II. XVI. Ожидание смерти (2/2)
— Древняя магия… — прошипел маг, не отрывая от неё взор. — Существуют волшебники, мастера, истинные хранители этой магии. Но позволь мне открыть тебе нечто более значимое: в состоянии отчаяния ритуалы защиты может призвать любой. Недалёкая мать, чей сын, как гласило пророчество, должен стать моим врагом, погибелью, использовала древний ритуал защиты. И именно в тот момент я осознал: наша встреча — не просто случайность. Это прелестная игра судьбы.
Тяжело вздыхая, Алексис ощущала тяжесть на душе, груз угрызений совести давил на её плечи. Взгляд упал на старинные свитки, расстеленные на столе, и в голове всплыли осознанные строки о древних ритуалах защиты. Если женщина действительно призвала один из них, значит, Волдеморт не смог бы причинить вред ребенку под этой защитой.
Они стояли слишком близко друг к другу, однажды бок о бок на поле боя. Реддл не мог забыть, как ощущается эта магия — у неё был особый окрас, который запечатлелся в его памяти. Если бы не Алексис, всё могло сложиться иначе.
С осознанием того, что она затронула не только его судьбу, но и судьбы всего мира, Алексис резко сжала кулаки. Она чувствовала, как в груди нарастают противоречивые эмоции: отвращение к себе и одновременно — необходимость бороться за искупление. Каждый миг был важен, и ей нужно было ускорить свои действия, пока тень его власти не накрыла мир в гнетущей монархии деспотичного тирана.
— Знай я, во что это обернётся… — дальнейшие её слова утонули в горьком сожаление. Любая угроза магу не существенна и лишь навлечет его гнев. — Ты не Том Реддл, не тот парень, что остался в стенах обшарпанной хибарки, пытаясь доказать мне, как маглы ничтожны. Ты заигрался во власть. Том имел амбиции, но стремился сделать мир лучше, а не разрушить его ради своей мести, его боялись, но уважали. Мир не станет лучше, когда все трясутся при одном взгляде на правителя, а в твоём случае остался только страх. Том бы не начал войну, ведь сам знал, что значит жить в военное время.
Всякий раз, стоило ей произнести давно забытое для него имя, его глаза словно впитывали всю ярость из разорванной души, сверкая красноватым отблеском. Тонкие белые губы мужчины дрогнули, когда он сделал шаг к столу со свитками, без интереса оборачиваясь к замершей девушке.
— Разве я нападаю? Контроль, Алексис, вся Британия под моим контролем. Одно лишь слово — и неугодный будет убит в любой точке мира, — его голос был ровным, не выдавая и капли эмоций. — Открытое противостояние осталось в прошлом. Зачем мне нападать, если в каждом сопротивлении есть мои люди? Я контролирую каждый шаг своих врагов. Глупцы, полагающие, что могут свергнуть меня, действуют из надежды, а не из реальных фактов. Уверяю тебя, их уверенность — лишь иллюзия.
Несмотря на довольно миролюбивый тон диалога, Алексис крепко сжимала палочку, ни на минуту не теряя сосредоточенности под влиянием его слов.
— И какое место ты уготовил для меня в своём мире?
Волдеморт расстянул губы в улыбке, и бледная кожа на его лице натянулась до такой степени, что казалось, она вот-вот треснет. У него словно горел запланированный ответ.
— Место, которому ты и так привыкла в своем времени, — трофея на полке, — произнёс он, делая шаг к ней. Полы его мантии угрожающе зашелестели. — Мои люди обучены куда лучше тебя; в сражениях ты только помешаешь. А разжигать интеллектуальные битвы ты не способна из-за своих бурных эмоций. Твоё место — под куполом защиты от остального мира, как одного из моих крестражей.
Его голос звучал так просто, но в каждом слове скрывалась угроза, призывающая к смирению.
— Передай мне часы и присоединись ко мне, — произнес он с холодной уверностью, окинув её скучающим взглядом. Усмешка возникла на его губах, когда он заметил, как она сжала сильнее палочку в руках. — Будь благоразумна, Алексис. Я не желаю терять частицу своей души, но без колебаний убью тебя, если почувствую прямую угрозу.
