Im 'agnus immolabit. Часть 6. (1/2)
***
К слову, Ганнибал понял, что его подопечный не приходил домой, практически сразу: каким-то шестым чувством, которое неумолимо переворачивало его реальность, запрятанное где-то в этой крошечной ошибке генетического кода.
Концентрированная тень, которая накрыла весь дом, освещенный только уличными фонарями, поведала ему об этом тысячами голосов — взбешенных, сумасшедших, отчаянных, рыдающих и заливающихся в хохоте. Они говорили так убедительно, что уставший за бесконечно муторный день Лектер почти поверил им на слово — это уже плохой звоночек, ведь в его положении он не может верить ничему из того, что видит, и тем более из того, что слышит. Всё требовало достаточной скептичной проверки. И хорошей дозы колёс. С них мужчина и начал, запив таблетки стаканом проточной воды в бесконечно тёмной кухне. И только потом проверил — и уверился.
Он не спал, когда Уилл едва слышно гремел ключом в замочной скважине: открытые настежь окна гостиной уносили холодным сквозняком дым. В пепельнице уже не осталось места для окурков. Ганнибал даже не раздевался, так и сидел в кресле в уличном пальто и костюме, будто собирался уходить.(*)
Светало. От дыма цвета окружающей действительности казались белёсыми.
— Доброе утро, Уилл, — донеслось до мальчишки, когда он прикрыл за собой входную дверь.
***
Его пережевали и выплюнули — примерно такие были ощущения. Возможно ли, что ему просто причудилось? Или, может, обернулось дурными сновидениями? Нет, голова разрывалась слишком натурально, и голос Ганнибала, раздавшийся в пространстве, тоже походил на весьма реальный.
Только сейчас до Уилла наконец-то дошло, что он дома. Он даже не думал о перспективе дальнейших расспросов и лекций. Он просто был рад добраться до островка спокойствия. Безопасности.
— Доброе.
Грэм поднялся с пола, отряхнулся и прошел дальше, входя в гостиную, которую поглотил табачный дым и ледяной воздух с улицы. Он увидел одетого мужчину. Тот собирался идти за ним? Мысль пронеслась вскользь, разливаясь в груди чем-то приятным.
***
От таблеток мутило — современная медицина далеко не совершенна, однако хоть усилия мысли и причиняли боль, но Ганнибал был человеком, в первую очередь, Мыслящим, а потому его эта боль не волновала. Он принимал и не такое.
Туманный полумрак не мешал цепкому взгляду: доктор углядел неладное сразу, будто что-то было не так в мельчайшей частиц мимики. Он встал, и дым от движения его тело сразу заклубился как-то по-живому, когда человек нарушил его плотную пелену, прорезав пространство по направлению к своему дорогому мальчику.
— Что-то случилось? — запах алкоголя лишь вторил неидилистическому прогнозу, и пальцы ухватили за подбородок, медленно прокрутив чужое лицо.
Без синяков и ссадин. Не дрался.
***
Уилл не смог выдержать взгляда мужчины, почти сразу отвел глаза. Это было непривычно: обычно юноша не испытывал никаких смятений на этот счет. Сейчас же ему словно было… стыдно? Или он не хотел лишний раз, чтобы мужчина увидел, разгадав его?
— Нет. Не рассчитал последствия традиционных вступительных вечеринок. Ничего серьезного, просто устал.
Картинка с изувеченной девушкой до сих пор стояла перед глазами. Тошнота подкатила к горлу — из-за следствий алкоголя или дробящей черепную коробку головной боли?
Юношеская рука коснулась чужой, отстраняя мягко, но настойчиво.
— Извини. Я хотел бы пару часов поспать.
Голова опущена. Плечи тоже.
Уилл не скажет ему. Он ответственен за свой выбор и сможет справиться сам.
***
Тепло, сохранившееся на пальцах, было одной из причин, почему Ганнибал так и не смог подняться к себе и лечь в постель. Они с Уиллом не были безгранично близки, не были той идеальной, любящей семьёй из рекламы — всегда оставалось место для чего-то невысказанного. Иногда казалось, что с каждым разом они умалчивали о большем.
Как компенсацию отсутствия ужина Ганнибал сделал английский завтрак — сложно сказать, когда Уилл ел в последний раз, и давали ли на его гулянке хотя бы закусывать.
Он почти разлил для себя утренний кофе, когда тихую утреннюю идиллию (в который раз) прервал стук в дверь.
Сегодня Ганнибал точно не ожидал гостей.
— Здрасьте, доктор Лектер, — вечно яркая, не затронутая никакими переживаниями дня вчерашнего Эбигейл, выглядела совсем не так, будто всего пару часов назад влила в себя три бутылки разбавленного джина кряду. — А Уилл будет сегодня?
