Im 'agnus immolabit. Часть 8. (1/2)
***
Джек был не рад известию об ухудшении состояния мальчика. Но раз Лектер будет иметь возможность следить за его здоровьем, кажется, имело место пойти на риски, о которых агент уже задумывался прежде.
Начальству о том было знать не нужно. Тем более никто бы не понял Кроуфорда, заяви он, что в расследовании примет участие юнец с клеймом шизофрении. Но вот что делать, если Уилл действительно был лучшим?
Кандидатура доктора Лектера была официально одобрена к допущению в деле, как частного консультанта. И мужчина мог заступать на должность уже со следующего дня. А вот днем текущим отучившийся юноша был взят под крыло своим дядей, не слишком-то церемонно выхваченный из диалога со своей подругой.
Джек рассказал Уиллу, что ему нужна его помощь. И мальчишка на этот счет почувствовал настоящее воодушевление. Он был нужен, к нему относились, как ко взрослому, с его мнением желали считаться. И даже перспектива возвращаться в жерло воспалившихся воспоминаний совершенно не тревожила юношу.
— Это было впервые, — заговорил тихо Уилл, вышедший из эмпатических ведений. Голова начала болеть сильнее. — Это его первое убийство.
— Его? — Джек стоял неподалеку. Они оба находились посреди той самой комнаты в общежитии.
— Да, это мужчина. Он работал выверено и четко, не оставив за собой никаких следов. И все же в этом убийстве прослеживается больше эмоций, чем холодного расчета. Он жаждал найти что-то в ней, но, не найдя, потерял над собой контроль.
Они говорили недолго. Джек подбросил своего юного подопечного до дома. А оказавшись в дверях, Уилл желал только одного — поскорее смыть с себя застоявшийся запах крови, которым он пропитался в комнате.
***
Ганнибал был дома. Он собирался приступить к делу уже в ближайшее время, а сегодня он изучал бумаги. Фотографии с места преступления, протоколы уже проведённых допросов, описи найденных улик — чтобы понимать, где и что может быть сказано, какие слухи разнесутся по общежитию, кто и что может сболтнуть…
Никто не станет объяснять студентикам детали, так что любая доступная мелочь могла показать, что убийца сболтнул лишнего.
Разумеется, главным минусом всей этой ситуации было то, что все свидетели могут свободно переговариваться о произошедшем. И слухи будут гулять бесконтрольно, а значит надежды на Джека и его «орлов» стремительно пробивали дно.
А уж если бы он узнал, что переступившего грань членовредительства Уилла привлекли к этому делу, он бы не поленился совершить убийство агента при исполнении.
— Уилл, ужин на столе, отдыхай, — зарывшийся в бумагах мужчина взглянул на Грэма лишь краем глаза, слишком занятый для того, чтобы есть с ним. — Но сначала я сделаю тебе перевязку. Как рука?
***
Кажется, что о больной руке Уилл вспомнил только сейчас, при упоминании. Весь день мысли крутились о чем угодно, но не о дикой боли.
— Не беспокоит.
Мальчишка сказал честно, задумчиво покрутив перевязанную руку перед собой. Куда сильнее его заботила причина.
— Я перевяжу сам, не утруждайся.
Грэм хотел было отойти к себе и исполнить желание о теплом душе, но взгляду кинулись знакомые картинки, запечатленные на фотографиях. Внутри все застыло, сцепив возмущением.
— Так это правда? Ты будешь участвовать в расследовании?
Нетрудно было догадаться, что Ганнибал будет посещать и сам университет для работы со студентами в допросах.
— Или это очередной повод следить за мной? Когда ты поймешь, что я вырос и не нуждаюсь в опеке?
***
Странно, что Уилл подумал, что Ганнибал шутит. Вроде как вчера не было ни единого намёка на юмор.
И всё же возмущение мальчишки было непонятным. Ему же лучше от того, что Ганнибал, НАСТОЯЩИЙ врач, будет где-то рядом в зоне досягаемости потенциального самоубийцы.
— Да, Уилл, я буду участвовать в расследовании. В вашем учреждении обучается около трёх тысяч человек разной степени квалификации, и ты должен понимать, сколько времени займёт даже поверхностно допросить их всех. Ты полагаешь, ребята Джека должны потратить пару лет своей жизни без сна и перерывов на обед? Разумеется, они привлекают достаточно людей со стороны, включая местные полицейские отделы, волонтёров и квалифицированных экспертов.
А маньяки в других местах не сговорятся на коллективный отпуск. Конечно, Ганнибал преследует в первую очередь свои цели, но неужели это всё так очевидно, чтобы Уилл просто отринул все самые простые объяснения? Ему же должен быть знаком термин бритвы Оккама?
Да, у всех этих людей не будет времени присматривать ещё и за Грэмом, так что разумно, что этим займётся Ганнибал.
— Я не собираюсь ходить за тобой хвостом, меня пригласили работать. Няньки тебе не были нужны и в шесть лет.
***
Уилл вдохнул, без сил выдохнуть после. Замер, чувствуя, как что-то внутри раскалывается и сыпется в крошку. Он смотрел на Ганнибала и видел только кусок ледяной глыбы, непреступно вросшей холодными корнями в землю.
Конечно. И как Грэм мог не разглядеть? Возможно, он надеялся на что-то, сам того не подозревая. Ведь все было так обыденно и ровно, что не распознать ни в жизни. А теперь он видел. Лектер взял на себя ответственность однажды, исполнил просьбу и до сих пор лишь следил за ее выполнением. Ни больше, ни меньше. Была ли здесь забота, которую мужчина хотел давать, или он просто выполнял инструкции порядочного человека? Была ли здесь когда-то хоть какая-то любовь? Делать, что должен: ни шага влево, ни шага вправо.
— Верно. Я забылся.
Забылся или просто обманывался тем, что имел семью?
Уилл ушел наверх. Теплые струи стекали по телу успокаивающе, но вопреки ожиданиям мальчишка не чувствовал покоя.
«Бесполезный.» «Никчемный.» «Ненужный.» «Виноватвиноватвиноват.»
Голоса зашептали скромно, тихо, заговорчески. Сотни рук обвили юное тело, усаживая на пол в душевой кабинке.
«Боль искупит вину».
— Боль искупит вину.
Винтажная «опасная бритва» оказалась в руках будто сама по себе. Полоска за полоской. Размеренно, мирно. Уилл смотрел, как на руках расцветают ликорисы, и в груди наконец становилось спокойно.(*)
Звон отброшенного лезвия. Юноша вскочил на ноги, шумно и часто дыша. Теплая вода превратилась в ледяную — чтобы остудить голову, прийти в себя.
Душевая кабинка была прибрана, ни намека на приступ.