26. HappyEndGame (2/2)

Они медленно шли по вечерним улицам, со странной теплотой поглядывая по сторонам: вернуться в родной город из другого измерения было даже приятнее, чем после долгого путешествия.

— Жалеешь, что я не такая же сладкая булочка с идеальной кожей, да? — немного насмешливо спросил Пит, переплетая их руки.

У них уже был разговор, во время которого они договорились, что не будут принимать негативные эмоции друг друга на свой счет и обижаться на них, но сейчас Питер не удержался — слишком сильно фонило от Тони сожалениями.

— Нет! Господи, Пит, ну конечно, нет!

— Ладно, ладно, прости, знаю.

— Жалею, — вздохнул Старк, раскидывая опавшие листья под ногами, — наверное, о том, что твоя жизнь могла бы быть намного-намного легче и приятнее.

— А я — нет, — немного подумав, отозвался Питер. — Мы же с ним несколько часов провели бок о бок, а он — я — болтливый такой, оказывается. Я тоже болтливый, да? Знаешь, наверное, свои беды всегда кажутся более значимыми, чем чужие, но… Я просто думаю про их жизнь… Они все время оставались в контакте, общались, тот Старк его опекал, поддерживал и все такое, с квартирой помог, и работали тоже вместе, ты ведь из-за этого переживаешь, да? Что ты так не поступил в свое время?

Тони утвердительно опустил голову.

— Но ведь он при этом до последнего уклонялся от их сближения! Даже не только сам не проявлял инициативу, как ты, а, наоборот — бегал от него. Пока он мелкий был — то спал со всеми подряд — как ты до Пеппер. И даже когда его Питер уже подрос и стал вполне ебабе… кхм… доступен для романтических отношений — продолжал в том же духе. Представляешь, однажды он своими глазами видел того Старка с другим парнем… на столе, — голос Питера подскочил на пол-октавы. — Ужас какой-то. А ты всегда мой был, — невинно посмотрел он на спутника, — даже когда орал и бесился.

Тони поморщился от сочувствия к кукольному Питеру с салатами. Но это и приободряло — хоть в чем-то Тони оказался лучше своей «правильной» версии.

— То есть, ты бы предпочёл… вот как у нас, чем как у них? — уточнил он.

— Ага, однозначно, — потерся щекой о его плечо на ходу Питер. — А ещё у них нет Морган. Не могу представить тебя без Морган. Мне кажется, она сделала тебя… таким. Идеальным.

— Забавное ты существо, Паркер, — усмехнулся Тони. — А откуда знаешь, что всегда твой был, кстати? Следил?

— Просто знаю, и всё, — безмятежно отозвался Питер. — Ну да, и немного следил.

Они уже подходили к дому, когда Тони вспомнил о чем-то и, поколебавшись, остановился.

— Пит? Не знаю, насколько это уместно, но… я тут кое-что раздобыл. Подумал, вдруг тебе понадобится, — он достал из внутреннего кармана небольшой листок разлинованной бумаги, сложенный вдвое.

— Что это? — Питер принял листок из его рук и развернул, бегая глазами по строчкам. — Рецепт?

— Да… я попросил Старка достать мне рецепт… бананового хлеба. Может, получится вычислить тот ингредиент?

Питер молча смотрел вниз. Крылья его носа подрагивали, а губы бесшумно читали список. Тони напряженно ждал.

— Кокосовая эссенция. Точно. Это кокос. Противный привкус, к которому привыкаешь. Кто вообще кладет в выпечку кокос, а? — Питер коротко выдохнул и поднял на Тони слегка растерянный покрасневший взгляд. А потом взял его за руки, облизнул губы, собираясь с духом, и задержал дыхание на миг, прежде чем негромко, но четко и уверенно сказать:

— Я люблю тебя.

Тони пораженно смотрел в его всё ещё припухшие после долгих слёз глаза. Конечно, мальчишка не мог не чувствовать того, что заполняло сейчас Тони до кончиков пальцев искрящейся бурной рекой. Но он все равно сжал его ладони чуть крепче и ответил вслух:

— Я тоже тебя люблю, Пит.

