Глава 14. Голодное пламя жаждет убийств (1/1)

Я выскочил в коридор вслед за Франциском и миссис Роуз. Пробежав по лестнице, я вышел на улицу. Там я столкнулся нос к носу с мальчиком. В нём я узнал Тони Бейкера.Что же ему надо?!- Скорее, мистер Кёркленд, иначе мы можем опоздать! Я уже позвал других ребят, они помогут затушить пламя!Я был озадачен. Разве малыш Энтони не враждует с Альфредом? Я вспомнил тот вечер, когда столкнулся с ним впервые в жизни.Незнакомый мальчик взял Альфреда за грудки.- С-с-скотина... А ну отвечай!!! Гордость заимел?! Выбьем! А ну-у-у...- СТОП!!! – воскликнул, не помня себя, я. - Оставьте его в покое!!!- Валим… - мальчишки скрылись.- Я... не Альфред... Я Мэтью. Мэтью Уильямс.- А где же пропадает Мэтью… - неожиданно вспомнил я. И мне стало ещё страшнее. Надеюсь, что хотя бы он не находится сейчас в злосчастном поле.- Я н-не знаю, – пробормотал Тони. – Я видел его сегодня, мы разговаривали… - Тони замялся, явно избегая говорить что-то. Но я думаю, что это может подождать, что бы это ни было! – Но потом он ушёл! И я честно не знаю, где он сейчас, но он шёл в сторону леса. Наверное, он и сейчас там!- В сторону леса? – переспросил Бонфуа. – Mais, разве Альфред не направлялся в ту же сторону?- Нет, - я покачал головой. – Я думаю, он в амбаре, там, где они жили с семьёй. В том, что в поле. Скорее, поторопимся! Ведь он построен из сухих досок, они вспыхнут как факел!Наша компания побежала быстрее по улице. В голове колотилась лишь одна мысль: «только бы успеть!» Это вызывало чувство дежавю. Но затем я вспомнил, что так действительно было, и не раз. Я постоянно опаздываю, теряя время. Где же моя хвалёная жизненная пунктуальность, когда она нужна?Текст идёт от лица Альфреда.

Мы с братом вернулись в поле, пробравшись в наш амбар. Там было тихо, прохладно и темно, так как солнце уже спустилось за горизонт.Я вскочил с ногами на покрытую старой копотью лавочку, на которой в своё время любил сидеть отец. И под которую, прячась от цыплят, залезал Ричард.- У-у-у-у-у… - взвыл пёс, забиваясь под папины ноги. Вслед за ним в помещение ворвались маленькие птенчики, с воинственным писком догонявшие собаку.- А ну, не обижайте Ричарда! Кыш-кыш! – мама замахнулась на них метлой.На деревянных досках я заметил крошечное пёрышко. Мэтью взял его в руки и помял в пальцах.- Давай найдём наш тайник? – предложил он.Я кивнул, и мы, подойдя к дальнему углу за сеновалом стали раскапывать землю.Когда, наконец, наши руки упёрлись во что-то твёрдое, мы извлекли наружу старую мамину шкатулку, которую однажды выпросили у неё. Открыв её, мы стали рассматривать вещи, которые там были.Во-первых: множество цыплячьих перьев. Мы собирали их везде, где только могли. Также здесь лежал старый клык Ричарда.- Ой, мама, у Ричарда выпал зуб!Мать подошла к нам и приняла из рук острый предмет.- Ничего страшного, он же уже очень старый. А зуб вы можете сохранить, верно? Только почистите его.На самом дне лежало разбитое и склеенное заново мамино зеркало.- Ай-ай-ай, что за невезенье! – воскликнула мама, уронив на пол зеркальце.Чуть позже мы починили его, презентовав матери, но в него уже нельзя было смотреться, из-за того, что оно было кривое.- Ну что, негодники, пошли мыться, ведь кто-то должен очистить вас от смолы, - засмеялась мама, когда наша работа с зеркалом была закончена.- Не-а! – радостно воскликнул я, и, схватив Мэтью за руку, помчался к реке.- Мы сами отмоемся! – крикнул я на бегу.Мама улыбнулась и крикнула:- Не простудитесь! И возвращайтесь к ужину!Мэтью осторожно провёл пальцем по неровной поверхности стекла.- Ай! – порезался!- Эх ты, - вздохнул я. – Пойдём к реке, промоем рану, а то заразу занесёшь.- Когда это ты стал таким ответственным? – улыбнулся Мэтт.