Глава 36. Семья. Часть 3 (1/2)

Связь между людьми. Итачи знал лучше многих, как разрушительна бывала её потеря. Именно это знание шептало ему совет не привязываться ни к кому.

Отрешившись от других, становится проще руководствоваться лишь долгом. Итачи жил по этому правилу много лет; его долгом были благо младшего брата и Конохи — простая система координат, надёжный фундамент для любых планов и игр-построений, минимизирующий количество моральных конфликтов и дилемм.

Вот только эта система не учитывала возможность перерождения, тем более в другом мире.

Перерождение выбило у Итачи фундамент из-под ног. Нет больше Саске, нет и Конохи — так за что сражаться, что — ориентир? Ничто в новом мире не вызывало у него сильной привязанности, потребности защищать ценой своей жизни. Итачи пытался обрести подобную опору-цель в Хинате, однако, в отличие от Саске, Хината каждым днём, предпринятым шагом продолжала доказывать ему, что в состоянии позаботиться о себе сама. Поначалу Итачи не желал принимать это, однако постепенно начал смиряться. Пока ещё рефлекторно вмешивался в её жизнь и решения, но уже учил себя отстраняться. Пришла пора признать Хинату равной себе и не оскорблять постоянными попытками взять под крыло.

Не имея исходящей из внешнего мира цели для существования, в последние месяцы Итачи обратил взор внутрь себя. Подумалось: быть может, пришло время собственные желания поставить во главу угла? Вот только, сколько бы ни копался в себе, Итачи не мог обнаружить желаний. Да, он хотел узнать, кто его семья в этом мире — но это не более чем логическая задача, требующая решения. Да, он хотел блага для Хинаты — но не чувствовал это центром собственного существования, как то было с Саске. Да, он изучал магию, особенно ментальную — но это лишь инструмент, не более; он точно так же прежде исследовал возможности различных дзюцу — с практической точки зрения, познание не было для него самоцелью.

В конце той весны Итачи кристально ясно осознал, что его жизнь не имеет смысла.

Когда ты бесполезен, лучшее, что можешь сделать — не доставлять проблем другим. Поэтому когда Дейдара накинулся на него с кулаками в классе зельеварения, Итачи почти никак не отвечал, а в голове мелькала мысль: один профессиональный удар — и проблема решена. Но бывший коллега, так рьяно ненавидевший его годами, сдерживался — наверное, всё-таки понимал потребность не демонстрировать умение причинять вред и силу при магах.

Итачи знал огромное число способов уйти. Думал при этом, как сделать собственную смерть максимально полезной.

Впрочем, сперва требовалось закончить со всеми делами. За лето он разберётся со своей магической родословной — просто потому что это единственное почти желание, которое испытывает в чужом мире. Ещё перед этим, во время поездки к бабушке Рейнальда, как следует проверит Мальсибера — Итачи требовалось убедиться, что этот парень не представляет для Хинаты угрозу; последняя опека над ней, которую Итачи себе позволит… Почти.

Также он обязательно расскажет Хинате как можно больше об Акацуки и Дейдаре — пусть она не теряет бдительности, а желание всем помочь не сделает её слепой. Вероятно, также поведает Итачи и о своей последней миссии в качестве шиноби Конохи — пусть Хината осознает, что за каждым светлым фасадом кроются тени… Против этого восставал остаток долга АНБУ. Разглашение содержания секретной миссии — предательство. Итачи убеждал себя, что в данном случае это не так, но пока не мог решиться на рассказ.

Ну а затем, когда со всеми делами будет покончено, Итачи сделает последний ход: провернёт всё так, чтобы именно Дейдара был тем, кто его убьёт. Это уберёт подрывника из школы и навсегда закроет для него сердце Хинаты. Так она будет в безопасности.

***

Принятое решение разожгло потухший в этом мире огонь смысла существования, и Итачи впервые за годы в полной мере ощутил себя самим собой. Каждая минута вновь была на счету, и Итачи употреблял время на наблюдения, анализ, подготовку к собственной смерти.

