☯️ 48 ~ Трещины ~ ☯️ (1/2)

На утреннем построении собралось гораздо больше людей, чем обычно. Город оживал после катастрофы, к тому же, люди надеялись увидеть клан Хэ. Пошли слухи, что Чжун Хэ тоже хочет принять участие в демонстрации силы, но если ему и приходила в голову такая мысль, то только лишь чтобы понаблюдать за столичными кланами и присмотреться к ним.

Тэй Шу понимал, что ближайшие дни будут очень важны, потому взял с собой самых опытных учеников, а приемы на тренировке отрабатывались высоченной сложности. Лю Вэю с трудом удавалось повторить их, но он не ударил в грязь лицом и научился новой, крайне важной технике, выполнив ее безупречно. Только вот сегодня он вызывал у наблюдателей не восхищение и зависть, а смех. Слухи о том, что он ходит в клан Сён, чтобы развлечься с Су Юном, расползлись вместе с другими грязными сплетнями.

– Говорят, он общался с тем... Ну, с плакатов!

– Посмотрите на него! Бесстыдный какой! Ха-ха-ха!

– Вот он чего на самом деле в клан Сён бегает! Во умора!

– Оздоровительные массажи, хи-хи-хи, конечно. После таких-то ласк неудивительно, что он на тренировках блистает. Живительные чудеса умелых рук!

– Говорят, он вчера ночь с ним провел!

– Да чего уж скрываться, смысла ведь больше нет! И так все знают!

Тренироваться под несмолкаемый мерзкий треп было практически невозможно. Лю Вэй злился, а злоба резала его ядро болью. Ему физически было больно слышать все эти едкие смешки и фразы, но он не мог покинуть построения и не считал, что попытки оправдаться чем-то ему помогут. Держа голову высоко, он надеялся, что Бэй Сён поскорее сможет стереть эти мерзкие слухи. Лю Вэй не хотел, чтобы Су Юн выслушивал всё это. Его было кому защитить, а Лю Вэй был способен за себя постоять. Он мужественно терпел и не давал злым смешкам смутить его. Серебряный наследник гордо делал вид, что все это не имеет к нему никакого отношения, даже когда после тренировки несколько Монов открыто хихикали над ним.

Тэй Шу с холодным лицом игнорировал весь трёп вокруг. Он предупредил ученика о последствиях, с остальным Лю Вэй должен был разбираться сам. Учитель не собирался защищать его, но при том никто из учеников клана Шу не проронил ни одного оскорбления в адрес Серебряного Наследника. Тэй Шу сделал, что мог, и Лю Вэй был ему за это благодарен.

После тренировки Серебряный Наследник чувствовал себя выжатым, как лимон. Новый прием для цзяня оказался крайне полезным, Лю Вэй смог изобразить его с гуань дао и немало удивился, что с родным оружием он выглядит гораздо смертоноснее. Эта новость стала первой хорошей за день, и он немного ободрился, оставляя завистников и сплетников ехидничать у него за спиной. Ругаться с ними было ниже его достоинства.

Лю Вэй сразу же хотел отправиться после построения к Су Юну. Оставалось мало времени, и он хотел провести весь день в тренировке движений, улучшающих его баланс. Однако появление на площади клана Хэ заставило его ненадолго остаться. Чжун Хэ вместе с многочисленными сыновьями, свитой и женами вышел подышать свежим воздухом и понаблюдать за построением следующей после клана Шу имперской стражи. Слухи про Лю Вэя тут же затихли. Злые языки начали шептаться о всем, что произошло за минувший день.

Как Лю Вэй и думал, свадьбу назначили на послезавтра. Клан Хэ угодил императору многочисленными подарками, среди которых была симпатичная наложница, десятки украшений и ручная лиса. Последней император обрадовался больше прочего и проникся симпатией к клану Хэ. Также болтали, что он отказывался видеться с Монами и выслушивать их доклады, а Чжун Хэ занимал его внимание весь день, ненадлежаще близко общаясь с Ланг Бао.

Лю Вэй с осторожностью слушал эти слухи. Честно говоря, он бы предпочел их вообще не слышать, но они лились отовсюду и попадали ему в голову. Верить всему он не спешил, но главное для себя отметил.

«Император любит клан Хэ, иначе не отдавал бы свою сестру замуж за Чжуна Хэ. Я обязан показать хорошее представление, чтобы свадьба прошла достойно!»

