Глава 12. И кофе и чай (1/2)

Проснулась я только после обеда, вялая, ни капли не отдохнувшая. Долго смотрела в потолок, лелея абсолютный мыслительный вакуум в голове. Но прекрасное не длится вечно: пиликнул на полке телефон; шевельнулась занавеска, открывая путь жалящему дневному свету, а хоровод порхающих в лучах пылинок завихрился от моего дыхания и распался.

«Вторник. 19 апреля 2022 года. 13:07. День обязан быть добрым, » —уведомил меня сотовый.

А ночь снова принесет одну боль…Сосущее чувство в желудке стало последней каплей, заставившей встать. В столовую идти не хотелось, боюсь сердобольная команда поваров Камар-Таджа начнет выуживать причину хандры, а общаться с кем бы то ни было сегодня совершенно не хотелось. Здесь в этом мире мне удалось создать донельзя замкнутую и малонаселенную среду обитания для себя. Если подумать, то с момента попадания разговаривала я только с Вонгом и Стивеном, остальных сторонились, избегала знакомств и длительного общения, хотя попытки были. С появлением телефона, натянулись тонкие нити каких-то связей в интернете, но все мы знаем, что это не то. Мне стало проще и спокойнее быть одной. Плавать в море куда интереснее, чем налаживать социальную жизнь. Будто оледенев, я закрылась от общества, предпочитая изучение водной стихии, иногда не выныривая до поздней ночи. Там так спокойно, нет тревог, иногда мелькали мысли остаться в воде на пару дней, но страх сна под водой пока лучше якоря держал на суше.

Я посидела на краю кровати, поджимая пальцы на ногах и со вздохом отправилась приводить себя в порядок. Джинсы, футболка, пальто и кроссовки. Достала рюкзак, не глядя кинула туда кошелек и телефон, сгребла наушники и зарядник.

В библиотеке тихо и пусто, Вонга не удалось дозваться. Немного подумав, написала записку и оставила на видном месте. Во всяком случае так даже лучше, не хочу никого видеть, а если по возвращении получу взбучку, да и фиг с ней.

Погода в Нью-Йорке встретила ясным небом и городской прохладой. Я запахнула пальто, поправила на плече перекрутившуюся лямку и двинулась вдоль улиц куда глаза глядят.

Сегодня не получалось радоваться дню и красивому пейзажу. В висках неприятно пульсировало, глаза жаловались на яркость солнца, в походке не было легкости, а доставучее чувство голода, заставляло часто оглядываться в поисках еды.

Маленькое кафе в трех кварталах от Бликер стрит отвечало всем требованиям: оно было хмурым участком освещенных улиц, собрало внутри замечательно мало посетителей, а стеклянные стойки витрины демонстрировали достаточно аппетитный ассортимент.

Чашка горячего кофе, тост и яичница сделали меня менее злобной и даже благодушной, а кусочек шоколадного торта вернул способность улыбаться. Я отпивала ароматный напиток маленькими глоточками, вдыхала горьковатый запах и разглядывала суету улицы сквозь огромные окна.

Странно все это и страшно. Мне так больно после этой ночи, что самым подлым и истинно человеческим методом хочется обвинить всех вокруг, особенно Стивена. Низко с моей стороны, для него ведь это принуждение большая пытка. Он мужчина, там гордости и уверенности в себе на трех меня хватит, а тут самое натуральное насилие. Больно, как стекла наелась. Оно режет при каждом вздохе, ранит при каждом воспоминании. А тех было более чем достаточно.

Все же он прекрасен, особенно без кимоно, отменно сложен и похвально натренирован. Не отрастил с возрастом живот, как многие мужчины к сорока годам, не забросил занятия с принятием поста Верховного. Как сыромятный ремень, весь поджарый, гибкий и опасный. Правда утром казалось, что он стал крупнее, как будто только из спортзала, но черт знает почему. А когда закончилась острая на грани страсть, от его нежности хотелось плавиться. Горячие руки, настойчивость и уверенность, наслаждение. Он как идеальный партнер для нашего общего танца. Что до, что после, что во время — этот мужчина опасно действует на мой рассудок и мое сердце.