Хината заметила перемены, но истолковала их, конечно, превратно — решила, что приглашение Рейнальда вдохнуло в Итачи жизнь. Итачи не спешил её разочаровывать, даже больше: пестовал заблуждение, становясь всё ближе с Рейнальдом. Методично, день за днём Итачи забирался всё глубже под кожу парня, посягнувшего на место рядом с его сестрой. Лично ему Мальсибер не казался исключительно интересным, однако представлялся крайне удобным из-за имеющейся у него информации и лёгкой внушаемости. Хината, пусть и не из корыстных побуждений, провела над ним замечательную работу, и теперь не только ей, но и Итачи Рейнальд был готов отвечать почти на любые вопросы. Он легко рассказывал о семье, о магии, о традициях и истории волшебников — шиноби бы эквивалентную информацию держал в строжайшей тайне. Итачи устал напоминать себе, что все, кроме двоих, в его окружении шиноби не являются — мерить он до сих пор предпочитал по старым стандартам и не видел смысла их менять.

Итачи следил внимательно практически всё не посвящённое подготовке к экзаменам время, однако не замечал за Рейнальдом попыток контактировать с прежней компанией. Эвана он обходил по широкой дуге, с Уолтером предпочитал не разговаривать, даже когда Эйвери отпускал обидные комментарии. Преимущественно Рейнальда можно было застать либо с Хинатой или самим Итачи, либо с Гектором Паркинсоном, либо в одиночестве со своим псом. Итачи это устраивало: меньше людей в круге общения — меньше потенциальных проблем.

Говоря о людях: единственным потенциальным ресурсом, с назначением и необходимостью включения в планы которого Итачи так и не определился, являлся Регулус Блэк.

С одной стороны, он являлся членом самого могущественного клана волшебников, более того, ребёнком главной семьи. Его ценность как союзника это повышало многократно.

С другой стороны, на поверхности у Регулуса не было проблем, за которые можно было бы ухватиться, раскрутить мальчишку на доверие и привязанность. На данный момент от Итачи ему нужна была лишь информации о генетике — к лету Регулус закончил читать магловские учебники, которые добыл для него Эшли Шелби, и пришёл к Итачи за обещанным разговором.

— Прости, Регулус, не сейчас, я занят, — ответил Итачи как раз потому, что не решил ещё, стоит ли тратить собственное ограниченное время на маленького Блэка. Куда лучше было употребить его остаток на Рейнальда и Дейдару.

В кои-то веки бывший коллега полностью удовлетворял потребностям Итачи. С трудом сдерживаемая ярость, день ото дня копившаяся в Дейдаре, была идеальна для исполнения плана. Единственное, Итачи опасался, как бы за лето настрой подрывника на драки и кровь не спал… впрочем, это маловероятно. Ярость Дейдары — из-за Рабастана и его проблем, которые вряд ли решатся за лето. Скорее даже после воссоединения с приятелем в сентябре Дейдара ещё больше слетит с катушек — вот и идеальный момент для того, чтобы всё провернуть. Следовательно, желательно покончить с делами за лето и не оставлять ничего на сентябрь.

Как раз исходя из этого Итачи склонялся к тому, чтобы весь остаток триместра игнорировать и не тратить время на Регулуса, номинально перенести разговор на сентябрь, реально — на никогда. Такой расклад, пожалуй, и правда лучше всех прочих.

***

Экзамены минули и принесли высшие баллы, и «Хогвартс-Экспресс» увёз студентов в Лондон. Всю дорогу Итачи морально готовился: обманывать юных магов легко, но вот взрослых — не всех и не всегда. Пригласившая их погостить бабушка Рейнальда, леди Катриона Бёрк, оставалась пока величиной неизвестной, и Итачи предпочитал быть готовым к любому раскладу. Лучшим будет, если леди Бёрк подобна профессору МакГонагалл — строгая и не лезущая в душу другим дама, полная знаний и достоинства. Худшим, если глава одного из старейших родов Британии из породы директора Дамблдора. Под стук колёс и негромкие переговоры соседей по купе Итачи проигрывал в уме варианты поведения на любой из этих раскладов и многие другие.

Когда в разговоре Хинаты и Рейнальда проклёвывалось нечто интересное, Итачи прислушивался к нему. Хината вела беседу умело, перемежая бессмысленные темы с теми, что были крайне важны для шиноби и оговорены заранее.

