☯️ 216 ~ Непредсказуемость ~ ☯️ (1/2)
– Вы в порядке, господин Лю Вэй?
Ласковый голос вырвал Серебряного Дракона из задумчивости. Лекарь чутко переживал, заглядывая в глаза друга. Лю Вэй был сам не свой – витал в облаках и совсем не реагировал на происходящее вокруг. Застыл среди толпы, а люди, недовольно посматривая в его сторону, обтекали его, мысленно кляня за то, что он встал посреди дороги.
Лю Вэй почувствовал волнение Су Юна. Яркие глаза искренне беспокоились за состояние друга – Лю Вэй ведь пережил столько трудностей и бед, а впереди было не самое приятное мероприятие – встреча с императором, где снова всплывёт наружу вся грязь Хэкина. Вода взбаламутится, и ещё долго земля и тина не осядут на дно, ещё долго Хэкин будет жить шумными сплетнями, бередящими раны несчастных и ищущими виноватых, додумывающими события и творящими с историей совершенно новое произведение. Су Юн очень чутко чувствовал это и знал, что Лю Вэй столь же восприимчив. Он ранен злом. И пусть как настоящий мужчина держал это в себе и не позволял жаловаться, ему было тяжело. По-настоящему тяжело. Он только что простился с братом. Стоило дать ему немного времени прийти в себя, но Су Юн боялся упустить момент и вовремя не поймать друга, как Лю Вэй всегда ловил его на руки. Только Су Юн подставлял ладошки, чтобы поймать не тело, а его нежную душу, обогреть, как промокшего в дождь птенца, ласково погладить большими пальцами и выпустить на волю – туда, где этот птенчик будет счастлив, вылеченный заботой и нежностью. Су Юну хотелось вновь наблюдать за тем, как родная душа устремляется в небеса на здоровых, уверенных крыльях, как полетит, выписывая пируэты и мелодично чирикая от счастья. Сейчас же Лю Вэй парил вниз, едва удерживаясь в бурных потоках ветра. Лишь нежный голосок возлюбленного заставил его выпрямить полет.
Лю Вэй часто заморгал, очнулся от наваждения и заглянул в любимые глаза. Су Юн не спрятал взгляда, а продолжал осматривать его, словно через печальные влажные зрачки видел его душу.
Лю Вэй прислушался к дыханию любимого и почувствовал, как на душе теплеет. Он справился с утратой и понял, что отпустил брата. Теперь его сердце билось ровно, думая о Юзу, а при упоминании его имени – даже в голове – начинало звучать данное обещание. Лю Вэй был принципиален в отношении слов и всегда держал даже самые мелкие обещания. Су Юн прекрасно это знал на собственном опыте и почувствовал, как в сердце друга зажглась решимость.
– Да. Не волнуйся, Искорка. Я просто задумался, подбирая слова для разговора с господином Ланг Бао. Сегодня решится судьба Небесных Избранников. Я буду сражаться за лучшее для них, а для того надо быть уверенным, убедительным и приводить меткие доводы.
– Мы ведь поделимся нашим искренним мнением. Я уверен, господин Лю Вэй, что наши слова убедят господина Ланга Бао. Главное говорить от всей души. К тому же, с нами будет господин Лэй Линь.
– А ещё господин Тэй Шу, - напомнил Лю Вэй.
– Вот-вот! Они в хороших отношениях. Господин Ланг Бао точно прислушается.
Подумав об учителе, Лю Вэй снова погрустнел.
– Я волнуюсь за него. Эта трагедия серьезно его задела. Учитель закрылся от меня.
Су Юн бережно взял друга за руки.
– Я верю, что Вы отыщите правильные слова, чтобы вновь подобраться к его сердцу. Вы всегда очень проницательны и добры. А с вашей настойчивостью у господина Тэя Шу нет шансов!
Лю Вэй невольно улыбнулся.
– Что правда, то правда. Я его в покое не оставлю, пока мы не поговорим!
Су Юн потеплел от энергичности в голосе Лю Вэя. Он почувствовал, что вовремя поймал душу друга, и позволил себе слегка улыбнуться.
– Мы обязательно справимся, господин Лю Вэй.
