II. V. Видения (2/2)

— Он просто сидит, Алекс, — неуверенно сказала Таккар, — молча ест.

Кассиопея, опускаясь на лавочку, закивала головой, подтверждая слова подруги.

Исидора отвернулась от неё, стоило лишь Алекс моргнуть, как и вовсе исчезла.

— Что-то случилось? — осторожно спросила Кассиопея, выводя девушку из ступора прикосновением к руке, в которой вилка уже начинала гнуться под напором.

— Да, то есть просто показалось, — протянула блондинка, опуская столовый прибор на стол. Аппетит окончательно пропал. — Мне… то есть я… в общем, пойду, — бесцветным голосом кинула через плечо девушка, убегая в сторону выхода.

Алекс быстрым шагом преодолела расстояние до подземелий, чтобы наконец оказаться в комнате. Почему-то здесь она чувствовала себя защищённой, хоть это и не вязалось с тем, что силуэт, к которому она никак не могла привыкнуть, застыл в дверях, словно смеясь над ней.

— Если ты — не мое воображение, ответь, какого Мерлина ты ходишь за мной?

— Имей уважение, девчонка! — воскликнула Исидора, приближаясь к ней.

Алекс вскрикнула, когда Морганак заговорила, являясь до этого только тенью прошлого — беззвучным, ни капельки не прозрачным призраком. Девушка, вцепившись в покрывало на кровати, отползла к стене. Ужас плескался в серых глазах.

— Я не сумасшедшая, не сумасшедшая, — как мантру шептала она, стараясь не смотреть на Исидору, в надежде, что та исчезнет. Но взгляд непроизвольно скользнул по женщине, которая придвинулась ближе. — Я все же чокнулась, раз вижу тебя…

— Не смей обращаться ко мне без уважения! Для тебя я — профессор Морганак!

Алекс старалась не слушать, затыкая руками уши, но величественный, уверенный голос словно звучал у неё в голове, отражаясь эхом, словно в пустых коридорах.

— Исчезни! — выпалила блондинка, доставая из кармана мантии палочку.

Исидора засмеялась, но растворилась в пустоте, и это было явно не из-за угроз девушки. Тяжело дыша, Алекс смотрела на пустое место, где только что стояла незваная гостья. Последствия ритуала не могли вызывать галлюцинации, она перепроверила это несколько раз. В чем была причина: в свихнувшейся психике или в каких-то побочных явлениях из-за перемещения во времени — она, право, не понимала. Главное, что решила для себя Алекс — пока Исидора не причиняет ей вред, она не представляет опасности, а значит, оставалось только свыкнуться с преследующим её призраком прошлого.

Ей нужно было собраться в Хогсмид, отвлекая себя от размышлений, думала девушка. Но её шкаф был наполовину пуст — всё что ей выдал Диппет, это её старые учебники, котел и метлу. Благо, хоть это не выкинули. Алекс сняла школьную форму, остановив свой выбор на черном облегающем платье ниже колен, темно-зеленые кружева плотно покрывали зону декольте и шею с высоким воротом, струясь по длинным рукавам.

Пара платьев, брюки с блузкой и одни-единственные туфли — это всё, на что хватило денег при первом походе в Хогсмид. Девушка не могла нарадоваться, что на этот раз у неё были хоть какие-то деньги в карманах мантии. Но из-за того, что перемещение получилось довольно сумбурным, в них лежало не так много, большая часть суммы до сих пор валялась где-то в комоде в одна тысяча восемьсот девяносто втором.

Волосы девушка зачесала назад гребнем, собирая их в тугой высокий хвост на макушке. Пара прядей все равно упали на её лицо, но убирать их она не стала. Это прерогатива Кассиопеи — торчать часами у зеркала, чтобы на неё кидали восхищенные взгляды с мыслями о том, что она истинная аристократка. Алексис никогда не считала себя эталоном, она нарушала этикет и вообще была далека от аристократов — возможно, из-за того, что отец позволял девушке все, в то время как мать, которая должна была её этому учить, ненавидела и не стеснялась поднять руку на дочь.