- Никогда! Кто быстрее до реки, тот и победил! – усмехнулся я, подскочив с пола. И стукнулся головой о балку. – Уй…- Не догонишь! – обрадовался брат и помчался вперёд.- Эй! Мог бы и пожалеть младшего брата! Погоди!Мы неслись по полю, прямо к чёрной ленте реки, даже не думая останавливаться, ведь можно было с разбегу кинуться в холодную воду. Что мы и сделали.- Я победил! Я победил! – радость от моей победы была прекрасна! Ура!- Ах так, - лукаво улыбнулся Мэтью и дёрнул меня за ногу под водой. Я окунулся с головой, хотя мы были на мелководье.В качестве мести я пнул его, и он свалился рядом, радостно визжа. Я уселся на него сверху, не позволяя встать. Брат стал брыкаться и, в конце концов, скинул меня, обрызгав водой.- Зато я тебя сегодня потоплю!- Как бы ни так! – шутливо возмутился я. Но Мэтью неожиданно застыл.- В чём дело?Брат молчал, продолжая смотреть вдаль.- Что происходит? Мэтт?Я потряс его за плечо.- Мэтью!- Альф…- Что происходит?- Посмотри туда…Я оглянулся. И так и замер. Огонь. Много приближающегося огня… Как в одном из моих кошмаров…- Откуда?... Как?... Почему вновь…?Текст идёт от лица Артура

Мы подбежали к самому краю холма, и моему взору предстала ужасающая картина. Всё вокруг, казалось, было объято огнём и напоминало ужасный кошмар.Что же чувствовал Альфред, когда его поле подожгли впервые?Я, не раздумывая, кинулся вниз.- Артур, стой! Остановись сейчас же, это безрассудно! – попытался остановить меня Франция.- Отстань, ты что же, не видишь, что ему нужна помощь!- я указал рукой в сторону реки, где одиноко метались в отчаянье две фигуры. – Между прочим Мэтью тоже там! Я думал, что это теперь твоя обязанность – заботится о нём!- Я знаю это, но как ты собираешься пробраться к реке?! Им просто нужно перейти её, это несказанное везенье в их ситуации! А попытавшись пройти через огнь, ты погубишь себя! Не забывай о том кто ты! Не забывай о своём Долге!Я замолчал. Я знал, что Франциск прав. Но ведь Долг молчит… Не значит ли это, что я могу поступить так, как считаю нужным САМ?- Он должен пережить это самостоятельно! В конце концов, он ведь тоже страна! Пойми это! Ты не всегда сможешь его защищать…- Это будет моей обязанностью…- Он не твоя колония.- Зато Канада твоя! – огрызнулся я, раздражаясь бездействием. И, наплевав на всё, кинулся вперёд.- Артур!Было жарко… Жарко до безумия. Но я знал, что выдержу. Ведь я не человек!Вокруг только огонь и никаких ориентиров. Едкий дым раздражал глаза. Жарко… И снова я думаю об этом. Но слишком мало слов, чтобы выразить. Пламя ревело, заглушая собою все остальные звуки. Моя одежда несколько раз пыталась загореться. Кожа была обожжена. Это больно, НО МЕНЯ ВЕДЁТ ЧТО-ТО… И это вовсе не Зов и не Долг. Что-то более своё. Вовсе не совесть. Что-то глубже. Привязанность? Слишком слабое слово.Смысл жизни? Но я никогда не любил эти пафосные словечки… Ведь это всё звучит так фальшиво! Но что тогда? Ведь мне просто достаточно знать, что с Альфредом всё хорошо, тогда я становлюсь счастливым. Если уж я и привязался, то крепкой, стальной цепью. Опять же пафос…Значит, не важно. Просто идти вперёд и попытаться спасти. За одну эту попытку…- Артур! – чей-то крик впереди. А идти так тяжело.- Мистер Кёркленд!- Канада?... – просипел я.- Я не вижу его! Что же делать! – это же голос Альфреда.- Он точно спустился, я знаю!А меня уже ноги не держат. Плечо сильно обожжено.- Что же делать… - услышал я где-то рядом голос Альфреда.- Вот он! Вот он! – с другой стороны раздался голос Мэтью. Близнецы подбежали ко мне и поддержали.- Скорее к реке! – сказал Уильямс. – Идём!Мои ноги заплетались, но я заставил себя пройти ещё немного.И вот – река.- В воду! В воду!Мы прошли по мелководью, спасаясь от огня и вот оказались на другой стороне реки.- Здесь мы в безопасности на время, - пропыхтел Мэтью, оглядываясь, - но стоит отойти подальше.И мы пошли вперёд.Текст идёт от лица Тони