«Или ботанский организм проиграл простым человеческим радостями жизни?» — умолчала она, бесстыже и откровенно-невинно заглядывая в чужие глаза.
— Доброе утро… Мисс Хоббс. Проходите.
***
Уилл надеялся, что за пару часов сможет восстановиться. Однако ему это не удалось, и дело было вовсе не в минимуме времени. Обрывки кровавых забытых воспоминаний раз за разом крутились в голове. Они переплетались со светлыми и добрыми днями, когда еще родители были живы. Слишком резкий контраст, слишком сильный акцент на том, что однажды потерял маленький мальчик, оставшись один. Потерял, не удержал, не спас.
Переколотое ножевыми тело матери продолжало тянуться с кровати к маленькому Уиллу. Ее лица не было, словно его стерли. Грэм забыл, как оно выглядело, но точно знал, что это его мама. Она тянула к нему свои руки, без конца молила о помощи. Темная фигура мелькнула перед малышом, подошла к постели. Темная рука замахнулась, и лезвие вновь погрузилось в тело. Раз, два, сотни. Мать заверещала. Тело кололи столько, пока месиво не начало хлюпать. А Уилл стоял и смотрел с ужасом, не в силах пошевелиться. Трясся весь, плакал. Но не мог. Ничего не мог.
Фигура, закончив, взглянула на мальчика. Зажглась спичка.
Уилл спустился с лестницы на пять минут позже, на ходу застегивая рубашку. И далеко не сразу заметил девушку в прихожей. Он понял, что даже не слышал звонка. Был ли он?
— Ты что тут делаешь?
***
— Беспокоюсь о твоей посещаемости. А то пропадёшь совсем, нырнув в пучину подростковой жизни, без моего чуткого руководства. И без меня!
Озноб пробежал по плечам, заставив ими неуверенно передёрнуть. Ей совершенно не хотелось идти одной сегодня.
И она не желала говорить о причинах.
— А ты как, живой? Выглядишь не очень.
Сумка стояла на полу у двери, и девушка оперлась плечом о стену над ней, принявшись отдергивать рукава водолазки ниже.
***
Юноша, мягко говоря, не был в расположении. Визит девушки с утра не скрасил картины. Она была словно напоминанием о том, что случилось, воплоти. Ее хотелось вышвырнуть за шкирку, закрыть дверь на замок, не впускать никогда.
Разбитый и раздраженный, Уилл не сразу заметил, что у Хоббс лишь обострился защитный механизм. Может, ей не было страшно, но она чувствовала себя неуверенно. Ей было не по себе. Грэм же, скорее, был загружен.
Раздражение попустило. Ему стало жаль ее. Почему-то захотелось даже обнять. Но Уилл не стал переусердствовать в нелепых порывах.
— У меня нет способности высыпаться за два часа, извини, что не красавец.
Уилл помолчал, взглянув в сторону кухни.
— Пойдем.
И пошел вперед сам.
***
Она скинула кеды двумя движениями, наступая на пятки, и нарочито бодро перескочила к Уиллу поближе, затормозив всего в шаге от него. Внутри дома, отойдя от порога, Эбби утратила ещё крошечную толику уверенности, будто роскошный ворсистый ковёр под её ногами в цветастых носках пожирал напускную радость.
В кухне было светло и насыщенно пахло мясом и специями так, что и у мёртвого бы слюнки потекли.
Хозяин дома доделывал что-то на плите и всего через пару секунд поставил на стол третью тарелку с тостом, яйцом и обжаренной кровянкой.(**)
— Предпочитаете кофе или?..
— Чай, если можно, сэр, — голодный ковёр видимо оторвал полтона даже от голоса. За закрытой дверью, без возможности юркнуть за дверь и послать всё к чёрту, она даже непроизвольно нахмурилась. С каждой секундой в голову приходило всё больше ругательств.
Ганнибал их оставил, едва подав девушке чай. В порядке исключения можно было и позавтракать не в кухне.
— Ты извини. Зря это я.
Без присутствия в поле зрения превосходящего все возможные психические пределы мужчины и дышать стало легче. Разумеется, Эбигейл не думала, что Ганнибал захочет ей навредить. Не думала. Но была уверена, что захоти он — у него получится даже проще, чем у кого бы то ни было.
Право, её хватило на то, чтобы поздороваться — настолько ужасающе давлеющим он ей показался.
***
Уилл не заметил за собой, как оглянулся вслед ушедшему мужчине. Он понимал, почему. И все же ему стало горько. Было чувство, что, проведи они вдвоем утро, нахлынувший с ночи кошмар отступит.
Юноша зажмурился, мотнув головой и сжав кулак. Нет, он справится сам.
Грэм сел за стол, принимаясь завтракать. В его процессе закинулся парой таблеток, вытащенных из кармана брюк. Скоро должно стать лучше.
— Ничего. Я понимаю.