***

Санктум ему не нравился. Не нравился специфический запах, вычурный интерьер, и, главное, будто чуть искривленные пространство и время внутри этого мрачноватого особняка. То, что гость он здесь не званный и, вероятно, не вполне желанный, было уже вторично, но тоже радости не добавляло.

— Мистер Старк, но доктор Стрэндж не может принять вас сию минуту, — внешне спокойно, но с нарастающей внутренней паникой убеждал Тони молодой человек азиатской наружности, встретивший его у входа.

— И чем таким важным он занят? Нет, не отвечайте, мне на самом деле не интересно. Но потрудитесь напомнить своему боссу, что, если он считает возможным заявляться к нам, когда ему вздумается, не сверяясь с нашими планами, то должен быть готов оказать ответную любезность.

— Но, мистер Старк, сейчас босс… док… Стрэндж действительно не может, но, если вы согласитесь подождать…

— Нет необходимости, Синчен, — раздался голос с лестницы. — Старк, добро пожаловать. Соблаговолишь подняться, или доставить тебя порталом?

Тони, подкидывая на ходу небольшой мяч-эспандер, отправился наверх.

— Синчен, нам чай в желтую гостиную, пожалуйста, — парень метнулся куда-то, а Стрэндж сам проводил гостя к месту. — Чем обязан?

Старк смерил его оценивающим взглядом, будто пытаясь рассмотреть то, чего не увидел раньше. Он, очевидно, отвлек хозяина от каких-то банных процедур, судя по цвету его лица, влажным волосам и странной хламиде, отдаленно напоминающей купальный халат. Не удовлетворившись осмотром, он плюхнулся в предложенное кресло и пару раз подкинул мячик.

— Рассказывай.

— Старк. Это ты ко мне пришел.

— Да, пришел. И говорю: рассказывай.

— Что ж. Магическое искусство создания порталов спускается своими корнями в глубокие темные века, когда маги вынуждены были ловко скрываться от жестокого общества, считающего их порождениями дьявола, и готового растерзать их в клочья, — Стивен остановился и посмотрел на Старка, а затем продолжил. — Первым задокументированным формально случаем, когда маг воспользовался…

— Ой, всё, — поморщился Тони. — Прибереги свое остроумие для своего пугливого ассистента. Ты отлично понимаешь, о чем я. Ты отправил нас с Питером в другое измерение с пустышкой. Зачем?

Стрэндж захлопнул рот чуть быстрее, чем это подобало магу его уровня самоуверенности.

— Как ты догадался? — нахмурился он.

— Поразительное высокомерие. Ты вообще помнишь, кто я?

— Да, гениальный в своей области ученый, не имеющий никакого отношения к миру магии.

— Что ж, как видишь, моя гениальность простирается и за пределы «моей области». И ты даже не представляешь, как далеко, — поиграл бровями Тони. — Спроси хоть у Пита. Так и что? Какова была цель мероприятия?

Стрэндж бесшумно вздохнул и уже собирался начать говорить, как Синчен принес серебряный поднос с чайным набором, и следующую минуту они молчали наблюдали за его действиями, доводя и так нервного парнишку до тика. Когда он удалился, Тони вперился в мага пристальным взглядом, упершись подбородком в сцепленные замком кисти.

— Из разных источников я понял, что вы с Питером — для простоты я буду звать его по имени, ты не возражаешь? — так вот, что вы столкнулись с рядом проблем. В своих… сложных отношениях.

— Как столкнулись, так и справлялись, к чему ты ведешь, док?

— Я всё скажу, Тони, правда, — как-то устало выдохнул он. — Но ответь мне сначала всего на один вопрос: как у вас сейчас дела?

Старк замешкался. Он не ожидал подобного разговора. Но никакого камня за пазухой у Стрэнджа не чувствовал, поэтому ответил просто и честно:

— Вообще говоря... лучше, чем когда-либо.

Через некоторое время после возвращения стало объективно заметно, что Питер как-то успокоился, будто, взглянув на другие их версии со стороны, обрел внутреннюю уверенность в будущем. В возможность для них жить счастливо. Он легче делился своими переживаниями, стал намного чаще улыбаться, а тот мрачный темный страх, что раньше обитал в глубине его глаз, теперь почти никогда не тревожил их карамельной чистоты.