— Алекс, — твердо начала Таккар, как только вошла в комнату и увидела девушку перед зеркалом, — что с тобой происходит?

Хардман обернулась на вошедших подруг, непроизвольно начиная скручивать свои пальцы.

— Голова закружилась, а в комнату пришла и стало легче, — пожала плечами блондинка.

Клементина ничего не ответила, лишь переглянулась с Малфой, начиная собираться в Хогсмид. Алекс ждала их, сидя на кровати и листая учебник по ЗоТИ, запоминая следующую тему урока.

Она понимала, что нельзя, что возможно они не поймут её, но так хотелось не врать. Проверить, настолько крепка их дружба, выдержит ли Клементина такой поток информации. Не психанет ли Кассиопея, узнав, что девушка столько времени водила их за нос.

Как только девушки были готовы, они прошли на улицу, где уже стояла большая часть седьмого и шестого курса, недовольно переглядывающихся друг с другом. Слизнорт проверял разрешения от родителей, Алекс достала своё, подписанное директором Диппетом. Точно такое же Реддл протягивал декану, когда девушка успела уловить различия, удивляясь тому, что родители Тома не подписали ему разрешение, и ему пришлось просить у директора.

Слизнорт понимающе похлопал парня по спине, когда тот прошел к студентам у ворот школы.

— Мне снова одной слоняться по лавкам? — подняла бровь Кассиопея, когда они уже шли за профессором Слизнортом по дороге в Хогсмид.

— Я с радостью составила бы тебе компанию, Касси, но мой вчерашний выигрыш выиграла не я, — удрученно возвела глаза к небу Алексис перед тем, как посмотрела на Тома и Абраксаса, шедших впереди них.

— Удивительно как нам сошло это с рук, — присоединилась к разговору Таккар, идя под руку с Эйвери, и воркуя с ним всю дорогу.

Как только перед ними предстала деревушка, девушки разделились. Алекс пошла в Сладкое королевство, желая порадоваться себя хоть чем-то — ни свидания, ни шоппинг ей сегодня доступны не были. Она не планировала тратить все, оттого приобрела себе лишь сахарные перья и купила в ближайшем прилавке с напитками фруктовый чай в бумажном стакане, усаживаясь на лавочку на главной улице Хогсмида.

Её всегда поражала эта деревушка. Кучи магазинов, спешащие студенты, которые желают успеть побывать везде за отведенное время. Было в этом что-то такое родное. В её времени походы в Хогсмид не контролировались преподавателями, ученики были вправе отправиться сюда, когда душе угодно. Приход магической войны заставил пересмотреть это решение преподавательского состава, но Хогсмид всё равно оставался чем-то волшебным.

Девушка открыла ”Ежедневный пророк”, купленный в той же лавке, интерес к происходящему в этом мире был крайне велик.

«МАРВОЛО МРАКС, ОСВОБОЖДЕННЫЙ МЕСЯЦ НАЗАД ИЗ АЗКАБАНА, СНОВА ВЗЯЛСЯ ЗА СТАРОЕ? УБИЙСТВО МАГЛОВ В ДЕРЕВНЕ ЛИТТЛ-ХЭНГЛТОНЕ, ГДЕ ОН ПРОЖИВАЕТ. ОЧЕРЕДНОЙ ВЫЗОВ ГРИН-ДЕ-ВАЛЬДА ИЛИ КОЗНИ МРАКСА?»

Глаза грозились вылететь из орбит, когда девушка увидела на колдографии грязного старика, потрепанного, полностью седого с безумными тусклыми глазами в тюремной робе. Он совершенно не напоминал того Марволо Мракса, которого она видела летом.

Литтл-Хэнглтон… что-то такое знакомое, оно вертелось на языке, но она не могла вспомнить, где слышала это. Алекс хотелось ударить себя — как она могла забыть такую важную информацию. Марволо говорил, что присматривает там себе домик, когда пытался втереться к ней в доверие… и возможно, когда они продали поместье, родовая книга перекочевала туда? Оминис не стал бы оставлять её себе — он ненавидел семью, и участь каждого, кроме, разве что, Эттана, была ему безразлична.