Пока он размышлял, клан Хэ презрительно смотрел на элитных имперских новобранцев. Воинов тренировал Дау Мон, пребывавший в злом настроении. Его ученики показывали отличное исполнение – все приемы были выполнены идеально, но северяне все равно усмехались.

– Детская забава, – усмехнулся Чжун Хэ.

Одна из его жен – должно быть, самая любимая, поскольку она не отлипала от супруга ни на секунду и вальяжно гладила его по груди, искушала его:

– Покажи им настоящее искусство.~ Покажи, как сражается север. Научи их…~

Чжун Хэ самодовольно усмехнулся и размял плечи.

– Только для вас, мои сладенькие.

После этого он вышел вперёд под охи и стоны своих развратных жен. Казалось, они восхищались каждым изгибом крепкого, мускулистого тела супруга и были преисполнены обожанием к нему.

– Говорят, жен Чжун Хэ отбирает сам, – шептались в толпе. – У него больше сотни наложниц и каждая проходит десяток испытаний, чтобы добиться его внимания!

– Я тоже слышал! Они просто ненормальные! Одержимы им, как богом!

– Говорят, они постоянно удовлетворяют его, чтобы вдоволь наполнить энергией инь.

– Он пьет ее из их персиковых губ!

Лю Вэй скривился от отвращения. Слухи явно были преувеличены, доведены до абсурда, но в его голове против воли возникли непристойные образы. Жены северянина и правда казались одержимы им. Даже когда Чжун Хэ отходил от них, гарем вожделел его взглядом, а одна из дев ласкала свои груди, закусывая губу.

Сыновья приветственно взвыли, поддерживая отца. Жены сладко застонали. Дау Мон вздрогнул. Он почувствовал загривком угрозу. Чжун Хэ встал так, чтобы весь клан Мон и добрая половина зрителей видела его. Он не пригласил к участию сыновей, желая единолично захватить внимание публики.

Чжун Хэ хищно облизнулся, обнажил катану и встал в стойку.

– Раз! – когда круг выполнения упражнения подошел к концу, Дау Мон начал отсчёт с начала, выдерживая давление со стороны Чжуна Хэ. – Два!

Построение продолжало выполнять элемент. Счёт ускорился, вынуждая юнцов исполнять сложнейшее упражнение на высокой скорости.

Чжун Хэ же сорвался с места в тот миг, как Мон произнес заветное «раз». За считанное мгновение он разрубил воздух двадцать шесть раз, и на счёт «два» уже был в воздухе. Его отточенные движения были пропитаны грацией и мастерством. Стремительно быстро, так, что человеческий глаз не успевал за ним, Чжун Хэ рассекал небо, поднимаясь все выше и выше, отталкиваясь от платформ, что рисовал с помощью ци себе ровно под ноги, а клинок его разил незримого врага, что силой взмахов, высвобождающих золотую энергию, подбрасывал противника в воздух и лишал воли. Из шквала столь стремительных атак попросту невозможно было вырваться.

Казалось, в небе пронесся шторм, что разрезал пространство золотистой ци. Удары мелькали, как яркие вспышки молний, и продолжали разрисовывать небо выразительными изгибами. На счёт «три» Чжун Хэ достиг высоты в ли над землёй и силовой атакой накрыл незримого противника. Сила его удара рассекла воздух надвое, и гигантская волна энергии устремилась вниз. Наблюдатели в панике начали разбегаться, боясь, что энергия заденет их, но новобранцы продолжили выполнять упражнение. Когда атака коснулась земли, она оставила глубокую трещину в каменной кладке, а затем Чжун Хэ приземлился сверху. С задорным «ха», он вонзил катану в землю, и все осколки, что образовались от разрушений, взмыли в небо. Контролируемые его энергией, они завились вокруг заклинателя и медленно встраивались в трещину. На счёт «четыре» земная твердь полностью затянулась, став единой и крепкой. Лишь несколько полос напоминали о том, что некогда плиты были разрушены.

Чжун Хэ гордо вскинул голову и самодовольно улыбнулся.

– Вот это – искусство! Лишь таким вещам стоит услаждать взор императора.

Он украдкой глянул через плечо и приметил Ланг Бао на балконе. «Тигрёнок» восхищённо глядел на северянина и хлопал в ладоши.