– Вместе, – нежно отозвался дракон и почувствовал, насколько он благодарен избраннику своего сердца. После их разговора прибавилось сил и уверенности. Теперь Лю Вэй начинал понимать, что такое, когда вера наполняет тебя. Неужели Су Юн всегда чувствовал от его слов такое животрепещущее тепло? Начинал верить в себя и ощущал силы сделать всё, что нужно? Хотелось обнять Су Юна в благодарность, но место было неподходящим, так что Лю Вэй удержал свои руки, сложив их на груди.
Друзья терпеливо ждали, пока люди разойдутся, Лэй Линь отдаст все указания и распрощается с Шэном. Лишь после этого цилинь подошёл к ним и виновато поклонился.
– Прошу простить, что заставил вас ждать, – извинился Лэй Линь. Временно приняв обязанности настоятеля, цилинь выглядел усталым и суетливым. Казалось, ему еще многое нужно было сделать, и в его глубоких мыслях нескончаемо вертелся список дел.
– Даже не думай извиняться, – решительно произнес Лю Вэй, чтобы прогнать чувство вины с души друга. – Ты провел очень трогательную церемонию. В таких вещах нельзя торопиться. Каждой душе нужно было поговорить с ушедшими, чтобы обрести покой.
Грустные глаза Лэй Линя влажно блестели. Он тяжело перенёс церемонию, пропустив боль через себя.
– Вы всё сделали правильно, господин Лэй Линь, – мягко поддержал его Су Юн, делясь теплом и с другом. – Ваша молитва была чувственной и настоящей. Она коснулась души и помогла проститься. Я уверен, у всех этих чудесных душ будет счастливое перерождение. Они найдут свое место в новом мире, что обязательно станет светлее.
– Спасибо за понимание. Вы настоящие друзья. – Лэй Линь ещё раз поклонился им и суетливо прошептал: – Но всё же стоит поспешить. Господин Ланг Бао не любит, когда его заставляют ждать. Это неуважительно по отношению к Сыну Неба. Надеюсь, я не вовлек вас в неприятности.
– Если господин Ланг Бао будет злиться из-за нашего опоздания, мы просто скажем, где были. Его Величество великодушен и знает, что такое утрата. Он поймёт.
– Он тяжело пережил смерть отца, – прошептал Лэй Линь.
– Как может быть иначе? Когда самый близкий человек умирает, это... Лишает сил, покоя и куска сердца, – понимающе ответил Лю Вэй.
Они выдвинулись в путь, продолжая беседу, но стараясь больше не говорить о смерти – это давалось слишком тяжело.
– Вы в порядке? – заботливо спросил Су Юн. – Случилось многое... Как Ваше самочувствие?
– После лекарства на душе умиротворение и тепло, - просветленно ответил Лэй Линь. - Давно я не ощущал ничего подобного. Лишь однажды... Когда богиня Йюнью благословила меня, и я чувствовал себя и в самом деле божественным избранником. Но Ваша магия словно подняла меня ещё выше! Мне тепло и совсем не больно. Я не помню и дня в своей жизни, чтобы было так спокойно. Это... Навсегда?
Лэй Линь не питал таких надежд, но он серьезно задумался о том, что боль исчезла совсем не из-за прощения грехов, а из-за чудотворного лекарства, сотворённого руками талантливого лекаря.
Су Юн сочувственно опустил голову. Он казался даже несколько виноватым, хотя его-то уж точно нельзя было ни в чём обвинить.
– Боюсь, что нет. Боль вернётся с первым грехом Вашей семьи. Боги простили старое, но не могут даровать освобождение от вечного. Ваша душа связана с великим течением энергий. Никакое лекарство не может этого изменить.
– Я так и думал, – смиренно произнес Лэй Линь. – Честно говоря, лишившись боли греха, меня не покидает чувство, что чего-то не хватает.
– Но Вам больно и без того, – проницательно произнес Су Юн. Стремясь стать настоящим лекарем, он всё смелее пробовал исцелить души других.
Лэй Линь изумлённо приподнял брови, затем его взгляд смягчился, и он приложил ладонь к груди.
– Эту рану есть кому исцелить, но то случится позже, когда всё закончится. Спасибо за беспокойство, господин Су Юн.
