Часть 7 (1/2)

Минги просыпается рано утром от страшной головной боли. Запивать валиум пивом идеей было с самого начала неудачной. В доме тихо, везде выключен свет. Чтобы никого не тревожить поиском таблеток, Минги решает порыться в бардачке Доджа. Там точно оставался целый блистер асприна. Он медленно поднимает с дивана, чувствуя, как с каждым движением голова становится совсем тяжелой. Тихонько открывает входную дверь, влезает в свои кеды, приминая пятками задники, и направляется в сторону машины. И с удивлением обнаруживает Юнхо, спящего на вещах в кузове. Почему он здесь? А не в постели с Мэдди, например.

− Эй, Юнхо, − Минги аккуратно похлопывает его по плечу, − Ты чего решил в машине ночевать? Мэдди выгнала?

Юнхо с трудом открывает глаза, не сразу понимая, где он находится. Садится, запускает пальцы в волосы, пытаясь их то ли пригладить, то ли ещё больше взъерошить.

− Минги? Что-то случилось? − Юнхо окидывает взглядом мир вокруг. − Нет, никто меня не выгонял. Просто, что с ней, что с тобой я спать не мог.

Минги покусывает нижнюю губу неуверенно, мнется какое-то время, а потом запрыгивает в кузов, присаживаясь рядом с Юнхо.

− Жалко, Мэдди кажется милой. А меня мог бы просто спихнуть на пол и лечь на диван.

Минги смеется едва слышно и смотрит на ярко-розовое рассветное небо.

− Она очень милая, − Юнхо, наконец-то, смог нормально разлепить глаза и очухаться ото сна. − Хотела поехать со мной, говорила, я ей понравился. Она классно целуется и очень нежная, но я не смог.

Минги не знает, что на это ответить. Он малодушно чувствует радость и будто даже облегчение. С другой стороны, ощущение груза вины никуда не девается. В конце концов, все это произошло из-за него. Минги кажется, будто он отобрал у Юнхо нормальную жизнь, еще там, в Лос-Анджелесе.

− Прости, − все, что может выдавить из себя Минги.

Юнхо поворачивает к нему голову, смотрит очень внимательно, старается поймать что-то во взгляде или движениях. Сам не знает что.

− Это всё, что ты хотел бы мне сказать?

− Не знаю, не уверен, − Минги сложно выдерживать этот тяжелый и пронзительный взгляд, − Но попробую быть, наконец-то, честным. Как минимум, самим с собой. Мне было больно смотреть на то, как ты целуешь девушку. Я подобного никогда не испытывал. Хотелось провалиться прямо там, на месте. Знаешь почему? Знаешь, конечно. Мы оба все понимали, но продолжали делать вид, что все в порядке. Я ревновал. Тебя к Мэдди. И, наверное, что-то похожее ты испытал, когда застал меня с тем мужиком, да? А, может, и нет. Если честно, я не знаю, что с этим все делать.

− Я тогда подумал ”За что ты так со мной”. Мне захотелось выкинуть тебя из своей жизни раз и навсегда. Просто поехать дальше. Тогда бы вышло, что моё путешествие началось немного позже. Впереди ещё есть города. Наверное, постепенно я бы смог относиться проще к случившемуся. Надеюсь, что смог бы, − Юнхо подтягивает колени поближе, кладёт на них руки и смотрит в даль. − Но я обещал тебя отвезти. И не знаю, рад ли сейчас тому, что ты ревнуешь, или нет. Лучше бы тебе было плевать.

− Да, наверное, так и правда было бы лучше, − Минги отворачивается и зажмуривается. Не так он себе представлял этот разговор. С удивлением, Минги чувствует, как глаза начинает жечь. Что за хрень? Не хватало сейчас еще расплакаться. Поэтому Минги стойко сдерживает сиюминутный порыв разреветься и заорать.

− Ты ведь не просто так пришёл сюда ночью? Что случилось? Снова температура? − Юнхо протягивает руку и касается чужого лба, вроде, не горячий.

− Голова, − тихо отвечает Минги, но голос его предательски срывается, − Я после пяти банок пива решил выпить валиум. Дурак, да? Пришел сюда за аспирином.

− Дурак, сам же себя губишь, − Юнхо забирается пальцами в волосы, прижимает ладонь к чужому виску. − Посиди здесь, принесу воды и лекарства.

Минги чуть ли не урчит от этого прикосновения. Он соскучился по такому Юнхо, поэтому неосознанно жмется к чужой руке, словно бродячая собака, которую впервые погладил человек.

− Хорошо, спасибо, − Минги улыбается, закусывая нижнюю губу.

Выбравшись из кузова, Юнхо идет за необходимым. Бутылка воды валяется на пассажирском сидении, правда, она тёплая, но должно быть нормально. В бардачке Юнхо берёт таблетки, и с найденным возвращается в кузов.

− Как выпьешь, иди обратно в дом, тебе нужно выспаться.

