Перепутье. (2/2)
Лилиан нарушает тишину первой.
– Ты ведь понимаешь, что рано или поздно тебе придётся решить, что делать дальше?
Баки напрягается.
– Что ты имеешь в виду?
– Твой отпуск не вечен, – мягко говорит она. – Рано или поздно ты снова отправишься на фронт.
Баки сжимает челюсть.
Она права.
Но он не хочет об этом думать.
– Знаю.
– И?
Он смотрит на неё.
– И что?
Лилиан вздыхает.
– Ты не можешь просто жить этими двумя неделями. Нужно думать дальше.
Баки горько усмехается.
– Дальше – это война.
Лилиан качает головой.
– Дальше – это то, что будет после неё.
Баки застывает.
После.
Он никогда не думал о «после».
Война была его реальностью слишком долго.
– Я не знаю, каким буду, когда всё это закончится, – глухо говорит он.
Лилиан останавливается и разворачивает его к себе.
– Знаешь, что я думаю?
– Что?
Она смотрит прямо в глаза.
– Ты можешь быть тем, кем захочешь.
Баки отворачивается.
– Я не уверен, что это правда.
Лилиан качает головой.
– Ты просто не готов поверить в это.
Он молчит.
А потом тихо говорит:
– А ты?
– Что – я?
– Ты знаешь, кем хочешь быть?
Она смотрит на реку.
– Я знаю, кем быть не хочу.
Баки приподнимает бровь.
– Это уже что-то.
Она кивает.
И они снова идут вперёд.
Тишина между ними остаётся тёплой.
Но теперь в ней есть что-то ещё.
Что-то, похожее на понимание.
***
На следующее утро Баки просыпается раньше Лилиан и решает прогуляться один.
Он выходит на улицу, вдыхая прохладный воздух Лондона.
И сталкивается лицом к лицу с прошлым.
Перед ним стоит мужчина в военной форме.
– Барнс?
Баки моргает.
– Сержант Джонс?
Мужчина ухмыляется, но в его взгляде усталость, знакомая Баки слишком хорошо.
– Не ожидал встретить тебя здесь.
Баки вздыхает.
– Мне дали отпуск.
Джонс качает головой.
– Ты ведь знаешь, что долго он не продлится?
Баки сжимает кулаки.
– Знаю.
Джонс выдыхает, смотрит на него пристально.
– Ты изменился.
Баки усмехается.
– Все мы изменились.
Джонс кивает.
– Я слышал, ты был в самой гуще событий. Говорят, твой отряд…
Он не заканчивает.
Баки опускает взгляд.
– Да.
Джонс кладёт руку ему на плечо.
– Ты держишься, Барнс?
Баки смотрит на него.
И впервые за долгое время говорит правду.
– Не знаю.
Джонс слабо улыбается.
– Никто из нас не знает.
Они стоят в тишине.
Потом Джонс хлопает его по плечу.
– Береги себя, Барнс.
И уходит.
Баки остаётся на месте, ощущая, как что-то внутри сжимается.
Он не хочет возвращаться.
Но выбора у него нет.
***
Баки не рассказывает Лилиан о встрече с Джонсом.
Но она что-то чувствует.
Они проводят оставшиеся дни так, будто пытаются выжать из них всё.
Они гуляют по Лондону, говорят обо всём, кроме войны.
Они смеются.
Иногда просто молчат, но эта тишина кажется правильной.
Баки чувствует, что Лилиан даёт ему что-то важное.
Что-то, чего он не осмеливался желать.
Надежду.
Но отпуск заканчивается.
И прощание неизбежно.
Они стоят на вокзале.
Лилиан смотрит на него, сжимая руки в карманах.
– Ты вернёшься? – тихо спрашивает она.
Баки смотрит в её глаза.
И говорит:
– Я постараюсь.
Лилиан кивает.
– Тогда я буду ждать.
Она делает шаг вперёд, и Баки не думает – просто обнимает её.
Она не говорит: «Береги себя».
Она не говорит: «Прощай».
Она просто шепчет:
– Живи, Баки.
И он обещает.
Хотя сам не уверен, сможет ли.
Поезд трогается.
И Лилиан остаётся на перроне.
А Баки отправляется обратно в ад.
Но теперь у него есть то, чего не было раньше.
Причина вернуться.