Краем глаза девушка заметила часы на полу, видимо, смахнула их со стола, когда встала. Увидел ли он их? Голова разрывалась от напряжения. Она подпитывала щит, стараясь не подпускать его близко к своим мыслям, но все, что происходило здесь, стремительно выносила на поверхность сознания.
— Я п-присоединюсь к тебе, — запнувшись, кивнула девушка. — Но прежде мне любопытно: ты разбил мои часы, но когда-то был нормальным. Как ты дошёл до порабощения мира за полвека? Мой уход подтолкнул тебя или…
— Твой уход забрал частицу души, которую я ощущал, пока ты была рядом. Более сильные крестражи создаются на крови родственников, у меня таких, включая тебя, всего три, — произнёс он, следя за её реакцией.
Не трудно догадаться: массовое убийство родственников со стороны отца, Меропа номер два и Оминис три. Он убил всех ради власти.
Алекс проглотила ком в горле, стараясь не выдать своих эмоций. Убеждала себя, что всё изменится, что она не допустит произошедшего здесь. Эта временная линия стремительно катится к своему неизбежному падению, и именно там ей и место — в небытии. Том Реддл, обладая полной душой, уже не представлял никакой угрозы. Чтобы избежать повторения истории, Алексис могла действовать лишь вернувшись к нему.
— Часы сломаны, — её сердце колотилось в груди, пульсация была настолько быстрой, что ей приходилось выравнивать дыхание от поглощающей тревоги.
— Тебя тут уже не было, если бы они работали. Ты хочешь получить моё расположение, — его ледяной голос прозвучал, как приговор. — Отдай часы.
— Х-хорошо.
Алекс поджала губы и наклонилась под стол, показательно двигая руками по полу. Часы лежали перед ней. В одно мгновение, без палочки, она смогла превратить пергамент в копию. Спешно выбравшись из-под стола, она незаметно скинула настоящие часы в дыру под ветхими досками. Неважно, как она их сама достанет — главное, чтобы они не оказались у него.
— Ты явно поумнела, — произнес Волдеморт, вертя в руках желанный предмет. Трещины на поверхности окончательно убедили его в подлинности. — Розье приведет тебя ко мне очень скоро. Будь готова.
С этими словами он вернул свою внешность профессора, поставил статуэтку на место и поднял брови, ожидая, пока девушка проследует за ним.
Алекс покачала головой, чувствуя, как внутри нее нарастает тревога.
— Я прихожу сюда, чтобы читать про свою магию. Я еще не закончила…
— Выходи, — холодно произнес он. — На сегодня ты закончила.
Хардман послушно прошла вслед за ним. Мужчина, сжимая пальцами часы, направился в противоположную сторону, не сказав больше ни слова. Алекс, не теряя ни секунды, забежала в первый попавшийся туалет. Скидывая мантию на ходу, она принялась умывать холодной водой побледневшее лицо. Девушка оперлась обеими руками о раковину, не сводя глаз со своего отражения. Губы предательски задрожали, когда пришло понимание того, что она сделала.
Трансфигурированные часы обретут облик пергамента не больше чем через сутки. У неё было меньше суток, чтобы убраться отсюда. Сокрытые эмоции взяли верх, и девушка разрыдалась, осев на холодные плиты.
Она не хотела жить в этом мире, не хотела, чтобы такой мир вообще существовал. Не желала принимать непосредственное участие, оказываясь в главных ролях, и не хотела видеть это подобие человека.
Зачем она вообще держала себя рядом с Реддлом? Следовало уйти из прошлого задолго до создания крестражей, не соревнуясь с ним, кто дольше продержится в мире маглов, не отвечая на колкости и, главное, не привязываясь к парню с явными проблемами с психикой. Впрочем, когда душа и человеческие чувства не властны над тобой, мало кто удержится от познания власти.
Мысль, подобно яркому свету, ослепила её, осознавая тайное желание помочь, спасти Реддла, предостеречь его от потери контроля.
Все вопросы о том, как это сделать, сплетались в узел в её голове, который затягивался всё сильнее. Пока слёзы высыхали на щеках.