− Нет, я лучше здесь полежу. Диван все равно маленький и неудобный. А к Доджу я уже привык.

Минги выпивает лекарство и укладывается рядом с Юнхо, накрывшись каким-то старым пледом.

− Мэдди же не глупая, она всё поймёт, − Юнхо поглаживает Минги по волосам, спать совсем не хочется.

− Это к лучшему, − Минги придвигается ближе, но сохраняет между ними небольшое расстояние, не хочет пугать Юнхо.

Время идёт медленно и неторопливо. Небо постепенно становится светлее, а Юнхо продолжает смотреть на Минги. Спать по-прежнему нет никакого желания, прохладно, поэтому хочется поглубже зарыться в плед. Юнхо изучает черты Минги, болезненные мешки под глазами, из-за которых последних почти не видно, полные искусанные губы, впалые щеки. Слова не прерывают этот процесс. Юнхо пытается понять, как жить дальше, как вписать происходящее в их концепцию ”сегодня”. Ведь прямо сейчас очень хочется вновь поцеловать Минги. Юнхо прикрывает глаза и робко подаётся немного вперёд. Пусть сама судьба решит, как дальше.

Минги тоже не спит. Поэтому тянется к губам Юнхо, обжигая их своим дыханием. Застывает так на секунду-другую, смотрит, пытаясь найти ответы в чужих глаза. Но они закрыты, только ресницы подрагивают. Поэтому Минги целует. Точнее, просто чмокает в губы, не углубляя. Переживает так, будто это происходит впервые.

− Всё ещё хочешь поехать со мной? − тихо спрашивает Юнхо, не открывая глаз.

− Да, − соглашается Минги, − Это никогда не менялось. Хочу доехать с тобой до Нью-Йорка.

Юнхо прижимается своими губами к чужим и тут же углубляет поцелуй, цепляется рукой за шею Минги. Они всё равно уже не смогут по-другому.

− Как же я скучал, − выдыхает Минги в поцелуй, чувствуя, как его тело вновь наполняется теплом от Юнхо.

− Я тоже, − соглашается с ним Юнхо. − Мне этого не хватало, − он целует вновь и вновь с дикой жадностью, возможно, обидой. Кусает губы Минги, выдыхает судорожно и цепляется снова и снова.

− Решил меня съесть? − Минги улыбается и меняет положение. Откидывает в сторону плед и садится Юнхо на бедра, обнимая его за плечи.

− Да, − глаза сверкают, руки скользят по чужим ногам, от колен выше. − Чтобы ты не смог больше ни с кем, чтобы не видеть этого снова.

− Не увидишь, − Минги наклоняется и покрывает шею Юнхо короткими поцелуями, будто извиняясь, − Теперь-то я точно не смогу, да и не захочу ни с кем другим. Я понял, как сильно облажался.

Цепляясь за футболку, Юнхо прижимает Минги к себе. Он чувствует, что злость ещё осталась, хоть и притупилась. Времени прошло слишком мало, но, всё равно, становится легче от этих слов. В них хочется верить, и за них хвататься. Юнхо чуть поворачивает голову, позволяя целовать, где хочется, одну руку перемещает со спины на шею, потом на затылок.

− Хочу показать тебе всю Америку и быть рядом. Хочу сутками целоваться с тобой, Юнхо. Я, кажется, немного одержим. Но совсем не против этого.

Минги оставляет на шее Юнхо − у самого основания − засос. Покусывает кожу долго и упорно, до глубоких следов от зубов. Юнхо шипит и выгибает спину. Это неприятно и в то же время самое желанное сейчас. Хочется выразить всё одновременно через боль и через удовольствие, схватить, сдавить, укусить, оставить множество следов в душе и на теле. Лучше бы Минги было плевать, так было бы проще всем − Юнхо это понимает, но чужие слова так греют. От них становится так жарко внутри, в груди.

Минги тянет край футболки Юнхо вверх, наклоняется ниже и продолжает оставлять везде свои поцелуи-укусы. Под ключицами, на животе и груди. Чтобы запомнить, чтобы оставить на теле Юнхо частичку себя. На границе ночи и дня никому нет дела, что происходит в кузове припаркованного у дома автомобиля. Но Юнхо всё равно старается не издавать громких звуков, не реагировать слишком ярко. Он дёргается от укусов, сам подставляясь под них. Почти не стонет, больше дышит часто, прерывисто. Юнхо не мешает Минги, не хватается за него. Смотрит с мольбой и желанием во взгляде.

И Минги продолжает. Оставляет влажные поцелуи, дышит тяжело. Цепляет зубами кожу, перекатывает во рту чуть солоноватый привкус. Опускается настолько сильно, насколько возможно в этой позиции, к кромке джинс, но не продолжает, остается на грани, лаская языком низ живота. Юнхо начинает поскуливать сквозь сжатые зубы. Он закрывает запястьем себе рот, приглушая все звуки. Минги явно знает, как доставить удовольствие, как моментально завести. Юнхо приподнимает бёдра, насколько может, подталкивая Минги чуть вверх. Лежать неподвижно невыносимо − слишком жарко и хочется, чтобы огонь внутри стал еще горячее.