Стоит ли отправляться прямо в руки к Марволо лишь ради интереса найти книжонку, чтобы удостовериться в том, что друг проживает долгую жизнь? Могла ли она, не являясь Мракс, увидеть что-то в ней?

Алекс уставилась в точку перед собой, краем глаза цепляя нервного Реддла, который стремительно шёл в переулок с пророком в руках. Он узнал, что его родственник жив, вернулся из Азкабана и… Алекс не могла продумать дальше. Но, тем не менее, осторожно направилась за ним, подмечая, что лицо его было ещё жестче, чем обычно.

«Он же не собирался…», — мысли девушки были прерваны, когда она, завернув за дом, увидела, что парень остановился, судя по всему, собираясь трансгрессировать.

Самоубийцей она не была, но любила загадки, а тайн в этом парне было куда больше, чем она могла представить. Не думая о последствиях, Алекс выбежала из своего укрытия, цепляя руку Тома в последний момент. Что-то пошло определённо не так, когда она почувствовала тошноту и головную боль при приземлении прямо на колени.

— Идиотка! Нас могло расщепить! — грубо кричал Том, смесь раздражения и злости на его лице точно указывала на то, что девушке осталось жить несколько минут. — Зачем ты это сделала?

Том держал себя в руках, контролируя чтобы не кинуть в неё Круциатус.

— Трансгрессия из Хогсмида запрещена, — вставая на ноги отрывисто пробурчала Алексис, чувствуя себя полной дурой, — по крайней мере, в этом времени. Хотя я уже на пятом курсе крутилась в каминном порохе.

— Перестань нести чушь, зачем ты пошла со мной? — децибелы его голоса никак не падали, а жесткость только набирала обороты.

Алекс сдержала возглас, когда увидела выцветшую табличку с надписью «Литтл- Хэнглтон».

— Я так и знала, что ты пойдешь сюда, — довольно произнесла девушка, отходя от парня на безопасное расстояние, — нам оказалось по пути, — лишь успела бросить она, прежде чем сорваться на бег.

Она пробегала по почти заброшенной деревне, замечая обветшалый, но жилой дом на склоне второго холма. Тень, промелькнувшая возле деревьев, как нельзя точно говорила о наличии в нем людей. Это был единственный дом, который можно было назвать домом, а не разрушенной постройкой. Деревня явно пострадала, и потрескавшийся огонь вдали говорил о том, что она пострадала совсем недавно.

Ничего, кроме деревьев, впереди не видно. Дальше открывается рощица, в которой царит полумрак. Алекс обернулась через плечо, замечая идущего следом за ней парня. Она взобралась на возвышенность, выигрывая время в этих догонялках, и успела увидеть, что к жилому дому вела одна-единственная проселочная дорога. Узкий проулок был окаймлён запущенной изгородью. Тропинка к дому, выложенная камнем, извивалась под ногами, словно змея.

Девушка повернула вправо, обомлев. Обветшалая хибарка, до окон заросшая мхом. Черепица с крыши давно осыпалась, в стенах дома зияло несколько дыр. Вокруг росло очень много крапивы, да такой высокой, что она доходила до грязных и давно не мытых стёкол в крошечных рамах. Характерный признак того, что здесь живет некто, имеющий отношение к магическому миру, — это мёртвая змея, прибитая на входной двери. ”Неужели это можно было назвать домом”, — думала девушка, пока стояла у входа, не находя сил постучать в покрытую грязью дверь. Она предусмотрительно достала палочку, готовясь к худшему.

Очевидно, это было оно. Змея, как символ Мраксов, слишком явно сообщала об этом.

— Стой здесь, — бросил Реддл, всё ещё не отрывая презрительный взгляд, полный отвращения, от развалины, считавшейся домом.

Он вошел, и, когда Алекс услышала глухой звук, похожий на удар, она поспешила следом, брезгливо открывая дверь пальцами.

— Ничего себе, — её лицо скривилось от омерзения.

Внутри дом был еще хуже. Паутина свисала с потолка и казалась чёрной из-за тусклого света и слоев пыли на ней. Ободранная мебель, дыры в полу. Алекс подняла голову на обитателя этого дома, замечая схожесть с колдографией, увиденной еще в Хогсмиде.

