Пролог (1/2)

Декабрь 1997 года, Комсомольск-на-Амуре

Непринуждённая музыка, гуляющая по мраморному залу ресторана, перебивалась женскими голосами.

Сегодняшним вечером дамы с известными в криминальных кругах фамилиями с притворным радушием улыбались друг другу, чмокаясь в напудренные щёки и делясь «секретиками», давно ставшими достоянием общественности. Лёгкий смех переходил в искрящийся скрежет фужеров с игристым. Можно было подумать, что это всего лишь привычный досуг причудливых богатеек, однако всё было куда страшнее.

Крупная бандитская сходка авторитетов под предводительством известного вора в законе Джема была важной вехой в вечной борьбе за переде́л сфер влияния всего Дальнего Востока. Когда мужской гнев затмевал здравый смысл, а алкоголь разбавлял последние крупицы справедливости, женщины становились залогом мира и безопасности. Честно, но жестоко. Неоправданно жестоко.

Ира неторопливо пробиралась среди гостей, которыми были её «подруги» по несчастью, в рамках приличия улыбаясь им и перебрасываясь дежурными фразами.

На мягком диване в дальнем углу ресторана девушка приметила двух молодых женщин, которые мило беседовали и разборчиво поднимали бокалы с шампанским, не делая больших глотков.

Одна из них – миловидная, с волнистыми русыми волосами дружелюбно кивала собеседнице. Ира посматривала в их сторону из-за резного листа огромного фикуса. Особый акцент, который цеплял возбуждённый взгляд Кисловской – широкое, но простое обручальное кольцо на безымянной пальце одной из женщин. Она подняла собственную руку и с разочарованием взглянула на массивное обручальное кольцо – крупный бриллиант нагло пропускал яркий свет через грани, пошло сияя своим великолепием. Девушка шумно вздохнула и через силу растянула губы в улыбке. Она убедилась в идеальности причёски и решилась на отчаянный шаг.

– Добрый вечер, у вас всё в порядке? Вот, пожалуйста, угощайтесь! Тарталетки с дальневосточным крабом, комплимент от шеф-повара к просекко, – с неприлично завуалированным намёком Ира подошла к мирно сидящим женщинам и гулко поставила тарелку с закуской на столик перед ними.

– Познакомься, Ира – Надежда Олейникова, – знакомая представила Кисловской объект её интереса. – Она тоже из Хабаровска!

Олейникова дружелюбно улыбнулась и, по всей видимости, не поняла намёка Иры.

– Очень приятно, Надежда, – через необоснованную неприязнь улыбнулась Ира, заметив, что черты лица землячки очень даже привлекательны, не говоря уже о её стройной фигуре.

– Вы тоже из Хабаровска, ну надо же. Замечательный вечер, кстати, – искренне удивилась Надежда, а её яркие глаза блеснули теплотой. – А как оказались здесь, в Комсомольске?

–Да как-то вышла замуж и переехала, – пожала плечами Ира. – Давно не была в родном Хабаровске, если честно, но скучать совершенно некогда!

Надя изумилась и с пониманием кивнула в такт словам Иры.

Кисловская напряглась в струнку, стараясь настолько откровенно не пялиться на привлекательную жену мужчины, которого она любила даже столько лет спустя.

– Будете в городе, заглядывайте к нам, мы с мужем будем Вам рады! – зачем-то предложила Олейникова, пылая гостеприимством и добродушием.

– Спасибо, обязательно буду иметь в виду, – плюща губы в улыбке, закивала Кисловская, ощутив трясучку в руках. – Мне пора идти, гостей много, как видите, а я одна! Так что я откланиваюсь. Приятного отдыха и хорошего вечера! – она подвела итог и спешно чокнулась своим фужером с фужерами собеседниц.

Только отдалившись от женщин, Ира уронила бокал с шампанским, который вдребезги разлетелся на миллион мелких осколков от соприкосновения с мраморным полом.

– Ненавижу тебя, Юра! – прорычала она себе под нос, зажмурив глаза и схватившись за пульсировавшие виски́. – Какой же ты… – сбившемся в дрожь голосом, не позволив себе договорить, она цокнула языком и покачала головой, словно изгоняя нестерпимую боль.

***

Кисловская осушила третью стопку текилы, которая после шампанского начала кружить ей голову, и с силой вкрутила тлеющий сигаретный фильтр в пепельницу.

– Суки! – хмыкнула она себе под нос и растёрла лицо ладонью, стараясь отогнать сон и мучающие мысли. – Что бы вы так, как мы здесь!

– А я думала, я одна здесь такая недовольная, – Ира была вынуждена повернуть голову вправо. В удобном мягком кресле развалилась худая девушка с иссиня-чёрными волосами, которые она даже не потрудилась собрать в вечернюю причёску, оставив прямыми патлами у лица.

Кисловская с шумом выпустила воздух из приоткрытых сухих губ и согласно кивнула:

– Ты здесь впервые?

– Да, пришлось приехать в этот серпентарий из-за мужа, – пожала худощавыми плечами шатенка, раскручивая на безымянном пальце тоненькое обручальное кольцо.

Ира вскинула брови от дерзости гостьи.

– Обычно все, кто оказывается здесь впервые, сияют, как начищенные сковородки, ведь это их минута славы.

– А Вы здесь, значит, в последний раз, да? Раз не отсвечиваете – хмыкнула собеседница, растирая оголённые руки, украшенные татуировками.

Ирина смиренно кивнула и развернула корпус к шатенке.

– Я здесь как хозяйка вечера, – произнесла и горько улыбнулась. – Ирина Кисловская.

– Не очень-то и гостеприимно, если уж говорить откровенно, – девушка схватилась за стакан с коктейлем и осушила его содержимое до дна. – Лиза, а фамилия моя Лиховцева, если это важно.