– Мне больно за вас, – сознался он, трогательно прижимая ладони к груди вслед за другом. - Мне бы хотелось помочь большим.
– Самое важное в этот час – убедить императора. Это было бы лучшей помощью.
– Я не выпущу его из тронного зала, пока он не согласится! – гордо хмыкнул Лю Вэй.
Су Юн тихонько рассмеялся в кулак.
– Вы будете хулиганисто держать его?
– Да!
Улыбнулся даже Лэй Линь.
По пути к императорскому дворцу друзья обсудили то, как видят изменения. Они сошлись на общих мыслях и молча помолились, чтобы император их услышал, а у самых ступеней к дворцу их поджидал недовольный Бэй Сён. Он строго сложил руки и постукивал стопой по первой ступени.
– Ну муженёк!!! – заворчал лекарь. – Опять уволок Су Юна, ничего не сказав!
– Я предупредил Ли Ланьшэня, – спокойно и несколько виновато произнес Лю Вэй. Он и правда ничего не сказал учителю, хотя тот опекал Су Юна и всегда отпускал, если попросить.
Су Юн постыдился и виновато поклонился, уставившись в снег.
– Простите, господин Бэй Сён! Я хотел предупредить, но господин Ли Ланьшэнь сказал, что Вы спите. Вы так устали за последние дни... Я не посмел тревожить Вас, а служба уже начиналась... Мне нужно было...
Бэй Сён смягчился.
– Я не ругаю тебя. Просто не стоит уходить, не предупредив. Особенно в такое время.
Су Юн смутился и выглядел как ребенок, которого отчитывает отец. Пальцы его взволнованно потирали друг друга. Взгляд виновато дрожал.
– Простите, – раскаиваясь, прошептал Су Юн. – Но я ведь был с господином Лю Вэем. В безопасности.
– Да, он был со мной! – Лю Вэй встал перед другом, чтобы защитить. Прошлый учитель запирал Су Юна, ругал его за всё и всё запрещал. И пусть Бэй Сён говорил, что его ученик свободен, что совсем не ругает его, выглядело совсем наоборот. – Я понимаю, что Вы волнуетесь, но я не дам Су Юна в обиду. Вы ведь знаете.
Бэй Сён как-то нервно отреагировал на слова ученика. Его передёрнуло, и он невольно ухватился за глаз под привязкой. Затем опустил руку.
– Боги сейчас неспокойны. Не стоит искушать судьбу, – прошептал он с искренним страхом, но тут же смахнул его и выпрямился в спине.
«Господин Бэй Сён ведь связан с Лэангом... Неужели бог что-то сказал ему?.. Учитель явно боится за Су Юна больше обычного и ведёт себя как-то странно... А ещё Бэй Сён – Небесный Избранник, который ненавидит богов. Это происшествие... Оно ранило не только господина Тэй Шу.»
Лю Вэй хотел узнать ответ, но знал, что Бэй Сён надёжно хранит свои секреты. Особенно свою связь с верой. Лю Вэй ведь узнал обо всем лишь из собственных догадок.
– Нужно идти, – властно произнес Бэй Сён. – Император нас ждёт. Су Юн, возвращайся домой.
Юный лекарь робко выглянул из-за спины друга, лишаясь его защиты, а затем обрёл силу в слове и решительно произнес:
– Я бы хотел присутствовать на собрании.
Бэй Сён нахмурился и недовольно посмотрел на Лю Вэя, считая, что это его влияние. Конечно же, подобные мысли могли прийти Су Юну в голову, но лекарь предпочел бы, чтобы Лю Вэй отговаривал его от глупостей, а не потворствовал им.
– Господин Ланг Бао тебя не приглашал, – заметил глава клана.
– Нет, но... Я хочу пойти. Есть нечто важное, что я должен сделать.
Су Юн собирался стоять на своем до последнего. Выглядел он решительно и упрямо. Одним взглядом показывал, что ни за что не отвернется от намеченного плана.
– Су Юн, я ведь говорил тебе, что клан Сён держится в стороне от интриг дворца...
– Дело не во дворце, а в храме. Я хочу помочь Небесным Избранникам. Учитель, пожалуйста!
Су Юн низко поклонился.