Только что ей удалось его обмануть, возможно, не все было потеряно. Часы в скриптории следовало забрать вместе с пергаментом, который она не дочитала. Как это сделать, чтобы не вызвать подозрений? Волдеморт мог спокойно поджидать её. Вдруг он специально дал ей понять, что ей удалось одурачить его, чтобы поймать за руку.
Алекс плеснула водой себе в лицо еще раз, закручивая кран. Сейчас идти было опасно. Потратив на сон всего пять часов, у неё было время до вечера, чтобы Волдеморт заметил подделку, но ничего не смог сделать.
«Что творится с человеком, который лишен своих чувств?» — размышляла девушка, уже лежа в постели. Ответ на вопрос, который она надеялась никогда не узнать.
***
Алекс, прислушиваясь к каждому звуку, вздрагивала всякий раз, когда чей-то голос доносился до неё. За ночь она так и не сомкнула глаз. В тени комнаты ей везде мерещилось змееподобное лицо, следящее за каждым её движением. Глаза слипались, и она была готова упасть прямо посреди коридора. Бессонные ночи над книгами дали плоды в виде загруженной головы и дикой усталости.
Большим пальцем она не переставала трогать кольцо на указательном пальце. Ненастоящее кольцо, в его центре были едва заметные песчинки, которые медленно опускались. Она так боялась оставить часы без присмотра, но и носить с собой их было проблематично, поэтому вновь воспользовалась трансфигурационными чарами. Профессор Уизли гордилась бы ученицей, узнав, насколько сильно та продвинулась в её предмете. Главное, что часы теперь были всегда при ней, и она могла в любой момент проверить количество оставшихся песчинок. Ей хотелось бы вбить это чертово кольцо гвоздём в палец, чтобы увериться наверняка.
С каждым днем песчинки падали и поднимались всё медленнее. Единственным вариантом было поймать момент, когда они все поднимутся, чтобы перевернуть часы. Ей оставалось пережить в лучшем случае лишь этот день. Они должны были все упасть сегодня. И всё бы было хорошо, если бы не одно «но»: Волдеморт еще вчера, по идее, должен был увидеть вместо часов пергамент.
Алекс намеренно пропустила занятие по Защите от Темных Искусств, медленно разгуливая по пустынным коридорам. Она знала, что, каким бы ни был профессор, он не станет её искать во время урока. Конечно, вера, не подкрепленная ничем, кроме надежды, иногда подбрасывала ей мысль о том, что, возможно, трасфигурация сработала дольше, чем она предполагала.
Спрятаться в школе было практически невозможно. Волдеморт знал обо всех тайниках — о крипте, о скриптории; он знал всё, что когда-то знал Том Реддл. Проклятый профессор мог выдернуть её даже из спальни. Поэтому девушка не нашла лучшего варианта, чем бродить по замку, держась подальше от кабинета ЗоТИ и ближе к директорскому крылу.
О помощи Дамблдора она не ждала. Сказать, что Розье был соратником Волдеморта, означало бы, что директор непременно потребует воспоминаний, затрагивающих крестражи, и это было последней вещью, которую она хотела кому-то здесь рассказывать.
Единственная цель — сохранить свою жизнь — была важнее всего на свете.
Сумка со всеми её вещами была собрана и покоилась тяжёлым браслетом на руке. Алекс была готова к перемещению, готова вложить всю свою магию в то, чтобы просто выжить. Ноги уже ныли от долгой ходьбы, и, решив, что пять минут без движения не поспособствуют её смерти, она опустилась на ближайшую лавочку.
Бросив мимолетный взгляд на кольцо, её сердце сжалось: за десять минут ничего не поменялось. Она продолжала нервно крутить его на пальце, чувствуя, как внутри неё растёт тревога.
В глубине души, где покоились чужые ей чувства, она находила лишь пустоту. Как штиль, этот отголосок души был абсолютно спокоен. Волдеморт, поглощённый своей ненавистью, был лишь машиной для убийств в змееподобном обличии.
Вдруг красный луч света рассёк воздух, заставив её отшатнуться, но попал прямо в цель — в её грудь.