— Не могу перестать гадать, — сказала Хината после получасового обсуждения чего-то незначительного и приличной паузы. Рейнальд вопросительно приподнял бровь, и Хината продолжила: — Скорее всего, я просто не до конца понимаю правила, по которым действует твоё сословие… Но как так вышло, что твоя бабушка стала главой семьи? Я бы предположила, только мужчина может возглавить род.

Итачи не повернулся от окна, но полностью обратился в слух. Этот момент был действительно важен для подготовки ко встрече с леди Бёрк.

Рейнальд пригладил волосы, явно раздумывая, как ответить на вопрос.

— Всё довольно… запутанно, — проговорил он наконец и покосился на стеклянную дверь, отделявшую купе от коридора. Оттуда доносились смех, разговоры, топот — обычная активность детей. Рейнальд мотнул головой. — Со стороны правда может показаться, что сословие чистокровных патриархально, но это на самом деле только иллюзия. Моя мама говорила, если бы волшебницы действительно этого хотели, то заняли бы не меньше высоких постов, чем мужчины. Хогвартс, при всех его проблемах, даёт одинаковое образование мальчикам и девочкам, в отличие от того же Шармбатона. Сложно принудить к чему-то ведьму, знающую все те же чары, что и ты, верно? Да и не принято было принуждать изначально; да, раньше было разделение по предпочтительным занятиям для мужчин и женщин, но и оно диктовалось склонностями к разным видам магии. Собственно, магия сама по себе — прекрасный уравнитель в правах. Половая дискриминация пришла в наш мир от маглорождённых, к слову, и до чистокровных не добралась. Зато в Министерстве, отец говорил, её стало немало после войны с Гриндевальдом, когда маглорождённые получили больше мест в правительстве на всех уровнях. Отчасти поэтому чистокровные поддержали Юджину Дженкинс, нашего нынешнего министра, хотя она и из лагеря Дамблдора… — Рейнальд прервал сам себя, неловко улыбнулся. — Прости. Не то, о чём ты спрашивала.

— Но тоже очень интересно, — Хината мягко коснулась его руки и подарила улыбку. Итачи поражался этому её таланту, но также и удивлялся Рейнальду: и его информированности, и беспечности в распространении информации.

Кивнув Хинате, Рейнальд посмотрел на Итачи, поверяя, слушает ли он. Итачи всё же расщедрился на демонстрацию заинтересованности, и Рейнальд, воодушевлённый, продолжил:

— Я рассказал всё это для того, чтобы вы понимали: чистокровные не делают разграничений мальчик-девочка, — Рейнальд поморщился. — Я имею в виду, правильные чистокровные, — и Итачи ухватился за это замечание. Не все чистокровные таковы, как может показаться из слов Рейнальда — на это стоит обратить внимание Хинаты, когда они будут обсуждать результаты сбора информации. — Впрочем, всё же есть некоторые, как бы назвать… консенсусы в обществе. Одним из них является то, что главой магического рода должен быть мужчина или незамужняя женщина без детей. Дело в том, что глава рода — это не просто красивый титул. Это ответственность за благополучие каждого члена рода, за все его активы и процветание. Чем больше и древнее род, тем больше ответственности. Замок Бёрков, например, немногим моложе Хогвартса, и его поддержание — задача не из лёгких. Вдобавок, там хранится огромная библиотека и коллекция артефактов, за которыми тоже нужен глаз да глаз: на некоторых со временем чары могут пойти вразнос, и последствия будут катастрофическими как для замка, так и для всех его обитателей… Это не говоря о потребности поддерживать и приумножать родовые финансы. Всё это — постоянный труд и внимание. Как ребёнку. Поэтому обычно в семьях муж занимается родовым наследием, а жена — детьми. Кроме того, для женщины замужество означает переход в другой род, что автоматически делает её непригодной к управлению родным.

Из коридора донёсся спор на повышенных тонах, и Рейнальд замолчал, прислушиваясь. Итачи прислушался тоже — узнал злой голос Дейдары и на миг подумал о том, чтобы выйти и узнать о причине шума (и обзавестись, возможно, дополнительной информацией). Однако Хината раньше передвинулась на сидении и задёрнула занавеску на двери купе, после чего попросила Рейнальда:

— Пожалуйста, продолжай.

