☯️ 70 ~ Дракон думает... Неизменно о Нём ~ ☯️ (1/2)
Симптомы яда повергли Лю Вэя в шок. Он осознал, что лекарства, чтобы спасти Ланг Бао, нет. С горечью он вспомнил слова Су Юна, мечтавшего помочь учителю сделать антидот. Они как чувствовали, что он может пригодиться... Но его не существует. Пока. Бэй Сён не успел закончить лекарство, а теперь он в тюрьме.
Похолодев, Лю Вэй собрался с мыслями и допросил лекарей. Он спросил, какие снадобья они давали и что делали, чтобы помочь императору. Под строгим взором Мин Бао целители оказывали всяческую поддержку и отвечали на каждый из вопросов. Лю Вэй старался запоминать каждую деталь, не сообщая Мин Бао трагичных новостей.
– Это все, что мы знаем, – выдохнул лекарь. – Нам бы правда очень хотелось помочь, но нас прогнали прочь, так что больше нам ничего неизвестно. Император поставил нам в вину ухудшение его состояния, но этот яд... Подобных ему я никогда не встречал. Мы пытались выявить его состав, но не смогли прийти к исчерпывающим и понятным результатам. В составе слишком много неизвестных переменных, передача ци не помогает, юный господин в ярости и метается в агонии. Боюсь, такими темпами он может не дожить до утра.
– Мы его спасем. Обязательно, – решительно произнес Лю Вэй.
Все уставились на него с явно читаемым вопросом.
– Вы знаете лекарство, господин?
– Нет. Пока что нет. Но у нас ещё есть время. Не сдавайтесь и делайте, что в ваших силах. Император должен жить!
Пламенная речь Серебряного Дракона приободрила лекарей.
– Император не в себе, но... Нам нужна любая помощь.
– Вернёмся, несмотря на приказ?
– Да.
Лекари приняли решение бороться и вернулись в покои императора. Через щель Лю Вэй рассчитывал увидеть Ланг Бао, но его постель была окружена ширмами. Юноша заметил лишь несколько целителей в зелёных одеяниях и с тоской подумал о Су Юне.
Как только дверь за ними задвинулась, Лю Вэй развернул свиток и внимательно начал изучать содержимое. Список и правда был длинным: за последние дни к императору приходили десятки людей. Лю Вэй терялся, ведь не знал многих имён. Мин Бао пришла к нему на помощь. Она встала рядом и комментировала личности, которые знала:
– Это представитель торговцев дальнего севера. А это – главная швея императорского дома. Глава небольшого клана из Танхэна. Слуги, слуги, слуги...
– Дау Мон, – отметил Лю Вэй.
За последние два дня он приходил трижды, однако в заметках числилась пометка: «Его Величество вновь не удостоил достопочтенного вниманием».
– Вновь?.. – удивился Лю Вэй.
– Я слышала, что брат отказывался с ним говорить, – осторожно произнесла Мин Бао.
– Почему?
– Брат тяжело пережил произошедшее на свадьбе. Многие обязанности он поручил Тэй Шу. Должно быть, у него не было сил на разговор с Дау Моном.
В списке и правда имя Тэй Шу мелькало почти через каждое второе. Судя по записям, змей чуть ли не жил в тронном зале.
«Мастер так поддерживает своего возлюбленного, – приятно удивился Лю Вэй. – И все равно... Императора кто-то отравил. При такой охране, при надзоре учителя... Это должен быть человек, которому Ланг Бао доверяет. Кто-то, кто мог его чем-то угостить, а император со своей паранойей съел бы непроверенное личными поварами блюдо.»
Лю Вэй скользил взглядом по списку.
«Тэй Шу, Тэй Шу... Сестра императора… Ещё одна сестра...»
