☯️ 163 ~ Правда, от которой не сбежать ~ ☯️ (1/2)
Лю Вэй понял, что разговор будет сугубо личный, и был благодарен императору за это решение. Дракон не выдержал бы, если бы разборки устроили перед принцессами и главами кланов. Тэй Шу обо всем знал, Нан Линь мог его понять, но трое других заклинателей были ему чужими, едва ли не врагами, и откровенно говорить, признаваясь в своей слабости, было бы очень тяжёлым испытанием.
Лю Вэй собрался с силами, гордо поднял голову, подобрал с земли гуань дао и воинственно взмахнул ей, прежде чем убрать за спину, но воин с разбитым ядром никого не мог впечатлить. У людского тела существовал предел. Главы кланов облегчено выдохнули, понимая, что клан Вэй никогда больше не будет им соперниками. Теперь они не могут претендовать ни на власть юга, ни на влияние в столице. Одна эта новость с ног на голову переворачивала картину мира, и враги были очень довольны этим. Правду уже не скрыть, и она играла злую роль в судьбе клана Вэй.
Серебряный Дракон видел улыбки переглядывающихся Ванхэ и Мьёль, мечтательный взгляд Цуя Фэйцвэя, облизывавшегося на южные земли, но гораздо сильнее Лю Вэя ранила не радость врага, а печаль друзей. Мин Бао взволнованно коснулась его запястья, безмолвно спрашивая, нужна ли ему помощь. Нан Линь вопросительно поглядывал на ученика, вопрошая, действительно ли всё так.
«Учитель мечтал о том, что будет учить меня заклинаниям. Но...»
Лю Вэй с трудом сохранил достоинство, подавив слабость.
Он благодарно кивнул принцессе, ответив на ухо:
– Все в порядке. Правда.
– Ничего не в порядке, – вымученно прохрипела принцесса, не понимая сильной улыбки дракона.
Лю Вэй улыбнулся назло врагам. Он понимал, что разговора не избежать, и принял ситуацию очень храбро, хотя душа его болела и обливалась слезами. Никогда разговор с императором не представлялся настолько тяжёлым. Он был настолько личным, словно Лю Вэю требовалось вывернуть душу наизнанку, тогда как император будет ее щупать, недоверчиво заглядывая в каждый карман: вдруг Лю Вэй ещё что-то спрятал? От этой мысли внутри разжигался огонек злобы. Лю Вэй не хотел, чтобы с ним происходило это, и надеялся на здравомыслие императора.
«Прежде у меня получалось найти общий язык,» – успокаивал себя Лю Вэй, но помнил, как совсем недавно Ланг Бао сомневался в своём могущественном возлюбленном. А кем был для него Лю Вэй? В голове Ланга Бао была каша, а в сердце – глубокая тьма. Она разъедала его, и чем больше бед сваливалось на императора, тем меньше в нем было веры, меньше себя самого. Лю Вэй мог только надеяться, что Тигренок найдет в себе силы услышать. Зависеть от его судьбы действительно было сложно. Лю Вэй разделил судьбу учителя и взглянул на господина Тэй Шу, безмолвно спрашивая совета. Учитель ответил холодным взглядом. От него не стоило ждать столь открытой помощи.
«Сам виноват,» – говорил весь его вид, но это вовсе не значило, что змей оставит всё так, как есть. Он всегда вступал в игру лишь тогда, когда видел безоговорочно успешную возможность, не спеша, подобно Мин Бао, сгоряча бросаться в пламя страстей.
– Брат! Я хочу...
– Расходитесь! – приказал Ланг Бао властно. – Джайнлюн, разбуди стражу. Убедись, что в замке нет лишних персон.
Лю Вэй слушал приказ императора с каменным лицом. Только сейчас он начал осознавать, что император приказал своему верному заклинателю усыпить стражу в замке, чтобы испытать силу Лю Вэя. Это звучало просто безумно. И не только это. Ланг Бао позволил детям увидеть страх смерти. Он до ужаса напугал сестру, что спрыгнула с крыши, чтобы спастись от «убийцы». Более того – использовал ее страх, чтобы она позвала на помощь.
– Эй, ты не сильно пострадал? – спросил у него Джайнлюн, подойдя к Лю Вэю с взволнованным видом. – Выглядишь не очень. Прости, если что. Я старался использовать заклинания послабее, но тебе, кажется, все равно досталось. Я не хотел, сам понимаешь…
«Послабее…» – эхом раздавалось в голове Серебряного Дракона.
Сочувствие тигра в очередной раз ударило в кровоточащую рану. Лю Вэй сморщился от нестерпимой боли в груди и мотнул головой:
– Всё в порядке.
Джайнлюн ему не поверил, но не стал лезть ему в душу, поняв по ледяному взору, что разговор на этом окончен.
Шангсин продолжала сокрушенно рыдать, обнимая детей. Ее взгляд пересекся с Лю Вэем, и она хрипло застонала:
– Я не знала, Лю Вэй. Я правда не знала!..
Он ей верил. Она, как и он, оказалась лишь пешкой в этой безумной игре.
«Ланг Бао не мог такого придумать. Это все она... Мьёль, тень Дау Мона.»