Спокойствие окутало её так внезапно, что все важные мысли, вся нервозность моментально улетучились. Алексис продолжала расслабленно сидеть, даже не боясь уверенно приближающегося Розье.
— Тебя ждут у ворот школы, бегом туда, — бросил он, оглядываясь по сторонам.
Все нервные окончания была окутаны эйфорией, а голова впервые казалась опустошенной. Алекс споткнулась об камень, морщась от неожиданной боли. Боль. Смерть. Она шла на свою казнь. Блаженное состояние, словно легкая пелена, спадало с глаз, когда девушка принуждала себя остановиться. Алекс упала прямо перед воротами, осознав, что это было.
Империус до сих пор покалывал в её теле, и хотя она не могла полностью избавиться от его влияния, она старалась заглушить этот клубок мыслей, постепенно возвращаясь к ясности. Наваждение.
Крепкие руки схватили её, и, не оставляя попыток, Алекс обессиленно сопротивлялась одновременно и заклятию, и империусу, который все еще не давал страху возыметь вверх.
— Отпусти, отпусти…
Трансгрессия пронзила ее, заставляя выплевывать собственные внутренности по прибытию. Пришедшая в себя, она оказалась на холодном мраморном полу просторной гостиной. Перед ней лежал тот самый пергамент. Алекс попыталась встать, что было проблематично после неосторожной совместной аппарации.
— Crucio! — пронзил воздух заклинание.
Алекс повалилась на пол, не в силах сдержать рвущиеся наружу слезы. Её истошный крик раздался в комнате. Она ощущала, как мышцы разрываются, каждая клетка тела утопала в нестерпимой боли, которая не отпускала ни на секунду. Молодое тело тряслось в конвульсиях на полу. Боль разрывала её изнутри, словно иголки и тяжелые предметы, падали на неё и вонзались в органы. Кровь ощущалась как что-то чужеродное, казалось свинец, разливающийся по венам — менее болезненный.
Мысли затмевали друг друга. Пульсация в голове раскалывала мозг, выливая на него кипяток. Потеря сознания была так близка, но всё же далека. Сойти с ума, умереть — она была готова на всё, лишь бы не чувствовать эту невыносимую боль.
Волдеморт, равнодушный к терзаниям чистокровной ведьмы, медленно снимал заклятие.
Удары сердца проносились по телу, словно острые иглы, и даже сонная артерия, пульсирующая на шее, причиняла муку.
— Обман, пожалуй, единственное, что я не замечал в тебе, — голос раздался прямо над ней. Алекс поняла, кому он принадлежит, но сил открыть глаза не было. — Ты врала всем, кроме меня, но рисковать своей жизнью… как безрассудно и глупо.
Напрягая ноющие мышцы, Алекс смогла повернуться на бок. Кровь изо рта образовывалась в лужицу на полу.
— Лишать тебя жизни, а себя — осколка души, я не планировал. Но ты меня едва ли удивила. Я желал убить тебя давно, еще в школе, но ты заставляла меня чувствовать привязанность, — произнес Волдеморт и сморщил лицо на последних словах.
— Поэтому твои заклятия не действовали на меня, — прохрипела Хардман, подтягивая ноги и принимая сидячее положение. Песчинки времени неумолимо истекали, ей необходимо было тянуть время.
— Чтобы использовать непростительные, необходимо намерение, желание причинить боль. Чувства… — произнес он, ступая босыми ногами по полу, — я вознамерился создать крестраж, чтобы избавиться от них, но ты все испортила тогда...
Алекс, поджав губы, смотрела перед собой в одну точку. Том хотел избавиться от чувств? Неужели он действительно что-то ощущал…
— … предала меня, ушла, — его голос стал жестче. — Я вторых шансов не даю, но тебе дал. Ты оказалась на редкость глупой, когда решила обмануть. Avada…
Алекс натренировалась в противостоянии Реддлу. Она мгновенно призвала к себе стоящий неподалеку диван. Выпущенное непростительное заклятие ударилось в него. Она надеялась, что Волдеморт еще немного потянет с убийством.
— Алексис, я самый могущественный маг за последние столетия. Тебе не выстоять против меня.