Марволо бледнее пергамента был насильно посажен в кресло. Его костлявые руки оплели тугие веревки заклятия, тогда как палочка старика была поломана на две части и валялась мусором перед ним.

— Магловское отродье, как смеете приходить сюда? Как посмели напасть на того, в чьих венах течет кровь благородного Салазара Слизерина! Магловские выродки! Отродье! — вопил он противным голосом со старушечьей хрипотцой.

Хардман осторожно подошла ближе, стараясь ничего не касаться лишний раз, и не задеть на полу множество стеклянных грязных бутылок.

— Вообще-то, я чистокровная, — между делом вставила девушка, продвигаясь к разваленному шкафу за спиной старика.

Как только она встретилась взглядом с Марволо, тот сдавленно застонал, совершая бесполезные попытки вырваться.

— Алексис, убирайся отсюда, — ледяным, нарочито спокойным голосом протянул Том, не отводя взгляд от своего родственника.

— Алексис, — повторил Марволо, словно пробуя это имя на вкус, он безумно засмеялся, но через секунду его лицо сменилось, являя ярость в морщинистых глазах. — Алексис Хардма-а-ан, — угрожающе зашипел он сквозь гнилые зубы.

Вздрогнув, девушка, однако, не отступила от изначального плана, копошась в книгах, чтобы найти ту самую чёрную книгу — родословную Мраксов. Она лишь приблизительно помнила, как выглядит обложка.

Давящая тишина затянулась, и Алексис, брезгливо вытирая руки от пыли друг об друга, обратилась уже к Марволо за тем, что искала.

— Что случилось с твоим братом, с Оминисом? — осторожно спросила она, краем глаза следя за Реддлом, который сжимал в руке палочку. Хардман явно мешала ему.

Старик запрокинул голову.

— Имя это имеет пустой звук в нашем роду. Алекс. Удалось тебе, тварь, уйти от меня, но помрешь ты в муках, я позабочусь, ты помрёшь, мерзавка, — цокнул он, заскрежетав зубами.

Том удивленно переводил взгляд со старика на девушку, которая старательно делала вид, что ей всё равно на эти бредни.

— Значит, ты снял Империус, — выдохнула она, приметив в углу еще парочку книг, — столько лет таить обиду из-за обычного заклятия?

— Я убил своего брата из-за тебя! — закричал старик подаваясь вперед.

Алекс нахмурилась, вытягивая палочку перед собой.

— Не смей! — процедил Том, понимая, что она хочет сделать. — Погрузившись в разум больного, ты заберешь его сумасшествие себе, — грубо опустил он её палочку.

На секунду прикрыв глаза, Алексис ужаснулась. Это могла быть последняя легилименция в её жизни. Разозлившись на саму себя, она подошла к старику, прокричав ему в лицо:

— Кого ты убил? — но он молчал, лишь хриплый смех вырывался из беззубого рта. — Ты убил Оминиса?

— Свадебка не задалась, раз невдомёк, женишок твой помер иль живехонький, — пуще прежнего засмеялся Марволо. — Выродок, предавший семью, сдох в канаве, без рода, в одиночестве.

Том стал терять нить повествования — о какой свадьбе говорил безумец, и что вообще связывает их, он не понимал, но с интересом продолжал слушать разговор.

Тяжело выдохнув, девушка отошла от него, понимая, что правду он никогда не скажет. Она взглянула на Тома, который внимательно следил за ними. Решившись, Алексис обернулась, вскидывая палочку.

— Imperio! — лицо старика мгновенно стало безмятежным, злость и ярость ушла. — Что стало с твоей семьёй? — коротко спросила она, держа палочку перед собой на случай, если он вдруг сможет перебороть заклятие.