Дау Мон стоял к северянину спиной. Это спасло его от растерянности. Он смог сдержаться и продолжить считать, но часть имперских стражников сбились, восхищённо глядя на Чжуна Хэ. Дау Мон был в ярости, а Лю Вэй глядел на Чжуна Хэ с восхищением. Он был так поглощён этой стремительной техникой, что пламенно возжелал овладеть ей.

«Она так похожа на «Взлет яростного дракона»!» – мечтательно подумал Лю Вэй. Его отец выполнял похожую технику, но с применением гуань дао. Она была менее изящной, но куда более могущественной. Лю Вэй знал каждое из движений в этой связке, не мог ее повторить. Материализовать энергетические потоки могли лишь заклинатели с цельным ядром, используя связь энергии со всего тела. Лю Вэй лишь мог временно усилить себя для высокого прыжка, но этого не хватило бы для стольких маневров.

«В империи Хао так много потрясающих воинов. Однажды я стану столь сильным, что смогу сразить их всех!» – наполнившись решимостью, подумал Лю Вэй. Его отточенный взгляд смог уследить за техникой Чжуна Хэ, а тело рвалось повторить, но юноша не хотел пробовать даже начальный этап атаки на людях, когда о нём и без того бродили злые слухи, лишь восхищённо глядел на северянина, на мгновение утратив неприязнь. Лю Вэй подумал, что север находился в надёжных руках, а раздражение Дау Мона было бесценным зрелищем. Однако в следующую секунду вся сиятельность и великолепие Чжуна Хэ развеялись. Он вернул себе игривость и подошёл к своим женам.

– Это все благодаря вам, мои девочки. Ваша энергия наполняет меня... Я хочу больше, – он обхватил ягодицы одной из жён, вторую поцеловал, а третья сама прилипла к нему с ласками.

Чжун Хэ расхохотался и указал рукой на сад.

– Я знаю отличное место.

Лю Вэй отвернулся и утратил интерес к воину. Он вновь подумал о Мин Бао – свободолюбивой птице, что изредка вылетала из клетки на свой страх и риск.

«Неужели ей тоже придется ублажать мужчину посреди толпы? Унижаться, давая ему ласку в любой миг? Изображать обожание?..»

В глазах наложниц Чжун Хэ любовь была настоящей, но Лю Вэй почувствовал, что Мин Бао не сможет быть такой, как они. Она была воспитана иначе – холодная принцесса, а не игривая тигрица.

«Может, он не будет заставлять ее заниматься такими вещами прилюдно...» – надеялся Лю Вэй.

Пусть в империи Хао всячески поощрялось многоженство и даже неразборчивые связи, для императорской дочери прилюдно предаваться страсти было непозволительно.

Лю Вэй испытал тревогу, а затем мотнул головой.

«О чем я вообще думаю? О личной жизни принцессы и ее постельных делах?.. Какой стыд!»

Лю Вэй вернул свои мысли в привычное русло. Он убедил себя, что Чжун Хэ прекрасно осознает, кто его невеста, и раз брак носит чисто политический характер, положение Мин Бао будет совершенно иным. Быть может, в доме она будет заниматься политикой, экономикой, в конце концов – магическими искусствами и укреплять своими знаниями положение севера, получив долгожданную свободу. Лю Вэй искренне желал ей такой участи.

«Всё будет хорошо.»

Три самых лживых слова всплыли в его голове, что всегда возникают в миг самых горестных испытаний – бессильные, бессмысленные и отчаянные. Желая утешить, они лишь вызывают горькую ухмылку на устах. Они никогда не способны помочь.

Жара на улице была невыносимой, а пылкость уличных обсуждений лишь сильнее разогревала пространство. Лю Вэй поспешил скрыться в замке. Он хотел слегка омыться после тренировки, чтобы явиться к Су Юну чистым и свежим. Конечно, тренировка энергетических каналов тоже была непростой, но он не хотел появляться перед другом абы как. Су Юн был очень чистоплотным и аккуратным, Лю Вэю тоже с детства прививали порядочность, потому он решил переодеться, перекусить и лишь после этого отправиться к Су Юну.

