☯️254 ~ Улыбка исцелит израненное сердце ~ ☯️ (1/2)
Лю Вэя не покидала тревога. Тэй Шу резко оборвал тренировку, а вместе с тем и обмен энергией, но даже когда Лю Вэй вернулся в свои покои и лёг, он продолжал чувствовать боль учителя, его отвергнутость, одиночество и ярость. Прежде дракон мог лишь представлять, как тяжело пришлось мастеру, но теперь он на мгновение оказался в его шкуре и ужаснулся тому, в какой муке жил его учитель.
Хотелось узнать.
Хотелось помочь.
Но это же господин Тэй Шу! Он не захотел говорить о видениях в миг произошедшего и завтра тоже не будет настроен на откровения, больше никогда не позволит ученику прикасаться к себе, чтобы не допустить повторное считывание информации. Наверняка генерал не ожидал такого. Судя по его реакции, совершенно не рассчитывал, что ученик копнет настолько глубоко. Это означало, что Лю Вэй превзошел ожидания учителя... Но Серебряного Дракона совсем не радовал прорыв в магических возможностях и новая способность его раненного ядра. Он переживал за мастера и никак не мог понять, как люди могут быть так жестоки к члену своей семьи.
«Неудивительно, что мастер такой нелюдимый...»
Лю Вэй и прежде знал о его боли, но чтобы всё было так сложно, больно и жестоко... От одних только мыслей об этом было очень тяжело на сердце.
«Завтра надо ободрить учителя! – решительно подумал Лю Вэй. – Буду тренироваться лучше всех и слушаться во всем, не задавать глупых вопросов и удивлю чем-нибудь! Обязательно порадую! Может, принести ему что-нибудь вкусненького? Нет, учитель не будет есть... Даже от печенья Су Юна откажется. Что же делать?.. Как порадовать господина Тэя Шу?»
Лю Вэй сломал всю голову и так и уснул в тревожных мыслях. Всю ночь юноше снились кошмары – редкий гость в его сновидениях. Он видел, как маленького Тэя Шу терзал безликий, злой силуэт, а юный генерал пытался дать отпор, но каждый раз оказывался на коленях. Лю Вэй пытался прогнать этот силуэт, но его словно запечатали в мраморную стену – тело было неподвижным, каменным, каким-то маленьким, словно он наблюдал глазами домашнего питомца. Фигура без конца измывалась над ребенком, она стегала его кожаным кнутом, а затем топила в луже крови, с размаху ударяя головой о каменные плиты. Она явно намеревалась раскроить Тэю череп, но у неё никак не получалось – Тэй Шу защищал себя, усиливая тело и вовремя возводя барьер из дрожащей ци. От боли защитить ребёнка это не могло, а сердце рвалось на части от нескончаемого потока мыслей о предательстве, ведь жестокость проявлял не чужой человек, а член семьи.
Тэй Шу был абсолютно беспомощен, и таким же беспомощным чувствовал себя Лю Вэй, запертый в кошмаре – маленьким, лишённым защиты, одиноким и никому ненужным.
Нужным только Тэю.
Фигура снова подняла плеть. Тэй Шу лежал в луже крови и уже не мог ни подняться, ни шевелиться. Лю Вэй услышал гневный крик взрослого мужчины: искаженный словами, смешавшийся в густую кашу из звуков, полный ярости и ненависти. В тот момент Лю Вэю наконец подчинилось тело, и он выскочил вперёд, оскалившись на злую фигуру.
– Пятнышко!
Тэй Шу приподнялся на локте, найдя в себе силы приподняться, чтобы уберечь Лю Вэя.
– Уйди от него! – прокричал Лю Вэй.
Или думал, что прокричал... Вместо голоса раздалось лишь гневное шипение. Дракон являлся кошкой в этом кошмаре – маленькой, домашней пятнистой охотницей с прелестным бантиком на шее.
– Опять ты, – словно демоническое исчадие, прошипела фигура, обретая членораздельную речь, и замахнулась кнутом.
Тэй Шу схватил кошку и накрыл её своим телом, оберегая от удара.
Раздался звук лопающейся кожи.
– Пусти!
– Нет!
– Глупый мальчишка!
Фигура стегала Тэя, высекая из его глаз слезы, а из тела – кровь. Кошка жалостливо мяукала и лизала лицо хозяину, пытаясь выбраться, но Тэй Шу прикрикнул на неё:
– Сиди, глупая!