Но Марволо вполне осознанным взглядом смотрел по сторонам, начиная рассказ:

— Отец умер естественной смертью во сне. Я закончил жизнь Тенебриса из-за твоего приказа оберегать Эттана. Тенебрис подсыпал ему яд в зелье, чтобы тот не мучился и наконец помер. Он рассказал мне, когда было уже слишком поздно, и Империус заставил меня убить его. Отец тогда понял, что я в бреду, снял с меня Империус и убил Эттана, обвиняя его в смерти Тенебриса. Если бы не Эттан, ты бы не приехала со своим женишком, отец все понял, — Марволо перевел дыхание, закрывая глаза. — Оминис отрекся из семьи после окончания школы, никто не видел его давным-давно, я слишком занят воспитанием детей, чтобы найти и убить наконец этого выродка.

Алексис побледнела — она своей рукой загубила жизнь Эттану и Тенебрису… последствия непростительного больно били по ней, пока она приходила в себя от рассказа. Лучше бы девушка осталась в Хогсмиде и не узнавала ничего. Неверяще она проходилась взглядом по Марволо, понимая, что под Империусом солгать невозможно. Чёртова месть стала приговором для двоих людей.

— Детей? — вклинился в монолог Том, крепче сжимая палочку.

— Меропа… предательница крови, — сплюнул он на пол, — поила магла Амортенцией и родила от него выродка — они, поди, сдохли без гроша в кармане. А мой сын Морфин, названный в честь отца, еще отбывает срок в Азкабане... Моя гордость, никогда не таил от меня ничего, рассказал всё под чистую, когда Меропа доверила ему тайну, будучи беременной чудовищем, зачатым под Амортенцией…

— Отдай мне все семейные ценности, — потребовал Том, возобновляя Империус и развязывая старика, который поспешно положил на стол кольцо, стянутое со своего пальца.

Обогнув девушку, он достал из угла родовую книгу, которую она так долго искала.

— Меропа забрала медальон Слизерина, который хранился в нашей семье испокон веков… — заявил Марволо, неподвижно стоя у поцарапанного стола.

Медленно Реддл нагнулся над ним, надевая кольцо Мраксов на средний палец. Оно по праву принадлежало ему. Внимание привлекла книга, на которую так жадно смотрела блондинка. Она мельком скользнула по нему взглядом, хватая тяжелый переплет.

Пустые желтоватого цвета страницы предстали перед Алексис, когда она уже пятый раз закрывала и открывала её.

— Попробуй ты, — попросила она, передавая ему книгу, — я хочу увидеть поколение Марволо Мракса.

Не из-за желания помочь, а лишь из подлинного интереса, Том открыл книгу, в которой сразу стали появляться ветви с именами и годами жизни. Алекс потрясенно замерла, перехватывая её из рук парня.

Морфин мертв. Дальше шла ветвь на Марволо, Тенебриса, Эттана и Оминиса. Живы были по настоящее время только Марволо и Оминис. Алекс уже собиралась закрыть, но тут её внимание привлекла единственная ветвь, которая шла от братьев. У Марволо разветвление было с именами Меропы и Морфина Мраксов. В свою очередь у Меропы ветвь шла дальше на некого Тома Реддла, и их соединение породило имя Тома Марволо Реддла. Удивительно, что все они были живы.

— Зря надеешься, дочь твоя в полном здравии, — процедила Алекс с ненавистью глядя на мужчину. — Как, впрочем, и её сын, — она кинула взгляд на парня, который резко рванул книгу на себя, удостоверившись в том, что его мать жива.

— Где она? Где Меропа? — закричал Реддл, но не получив ответа, снял со старика Империус, наложенный Алексис.

— ТЫ! Ты — магловский выродок моей дочери! — взревел тот, — ты должен был сдохнуть, грязнокровое отродье…

— Avada Kedavra!

Алекс подавила взвизг, когда тело Марволо упало возле её ног. Она с ужасом переводила взгляд на Тома, но промолчала, глядя на то, как он с яростью смотрел на неподвижное тело на полу. Воздух кончался в её легких, девушка поспешила на улицу, не желая дышать смертью.

Её испугало не убийство Марволо, хотя она видела смерть, сама убивала. Но то, как Реддл безразлично это сделал, совершенно не задумываясь... Никакой тени переживания даже близко не промелькнуло на его лице. Насколько был жесток этот человек, что мог убить, не моргнув и глазом. Марволо заслужил смерти за все свои деяния, но это убийство было слишком… внезапным, не имеющим ничего схожего с защитой. Том изначально шёл убить его — дошло до девушки. Он не собирался разговаривать о судьбе своих предков — всего лишь забрать то, что принадлежит ему, и убить родственника из собственных побуждений.