Пока он шел по коридорам замка, за ним шлейфом тянулись смешки и перешёптывания. Уже весь дворец знал о случившемся, но Лю Вэй, следуя совету Бэй Сёна, всё это игнорировал. Он не знал людей, что распускают их, и лишь покрасневшие личики юных принцесс, повстречавшихся ему мимолётно, заставили его испытать неловкость и даже лёгкий стыд.

«Катастрофа,» – лишь это слово кружилось в голове.

Поскорее скрывшись в своей комнате, Лю Вэй облегчённо выдохнул, омылся, оделся в чистое и позавтракал. После кулинарных шедевров Су Юна дворцовая еда казалась пресной и безвкусной, но она все равно улучшила его настроение. Полчаса он провел в медитации, детально представляя себе выполнение приёма, что показал Чжун Хэ. Лю Вэй соотнёс свои способности с движениями северянина и осознал, что первую часть приема выполнить он способен, но полет оставался для него за пределами досягаемости. Пока что. Лю Вэй мечтал однажды научиться летать. Быть может, в столице найдется ответ и для этой неразрешенной загадки? Может, случится ещё одно чудо?.. Затем Лю Вэй представил варианты того, так бы он отражал подобный удар, и понял, что это весьма проблематично. С Чжун Хэ лучше никогда не становиться врагами– Лю Вэй не видел шанса его победить. Ни один из изученных им приемов не мог отразить такой шквал ударов. Лю Вэй полагал, что Чжун Хэ для него столь же недостижим, как Тэй Шу. Быть может, он был даже сильнее холодного наставника.

Лю Вэй припомнил, что Тэй Шу не обратил на выходку Чжуна Хэ никакого внимания и просто увел свой клан прочь. Империю пронизывали нити крайне непростых отношений.

Выйдя из медитации, Лю Вэй почувствовал прилив сил. Он смог восстановить потраченную на тренировке энергию и поразился тому что после обретения баланса медитации стали гораздо эффективнее. Одна палочка благовоний – всего-навсего полчаса, но ему начало хватать этого времени для восстановления, хотя прежде он медитировал по несколько часов.

«Что бы я делал без клана Сён,» – благодарно подумал Лю Вэй.

Не желая снова проходить через толпу сплетников, Лю Вэй решил пойти немного другим маршрутом. Он сворачивал в самые тихие коридоры дворца, и, пусть он слегка заплутал, зато избегал недружелюбных взглядов и шепотов в спину, заодно изучая дворец. В который раз Лю Вэй восхитился его архитектурой, сложностью, многогранности и величию. Искусство строителей вызывало восторг, а пестревшие детали радовали глаз. Росписи стен и раздвижных дверей, картины, оригами, скульптуры из камня и глины, многочисленные вазы, обереги, нити, ленты, ткани – во дворце можно было любоваться каждой деталью. Лю Вэй даже не смел представлять, какая красота находится на верхних этажах. Он догадывался, что там живут принцессы, их дети, чиновники, несколько побочных кланов императорской крови, а также сам император, но, так как ему намекнули, что соваться туда не стоит, отмёл мысли о том, чтобы удовлетворить свое любопытство и увидеть пышные палаты верховной власти. Ему достаточно было фантазий.

Лю Вэй пересекал коридор, и вдруг крупные алые фонари, подвешенные к деревянным балкам на потолке, закачались от резкого порыва ветра. Лю Вэй испытал нечто неестественное – его обдало холодом, руки окоченели, а ледяные иглы вонзились в сердце. Спину разодрала когтистая лапа, сорвав куски плоти, а пронзительный плач разорвал пространство. Лю Вэю заложило уши, но он не мог схватиться за голову, чтобы заглушить этот звук, спрятаться от него. Чувство тревоги и непросветного отчаяния накрыло его. Затем та же рука, что причинила ему боль, окровавленными когтями накрыла лицо, ошпарив холодом. Лю Вэй взвыл, чувствуя, что задыхается. Он пытался отстраниться, но незримое существо продолжало душить его, пока маска полностью не обтянула лицо, затем тело, сжав Серебряного Дракона, словно в огромной ладони. Лю Вэй ощутил себя маленьким, слабым и беспомощным.

Плач продолжал раздаваться, режа сердце на куски. В нем было столько боли, что Лю Вэю показалось, что издающее плач существо умирает. Лёд довел Лю Вэя до полного отчаяния и бессилия, а затем выкинул его в реальный мир.