Хмыкнув, рассеянно помешала остатки пены в кружке и отставила ее, звякнувшую чайной ложечкой. Подперла голову рукой и вернулась к размышлениям. Итак, победить Зов в ближайшем будущем не получится, это факт. Все что я могу сделать, это как написано в книгах по психологии, расслабиться и получать удовольствие, не загоняясь моральной составляющей. Возможно пропить успокоительное. Второе, добраться до пещеры и замучить все возможные источники информации. Что достаточно проблематично, с учетом подкинутой вчера океаном полной лопаты счастья.

Когда берешь на себя труд в тишине проанализировать проблему, она отлично делится на части для изучения. Под водой застряла, но выбралась, когда полость склеилась. Какой вывод? Это мое присутствие ее сомкнуло, значит это и есть та великая цель, из-за которой нужна миру русалка. Почему только вчера? Тут тоже не сложно, или в радиусе моего персонального поводка нет этих расслоек, или же все дело в девственности. И снова здравствуй Зов! Куда ни плюнь, теперь везде проблемы. Чтобы понять природу моего ментального завывания и разработать стратегию борьбы — нужна пещера с книгами. Чтобы добраться до пещеры — нужно плыть без маяка. Это не сложно, но по дороге неизвестно в какое количество «пупырок» я вляпаюсь и как это отразится на мне. Один раз прокатило, не значит, что повезет второй. Можно, конечно, попросить магов удлинить мой поводок, но тогда придется аргументировать. Отсюда опять же две проблемы: или закроют со страху в Камар-Тадже или согласятся помочь, что не гарантирует возможность выдернуть меня из пустоты порталом. А стоит ли Париж мессы?

Нет ответа, есть много вопросов и некому их задать. Даже океан не помощник, его то явно все устраивает. Будем двигаться постепенно. Завтра переборю себя и двину за информацией, перевесив маяк на кого-нибудь. Магам ничего не расскажу, и страшно и не факт, что поможет. Если моя теория верна и я «латаю» пространство подводного мира, то могут добровольно-принудительно отправить на штопку. Добро пожаловать «стражница завесы», где мои четыре подруги и Сердце Кондракара?

Побарабанив по столу пальцами, обратила внимание на свои обгрызенные ногти. Ага, вот и планы на вечер, плавно вытекающие из проблемы под кодовым именем «Сирена». В конце концов, женщина я или нет?

Поднявшись, на минуту потеряла равновесие от накатившего головокружения. Вцепившись в спинку стула, прикрыла глаза, чтобы прогнать мерзкую муть перед глазами. Глубоко дыша, почувствовала себя легче. В рюкзаке задергался телефон, я проморгалась и достала беспокойный гаджет, удивляясь самому факту его активности.

«Где ты?»

Осевшее где-то в глубине сознания раздражение вновь ядовитой пеной выбралось на поверхность. Пришлось очередной раз за утро заниматься дыхательной практикой, ибо злость на Стрэнджа явно лишняя переменная в уравнении. Виновата же в конечном счете я. Кстати, а мысль стать пеной морской глупой уже не кажется. Но, черт, спасут же.

«Соня, где ты?»

В Караганде и в Катманду. Нетерпеливое создание, только телефон разблокировала.

«В городе. Все нормально.»

Корректно? Да. Честно?

«Почему не взяла маячок?»

— А, черт бы тебя побрал, —прошипела я, не в силах совладать с собственными эмоциями.

«Боюсь во время депиляции от боли выдернет порталом.»

И тишина, благословенная. Сунула телефон в карман и уже на выходе из кафе задумалась… а собственно идея-то здравая. Меня значит ночью разглядывают снизу до верху, а я не в форме. В бельевой на зло надо еще заглянуть.

«Не задерживайся надолго.»

И в аптеку, за успокоительные. Или ядом, как определюсь станет легче жить.

***

Стивен даже вспомнить не мог когда так тренировался. Чтобы с головой и в омут, отдаться бою, быть не человеком с оружием в руках, а самому стать оружием, цельным и смертельно опасным. Два укороченных боевых посоха мелькали в руках мужчины, развеивая редкие тени, будто пытаясь защитить хозяина от преследующего его душу беспокойства.

Движения захватывали разум все полнее и глубже, сапоги уклонения Валтора помогали не ограничиваться пыльной поверхностью площадки. Искры опорных щитов вспыхивали и сгорали, а затопленный раздражением разум мелел слишком медленно. Каждая мышца в его теле пела о своей силе, каждый удар по воображаемому сопернику с радостью разминал жаждущее нагрузки тело. Капли пота срывались с горячей кожи обнаженных рук и захваченные гравитацией разбивались о землю.