— Да, — немного невпопад кивнул Рейнальд, переглядываясь с Итачи — ему тоже было интересно, что творится в коридоре. Однако Итачи ничем не выдал собственного желания это выяснить, и Рейнальд, вздохнув чуточку разочарованно, продолжил рассказ: — В общем, такая модель семьи чистокровных устраивает, особенно если учесть, что большая часть браков — по договору, ради укрепления родов.

— Разве это не ужасно, — вздохнула Хината, — не иметь возможности завести семью с тем, кого любишь.

— Это настолько впиталось в общество, что стало частью нормы, — пожал плечами Рейнальд. — Долг перед родом для большинства превыше собственных желаний. С другой стороны, никого не заставляют прямо — то есть так-то ты можешь выбирать будущего мужа или жену, но будь готов отвечать за свои поступки. Вплоть до изгнания из рода и обрыва всех контактов с семьёй.

— Но это ведь и есть принуждение. Через шантаж последствиями.

— Ну… нет, не совсем, — Рейнальд провёл рукой по волосам. — Это скорее моральный долг, Хлоя. Род многое тебе даёт, а ты в ответ должен позаботиться о его процветании. Здесь речь о наследии, о том, что родовое имя важнее собственного.

Это важно. Итачи прищурился.

— Стало быть, если отец прикажет, ты прекратишь общение с нами?

— Я… — Рейнальд запнулся, посмотрел на Итачи, на Хинату — задержав взгляд. — Я приложу все усилия к тому, чтобы отстоять свою позицию. Не знаю, получится ли, я никогда не пытался… но с ним хотя бы можно попробовать. Будь он как отец Лестрейнджа — даже пытаться бы не стоило, только на страшнейшее наказание нарвёшься, — Рейнальд неуютно повёл плечами и отвернулся к окну.

Итачи и Хината переглянулись. Итачи надеялся, она увидела возможную проблему — однако Хината, судя по взгляду, сконцентрировалась на желании парня попытаться отстоять свои права. И всё же, как научить её обращать внимание на по-настоящему важные вещи?..

— Так что насчёт твоей бабушки, Рейнальд?

— Двоюродной бабушки, — автоматически поправил Мальсибер, по-прежнему глядя в окно. — Она, насколько я знаю, никогда не хотела выходить замуж, вместо этого предпочитала заниматься артефактами. Ну а затем рано умерли братья бабушки Катрионы — отец и дядя моей мамы, после умер их отец, и бабушка возглавила род Бёрк. Это доставляет ей удовольствие: всё время проводить в фамильном замке, создавать новые артефакты и ухаживать за старыми.

— Замечательно, когда человек имеет возможность заниматься любимым делом, — нейтрально произнесла Хината. Рейнальд отрывисто кивнул на это и на какое-то время замолчал.

Хината не стала тормошить его, а Итачи про себя отметил: всё же у чистокровных — «правильных» чистокровных, как оговорился Мальсибер — больше сходства с шиноби, чем кажется на первый взгляд. Это вызывало интерес, но лишь практический: необходимость обдумать, как помочь Хинате максимально эффективно и органично влиться в это общество… С другой стороны, она, химе клана Хьюга, может понимать в этом куда больше Итачи, слишком рано разочаровавшегося в собственном клане и отринувшего его философию и традиции.

Вскоре «Хогвартс-Экспресс» пересёк городскую черту Лондона, и школьники засобирались, обмениваясь последними словами с приятелями, прежде чем расстаться на лето. Итачи поймал себя на том, что рад возможности провести хоть какое-то время в стороне от этих шума и суеты.

На платформе, окутанной клубами дыма от затихающего паровоза и гулом радостных голосов, Итачи и Хината вместе с Рейнальдом отошли в сторону от толпы. Рейнальд нервничал и то и дело приглаживал волосы, присаживался на корточки перед клеткой со своим псом, чтобы приласкать его через прутья. Хината улыбалась, однако с толикой скованности — переживала тоже; впрочем, судя по тому, как разглаживала мелкие складки на самодельной блузке и юбке — из-за впечатления, которое произведёт. Итачи отметил всё это походя и сделал себе мысленную заметку не забыть все деньги, которые имеет, передать Хинате.

