Глава 18. Сумерки (1/1)

Дальше текст идёт от лица Альфреда

Я открыл глаза, простонав. Перед глазами всё кружилось.- Где… я?Послышался какой-то грохот.- Альфред! – просипел кто-то.- Мэтью? – почти неслышно проскрипел я и закашлялся от пыли. На чём я лежу? Жёсткая земля и выбивающаяся трава.- Альфред?! – просипел кто-то чуть громче.- Я здесь, - отозвался я, всё ещё не имея возможности говорить громче. Но Мэтью, похоже, услышал. Доски стали разгребаться с пущим грохотом, и скорее показался просвет. Солнце било мне прямо в глаза и я увидел лишь фигуру того, кто пробирался ко мне. Но это, несомненно, был мой брат.- Как я рад, что ты жив, - неожиданно тихо воскликнул Мэтью, подбегая ко мне и помогая мне подняться и выбраться. – Я несколько часов откапывал тебя! Уже вечер, а Артур всё ещё не вернулся, ты представляешь?!- Почему ты говоришь шёпотом? – оперившись на его плечо сказал я.- Ну это… Я голос сорвал, пока звал тебя, - смущённо пояснил Мэтт.- Боялся, что ты больше не откликнешься.- Прости, я не нашёл Кумаджиро…- Что? Не волнуйся, он пришёл сам! Вот здорово, правда? Он был на дне речки! А ещё здесь Моччи, он тоже помогал тебя откапывать.- Моччи? Это здорово… Погоди, ты говоришь, Артур не вернулся, хотя уже вечер? Что же могло случиться?Надо идти за ним, хотя он сказал ждать его прихода. Ведь мало ли что могло произойти!- Даже не думай, - возмущённо прошипел Мэтью, угадав мои намерения. – Хватит с нас приключений на сегодня! Ты и так чуть не погиб. Это было так безрассудно – кидаться в полуразрушенный амбар.- Ты ведь и сам хотел залезть туда сначала, разве нет? – съязвил я. Брат притих.- Ты считаешь, нам нужно идти в сторону деревни? – спросил он.Я кивнул, глядя на обгоревший холм и остатки строений.- Там, наверное, сейчас все дома как наш, - проследив за моим взглядом, сказал Мэтью.- Да.- Думаешь, что с Артуром могло случиться то же, что и с тобой?- Не знаю, - честно ответил я. – Но что-то подсказывает мне, что мы должны идти.- Ладно.- Серьёзно?- Абсолютно. Что тебя смущает?- Артур сказал, что надеется на твою сознательность. Он думает, что ты не разрешишь мне пойти.- Жаль, что придётся его разочаровать, - вздохнул Мэтью. – Но я переживаю за Франциска. Мне тоже есть зачем возвращаться. C’est tres difficile, je…И так далее, в этом духе, всё ту же французскую трель…- Мэтт, - удивлённо выдохнул я.- Что?- Ты только что перешёл на французский…- Правда? Хм, не заметил. Это, наверное, хорошо, я же теперь его колония.Меня передёрнуло. Но если брат так хочет.- Хорошо… Только я ничего не понял! – возмутился я. – А ну, давай переводи, что ты там наговорил!- Не, мне лень, - усмехнулся Мэтью.- Так не честно! – я бросился его догонять, и мы помчались к холму…Дальше текст идёт от третьего лица

Было всё прохладнее. Ветра резвились в воздухе, стремясь догнать друг друга, поймать, проучить прохвоста. Над землёй от их возни поднималась пыль, а грозные деревья качали своими ветками, журя шалунов. Но им было всё равно. Они носились, поднимая в воздух тучи песка и пепла, который ещё не успели разогнать раньше, расплёскивали туда-сюда реку, играя с её течением.Плющ, обвитый вокруг мельницы, дёргался из стороны в сторону, восхищённо наблюдая за озорством. Крыльев у мельницы уже не было, иначе бы ветерки крутили бы их без остановки настолько быстро, будто хотят оторвать.Один из ветерков пролетел особенно стремительно над полем, пролетев мимо двух похожих мальчишек и над валуном, мимо которого они только что прошли и скрылся, поднявшись ввысь. Его друзья-ветра последовали за ним, затем спустились вниз, изображая разные фигуры и носясь как угорелые. Словом, они словно с цепи сорвались и теперь бесновались, так как остановить их было некому. Они знали, что октябрь не будет ругать их за это. Они знали, что средний месяц осени обожает, когда они выбираются на волю. И когда бы им предстала ещё раз такая замечательная возможность?