Азарт боя достиг своей кульминации и растворился в лучах позднего утра, оставив замершего мага в центре очерченного камнями круга. Стивен припал на одно колено, опираясь левой рукой на посох. Разогнавшееся дыхание постепенно восстанавливало свой привычный ритм, утихомиривая гул крови в ушах.

Стоило полностью успокоиться, как вернулись звуки окружающего мира, топот ног невольных зрителей обозначил спорое их удаление с места преступления. Стрэндж поднялся и ловким движение, напитанным магией, отправил свое оружие на ближайшую стойку. Голова почти прояснилась, освобождаясь от непрошенных мыслей, которые, вот уж точно, навязчивее самых любопытных учеников. Эти не станут разбегаться, они притаятся за углом и нападут вновь, когда он будет наиболее уязвим. Такое свойство у совести, она беспощадна и сделок не принимает, грызет азартно и круглосуточно.

Плеча коснулась рука, возвращая к действительности. Стивен повернулся настолько быстро к другу, что иллюзия себя прежнего слегка отстала. Плохо наложенным гримом тень качнулась и вернулась на место, ответственно скрывая от чужих глаз им не предназначенное.

— Вот черт, — поражено выругался Вонг, рассматривая под маской магии друга. — Мастеров иллюзией не обманешь.

— Я на такое счастье и не рассчитывал, — признался Стивен, делая последний глоток утра, чтобы вернуться в сумрак Камар-Таджа. — Эти и под кожу залезут, но ученикам меня разглядывать нет необходимости.

— Это просто поразительно, Стивен, я не ожидал увидеть нечто подобное. Как ты себя чувствуешь?

Стрэндж недовольно махнул головой и направился вместе идущим вслед за ним Вонгом в столовую. Зверский аппетит внезапно победил въевшуюся в мозг чистоплотность. Сначала еда, потом весь остальной мир.

Возле раздаточного окна с умилением и некоторым недоумением старший повар наблюдал, как полностью отключившись от окружающей действительности Верховный самозабвенно поглощает тройную порцию яичницы с беконом. Аппетит здорового и отдохнувшего мага привел в смятение даже знающего всю подноготную Вонга. Хранитель знаний с кислый лицом ковырялся у себя в тарелке, всем видом неодобряя такое прекрасное настроение Стрэнджа, который по его мнению, должен сейчас сидеть в углу кабинета и биться головой о стену, призывая на себя кары небесные за подпорченную девочке личную жизнь.

Такие суждения если и хотели напасть на мужчину, но убоялись его поглотительной способности и опасливо притаились возле кружки кофе, чтобы дождаться своей очереди. А ну никак этот ненормальный человек и их сожрет?

Утоленный голод вернул способность мыслить, а не только двигать челюстью. Стивен ополовинил чашку в один присест и вполне осмысленно оглядел стол вместе с сидящим напротив библиотекарем.

— Так, один момент, я чувствую себя или дикарем, или зеленым пацаном в период пубертата, — мужчина очертил рукой контур собственной бороды и постарался сосредоточится на ощущениях, но диссонанс вечно уставшего от нагрузки разума и непривычной во всех смысла «сытости» обновленного тела, кидал мага из крайности в крайность, как при гормональной разбалансировке. Собрать себя в кучу оказалось на редкость проблематично.

— Давай напомню главное, — Вонг понял, что поведение друга не его осознанная вина и испытал даже некоторый приступ сочувствия. Саркастичный и вменяемый Верховный нужен был как никогда, но пока что такого счастья не предвидится. — Соня, Зов, утро и его последствия.

— Твою мать, — первое что вырвалось у Стрэнджа достаточно емко описано все перечисленное. — Вчера я достаточно халатно отнесся к проблеме Зова и полагал, что сумею ему противостоять…

— Судя по всему, не сумел.

Раздраженный взгляд стал ответом, но признавая правоту друга, Стивен откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и принялся рассуждать вслух, предварительно накрыв столик куполом тишины. Вонг заметил вспышку магического контура и одобрительно кивнул. Он отставил замученную тарелку и налил себе чая.

— Не буду врать, не сумел, это просто выше нашего понимания. Хотя скорее всего мой разум просто был загнан в психологическую ловушку, если бы эта ментальная атака несла бы угрозу жизни или хоть малую опасность, противостояние было бы в разы сильнее, но тут…— Стрэндж опустил взгляд на свои руки и недовольно поджал губы, и без иллюзии становясь больше на себя похожим. — Куда не глянь, сплошные плюсы, что касается физического состояния.