От тягостного кошмара Лю Вэй проснулся со слезами на глазах. Он чувствовал на кончике языка солёные капли, как если бы только что и правда слизывал слёзы с щек учителя. Этот кошмар разбил Лю Вэю сердце.
«Это всё было, да?..»
Лю Вэй выглянул в окошко и увидел привычный утренний мрак. День уже начал прибавляться, но это всё ещё не чувствовалось. Зима казалась бесконечной и изматывающей.
«Я должен что-то сделать для учителя. Вот бы крепко его обнять, чтобы дать понять, что он не одинок! Но ведь не даст. Будет ругаться. И пусть ругается, да? Зато ему тепло станет. А если хуже будет?.. Ланг Бао ведь вчера его весь вечер обнимал, а ему совершенно не понравилось. Хотя то, как делал это Ланг Бао, не понравилось бы никому. А я ведь дружески, нежно...»
Лю Вэй чувствовал себя бессильным, теряясь в подобных мыслях. Он ведь правда хотел помочь учителю, но Тэй Шу был таким закрытым, что Лю Вэй понимал, что лучшее, что он может сделать – это просто оставаться на его стороне.
«Это ведь случилось давным-давно. Для меня это свежее воспоминание, а для него – один из множества шрамов на душе. Господин Тэй Шу очень сильный, он справился с этим. Уже давно разобрался со своим врагом. Учитель сильнее этой боли. А я просто буду продолжать помогать ему с учениками и сам никогда не буду огорчать.»
Лю Вэй был полон решимости и чуть ли не впервые по пробуждению хотел увидеть учителя, а не Искорку. Затем осознал, что его ещё ждёт тренировка с Су Юном, и ободрился, зная, что один только взгляд на любимого человека поможет ему прийти в норму.
«Су Юн...»
Сердце затосковало, желая увидеть его и найти утешение в родных руках.
Лю Вэй собрался и отправился в резиденцию клана Сён. В его голове с умиротворяющей теплотой закружились мысли о том, чем занимается Су Юн, и на этот раз юный лекарь оказался предсказуемым – он выгуливал Бай-Бая и учил команде «голос», что в прошлый раз так сильно их подвела. Бай-Бай явно паясничал и напрашивался на ласку, делая что угодно, но только не лая, как того хотел Су Юн. Это не огорчало лекаря. Он был терпелив и спокоен, наслаждаясь тем, что может позаботиться о пушистом друге.
– Как успехи у нашего пушистого ученика? – с улыбкой спросил Лю Вэй.
– Господин Лю Вэй!
Су Юн обернулся и широко улыбнулся, радостно встречая друга. Он трогательно прижал ладони к груди – явно соскучился, а вот Бай-Бай сразу же превысил норму изучаемой команды – начал рычать, лаять и выть... Выглядывая из-за ног Су Юна. Выглядел он как ребенок, который, придерживаясь за юбку матери, выглядывает и смотрит на гостей с недовольным выражением лица, понимает, что не может ни на что повлиять, а всё равно дует щеки.
Лю Вэй ответил обоим улыбкой и сел на корточки, вытянув к Бай-Баю руку.
– Иди ко мне, дружок. Поглажу за ухом.
Лю Вэй изобразил жест почёсывания в воздухе. Бай-Бай фантомно ощутил то блаженство, что могут доставить ему руки гостя, но всё же из гордости не стал приближаться.
– Ты чего, Бай-Бай? – нежно спросил Су Юн и взял волчонка на руки. – Это ведь Лю Вэй, твой друг. Прекрати от него нос воротить. Ты ведь у нас добрый, воспитанный волчонок.
Су Юн поднес Бай-Бая к Лю Вэю. Волчонок весь извертелся, скуля и изображая ужасную драму, но Су Юн уже знал, какой из Бай-Бая грандиозный актер, потому не обращал внимания на его капризы. Лю Вэй бережно погладил волка по шерстке, потрепал по загривку, почесал ему шейку и лишь тогда сыскал благосклонность волчонка. Бай-Бай ласково лизнул его по руке, а затем, словно опомнившись, прикусил себе язык.
Лю Вэй тихонько рассмеялся.
– Чудной ты, Бай-Бай.
Он ласково нажал на кончик носа волчонка, а затем встал и повторил ритуал с его хозяином, только гораздо более нежно – погладил по волосам и потерся носиком о носик любимого.
Су Юн смутился и волнительно опустил голову, прижав Бай-Бая покрепче к груди. Волчонок сидел у него на руках, как родной, покачивая задними лапками в воздухе и раскидывая комочки снега.