Нет, они множество раз в году ускользают из внимания месяцев, устраивая сущий бедлам, но ничто они не любили так сильно, как осень, когда им давалось резвиться сколько душе угодно.Один особо шустрый ветерок обогнал братьев и взлетел к холму, на колокольню, балуясь с громким колоколом, заставляя вздрагивать того мальчишку с кудрявой завитушкой.Дальше текст идёт от лица Франциска

Я стоял у самого входа в пещеру. Дул сильный ветер, вдали послышался колокол. Колокол деревни, из которой немногим удалось выбраться. И Матьё тоже… был в смятении.И если Артур погиб… кто же будет моим извечным «врагом»? Неужели я никогда не смогу объяснить ему, что мы друзья? Теперь этот дурачок умрёт в неведенье. Интересно, что тогда будет с его державой?«Нездоровый интерес», - одёрнул я себя, отходя от входа и оглянувшись на малую кучу людей, что были здесь укрыты от беды.- Нужно сходить за водой, - сказала Мэри, кажется, в деревне она была цветочницей. Милая девушка, с прелестными каштановыми кудрями. Некоторые леди из моего двора могли бы позавидовать её личику и большим выразительным глазам.- За водой? Ma cheri, я сопровожу вас, давайте попробуем найти вёдра в том, что уцелело в деревне.Мэри кивнула и я, подав ей руку (за которую она взялась), пошёл вперёд.В деревне мало что уцелело, но вёдра нам найти удалось.- Где же мы наберём воду? – спросил я, рассматривая красивую девушку.- В нашей реке слишком много ила и песка, придётся идти к озеру, а путь туда немного далёк, - ответила Мэри, заправляя за ушко непослушную прядку.- В таком случае я понесу вёдра, ведь Вам нужна помощь, - подмигнул я.- О, что вы… - слегка покраснела смущённая девушка. – Мне не привыкать, раньше мне очень часто приходилось уходить в соседнюю деревню, чтобы добыт себе хлеба.- Почему же вы не покупали его здесь? – спросил я.- Оливер Бейкер, булочник, это тот сумасшедший, которого мы привели, - скривилась Мэри. – Если бы моя мать погибла, я бы никогда не простила бы ему этого. Как печально, что он выжил, пусть такое и греховно говорить!- Что Вы, Вы абсолютно правы. Такие люди не заслуживают того, чтобы быть помилованными Богом, - яро закивал я.- Франция? – услышал я голос невдалеке.Я обернулся и, поначалу, даже не поверил своим глазам.- Angleterre?- Чёрт возьми, так вы живы?!Дальше текст идёт от третьего лица

Они разговорились, сидя прямо там, на полуразрушенных руинах деревни. Они знали, что их ждут с водой, но не могли поверить, что выжил ещё кто-то кроме них. Сыпались тысячи вопросов и столько же ответов, но казалось, что они не слушают друг друга, а просто радуются тому, что всё обошлось, и многие их близкие всё-таки уцелели. Высокий блондин потрепал шевелюру зеленоглазого, начавшего возмущаться, и совершенно не обратил внимания на его крики.На их голоса прибежали мальчишки. Зеленоглазый пытался ругать их за то, что они ослушались его, но в душе был даже рад, что они пришли сюда. Рад был и высокий блондин, заключивший в объятия одного из мальчишек и начавший щебетать что-то на своём родном языке.Впятером они сходили к озеру. Трое из них подождали, пока лохматый англичанин и радостный суетливый мальчишка перегнали лодку на другую сторону. Там они встретились с каким-то мужчиной, который переправил их обратно и вернулся уже без них.Уставшие страны в компании юной цветочницы вернулись в пещерку в предгорье, где их приняли с распростертыми объятьями.Впереди было ещё много работы и не так много осенних дней. Зима всё неумолимо приближалось, и надо было успеть восстановить свой кров до того, как выпадет первый снег, иначе беды не миновать.Но ничто уже не угрожало уставшим людям, пожар прошел, и теперь восстановилось драгоценное спокойствие. К сожалению, было кого оплакивать, но была надежда, что гнала их всех вперёд – надежда на восстановления нового счастья, почти в буквальном смысле возрождённого из пепла.