— А моральная составляющая тебя явно не интересует. Ты поговорил с ней хотя бы утром?

Удар был точным и очень хорошо направленным, оттого и уязвил болезненно. Поговорить? У Сони был взгляд человека, проснувшегося на столе у вивисектора. На контрасте с бодрым Стрэнджем девушка была явно предельно утомлена и в разговорах не нуждалась. Да и о чем можно говорить в такой ситуации? Возможно, не помни они ничего как в первую ночь, диалог был бы возможен, но как смотреть в глаза испытывающей к тебе чувства женщине, которую мироздание тебя заставило поиметь.

— Не говорил, — сделал вывод Вонг, впервые за годы знакомства со Стивеном, посмотрев на него почти с неприязнью. Ну как можно быть настолько толстокожим.

Воздух над столом вспыхнул и нашедшая адресата записка плавно опустилась между собеседниками:

«Вонг, не нашла тебя в библиотеке. Мне нужно проветриться, ушла в Нью-Йорк. Вернусь к вечеру. Верховному не говори.

Соня»Воздух покинул легкие через крепко сжатые зубы Стрэнджа, который без сомнения успел прочесть послание, адресованное не ему.

— Сейчас я направляюсь к Навину, этот старый интриган знает намного больше, чем дадут нам все записи Камар-Таджа.

Стивен наощупь достал из кармана телефон, которым в новой жизни пользовался намного реже. «Заноза» — контакт новый и в данный момент более чем востребованный.

***

Хотела бы сказать, что зашла в первый попавший салон красоты, но, к счастью, я не совсем дура. В итоге села на лавочку и принялась искать в интернете по отзывам ближайший хороший. За три часа мастерицы ободрали меня как липку, во всех смыслах. Ощущения были странными, везде гладко и прохладно, как будто раздели и так отправили гулять. Новый опыт в моей жизни стал довольно частым явлением, боюсь скоро я в целом его растрачу.

Сначала девочки с ужасом посмотрели на мои ноги в шрамах и предложили крем для депиляции, чтобы еще больше не травмировать кожу. Но с одного мазка у меня началась жуткая аллергия. Мастер перепугалась знатно, даже непонятно, что было делать, самой паниковать или ее откачивать. Когда все успокоились, мы решились на шугаринг, там все натуральное в составе, должно прокатить. Орала я знатно, хоть и старалась терпеть, но черт возьми, это вам не акулы, там хоть убить можно. Одно хорошо, русалочий геном исправно заращивал повреждения, так что ни раздражений, ни воспалений там точно не планировалось. Считай через пятнадцать минут после процедуры состояние кожи было, как на третий день. Красота!

Без дальнейших проблем я подровняла волосы, и в четыре руки привела ногти на всех конечностях в божеский вид. Красить не стала, и под водой облупятся. Да тут и уже сделанного не оценят. Осознание подпортило настроение, но я взяла себя в руки и отправилась дальше сорить деньгами. В магазин женского белья, по видимому дорогого, заходила с опаской, ибо чувствовала себя Джулией Робертс из фильма «Красотка». А именно, существом чуждым в этой атмосфере роскоши и пафоса.

Из-за стойки вышла милая и улыбчивая девушка лет тридцати пяти, вся аккуратная, и элегантная, осмотрела меня профессиональным взглядом и выгонять не стала. В целом те времена, когда можно шугануть клиента, прошли. Сейчас основная религия деньги, и так как надет на мне был не совсем ширпотреб, наличие в кошельке главного бога во мне заподозрили. А может просто выучка?

— Чем могу помочь?

«Если бы я только знала», — жирным курсивом читалось на моем лице. Сама не знаю, зачем пришла. Никогда не запаривалась насчет нижнего белья, может сказывалось воспитание бабушки, но самым ходовым элементом были хлопковые комплекты. Закон выбора бюстика и трусов для меня всегда был один — должно сидеть по фигуре, быть из дышащего материала, чтобы микробы не плодить, и хорошо фиксировать то, для чего предназначалось. Кружево всегда виделось чем-то искусственным, колючим и неприятным к телу, так что те кто его носил являлись для меня истинно героями. Стринги в представлении бабули были и вовсе диверсией американцев против женского здоровья. Так что в плане дамского туалета я не просто профан, я — деревенщина.