Вокруг шумели счастливые от встречи с родными люди, но Итачи не проникался их настроением. Он пристально вглядывался в толпу, фиксируя детали: взгляды, мимику, голоса, искренность объятий в одних семьях и строгие приветствия в других, прощания с друзьями и попытки как можно скорее и незаметней улизнуть с платформы. Столько людей, столько связей… столько жизней, не посвящённых никакой высшей цели, как потолок — величию собственного клана. Неудивительно, что мир волшебников загнивает.

Тем временем к троице приблизился пожилой — с виду ему было никак не меньше пятидесяти — человек в старомодном костюме. Он прихрамывал на левую ногу и подслеповато щурился, но очков не носил.

— Мастер Рейнальд? — окликнул человек с оттенком вопроса.

— Да? — Рейнальд распрямился, непринуждённым движением оправив мантию.

— Добрый вечер. Меня зовут Мариус, я являюсь дворецким леди Бёрк, — пожилой человек отвесил неглубокий поклон. — Я был послан встретить вас и ваших компаньонов; приношу извинения за задержку.

— Поезд пришёл на несколько минут раньше, так что вашей вины здесь нет, — возразил Рейнальд и позволил Мариусу забрать свой багаж. Итачи и Хината от предложенных услуг отказались и представились. Мариус поклонился и им.

— Что ж, вам требуется воспользоваться камином, чтобы попасть в замок, — сказал дворецкий и отвёл троицу в противоположную выходу с платформы сторону, где перед парой каминов собралась небольшая очередь. Между каминами стоял служащий платформы с горшочком, из которого волшебники брали некую золу, бросали в пламя — то от этого делалось изумрудным, — входили в него и, назвав адрес, исчезали.

В очереди ближе к каминам ещё находились Поттеры: Джеймс грустно пялился на Сириуса и Регулуса, берущих за руки хилого старого домовика, а Дейдара живо расспрашивал о чём-то седовласую женщину — свою приёмную мать. Поразительно: что бы за споры на повышенных тонах Дейдара ни вёл ещё час назад в поезде, разговаривал с миссис Поттер он совершенно спокойно, почти нежно. Итачи это удовлетворяло; Хинату, казалось, умиляло.

Итачи перехватил её взгляд и магией вложил в разум картинку: Дейдара в бытность нукенином Акацуки, подрывающий разом целый отряд противников. Грохот, кровь, никаких стонов. Хината вздрогнула и поспешила отвернуться, пряча побледневшее лицо.

Она обязана понять — рано или поздно, — что должна держаться подальше от Дейдары и не покупаться на его улучшившийся со времён бытия шиноби фасад. Похоже, именно этому Дейдара научился у напарника: создавать иллюзию собственной адекватности и включённости в социум.

«Или он в самом деле умеет включаться — в отличие от тебя?» — шепнул голос из подсознания, и Итачи спешно его задушил, сосредоточил всё внимание на Рейнальде, объяснявшем ему и Хинате, как пользоваться летучим порохом.

Они переместились без эксцессов, и Итачи внимательно осмотрел комнату, пустую за исключением четырёх огромных, в полный рост человека каминов, окна и пары зеркал. Камины были сложены из того же камня, что и стены, — давящие своей массивностью, без тени попытки сделать их более красивыми или элегантными. На контрасте с ними, зеркала на стенах были заключены в тонкие, почти изящные рамы, испещрённые символами — то, как Рейнальд посмотрел на них, намекнуло Итачи, что символы и сами зеркала далеко не так просты, как казалось на первый взгляд. За единственным окном виднелось темнеющее небо, поля, лес и далёкие горы.

Раздался хлопок.

— Прошу за мной, — вежливо окликнул Мариус. Повернувшись к нему, Итачи легко прищурился: вспышки изумрудного огня, сопровождавшей появление из камина, не было — только хлопок, как от перемещения эльфа-домовика. Мариус воспользовался эльфом, а не камином? Почему? — Пожалуйста, оставьте ваши вещи здесь, ими займутся.