– Когда Вы приходите, господин Лю Вэй, будто солнышко встаёт, знаете?
Лю Вэй широко улыбнулся.
– У меня такое же чувство на душе, когда вижу Вас. Очень спокойно и солнечно. Будто вернулся в родные края.
– Вы скучаете, – понимающе прошептал Су Юн. – Вчера Вы много говорили о доме.
– Да, есть такое, – печально улыбнулся Лю Вэй. – Новостей от отца не было больше месяца. Честно говоря, я волнуюсь.
Су Юн задумался.
– Слухи в мире людей ходят очень быстро, господин Лю Вэй. Если бы что-то случилось, Вы бы об этом знали. Раз мир молчит, значит, с Вашим семейством всё хорошо. Должно быть, у господина Тай Вэя просто сейчас много забот, он ведь оберегает южный край практически в одиночку.
Лю Вэй кивнул, благодаря друга за оптимизм. Он подумал о добром и светлом.
– Судя по времени, мой племянник должен был уже родиться.
Су Юн тепло улыбнулся.
– Значит, совсем скоро Вам придет доброе письмо, полное радости.
– Да, – с мечтательной улыбкой прошептал Серебряный Дракон. – Наследник Джаня... Уверен, он вырастет сильным воином. Когда вернусь домой, буду растить и воспитывать его. Тренировать, как меня тренировали здесь, чтобы, когда он приедет в Хэкин, поразил всех своими умениями и знаниями. Он обязательно превзойдет меня, будет здоровым, крепким и очень усердным. Весь в братика.
Лю Вэй старался звучать воодушевлённо, но в его влажных глазах таились глубинная печаль и тоска. Су Юн заволновался об этом, пытаясь понять, что беспокоит друга.
– Господин Лю Вэй... Ваш брат, должно быть, уже переродился. Он счастлив в своей новой жизни, непременно! Я уверен в этом!
– Да, я...
Лю Вэй никак не мог собраться с мыслями, и ему было стыдно за свою слабость.
– Я скучаю по нему, но я отпустил это чувство. Позволил ему уйти. Просто кое-что произошло вчера.
– На тренировке с господином Тэем Шу?..
Лю Вэй смял нижнюю губу и кивнул, собираясь с мыслями.
– Мы не пошли заниматься, как обычно. Господин Тэй Шу привёл меня к своим клановым землям и сказал описать всё, что я чувствую возле врат. Полагаю, это действительно серьезное упражнение, ведь через врата в земли клана Шу проходит множество людей за день, а так как он глава клана, то точно знает, кто пришел, а кто ушел, и может проверить достоверность каждого сказанного мною слова. Я начал прислушиваться к ощущениям... Обычно я вижу просто образы тех, кто находится вокруг, но там было так много энергий... Я зацепился за них, пытаясь увидеть больше, и заметил остаточные сгустки ци. Знаете? Будто шагнул в более глубокий уровень познания. Такое невероятное, глубокое чувство, словно я вижу сквозь время и пространство, гораздо больше, чем прежде, так широко, словно проникая в саму суть вещей. Мне кажется, это из-за тренировочных медитаций.
– Вы такой молодец, – подбодрил его Су Юн. Он отпустил волчонка на снег и вытянул к другу руки, чтобы согреть. Лю Вэй ухватился за них, крепко сжав в ладонях. Су Юн придал ему сил.
– Да, и... Я начал погружаться в это глубже. Учитель хотел узнать больше. Он словно испытывал, как глубоко я могу копнуть и где сейчас границы моего восприятия, и когда я наступил на господина Тэй Шу...
Зрачки Су Юна изумленно расширились, потому Лю Вэй тут же заверил:
– Вы не подумайте, только на его сапог! Тогда я почувствовал не просто образы. Я увидел его воспоминание. Оно было очень трагичным и связанным с этим местом. Унижение, боль, жестокость… У меня по коже побежали мурашки от того, что он тогда чувствовал. Я проживал это вместе с ним, словно мы были единым целым, и его память была моей памятью... Погрузившись в образы, я начал рассказывать о том, что вижу, но учитель резко меня оттолкнул и оборвал тренировку. Ночью мне приснилось ещё кое-что очень жестокое: маленький Тэй Шу и его кошка, которую он защищал. Её звали Пятнышко. Должно быть, её уже нет. Там была фигура... Думаю, это его дядя. Мужчина жестоко бил его, а я был этой кошкой...