Минги снова поднимается, чтобы поцеловать Юнхо в губы, влажно и пошло. Рука его скользит к пуговице на джинсах, ловко справляясь с застежкой, и накрывает возбужденный член сквозь ткань трусов. Юнхо мычит в поцелуй. То что теоретически их могут увидеть, делает происходящее ещё острее. Поэтому каждое движение, каждый вздох, каждое ощущение становится более желанным и необходимым. Юнхо был уверен, что ближайшее время не потерпит никаких прикосновений Минги. Но сейчас, наоборот, − просит их всё больше.

Двигать рукой неудобно, запястье быстро затекает, но Минги старается. Ласкает пальцами головку, проводит по длине. Поцелуями вновь опускается на шею, − под линию челюсти, кусает нежную мочку уха. Подмахивать или как-то ещё помогать нормально не получается. Кузов машины очень далек от комфорта кровати. Юнхо чувствует лопатками больше, чем ему бы хотелось, но старается об этом не думать. Он тянет Минги за волосы, за футболку, облизывает и кусает губы. Смущение от обстановки продолжает разгонять кровь. Юнхо начинает дрожать, ноги сводит.

− Будет забавно, если нас увидят, − Минги улыбается хитро, проводя большим пальцем по головке члена Юнхо − возбужденного до предела, горячего.

− Ещё слишком рано, − отвечает Юнхо, смотря загнанным в ловушку зверем. Он не может сказать ”прекрати это”, потому что очень хочет кончить. И то, что Минги делает паузу, меняет ритм, лишь усиливает дрожь. − Но ты не мог бы чуть быстрее?

Минги, с одной стороны, хочется еще немного поиграть с Юнхо, подразнить. Но их реально могут застукать, и ничем хорошим это не обернется. Поэтому Минги начинает быстрее двигать рукой по длине члена, поддаваясь просьбе Юнхо. И уже через пару движений чувствует, как тот замирает, хватается рукой за шею и, немного прогнувшись в пояснице, кончает. Юнхо закусывает ладонь. Ему одновременно хорошо, стыдно и неприятно из-за мокрых теперь вещей. Щеки по-прежнему горят огнем, губы искусаны. Юнхо не сводит с Минги взгляда. Он не может не спросить, это зудит внутри.

− Другим ты… − Юнхо всё же проглатывает последнее слово и мотает головой, неважно.

− Юнхо, ты такой у меня один. Давай не будем про других. Они были, и не раз. Я делал с ними много очень грязных вещей. Но больше не хочу. Могу повторить это еще сто раз, если нужно, − отвечает Минги немного устало.

Ему неприятно слышать такое, но Юнхо можно понять.

− Не нужно, − Юнхо улыбается и проводит большим пальцем по скуле Минги. − Конечно, я один, кто ещё согласится вести в такую даль парня, которого просто случайно пнул на пляже. И, как думаешь, Мэдди не заметит, если я займу душ на пару минут?

− Вряд ли, − Минги прижимается к Юнхо, − Надо будет поблагодарить ее и ехать дальше.

− Ты уже хочешь ехать? Тут вроде весело, можно побыть ещё день-два, − Юнхо не против остаться. К тому же, город они совсем не посмотрели.

− Я про дом Мэдди, − улыбается Минги, − Неловко будет у нее задерживаться. А вот пошляться пару дней по Оклахоме можно, я за.

− Тогда утром попрощаемся. Я сейчас в душ, потом приготовим какой-нибудь завтрак в качестве извинений и поедем, − Юнхо при этом не спешит, хочется ещё немного задержать момент.

− Мне нравится твое сейчас, которое всегда означает “ну мы еще пообнимаемся тут минут двадцать и только потом начнем совершать великие дела”, − Минги смеется и целует Юнхо куда-то в висок.

− Я уже свыкся с ощущением от мокрых трусов, так что да, − Юнхо кладёт руки под голову и смотрит на горизонт. − А вот и рассвет. У ночи в машине всё же есть свои плюсы.

− Буду расценивать это, как комплимент, − Минги ложится рядом и смотрит на то, как желток солнца пробивается сквозь розовый горизонт.

− Можешь расценивать, − улыбается Юнхо, думая, что надо почаще спать в машине, не так уж это и ужасно.

Примерно через полчаса, он возвращается в дом Мэдди, принимает душ, меняет бельё. Потом они вместе с Минги готовят простенький завтрак, чтобы порадовать девушку. Юнхо ничего ей не объясняет, но это и не нужно. По взглядам она догадывается обо всём сама. Юнхо засыпает её саму и её дом комплиментами, взамен получая адрес на свернутом листе бумаги, на случай, если вдруг. Они по привычке просто едут на машине по городу, подыскивая для себя место, где можно остановиться и перевести дух. Юнхо не хочется торопиться.