Коротко переглянувшись, Итачи и Хината оставили вещи в комнате с каминами и последовали за Мариусом и Рейнальдом в коридор. Тот оказался каменным, полутёмным, с низким потолком и небольшими окнами — под стать предыдущей комнате. Рейнальд упоминал, что родовое имение Бёрков — старинный замок, и уже с первых шагов по нему Итачи заподозрил, что воздвигшие его были ещё большими параноиками, чем основатели Хогвартса. От этих стен веяло мощью: как физической, так и магической, а небольшие окна обещали куда лучшую защиту при атаке, чем огромные окна и галереи Хогвартса. В коридорах не было никогда не вызывавших у Итачи приязни рыцарских доспехов на постаментах — только редкие картины и зеркала различных форм и размеров.

Не приглушённые ничем, шаги гулко отражались от стен, потолка и разносились далеко вперёд. На улице поднимался ветер: гудел, раскачивал с шелестом листьев деревья, скрипел балками. Сумерки постепенно сгущались, и коридор освещали факелы в старых железных держателях. Где-то вдали ухнула сова — одинокий живой звук резанул по нервам, но вскоре вновь лишь звуки старого замка и шагов остались слышны.

Поход в тишине устраивал Итачи, пристально изучавшего обстановку, однако вот Рейнальда, судя по поведению, тревожил, заставлял себя чувствовать неуютно. В конце концов Рейнальд не выдержал и позвал:

— Мариус?

— Да, мастер Рейнальд?

— Вы давно работаете здесь?

— С тех пор, как мой род изгнал меня, — мужчина обернулся через плечо и улыбнулся непониманию, отразившемуся на лице Мальсибера. — Я сквиб, мастер Рейнальд. По крови я Блэк и кузен леди Бёрк. Её матушка, мадам Белвина, была достаточно добра, чтобы приютить меня после того, как меня изгнали. Я охотно плачу за доброту своей верной службой вот уже более сорока лет.

— Стало быть, вы хорошо знаете бабушку? — Рейнальд довольно тактично ушёл от обсуждения крови; не хотел задевать сквиба напоминаниями о его прошлом или же себя — мыслями о родстве с прислугой, Итачи не знал. Впрочем, мотивы Рейнальда в данном случае его и не занимали: куда важнее было рассмотреть ответвления коридоров, закрытые двери, картины и зеркала. Внимательно за разговором следила Хината, и вот как раз она ничего не упустит. Может истолковать превратно, но ничего, Итачи её подкорректирует, когда они будут обсуждать.

«Что насчёт свободы, которую ты хотел ей дать?»

Итачи сосредоточенно уставился на портрет строгого мужчины с книгой в руке, мимо которого они проходили. Портрет, на удивление, не проводил его глазами, вовсе не выказал признаков жизни. Привыкший за время обитания в Хогвартсе к живым портретам Итачи нашёл это странным.

— Леди Бёрк почтила меня своим доверием — я служу ей уже много лет, — после паузы ответил Мариус, добавляя свой голос к мерному гулу шагов. Комфортно-тревожаще, тонизирующе — по вкусу Итачи, опасавшемуся неги расслабленности. — Однако же нет, я не могу сказать, что хорошо её знаю. Я выполняю свою работу, мастер Рейнальд, и лезть хозяйке в душу не является её частью.

— Да, конечно, я вас понимаю, — мигом откликнулся Рейнальд и посмотрел на Итачи и Хинату в поисках поддержки. Итачи проигнорировал, а вот Хината не преминула помочь:

— Стены выглядят очень старыми… вы не знаете, когда был построен замок?

— Во второй половине десятого века, мисс, точная дата утрачена, — ответил Мариус, заворачивая за очередной угол. За ним притаилась поскрипывавшая деревянная лестница, по которой они поднялись к одинокой двери на площадке — как предположил Итачи, входу в башню.

Рейнальд пригладил волосы, Хината оправила юбку. Итачи остался нейтрален, когда дворецкий отворил перед ними дверь и шагнул в сторону, пропуская внутрь.

