Глава 15. Гора Бейшан хранит секреты. Часть 2 (2/2)
— Почему барьер пропускает меня? — Спросил он на следующее утро, когда все волнения немного стихли, оставив после себя чувство странного опустошения.
Ху Шень сидел на крыльце, выстругивая деревянный ученический меч. Глубокая складка между его бровей, выдавала странную нервозность и душевное смятение, но Веньян, в силу возраста, не мог придать этому значения.
— Ты вырос здесь, Веньян. Впитал в себя тёмную силу этих земель. Барьер перестал считать тебя чужаком и ты стал его частью.
У Веньяна не было причин не доверять Ху Шеню, но даже для него, ребёнка, слова эти звучали странно неубедительно. Возможно, дело было в его открытой душе, тонко чувствующей чужие сомнения, но, не ожидая от самого себя, он вдруг спросил:
— Но есть и другие причины?
Ху Шень сжал губы в напряжённую линию.
— Есть, — сказал он, — но…
Веньян закончил за него:
— Терпение — благодетель, знаю.
Ху Шень кивнул и вложил ему в руку деревянный клинок. Тот получился немного большим для ребёнка, но лёгким и удобным.
В тот день великий мастер тёмных искусств обзавёлся своим единственным учеником.
***
Веньян уважал Ху Шеня безмерно. Но, обучаясь искусству тёмного заклинательства, он слишком быстро понял, что уважение не значило слепое подчинение. Ху Шень учил подчинять тьму собственной воле, управлять ей, быть её генералом и кукловодом. Тёмные сущности, в его понимании, должны были служить своему хозяину. В понимании же Веньяна вообще не было никаких тёмных сущностей — лишь люди.
Веньян в одночасье перестал быть одиноким ребёнком. Призрачная девушка была с ним, когда он рыбачил, готовая снова прийти на помощь, если вдруг он опять упадёт. Призрачный охотник, растерзанный диким зверем, подсказывал, где собрать спелые ягоды и съедобные грибы. Призрачные бездомные дети, умершие от голода, пытались играть с ним в чудные игры. Во тьме, которую Ху Шень так стремился подчинить и обуздать, скрывалось так много его друзей. Ему не хотелось их подчинять. Ему так отчаянно хотелось помочь им всем также, как они помогали ему.
Но Ху Шень был слишком стар и слишком силён, чтобы менять свои убеждения. Веньян смотрел на него и искренне не понимал, почему же трагические ошибки прошлого совсем ничему его не научили. Ху Шень был хорошим учителем, но иногда ученик выбирает совсем другой путь. Веньяну потребовались многие годы, чтобы окончательно это осознать.
— Я благодарен за уроки, — однажды сказал он, — но тьма мне не враг и не слуга. Она мой старый друг.
К его удивлению, Ху Шень не был ни зол, ни разочарован.
— Не пожалей об этом, когда придёт время.
Веньян лишь пожал плечами.
— И ты ни о чём меня не спросишь?
Ху Шень посмотрел на своего повзрослевшего, превзошедшего его, ученика своими дымными глазами с поволокой старых тайн и личных потерь. Веньян снова пожал плечами.
— Если терпение — добродетель, то неведение — благо. Я только обрёл свой путь. Не уверен, что сейчас хочу знать больше.
Пройдёт ещё много лет прежде, чем Веньян, всё-таки, узнает правду, которую предпочёл бы никогда не знать.
«Его путь будет тернист…»
Подумал тогда Ху Шень.
«…но достоин настоящего Императора».