Как только Кёркленд сорвался с места и бросился вперёд, миссис Роуз отчаянно закричала, а француз начал ругаться на своём языке. То, что это ругательства, можно было понять по интонации, с которой он их произносил.Я разозлился и побежал в противоположную сторону, к людям у подножья холма, что не пускали огонь наверх, заливая его водой. Если бы они хотели, то тогда затушили бы его полностью… Но ведь именно они устроили поджёг! И за всем этим стоит мой отец, как ужасно! Меня трясло от осознания этого. Я должен сказать ему, о том, что я всё знаю! Я должен был сказать об этом хотя бы Кёркленду и Бонфуа, раз уж всё так сложилось. Но я не мог. Это было выше моих сил.Когда я был уже близко к подножью, я вдруг услышал тихое пение. От слов у меня мурашки по коже побежали, но песня напевалась спокойно, так, будто тот, кто её пел, пел не о тех ужасах, что происходят, а о прекрасном солнечном дне или чём-то вроде этого…- Голодное пламя жаждет убийств,Оно ненасытно бывает порой.И вот раздаётся отчаянный свистИ чёрная ночь осветилось зарёй.И тлеют деревья, и жжётся траваИ нету спасенья из этого круга.Уже не слышны в громком рёве слова,И исчезает в беде плечо друга.Как ужасно… Кто поёт это?! - От бури огня не найти вам спасенья,Мне это известно и этого жду.От дыма нельзя полагаться на зреньеИначе оно заведёт вас в беду.Я обернулся на голос и обомлел.- Я - дух тех явлений, причина истокаИ ненависть жжёт так же сердце моё.Вы жизни моей всего лишь морокаИ для утешенья не станет её.Это была девочка. Едва старше меня. Её рыжие волнистые волосы спускались до самой земли, а сама она была одета в знатное платье, таких же огненных оттенков, что были сейчас вокруг. И только её глаза были тёмно-синими, холодными, скучающими.- Кто ты?!Девочка не ответила, но петь перестала, просто глядя вперёд.- Почему молчишь?! Как ты связана со всем?! – я был уверен в своих словах. Она оказалась здесь не с проста!- Мне скучно порою бывает так жить,Хотя моя жизнь похожа на искру.Но тянется тонкая, звонкая нить,Когда она лопнет – закончим игру.Я застыл. Она… говорит только стихами? Но так туманно.- Как ты связана со всем этим? – повторил свой вопрос я.Девочка лишь вновь пропела:- Ты знаешь о смысле, того, что ты дышишь?Ты знаешь, зачем существуешь на свете?Прислушайся, тише: скажи, что ты слышишь?Ты даже не думал, ведь мы всего дети.О чём она? Это, грубо говоря, «не знаю»?- Кто ты? – я не особо надеялся на ответ. – Как ты здесь оказалась?На этот раз она вновь не колебалась:- Когда запорхали бабочки мести,И ненависть сердца чьего-то так жгла,Тогда из словечек, исполненных лестиЯ вдруг из забвенья и тьмы ожила.Меня так придумали, не многие видятЛишь те, кому надо, но мало их так.И раз я из Злости, то все ненавидят,Но в жизни моей это просто пустяк.Я здесь ненадолго и скоро уйду,Возможно, сестра моя вскоре вернётся,Но если лазейку коварства найдуЛишь только петля ему остаётся.- Ему?- Ему – господину, создателю мыслейМоих и желаний, с которыми жду,С которыми мне не нужны жизни смыслыЯ с ними, пожалуй, до смерти дойду.В голове гудело. Возможно так же, как и на днях у Мэтью. Может, это из-за неё у него так было?- Мой голос, порою, подобен гуденью,Что колокол, громко звоня, издаёт.Тогда на родню нападает забвенье,И Долг от отчаянья громко ревёт.- И всё же кто ты…Девочка неожиданно улыбнулась, но всё так же безразлично.- Так много вопросов, так много ответов,Однако подходит к концу этот бал.Ни с кем не прощаюсь, не шлю и приветовХочу я лишь чтобы никто нас не звал.И девочка растворилась.- Погоди!Но она не откликалась, всё больше становясь похожей на туман. Я попытался схватить полы её одежды, но тщетно, они выскользнули из моих рук как дым. В руках остался лишь пепел.