Когда Реддл вышел из хибарки, девушка непроизвольно отшатнулась от него.

— Почему…

— Забудь всё, что видела, или я помогу тебе в этом, — холодно бросил он, спускаясь с холма.

Алекс не смогла долго молчать, ворох мыслей не давал ей закрыть рот, но она всё же с опаской кидала взгляды ему в спину.

— Ты знал, что твоя мать жива?

— Не заставляй меня повторять, — грубо напомнил он, не оборачиваясь на девушку.

— Ты хочешь найти её теперь?

— Хардман! — оборвал её Том, останавливаясь так резко, что девушка чуть не врезалась в него. — Прекрати задавать вопросы, если хочешь вернуться в Хогсмид.

— Прекрати меня игнорировать и ответь, если хочешь, чтобы я заткнулась, — парировала девушка, взмахивая руками от негодования.

Том чувствовал, как тонкая нить доверия между ними натянулась небезопасно сильно. Но отчитываться перед девчонкой не собирался. Это были его дела, к которым она не имела отношения. Он резко развернулся, направляя на неё палочку.

— Oblivio! — произнес Том.

Он стер все ответы Марволо, которые касались лично его, решив стереть и убийство старика. Лицо девушки стало серьёзным на мгновенье, когда он закончил.

Хардман вдруг потерялась в пространстве, словно земля ушла из-под ног, но все вернулось, когда она открыла глаза, понимая, что сейчас произошло.

— Ты наложил на меня Обливиэйт? — выпалила Алекс, возмущенно смотря на него.

— Как ты…

Реддл ошарашенно смотрел на девушку, которая даже не стала скрывать то, что заклятие не подействовало.

Они стояли возле холма, прожигая взглядом друг друга. Пелена тайн окружала их, не давая мыслить здраво. Стараясь всеми силами закрыть свои секреты, они до сих пор ввели негласное противостояние.

Девушка покачала головой — хорошие отношения с Томом были чем-то эфемерным, они грозили закончиться при каждом случае, когда она узнавала о нём что-то новое. Она устала при каждом разговоре шагать по минам, подбирать слова. Ради чего? Тогда как девушка выложила информацию о себе, он не проронил ни слова. Друг… она не могла назвать его даже знакомым, потому что ни черта не знала об этом парне с черными пронзительными глазами, которые даже под лучами солнца не становились светлее.

— Я не знаю, что происходит, Том. Не знаю, зачем ты заставил меня остаться в этом времени, — начала говорить Алекс, не сводя с него взгляда, — не знаю, зачем ты помог мне провести ритуал. Я правда старалась не задумываться над этим, пыталась слепо доверять тебе, но это невозможно. Я вижу, что ты ведешь свою игру — и, либо ты рассказываешь мне правила, уравнивая нас, либо я выхожу из неё, — решительно закончила девушка, боясь услышать ответ.

Немигающим взглядом Том окинул её, понимая, что девушка не врёт. Мог ли он раскрыть свои карты, довериться ей — бесспорно, она знала и так слишком много. О полном доверии речи не шло, но какие-то крупицы он мог поведать.

— Что ты хочешь услышать? — мрачно задал вопрос Том. — Знал ли я, что сделала моя мать? — скривил он лицо. — Конечно, я знал, что зачат под Амортенцией, и меня не берёт ни одно любовное зелье, потому что я не умею любить. Я всегда это знал. Мой магл-отец живет где-то рядом, я убью его, а потом доберусь до горе-мамаши. Поквитаюсь со всеми, кто поспособствовал тому, чтобы я оказался в проклятом магловском приюте. Это только начало, девочка моя, — зло ухмыльнулся он, смотря ей прямо в душу, — но, если хоть одна живая или мёртвая душа узнает об этом, никакая древняя магия тебе не поможет — я уничтожу тебя, Алексис.