Лю Вэй почувствовал, насколько могущественным был его враг. Насколько озлобленным и гнилым. Его доброе сердце попросту не могло быть готово к таким подлостям. Он не мог себе вообразить столь кошмарную, бесчестную месть, а в ушах стоял плач детей, что никак не могли успокоиться.
«Вот что скрывается за светом ярких праздничных огней Хэкина, – тоскливо подумал Лю Вэй. – Надеюсь, власть никогда не попадет в руки Монов, иначе Хэкин захлебнется в детских слезах.»
Когда Ланг Бао закончил раздавать приказы, Лю Вэй шагнул за императором, как узник за стражником. В этот миг тигр резко обернулся и махнул рукой, подзывая к себе генерала.
– Тэй Шу! Ты идёшь с нами.
Сердце Лю Вэя забилось с облегчением. Он почувствовал крохотную надежду. У него будет поддержка. Лю Вэй верил, что учитель не бросит его. В этом долгом и унизительном падении он поймает его в самом конце. Или хотя бы поможет подняться.
Змей равнодушно подошёл к ученику. Лю Вэй сразу почувствовал себя спокойнее. Рефлекторно захотелось ухватиться за рукав его одеяния, как он цеплялся за Су Юна, но не мог позволить себе такой слабости, потому усилием воли опустил руки, сжав их в кулаки.
На этом они покинули покои императора, оставив всех участников представления позади. По пути Ланг Бао распорядился слугам, чтобы они прибрали к его приходу и восстановили всё, как было. Оглядев масштабы трагедии, слуги поняли, что гнева своего господина им не избежать.
До тронного зала они шли молча. Ланг Бао шёл быстро, нервно семеня ногами. Редкий день, когда он носил сапоги на низком каблуке, и звуки его шагов не отдавались эхом по залу. Тигрёнок казался ниже и младше, но вместе с тем сохранял императорскую стать и в походке, и в поведении. Он мог сорваться при всех, но сдержался, позволив этому разговору стать закрытым. Он не кричал на Лю Вэя, не отчитывал, лишь спросил, но то, что он вообще устроил этот цирк, глубоко ранило Лю Вэя.
По приходу в тронный зал Ланг Бао прогнал прочь всех стражей, важно уселся на трон, закинул ногу на ногу и сложил руки на груди, приготовившись к серьезному разговору. Тэй Шу хотел встать подле императора, как верный союзник, но Ланг Бао резко остановил его:
– Нет. Тэй, прошу, постой там.
Змей вопросительно приподнял брови, но замер по левое плечо от ученика, убрав руки за спину и вытянувшись по-военному.
Лю Вэй испытал тревогу от этой просьбы.
«Неужели учителю грозит опасность из-за меня?.. Или Ланг Бао хочет таким образом меня поддержать?..»
Лю Вэй почувствовал себя маленьким под взглядом императора и в близости с учителем, хотя что Тэй Шу, что Ланг Бао были ниже его.
– Тэй... – Ланг Бао нетерпеливо постукивал пальцами по плечу. Он нервничал и подбирал в голове слова, прежде чем задать свои вопросы. – Ты знал, да? Знал ведь?
– О чем? – спокойно спросил Тэй Шу.
Ланг Бао нахмурился.
– Прекращай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Лю Вэй. Ты знал, что он болен?
Лю Вэй прикусил губу, борясь с эмоциями.
«Болен?..»
Ланг Бао подобрал довольно мягкую формулировку, но она всё равно звучала укоризненно.
– Да.
Ланг Бао раскрыл рот, но догадывался, потому справился с чувствами.
– Почему ты не сказал?! Я – твой император! Ты должен был мне сказать!
Тэй Шу спокойно выдерживал крик императора. Должно быть, они ссорились не впервые. Змей реагировал так спокойно, словно вообще не считал происходящее значимым. Он не видел своей вины.
– Вы сказали, что это болезнь, Ваше Величество. Разве я должен отчитываться, если у Лю Вэя начался насморк? По-моему, это его проблемы.
– Но это же не обычная болезнь! Это... Это же!.. Что это, Лю Вэй?
Ланг Бао впился в Серебряного Дракона взглядом. Он терял терпение, уставая играть роль императора. Его явно задело это не как правителя. Это было личной болью. Он считал себя обманутым недоверием.
Лю Вэй сжался, с трудом собирая силы для ответа. Голос его прозвучал тоскливо, но откровенно.
– Жун Фэйцвэй, мой дядя, разрушил мое ядро, когда я был ребенком, – признался он. – Оно разбито, словно вазы возле Ваших покоев. Оно неспособно зажить. Моя ци способна поступать лишь в ноги, а ее количество не может увеличиться из-за состояния травмы... Чудо, что я вообще могу хоть немного управлять энергией.
Лю Вэй сжал ладонь на животе и болезненно прикрыл глаза.
– Ядро постоянно причиняет мне боль, когда я использую силу. И... Никто не может дать гарантии, что оно не треснет окончательно. Оно очень хрупкое и горячее.
Так откровенно признаться во всем требовало огромного мужества. Лю Вэй выдохнул, почувствовав, что самое страшное позади. Все уже все знали, что могло быть хуже?