Лю Вэй хотел задать вопрос госпоже по поводу сестёр, но решил не спешить с голословными обвинениями. Сестры императора не были дружны. Пусть Мин Бао смогла собрать их вместе для знакомства с Лю Вэем, в играх чувствовалась их взаимная неприязнь. Младшие постоянно дрались, Шан завидовала сестрам, Мин Бао, несмотря на признание силы и совершенства, была изгоем. Под конец вечера это стало слишком очевидным – сестры терпели сироту, потому что хотели поиграться с драконом, а Мин Бао, держась непревзойденно гордо, терпела их присутствие ради спасителя, которому искренне хотела помочь. Старшие сестры тоже находились в очень сложных отношениях – разные матери, битвы за главенство положения при дворе, так ещё и замужество за мужчинами, что управляли империей. Их влияние нельзя было недооценивать, но Лю Вэй не верил, что сестры могли отравить собственного брата, искренне любившего их.
Лю Вэй вспомнил, как Дау Мон смеялся, когда он заговорил про дружбу. Должно быть, в Хэкине и любовь не значила почти ничего – политические браки, жестокость, интриги и борьба за влияние… Но как же семейное тепло?..
«Я не верю, что это могли быть его сестры.»
Лю Вэй не отбрасывал этот вариант окончательно, но пока не делал поспешных выводов.
«Тэй Шу, Тэй Шу...»
«Мог он?..» – внезапно подумал Лю Вэй и мотнул головой. Он верил учителю и не сомневался в нем.
Тэй Шу, несомненно, был способен на жестокость. Он играл в свои игры, уже позволив единожды делать Чжуну Хэ с императором то, что тот пожелает, но во время разговора с учеником, Тэй Шу ясно дал понять: император удобен и угоден ему, ведь всё, чего он добился, преподнёс ему на блюдечке юный Тигрёнок. К тому же, между ними существовала любовная связь. Ни о каких конфликтах между кланом Шу и императорской семьёй слышно не было – слухи бы о таком не молчали, потому Лю Вэй исключил учителя, пусть его имя и мозолило глаза, и перешёл к другим версиям.
Юноша указывал пальцем на незнакомые имена и спрашивал о личностях у принцессы. Мин Бао то решительно качала головой, то задумчиво пыталась припомнить человека – она знала далеко не всех гостей императора. Лю Вэй мысленно записывал всех в список подозреваемых, после чего задумчиво опустил взгляд на пометку начала вчерашнего дня. Возглавлял список Тэй Шу. Он часто приходил к императору, потому Лю Вэя это совсем не удивило. Затем – несколько послов, со слов принцессы верных подданных брата (хотя верность в Хэкине была временной переменной, и они оба это понимали), затем – слуги, что приносили завтрак. Лю Вэй сравнил имена и понял, что это те же слуги, что подносили Лангу еду и в предыдущие дни. Если кто-то хотел бы отравить лекаря, то сделал бы это через них. Стоило проверить... Как только юноша об этом подумал, взгляд его опустился на знакомое имя.
«Чхан Мон!»
Живое воображение Лю Вэя нарисовало неприятную картину. Он увидел перед глазами жирную тушу мерзавца-Мона, надменно шагающую к трону с отравленным блюдом. Дойдя до юного императора, Чхан садится на колени у ног Тигрёнка, содрогая зал грохотом, и протягивает юноше угощение. Ланг Бао вытягивает руку, берет сладость – наливной плод красной сливы. Кусает... По рукам течет лиловый сок. Капля падает, разбивается о каменные плиты и разъедает пол, поджигая дыру в ковре. А Чхан Мон ухмыляется своими толстыми губами, смеётся. Ланг Бао тоже смеётся. Из носа у него начинает идти кровь, сердце бьётся быстрее, смех становится истерическим, после чего его бьёт судорога, и он падает в ноги самодовольного Мона. Чхан берет корону и надевает на голову вальяжно вошедшему в тронный зал Дау Мону.
– Лю Вэй?
Принцесса заволновалась, когда юноша замер на месте, глядя в пустоту и не отвечая ей.
Серебряного Дракона прошиб холодный пот. Он часто заморгал, очнувшись от видения, и взволнованно посмотрел на госпожу.
– Чхан Мон. К нему приходил Чхан Мон!
– Дядя Чхан, – кивнула девушка, не понимая такого оживления дракона. – Он постоянно приходит к брату. Ещё с детства он развлекал детей императора. Мне не досталось его заботы... – Мин Бао опустила взгляд. Ее ветвь семьи явно не любили при дворе. – Но Ланг от него просто в восторге.
