Глава 3. Женщина в синем (2/2)

От женщин в своей деревне Бай Лао слышал о княжеском гареме. Ни одна из них, конечно, в нём не бывала и потому знания его не были обширными — только общеизвестные факты. Он знал, что гарем не был большим, и что князь, конечно, не скупился на его содержание. Женщины с восторгом описывали богатые убранства из золота и драгоценных камней. Хотя откуда бы им было об этом знать? Попасть туда Бай Лао точно не боялся — хуже затёртой до дыр старой циновки в углу всё равно быть не могло. В гареме же точно хорошо кормили и точно хорошо охраняли.

Он ещё раз посмотрел на Цин Юань, которую, кажется, забавляла неоднозначная реакция правителя. Фэн У колебался, возможно, не желая давать почву для кривотолков, что он отправил в гарем ребёнка, да ещё и мальчишку.

— Да и к тому же, — продолжала забавляться Цин Юань, — не будьте так уж категоричны, Ваше Величество. Привести этого лисёнка в порядок и в будущем из него выйдет обворожительный наложник.

Для Фэн У это, видимо, стало последней каплей. Он не сказал ни слова, лишь развернулся спиной, давая понять, что разговор закончен.

Цин Юань, недаром обладательница магических таинств, не стала более играть с огнём. Она протянула изящную ладонь.

— Как твоё имя, лисёнок?

Бай Лао, не искушённый лаской, неловко обхватил её пальцы своими, дрожащими от волнения и кое-где ещё перепачканными сажей и грязью. Веди эта женщина его на казнь, он бы пошёл не страшась.

Он пошёл бы за ней куда угодно.

***

Путь в гарем из тронного зала был долгим, но живописным. Цин Юань вывела его во внутренний двор, но не спешила, давая возможность насладиться видом: цветущие персиковые и грушевые деревья источали потрясающий аромат и отбрасывали тени, даруя блаженную прохладу от палящего пустынного солнца. Задержавшись возле фонтана из сияющего белого нефрита, Бай Лао только сейчас осознал, насколько измучен жаждой. Капли воды, словно маленькие хрустальные осколки кололи кожу, и так хотелось просто припасть к журчащим потокам иссушенными растресканными губами. Но Бай Лао точно не был дикарём и с усилием отвернулся, сглотнув комок вязкой слюны.

Внутренний двор был огромен, с множеством узких тропинок, деревьями и кустарниками. Мысленно Бай Лао восторгался княжескими садовниками, которые могли поддерживать во всём этом жизнь в беспощадных условиях пустыни.

Когда вдалеке уже показались острые крыши с колокольчиками и фонариками, на удивление Бай Лао, его повели в другую сторону.

— Разве нам не туда? — Не удержавшись, спросил он, спотыкаясь об единственный камушек на тропинке.

Цин Юань усмехнулась, подхватив его и не давая упасть.

— Лао-Лао, не можем же мы привести тебя таким замарашкой. Не переживай, тебе ещё успеет там надоесть. Гарем — та же казарма, только оружием там не размахивают, а прячут в дорогих шелках, и разговаривают приличнее. Я живу совсем рядом, приходи, если что понадобится.

Рядом с Цин Юань было легко. Неожиданно осмелев, Бай Лао даже хотел было спросить, нельзя ли ему просто остаться с ней. Может, напроситься в ученики. Да даже если учить его окажется нечему, он мог бы просто прислуживать и не мешать. Не доставлять проблем — искусство, которым он владел не в совершенстве, но точно на должном уровне.

Но не успел он и рта открыть, они уже подошли к домику Цин Юань, который больше напоминал небольшое святилище, из распахнутого окна которого доносился уже знакомый густой аромат благовоний и свечей.

На пороге их встретила женщина в роскошном алом ханьфу. Сложную витиеватую причёску удерживала длинная нефритовая шпилька с сияющими на солнце рубинами. В руках она держала белый бумажный зонт.

Цин Юань усмехнулась.

— Вот уж действительно, слухи во дворце не хуже пожара.

Незнакомка горделиво вздёрнула подбородок, окинула презрительным взглядом Бай Лао и медленно подошла.

— Не знаю, какие тёмные заклинания ты используешь, чтобы внушать ему свои безумные идеи, — заговорила она, и в голосе её звенела сталь, — но я найду способ положить этому конец.

Цин Юань рассмеялась. Не по-доброму — так волны бьются о скалы в шторм.

— Сяомин-Сяомин. Ты пришла в такой зной, чтобы предостеречь меня? Не забывай, ты мать наследника, но не жена правителя. Смогла возвыситься от простой наложницы, но так и осталась дочерью каменьщика. Не стоит рубить с плеча.

Бай Лао поёжился. Голос Цин Юань — мягкие волны, но океан может быть безжалостен.

Незнакомка в алом не стала утруждаться с ответом. Лишь медленно прошествовала мимо, и летящая ткань её одежд струилась на ветру — будто само пламя ступало по земле.