Приговор без особого труда был прочитан на моем лице без посторонней помощи. Девушка как-то очень тяжело вздохнула и расслабилась. Не растеклась, конечно, по паркету, но из позы исчезало излишнее напряжение вечно ожидающего нападения человека. Еще раз быстро окинув обстановку взглядом, пришла к выводу, что так и есть. Вряд ли сюда заходит много спокойных людей с улицы, надо было и мне найти место попроще найти.

Сейчас во мне не увидели угрозы и улыбка стала искреннее:

— Вы никогда подобные вещи не приобретали?

Кивнула. А смысл скрывать.

— Давайте вы мне объясните в общих словах ситуацию и мы посмотрим, что можно сделать.

Я задумалась, нужно придумать что-то более реалистичное, чем действительность, но близкое к ситуации. Думай голова! Немного пожевав губу, я принялась осторожно подбирать слова.

— Понимаете, меня отдали замуж по договору родители. Опустим подробности, но муж старше меня, и так получилось, что я его люблю, а он меня нет. Ему нужен наследник, я понимаю и согласна. И несмотря на безразличие с его стороны, хотелось бы выглядеть соответственно, может это подогреет интерес ко мне.

Долбанная Санта Барбара, аж сама удивилась, как загнула. Мой шок над самой собой приняли за смущение, зато девушка просветлела лицом и утащила к примерочным. Людей объединяет несчастье и стимулирует неразделенная любовь.

Элен, так было написано на бейджике, закрутила вокруг меня самое настоящее торнадо. Меня раздели, замерили, не одобрив имеющееся, и заново одели.

Я с удивлением разглядывала комплект персикового, почти телесного цвета, без аляповатой отделки, с утончающимися к шее бретелями, без впивающихся в кожу косточек из мягкой, но хорошо поддерживающей ткани. Лаконично, мило и очень красиво.

Тоненькие полоски кружева в отделке и чуть непривычная выше обычного посадка трусиков. Ничего не натирает, все удобно.

— Тебе очень идет, —довольная своим трудом, улыбнулась Элен (так гласил бейджик). — Грудь у тебя не крупная, поддержки и каркасов не требует, паралоновые пушапы и подобная мерзость, только уродуют форму и не очень полезны для здоровья. Конечно, можно подобрать что-то более менее, но не в том случае, когда требуется раздеться, а то как бы не случился конфуз от ожидания-реальность. Нравится?

—Восторг, я не думала, что может быть так удобно и красиво.

— Еще как может, а теперь раздевайся, я подобрала еще несколько вариантов.

Выходила из магазина, после достаточно панибратских, но очень искренних объятий, с двумя пакетами. Я забрала ту персиковую прелесть, один кружевной черный комплект, три хлопковых повседневных, два спортивных бюстгальтера, несколько пижам, набор хороших трусов на каждый день, подходящей модели и убийственно красивую ночнушку, на тот случай, если у меня хватит смелости. Элен от души пожелала растопить сердце моего каменного супруга и звала приходить еще, если вдруг что-то из купленного пострадает в порыва страсти.

Я краснела, отшучивалась, но довольна была по уши. Мне посоветовали на будущее пару магазинов одежды, где цены такие же кусачие, но качество и обслуживание на высоте. Счёт очень ощутимо полегчал, но увидев и почувствовав, за что люди платят такие деньги, на меньшее была уже не готова.

Именно здесь и сейчас я наверное впервые почувствовал себя красивой девушкой, даже остановилась, поймав собственный взгляд в отражении. Ухоженная, расправившая плечи и проклюнувшимся чувством собственного достоинства. Так не похожая на прежнюю себя… что же со мной делает этот мир?

Приступ дурноты подкрался незаметно. Все поплыло перед глазами, замутило, посыпались на землю пакеты из ослабевших рук. Я качнулась и оперлась рукой о витрину. Как-то резко стало слишком много звуков и запахов, вернулись все тщательно подавляемые негативные чувства и воспоминания.

— Девушка, вы в порядке? Вам не нужна помощь?

С трудом, но удалось сфокусировать взгляд на решившем помочь человеке. Темноволосый парень, немногим старше меня и на голову выше, широкие брови, слегка по восточному вытянутые глаза и тонкий нос. Он поднырнул под мою вторую руку и подпер, не давая упасть.