– Это злой человек, госпожа, – прошептал Лю Вэй, отводя Мин в сторону от любопытствующих глаз. – Он держит игорные дома, бордели и цепляется за каждую копейку. Мне известны случаи, когда он мучил детей должников. Детей!
Лю Вэй не мог спокойно говорить об этом человеке. В свете событий он был куда эмоциональнее, чем обычно. Мин Бао внимательно разглядывала его лицо.
– В этом мало приятного. Я слышала, что Чхан Мон – очень азартный человек. Когда он навещал отца, он всегда приносил с собой какие-нибудь удивительные игрушки. Помню, у старшей сестры – Лай – была такая чудная птичка. Если прижать губы к хвосту и подуть, она издавала прекрасную птичью трель. А у Ланга была дощечка с мячиком. Мячик был привязан к ручке, и нужно было балансировать... Иногда брат давал мне поиграть, когда у него самого не получалось. Его очень успокаивал ритмичный звук, что издавала игрушка: тук-тук, тук-тук.
Лю Вэй очень терпеливо слушал о воспоминаниях девушки. Времени было мало, но ей тоже было тяжело, поэтому юноша не смел торопить принцессу.
– Но сестры любили его не за игрушки, а за настоящие игры. Он играл с ними в шахматы, шашки, маджонг вайци, сянци, кости, карты, мацзян и пайцзю. Это всегда увлекало. Мне не разрешали играть, но я смотрела на долгие партии. Чхан Мон играл в основном с Лангом. Это была личная просьба нашего отца – чтобы занять ум наследника и научить его мыслить. Ланг, впрочем, никогда не мог выиграть, расстраивался и закатывал истерики.
«Это так на него похоже...»
– …но, успокоившись после криков и надутых щек, садился играть ещё. Чхан Мон как-то пообещал, что будет играть с ним до тех пор, пока брат не одержит три победы подряд. Насколько я слышала, Ланг не смог сделать ни одной.
– Ещё бы! Чхан наверняка жульничает, – хмыкнул Лю Вэй.
– Конечно да, – для Мин Бао это тоже не было секретом. – Но при дворе никто не играет честно. Победа в том, чтобы быть готовым и к обману, и к честной игре, потому пока что брат и не может его победить.
Лю Вэю от всей души захотелось обыграть Чхана на его же поле боя, храбро встретив уловки, хитрости и нечестности. Он был хорошим игроком в настольные игры. По крайней мере, сестер Мин Бао он обыграл безукоризненно, хотя они были совсем не глупы.
– Однажды ему это удастся, – хмуро произнес Лю Вэй.
– Думаешь, это он?
Лю Вэй опустил взгляд на остальные имена. Сердце его никак не откликалось.
– Хотите верьте, хотите нет, но я что-то почувствовал, увидев его имя. Когда я виделся с ним...
– Вы знакомы? – удивилась принцесса.
Лю Вэй кивнул.
– Не близко, но мы встречались однажды. И… Когда я стоял перед ним, он произнес очень странную фразу. Я бы даже сказал угрозу. Он назвал это городской легендой о проклятых монетах и сказал: «Они гуляют по рукам, и никогда не знаешь, кого они сгубят. Те, кто играют, всегда рискуют. Деньги отравлены надеждой, отравлены злобой и завистью. В конечном итоге, деньги убивают. Как и власть».
Мин Бао изумлённо моргнула и прижала кулак к подбородку.
– В свете нынешних обстоятельств звучит более, чем подозрительно…
– Вот и я думаю. Монеты...
Лю Вэй взволновался. Он вернулся в коридор, где скучающе сидел писарь, доставший чистый свиток и начавший записывать произошедшие вокруг палаты императора события.
– Во что вчера играл император и Чхан Мон?
Писарь округлил глаза.
– Что за вопросы?..
Он не хотел дерзить, скорее удивился.
– Прошу, вспомните, это очень важно!
– Ммм... Кажется… Кажется, это была карточная игра. Какая же... Ох...
Писарь почесал голову, смотря в потолок.
– Карты, карты, карты... Как же она называется!.. Совсем из головы вылетело. С теткой своей играл, так трусы проиграл!
– Трусы?.. – изумлённо скривилась принцесса.
– Свои лучшие! Там кружева были! От Гуччина! – негодующе покраснел летописец.
