствия, но тот, заметив вдалеке Лестрейнджа отошел, будто потерял интерес.
— Ты не видела Касси? — вопрос Клементины заставил Алекс отвлечься от своих мыслей и вернуться в реальность.
— Думаю, нет… — неуверенно произнесла она. Мысль о причастности Малфой к шайке Реддла никак не хотела приживаться в её голове.
Клементина, казалось, не помнила о последней ссоре, то ли игнорируя смятение подруги, то ли просто не замечая его. Она потянула Алекс в главный зал.
— А как твои каникулы? Вы же с Реддлом были вместе, да? Я видела Вас на платформе, — с прищуром задала вопрос Таккар, пытаясь казаться непринужденной. Но живой интерес, ждущий своего часа, проскальзывал в каждом слове.
— Сносно, — коротко ответила Алексис, не ведая, как рассказать подробнее, ведь почти каждый их день был полон тайн, что останутся навеки только между ними.
Клементина закусила губу, замечая идущего рядом Эйвери; все ее внимание переключилось на него. Алекс сглотнула образовавшийся в горле ком. Видеть, как горят глаза Клементины, когда она смотрит на Адриана, было еще более печально. Может, Том и был прав: не так уж Клементина страдала по своим увлечениям. Но, несмотря на это, ей было жаль. Клементина, тем временем, уже мило ворковала с Адрианом, у которого на лице была гримаса, словно он сдерживал бурю внутри. Его краткие ответы были только подтверждением, что беседа не приносила ему удовольствия.
Увидев Тома, Алекс поспешила занять место рядом с ним, чтобы избежать общества Клементины и Эйвери, которые вряд ли бы сели рядом. Но ее планы рухнули, как карточный домик: очаровательная брюнетка успела опередить её и уселась к Реддлу. Тяжело выдохнув, Алекс села напротив, рядом с Изольдой Таттл.
В толпе студентов, хлынувших в зал, ей удалось заметить Кассиопею, которая шла, переговариваясь о чем-то с братом. Их лица выглядели неожиданно серьезными. Натянув на лицо улыбку, Алекс кивнула аристократке. Касси ответила тем же, усаживаясь рядом с той самой брюнеткой, которая пыталась привлечь внимание Реддла. Привычное, но жалкое зрелище.
— Добрый вечер, дамы и господа! — звучным голосом произнес директор, привлекая всеобщее внимание. — Я поздравляю вас всех с началом нового семестра и с радостью приветствую новобранца в нашем преподавательском составе: профессор Феликс Деламар, ваш новый преподаватель по заклинаниям, — Диппет развернулся к новому преподавателю, который, поднявшись с места, коротко кивнул в ответ.
Молодой мужчина с аккуратно уложенными светлыми волосами и лишь несколькими непослушными прядками, которые падали на его пропорциональное лицо, подошел к пьедесталу в центре. Половина женской части Хогвартса, похоже, забывала о дыхании. Его добрые голубые глаза скользили по ученикам с такой искренностью, что их насыщенный цвет выделялся даже при свете свечей. Небольшая горбинка на чуть вздернутом носу лишь подчеркивала его харизму; уголки полных губ приподнимались в мягкой улыбке, обещая тепло и понимание.
— Он ещё и француз! — выдохнула Изольда, не сводя глаз с загадочного мужчины, словно он был центром её вселенной.
— La beauté est le pouvoir, le sourire est son épée<span class="footnote" id="fn_36688026_0"></span>, — умиротворённо пропела Алексис
Таттл не совсем поняла, о чём речь, но кивнула, ведь эта фраза звучала так красиво, словно сама жизнь напевала её. Диппет продолжал что-то говорить, но девушка не могла оторвать взгляд от молодого француза, его аура притягивала, как магнит.
— Как ты думаешь, сколько ему лет? — спросила Изольда, придвигаясь ближе к Алекс, её голос дрожал от волнения.
— Не больше тридцати, — ответила Алекс, её глаза блестели от любопытства.
Они обе были словно под воздействием волшебных чар, как и добрая половина девушек в зале, которые, казалось, забыли о мире вокруг.
— Думаю, в этом году я постараюсь почаще попадать на отработки, — протянула Изольда, находя понимание в взгляде соседки. Она положила голову на её плечо, словно искала опору в этом вихре эмоций.
— …а также в этом году у нас в школе будет новый смотритель — Аполлион Прингл, — произнёс Диппет, и в тот же миг из-за преподавательского стола поднялся мужчина в возрасте. Его маленькие глаза, отнюдь недружелюбные, скользнули по студентам, как будто он одним взглядом пытался выявить нарушителей порядка. Сгорбленный, он кивнул головой в знак приветствия, и это вывело девушек из лёгкого транса.
— Удачи с отработками, — усмехнулась Хардман, сдерживая рвущийся наружу смех.
— Надеюсь, Прингл будет таким же, как его предшественник, — скривилась Изи, наливая себе сок. — Незаметным и тихим.
Армандо Диппет вернулся на своё место, и шум, поднявшийся на пару минут, не стал прерывать — всем хотелось обсудить новые назначения, словно это были важнейшие события в их жизни.
Ковыряя салат вилкой, Алексис время от времени следила за беседой Изольды и её соседки по комнате, вставляя свои комментарии. Взбудораженные студенты не утихали до самого конца пиршества, их смех и разговоры напоминали звуки весёлого праздника.
Невольно Алекс вспомнила слова Розье; она бросила взгляд на профессора Деламара, который, улыбаясь, беседовал с Дамблдором и Принглом, который сидел, морщась от того, что Слизнорт пытался втянуть его в разговор. Розье упоминал, что старый завхоз был убит, и стало очевидным, кто служил глазами и ушами Грин-де-Вальда в Хогвартсе в этом семестре. В сердце Алекс зашевелилось беспокойство.