Сидя за диваном, она не могла отвести взгляд от кольца. Вот-вот, еще совсем немного… Диван рассыпался вдребезги от бомбарды, но она удержала щиты.
— Expelliarmus! — в отчаянии выкрикнула девушка, резко вставая на ноги.
Однако Волдеморт, как будто не замечая ее усилий, с легкостью отбил заклятие, невербально посылая ещё десяток нападений. Вступать в бой с опытным магом — решение крайне глупое. Но жить хотелось сильнее, чем рассуждать о разумности своих поступков. Щиты удерживали весь напор, но на секунду она опустила их, пот каплями стекал с лица, и спина была мокрой от напряжения, которое она испытывала.
Каждое мгновение было на вес золота, и в воздухе звенело чувство безысходности, но внутренний огонь борьбы не угасал. Она была готова драться до последнего.
Мощный депульсо сбил её с ног. Алекс, зажмурившись, встретилась поясницей со стеклянным шкафом, который, разлетевшись на осколки, оставил после себя еще больший хаос.
— Examen avium! — рой черных птиц вырвался из её палочки, устремляясь к огромному щиту. — Flamma potens! — огненный сгусток разбил щит, но ответное заклятие пронзило её бок, вызвав резкую боль.
Перехватив палочку, Алекс направила древнюю магию на Волдеморта.
Голубой сгусток стремительно разрезал все щиты, сбивая темного волшебника с ног. Алекс не успела даже взглянуть на это, как очередное непростительное заклятие полетело в её сторону.
Созидание… Девушка напряглась, возводя каменную глыбу прямо посреди комнаты. В неё тут же полетели всевозможные всполохи заклятий, камешек за камешком разрушая постройку.
Древняя магия иссушала её слишком быстро. Алекс вытерла пот со лба, протирая помутневшие от вспышки глаза. Она возвела ещё одну стену, и ей стало страшно даже смотреть на себя: мантия в кровавых пятнах заставляла задуматься, насколько глубоки раны от пропущенных заклятий.
Истощение ощущалось во всем теле, и ноги подкосились. Кольцо обрело форму часов по её желанию; оставалась всего одна песчинка, которая медленно поднималась вверх.
Стена разваливалась, и Алекс молилась, чтобы она выдержала хотя бы минуту. Если всё рухнет, то её убьёт не Волдеморт, а банальные камни. Щит над головой был слабым, но всё же достаточно крепким, чтобы не позволить тяжёлым камням падать на неё.
Песчинка уже проходила по узкому горлышку часов, когда мощнейшая бомбарда пробила брешь в глыбе, и конструкция начала рассыпаться. Алекс, схватив часы, отскочила в последний момент в сторону. Она вскрикнула, жмурясь от боли, понимая, что нога придавлена тяжёлым камнем. Часы она успела крепко прижать к себе, подпитывая их. Вся её магия была заперта в этих часах, и, чувствуя помутнение сознания от боли и истощения, Алекс упала на колени, артефакт в её руках вытягивал всё без остатка.
— Avada Kedavra! — пронзительный крик раздался в воздухе.
Зелёный луч стремительно настигал её, когда часы засветились голубым отблеском. В широко раскрытых глазах отражался смертоносный луч и всполох синего цвета. Алекс перевернула часы, не пытаясь двинуться с места.
Гул в ушах резко прекратился. Это уже не то поместье, где она находилась. В глазах резало от того, как быстро она скользила взглядом по обстановке. Все эмоции, которые она испытывала, заглушала боль, разливавшаяся по телу. Алекс ползком скользнула по полу, горло пронизывало, как кинжалами. Стон сорвался с дрожащих губ, и тоненькой ниточкой изо рта стекала кровь, когда лёгкие разрывались от желания закашляться.
Обои грязно-бежевого цвета, знакомая комната и до сих пор не заправленная постель вызывали смешанные чувства. Часы вернули её туда, где она их и перевернула… только вот…
В двери показался знакомый силуэт. Тяжело выдыхая, девушка закашлялась, выплевывая кровь. Сознание медленно покидало её, заставляя отдаться в объятия окружившей темноты.