– Прошу, сосредоточьтесь, – взмолился Лю Вэй. Он не был готов слушать про кружевные трусы, когда жизнь его друзей висела на волоске.
– Там три масти... Бен, суо и ван. В колоде по девять карт каждой масти. А ещё есть дополнительные. Особенные! Так сказать, козыри: красный цветок, белый цветок и сто тысяч.
Лю Вэй почувствовал, как его сердце затихло от волнения. Он узнал эту игру.
– Дон Гуан Пай? – обнадеженно спросил он.
– Да! Точно, да! – воскликнул писарь.
Серебряный Наследник ликующе хлопнул в ладоши и признательно склонился в низком поклоне.
– Вы мне очень помогли! Спасибо!
– Что такое?.. – шепотом спросила Мин Бао, когда они отошли в сторону. – Это ведь карточная игра?..
– Да. В Дон Гуан Пай три масти. Бен – монеты, суо – струны для монет и ван – мириады... Десятки тысяч. Понимаете?
– Проклятые монеты... – ахнула принцесса.
– …не обязательно должны быть монетами! – закончил мысль юноша. – Это может быть он!
Лю Вэй был очень рад, что его расследование давало плоды. Он почувствовал проблеск надежды и совершенно не боялся, что ему придётся столкнуться с могущественными монстрами столицы – ещё одним Клыком. Он был готов переломать хоть все, чтобы вызволить из плена своего возлюбленного.
– Но это всё ещё не убедительное доказательство для господина Тэя Шу, – добавила Мин Бао дегтя в его радость. – Чтобы убедить его в виновности столь уважаемого человека...
На лице Лю Вэя явно читался немой вопрос: «уважаемого кем?».
– ...нужно что-то более весомое.
– Я найду доказательства, – Лю Вэй заметил, как им в спину пялятся и пытаются подслушать их разговор. Он предложил скрыться от любопытных глаз и ушей.
Они отошли в укромное место – пустой коридор, украшенный картинами и скульптурами тигров. Погибший император смотрел на них с бамбукового полотна, изображённый в стилистике гохуа. Хмурый властитель глядел ещё строже благодаря усилиям кисти художника. Мин Бао чувствовала себя неуютно от взгляда покойного отца, но не показывала вида. Символы имперской власти окружали верхний этаж дворца со всех сторон, а картины погибшего императора висели почти на каждом углу, наблюдая за своим сыном строгим взглядом, все ещё требующим от него исполнения всех надежд родителя.
– Госпожа... У меня есть безумная теория. Я пока не хочу ее озвучивать, чтобы не подвергать Вас опасности и не вмешивать в это опасное дело.
– Я уже вмешалась, – бесстрашно произнесла девушка, гордо выпятив грудь вперёд.
– Но Вы пока не утонули в нем. Прошу Вас, доверьтесь мне и... Помогите выполнить последнюю просьбу. После этого я более не посмею впутывать Вас в это дело.
– Я не боюсь и помогу Вам ровно столько, сколько это нужно, – возразила принцесса. – Ведь от результатов этого расследования зависит жизнь моего брата.
– Мне нужно попасть в тюрьму, – резко сказал Лю Вэй.
Мин Бао нахмурились.
– Хочешь встретиться с Су Юном и Бэй Сёном?
– Мне нужно кое-что узнать у них. Это очень важно. Сердцем чувствую... Что одно без другого не может быть. Пока я буду искать доказательства для освобождения Бэй Сёна, нужно подготовить ингредиенты для антидота, разыскать их и собрать в одном месте, чтобы не терять время. Именно поэтому...
Мин Бао все поняла без дальнейших объяснений.
– Я поручу верным слугам. Они достанут все. Составь список.
Она решительно шагнула вперёд. Лю Вэй облегчённо выдохнул. Мин Бао собиралась помочь ему и с этим невероятным делом.
«Держись, Су Юн. Я скоро вызволю тебя. Бедный, наверное, совсем замёрз... Неловко тебе от того, знаю. Ты ведь ужасно вымок...»
– И нам нужна сухая одежда, – добавил Лю Вэй. – Пять комплектов.