Бэй Сёну это все очень не нравилось. Он хотел уберечь Су Юна от больших игр. Так обрадовался, что император не приглашал никого из семьи, кроме Бэй Сёна, а ученик вдруг сам решил наведаться в этот пчелиный улей, оказаться центром сплетен, ещё и о чем-то поговорить с императором! Все существо лекаря кричало против этой затеи, но глаза Су Юна были такими жалостливыми...
– Всё будет хорошо– пообещал Лю Вэй. – Я его защищу. К тому же, между прочим, Су Юн приготовил лекарство. Оба лекарства. В прошлый раз его достижениями попытался воспользоваться Цуй Фэйцвэй, но в этот раз я этого не допущу. Я хочу, чтобы все знали, что Су Юн спас империю и вылечил больных. От этого клану Сён будет добрая слава и почет императора. Вы не можете с этим поспорить.
– Пожалуйста, учитель! – жалостливо попросил юноша. – Мне совсем не нужна похвала или слава, но я должен поговорить с господином Лангом Бао. Я хочу помочь.
Бэй Сён не устоял перед этими честными, добрыми глазами.
– Ладно, – раздражённо согласился он. – Но будь осторожен. То, что там обсуждается, не предназначено для твоих ушей.
– Я никому ничего не скажу!
– Дело не в тайне.
Лю Вэй вспомнил, как непристойно себя вели некоторые члены совета. Особенно дерзкие даже позволяли себе крепко ругаться. Лю Вэй не хотел бы, чтобы Су Юн это слышал. Единственный раз, когда лекарь присутствовал на собрании, он боялся происходящего и ужасался чудовищным трагедиям. Сегодня он, наверняка, тоже будет чувствовать себя плохо на императорском совещании, но его храбрость не позволяла сбежать. Су Юн хотел помочь людям и был готов вытерпеть что угодно.
– Всё будет хорошо, – заверил Су Юн и сложил ладони на груди. Теперь, глядя на это, Лю Вэю казалось, что он защищал свое сердце от бед. Возводил барьер от тьмы чужих душ, чтобы ничто не могло оставить шрам на его душе. Пусть Су Юн говорил, что на теле его нет шрамов, душа его совершенно точно была изранена. Вчера он доверил ему очень важные слова.
«Однажды Искорка сможет рассказать мне всё, что произошло с ним. В тот час я должен буду крепко обнимать его и обогреть своей любовью. Я хочу помочь ему перебороть даже самое страшное, чтобы глубинная печаль из глаз наконец-то исчезла. Мы все ближе к этому. Я надеюсь... Но даже если он не расскажет, я все равно вылечу его сердце. Может, поцелуя будет достаточно?..»
Лю Вэй представил себе сцены из сказок, где поцелуй принца спасает принцессу из любых ситуаций, что бы с ней не происходило. Лю Вэй верил, что и его любовь способна на чудеса, что его губы подарят сахарным устам возлюбленного освобождение от боли. Он обязательно исцелит его. Убережёт. Защитит.
– Если хоть кто-то подышит в сторону Су Юна, ему конец, – взгляд Лю Вэя стал жёстче, – Я никому не позволю обидеть своего лучшего друга!
Су Юн признательно поклонился Лю Вэю. Бэй Сён что-то проворчал, но махнул рукой и лишь после этого несколько виновато поздоровался с Лэй Линем. Небесный Избранник не держал зла за заминку. Он выразил свое почтение и поблагодарил за исцеление. После обмена любезностями они выдвинулись в тронный зал молча, каждый переживая свои эмоции.
Лю Вэй надеялся, что они не сильно задержались, но они всё же пришли последними – совет уже ждал их в полном составе.
Знакомые лица встретили опоздавших со смешанными эмоциями. Ла Хоу была рада увидеть их и улыбнулась. Нан Линь вдохновенно посмотрел на сына. Он пристально осматривал его, и, убедившись, что он в порядке, гордо выпрямил спину. Так же сделали его сыновья, всегда встречавшие брата с радостью. Лэй Линь поклонился им ещё издалека, но знал, что не может встать рядом. Как голос веры он отныне выражал волю богов и их избранников, а не представлял свой клан. Ему предстояло занять свое место почти под самым троном императора рядом с семьёй Сён.