Рейнальд вошёл первым, и Итачи, оставаясь позади него, получил возможность первым делом окинуть комнату цепким взглядом. Та в самом деле была башенной, круглой и навевала неприятные ассоциации с кабинетом директора Хогвартса: в точности так же была заставлена приборами, назначение коих Итачи не способен был даже предположить. Ветер скрипел закрытыми ставнями, и этот звук сплетался с тонким дребезжанием, звоном приборов на столах. Те, что не были уставлены аппаратами, занимали стопки книг, пергаментов, свечи в массивных подставках из бронзы. Под невысоким потолком раскинула едва не на всю комнату ветви огромная люстра, выполненная в форме лоз, в которых запутались желтоватые сферы, дававшие свет. Прилепленная к стене винтовая лестница уводила на верхние этажи башни.

— Добрый вечер… бабушка, — с лёгкой запинкой проговорил Рейнальд, и только тогда Итачи сосредоточил внимание на женщине, расположившейся в кресле за массивным письменным столом.

— Рейнальд, — проронила она, легко вскинув подбородок. — Подойди.

Рейнальд подчинился, тогда как Итачи и Хината предпочли не сдвигаться с места. Итачи рассматривал леди Бёрк: её закрытое тёмное платье с застёжкой-змеёй у горла, чёрные с проседью волосы, морщинистое надменное лицо. Когда Рейнальд приблизился к её столу, леди Бёрк поджала губы и почти незаметно отпрянула, её узловатые пальцы, носители многочисленных перстней и колец, принялись выстукивать на подлокотниках неспешный, гнетущий ритм.

— Ты вырос с нашей последней встречи.

— Четыре года прошло, — произнёс Рейнальд так тихо, что Итачи едва разобрал слова. Резко оробев, Мальсибер явно не решался посмотреть в глаза бабке — та хмыкнула и повернула голову к замершим на пороге шиноби.

— Кто твои компаньоны?

— Майкл Холмс и Хлоя Бенсон, — Рейнальд вздохнул почти с облегчением, даже попробовал улыбнуться. — Мы учимся на одном курсе, Майкл тоже слизеринец, как я…

— Мариус проводит вас всех в отведённые комнаты, — перебила его леди Бёрк. — Поговорим завтра.

— Да, конечно, как вам угодно, — залепетал Рейнальд и поспешил присоединиться к Итачи и Хинате.

Когда за ними затворилась дверь и башня леди Бёрк осталась позади, Итачи попытался перехватить взгляд сестры, но та смотрела на Рейнальда. Тот шагал вслед за дворецким, повесив голову, его плечи поникли.

— Здесь редко бывают гости, — произнёс Мариус, вновь ведший троицу по мрачным коридорам. — Большую часть дней леди Бёрк проводит в обществе книг и артефактов.

— Разумеется, я понимаю, — проговорил Рейнальд, не поднимая взгляд.

Хината догнала его и взяла за руку. Рейнальд вздрогнул, но сжал её ладонь — у Итачи непроизвольно дёрнулся уголок губ от этого вида. Как бы Итачи хотел, чтобы рядом с его сестрой остался кто-то сильный, способный позаботиться о ней самой, а не вечно полагающийся на её заботу.

Их проводили в крыло замка, казавшееся немного новей: стены были светлее и тоньше, окна — побольше, магия так сильно не давила на всё существо.

— Для вас уже приготовлено всё необходимое, — открыв двери трёх соседствующих комнат, сказал Мариус. — Ванная комната расположена чуть дальше по коридору, — он указал на соответствующую дверь. — Если что-то потребуется, пожалуйста, вызовите эльфа — у них есть доступ в эту часть замка.

— Спасибо, Мариус, — кивнул Рейнальд, отпустивший руку Хинаты, едва они остановились. — Что насчёт моего пса? Я бы предпочёл держать его в своей комнате.

— К сожалению, мастер Рейнальд, это невозможно. Ваш питомец будет перемещён в Мальсибер-холл — здесь нет места животным.

— Кхм… — Рейнальда новость явно не обрадовала, но заспорить он не решился. — Ладно, хорошо. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — Мариус поклонился ему, заметно менее глубоко — Итачи и Хинате, после чего удалился. Когда он свернул за угол — шаги всё ещё были слышны, неспешные, шаркающие, — Рейнальд повернулся к шиноби и вновь попытался выжать улыбку.

— Начало многообещающее, — заметил он с претензией на сарказм в голосе.