Мин Бао тут же распорядилась об этом своим слугам, что преследовали еë назойливым хвостом. Лю Вэй описал четыре примерных размера и один крайне точный. Когда слуги принесли необходимое, Серебряный Наследник дотошно проверил одно, особое одеяние и, убедившись, что всё верно, вернул его слугам и приказал нести его так, чтобы ни одной капли дождя не оказалось на ткани.
Вскоре колоритная, обсуждаемая всеми встречными пара добралась до стен темницы. Мин Бао окружила их куполом из ци, чтобы дождь не намочил одежду. Лю Вэй нервничал, но не показывал этого. Принцесса тоже сохраняла ледяное спокойствие.
У врат темницы их встретила стража из клана Мон. Лю Вэй удивился, что «Стены Обречённости» сторожат не императорские воины, а фениксы.
«Они подмяли под себя половину Хэкина, – подумал Лю Вэй. – Эти связи наверняка помогали им проворачивать многие преступления. Игры Чхана – это только вершина, которой я коснулся. С такой властью они могут и вовсе управлять преступным миром...»
– Достопочтенная Госпожа Шестнадцатая Принцесса!
Стражи низко поклонились.
– Открывайте, – холодно приказала принцесса. Она не собиралась объяснять причину своего визита – ее власть позволяла делать многие вещи из простой прихоти.
– Не положено, госпожа.
Девушку начали раздражать бесконечные ограничения.
– Какая сила в империи запрещает сестре императора посетить темницу? – хищно прищурилась она. В этот момент Мин Бао напоминала скалящуюся тигрицу, готовую к прыжку.
– Приказ самого Дау Мона!
Стражи покосились на Лю Вэя. Юноша понял, что приказ, в сущности, относился к нему, а не к принцессе.
Мин Бао не собиралась отступать. Она капризно топнула ногой с изяществом рассерженной женщины.
– Вы смеете ставить кровь Дау Мона выше императорской? Да будет вам известно, что я не просто так явилась сюда, чтобы посмотреть на лица насильников и убийц! Это не зоопарк, как вы можете заметить! И если принцесса в миг смертельной опасности, повисшей над её братом, хочет увидеть виновников трагедии, это значит, что это ОЧЕНЬ важно.
Мужчины низко поклонились, не смея ей возразить. Они должны были подчиняться Дау Мону, но слово императорской крови имело бОльшую власть, потому им пришлось стерпеть оскорбленный тон тигрицы и трижды извиниться за проявленное к принцессе неуважение.
– Пропустите, – властно приказала она.
Моны колебались, но все же отворили двери, волчком глядя на вошедшего вслед за принцессой Серебряного Дракона.
– Дау Мон... Гад. Пытается помешать правде открыться. Не был бы виноват, не препятствовал бы! – хмыкнул Лю Вэй.
Принцесса была с ним согласна. Ей было тяжело вообразить, что семья Мон решилась на убийство императора, но дворцовые интриги учили никому не верить, и она в очередной раз в этом убедилась – то хорошее, что она знала и слышала о Монах, оказалось очередной лживой партией в третьесортной пьесе.
– Я так устала от этого, – призналась Мин Бао на выдохе.
– Скоро всё закончится, – пообещал Лю Вэй.
– Пока я ношу кровь императора – никогда, – горько произнесла она и сморщилась от смрада темницы – пахло потом, кровью и объедками.
Смотритель тюрьмы вызвался проводить их лично, почтенный прибытием шестнадцатой принцессы. Не спеша вести их к названным лицам, смотритель решил устроить им экскурсию, уверяя, что пока они идут к нижним этажам, стоит полюбоваться всеми особенностями местного порядка. С нескрываемым удовольствием мужчина с гнилыми зубами рассказывал о том, что сбежать из темницы невозможно благодаря трёхступенчатой защите, множественности этажей и силке стражей – десятки Монов держали в энергетическом плену преступников, а заклинателей погружали в глубокий сон, где они бесконечно страдали в кошмарах прошлого.
Слушая об ужасах, что творили с преступниками, крики и стоны заключённых, Лю Вэй все сильнее волновался за Су Юна, сжимая пальцы в кулаки.