Лю Вэй согнулся пополам и тяжело отдышался. Видения его обострённого предчувствия порой бывали жестоки, но всегда верно обращали внимание юноши на что-то. Он сделал шаг вперед, чтобы охрана перестала пялиться на него, как на умалишённого, затем снова услышал плач и развернулся в противоположную сторону.

Плакала явно женщина. Она давила в себе всхлипы, должно быть, зажимала рот рукой, чтобы избавиться от нежеланных звуков, но они все равно вырывались с ее болью. Стража стояла слишком далеко, чтобы услышать. Девушка выбрала очень уединённое место для своих переживаний. Лю Вэй оказался вблизи кристальных садов и ни минуты не колебался, стоит ли идти вперёд. Он не мог проигнорировать услышанное. Если ему скажут не лезть не в свое дело, он уйдет, но совесть не позволяла просто пройти мимо. Как бы семья не пыталась уберечь его от беды советами, он не был равнодушен к горю других, хорошо это или плохо.

Кристальные сады располагались во внутреннем дворе. Это было крайне живописное место – под лучами утреннего солнца деревья из разноцветного стекла блестели, отливая разноцветным свечением. На декоративные полотна падали десятки «зайчиков», рисуя радужными пятнами целые картины. В определенные часы здесь проводились спектакли для детей, а по вечерам – выступления для взрослых, но сейчас в саду было тихо. Охрана почему-то оставила это место, что слегка удивило Лю Вэя, но он храбро пошел вперёд, пытаясь ощутить чье-либо присутствие и держа в руках оружие.

«Демоны?» – напрягся Лю Вэй, готовый к любой напасти.

Он принюхался, но из сладких ароматов в воздухе витали только цветочные духи. Юноша прошел к центру сада, но не обнаружил ни одной живой души. В саду пряталась лишь девушка, что издавала душераздирающие звуки. Если бы не плач, Лю Вэй бы её не заметил. Она забралась на одно из кристальных деревьев, отчего шлейф ее небесно-голубого платья опускался вниз и напоминал хвост птицы, застрявшей в ловушке. Лю Вэй сразу узнал ее – это была Мин Бао.

Принцесса была абсолютно неподвижна, словно запуталась в колючей проволоке, но стихла, услышав шаги. Лицо ее скрывали ладони, а эмоции – маска, что поспешно пришлось надеть на лицо. Косметика расплылась по лицу от безутешных слёз, но даже так, Мин Бао выглядела неотразимо прекрасно. Волнистые волосы её были собраны в сложную прическу с помощью краба и спиц, платье блестело, как волны на солнце, а тело ее оставалось неизменно идеальным... Но всё так же ничем не привлекающим юношу. Что влекло к ней Лю Вэя, так это ее печаль, манящая утешить и разобраться в печали, что мучала истерзанное сердце.

Заметив принцессу, Лю Вэй взволнованно пролепетал, низко поклонившись:

– Принцесса, осторожно! Эти деревья выглядят очень хрупкими.

Мин Бао глянула на него с обжигающим холодом, всем видом показывая, что ей нет дела до того, что может случиться. Разумом она была далека от реальности – заперта в клети из своей боли.

– Все деревья хрупки. Все птицы слабы. Все души надтреснуты, только никто не знает, насколько. Меня не волнует, что случится с этим деревом.

– Вы можете пострадать, – взволнованно произнес юноша.

– Хуже уже не будет, – меланхолично отозвалась Мин Бао, вжавшись спиной в кристальный ствол дерева. Ветка тихо треснула, но не сдвинулась с места.

Лю Вэй понял ее боль.

– Госпожа... Вас кто-то обидел?

Мин Бао уязвимо сжалась от его вопроса, затем выпрямилась, пытаясь сохранять положенное ей по статусу самообладание.

– Ты снова находишь меня в не лучшем состоянии и спрашиваешь об этом... Разве я уже не давала тебе ответа на этот вопрос? – процедила она с неизменным холодом в интонации.

– Время течёт без остановки. Мы не можем жить, лишь оглядываясь назад, – почтительно произнес юноша. – Каждый день что-то происходит. И в этот раз я вижу...

– Что же? – резко спросила принцесса. Она не позволяла Серебряному Наследнику фамильярничать и говорить слишком вольно, осекая словами, словно ударами кнута.

– Вашу боль. Вы говорили, что раны кровоточат, но сейчас они... Гноятся.