– Самые закоренелые преступники у нас на нижних этажах! – с наслаждением пропел смотритель. – Пойдёмте-ка покажу, как они мучаются! И ваших мерзавчиков заодно.~
Вид у этого человека был такой отталкивающий и неприятный, что Лю Вэй назвал бы его преступником, едва встретив на улице: лысый, покрыт наколками, хитрый прищур, неприкрытый садизм в мимике и очень грязные ногти... Покрытые сухой кровью. Лю Вэй едва сдерживался, чтобы не врезать ему.
– Они невиновны, – рыкнул Лю Вэй, защищая репутацию друга.
– Конечно, ведь тюрьма и нужна для того, чтобы содержать невиновных... Подальше от преступников! Пха-ха-ха!
– Заткнись и отведи нас, к кому просили, – приказала Мин Бао, устав от мужчины и презирая его.
– Как прикажете, принцесса.~ Пха-ха-ха!
Они спускались по темной, скрипучей лестнице. Лю Вэй шел последним и едва видел свет факела за круглым спуском – лишь отблески, что плясали на стенах. Ему было не по себе, и рука рефлекторно искала за спиной гуань дао, которой очень не хватало. Внизу слышались безумные вопли и непристойная брань.
«Су Юн, как же ты тут?..»
Лю Вэй не мог себе представить, чтобы его нежный цветочек, искорка света и тепла, дорогой и любимый человечек мог сидеть в таком жутком и темном месте. Потолки были низкими, воздух – затхлый и разряженный, но при том, что лето выдалось жарким, в темнице было невыносимо холодно. А ведь Су Юн и лекари клана Сён уже около двух часов сидели в мокрой одежде...
«Держись, Су Юнчик...»
– Эти ваши сидят по одному. К кому хотите первыми?
– Су Юн, – решительно произнес Лю Вэй.
– Бэй Сён, – одновременно с ним сказала принцесса. Ее слово было законом, потому тюремщик отвёл их к камере главы клана.
Бэй Сён – мокрый, слабый и обездвиженный – лежал на земле. Его разум был погружен в сон. Мужчина явно испытывал сильную боль – он морщился, а мышцы возле глаз подрагивали, на теле следов пыток не было. Дау Мон до него не добрался.
Тюремщик взмахнул рукой, нарисовав пальцами знак, после чего коснулся лба пленного и затянул его узы из ци крепче, не давая энергии поступать к ладоням для сплетения заклинаний.
Бэй Сён болезненно открыл глаза и к своему изумлению обнаружил Лю Вэя в компании принцессы.
– Хочу послушать его жалкие оправдания! – улыбнулся тюремщик. – Моя любимая часть работы!
– Прочь, – приказала принцесса.
– А если он нападет? – прищурился мужчина.
– Лучше держи оковы так же активно, как треплешь своим языком.
– Ах, какая женщина!
Мин Бао оглянулась на Лю Вэя, поняв, что разговор с главой клана Сён должен быть строго конфиденциальный.
– Я уведу его, – прошептала принцесса. – А ты пока выведай все, что нужно.
– Спасибо, – признательно поблагодарил Лю Вэй.
Как только Мин Бао ушла, юноша обхватил ладонями решетку и, не обращая на крики безумцев вдалеке, прошептал:
– Господин Бэй Сён, я скоро освобожу Вас.
– Это всё из-за тебя, – злобно прохрипел мужчина. – Просил держаться от Су Юна подальше? Просил! Почему так сложно послушаться и не таскать за собой хвост слухов, чтобы не втягивать моих детей в подобное дерьмо?!
– Я всё понимаю...
– Ничего ты не понимаешь, муженёк. От тебя у Су Юна одни только проблемы! Теперь видишь, почему я пытаюсь защищать его от тебя?
– Я спасу вас, – поклялся Лю Вэй с решительностью драконов во взгляде.
Его уверенность немного ободрила мужчину. Он злился, но явно не только из-за вины Лю Вэя. Картины, что показывали ему видения, доводили мужчину до чувства бессильной ярости, граничившей с отчаянием. Лю Вэй подумал, что это были видения о смерти его семьи.
– Выкладывай, что ты узнал. Не просто же так пришел, ещё и принцессу припахал... – Бэй Сён фыркнул. – Совсем ничего один сделать не можешь.