Стивен удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Что ж, это и была «цель мероприятия». Я подумал, что это могло бы вам помочь.

Озадаченный Старк покрутил в руках керамическую чашку смешного размера и вернул обратно на столик.

— Ладно, сдаюсь. Объясняй подробнее, док. Какого хрена тебе еще от нас нужно, а?

— Ничего мне не нужно, Тони! Ты вообще не рассматриваешь за мной возможности каких-то безвозмездных благодеяний?

— Да просто… а с чего бы? — пожал он плечами. — Ранее я не замечал за тобой таких порывов. По отношению к нам — команде и прочим, — поправился он, вспомнив о том, что в бытность настоящим доктором Стрэндж, кажется, наделал все же каких-то хороших дел.

— Что ж, ладно, считай, что я был вам должен, — налил в две наперсточные чашечки почти прозрачный чай Стивен. — И это мой способ расплатиться.

— Должен?.. Вроде бы мы мир спасали, а не делали тебе личное одолжение?

— Да, но… скажем так, я был причастен к некоторым ключевым моментам ваших отношений, поэтому чувствовал определенную ответственность за их последующее развитие.

Беглый мысленный анализ подсветил возможные места участия доктора в их судьбе, самым ярким из которых загорелся самый очевидный.

— Стрэндж?.. Только не говори, что то зелье, которое Питер глотнул, ему и предназначалось? — резко нахмурился он. — Да нет, там же чистая случайность была. Цепочка непредсказуемых обстоятельств.

— Тони. Пойми, моя сфера далека от точных наук. Я создаю пространство вероятностей, в котором желаемые мной варианты будут иметь наилучшие шансы реализоваться. Это непрерывная игра с мирозданием, в которой я мягко подталкиваю его в нужную сторону. Оно может подчиниться. Может взбрыкнуть. То зелье было одним из таких факторов. И оно сыграло, хотя шанс был не так велик.

— Ты целенаправленно нас сводил? Господи, ну и бред. Зачем? Какова конечная цель этих диких игр человеческими судьбами?

— Нет и не может быть конечной цели в бесконечной Вселенной, Старк, как ты можешь не понимать очевидных вещей? — нахмурился Стивен и допил свой чай коротким глотком. — Нет конечной точки всеобщего счастья и гармонии, к которой мы должны привести мир, она недостижима даже теоретически. Каждый маг всего лишь пытается сделать свою область максимально благополучным и счастливым местом на доступном ему куске времени. И ты, — закатил он глаза старковским жестом, — не знаю, почему, но ты являешься одной из ключевых фигур нашей Вселенной. Корреляция самая очевидная — без тебя всё становится… хуже. Разваливается буквально на глазах. Так что основной моей целью было сохранение твоей жизни.

Глубоко потрясенный Старк молчал. Мысли отказывались складываться в стройные последовательности — лишь метались в голове лихорадочными обрывками.

— Питер был нужен рядом, чтобы спасти меня? — негромко и тоскливо спросил он. — Так ты плохо его знаешь, Стрэндж… он бы бросился к той перчатке, даже если бы мы не были любовниками в тот момент…

— Да, — согласился Стрэндж, встал и обхватил себя за локти. Несколько секунд он колебался, но затем решительно повернулся, глядя в потерянные глаза напротив. — Но тогда… у него не было бы причин выжить после, Тони. Он здесь только из-за тебя. Он вернулся к тебе.

Задохнувшись, Тони прижал ладони к лицу. Этого было слишком много. Невыносимо много. Тело прошило горячее желание немедленно увидеть, обнять… удостовериться. Он резко выдохнул, пытаясь овладеть собой.

— А вам-то… с мирозданием… — глухо проговорил он из раковины рук, — какая разница? выжил бы Пит или нет? если надо было спасти именно меня?

— Видишь ли — ты нужен Вселенной, а тебе нужен… он.

Перед глазами поплыли цветные круги от того, как кулаки нажали на сомкнутые веки. Очень хотелось потерять сознание и избавить себя от необходимости осмыслять услышанное, а потом как-то жить с этими смыслами.

— А Роджерс не смог бы, да? — отчаянно попытался уйти он от темы.

— Скорее всего, нет, — с некоторым облегчением отозвался Стивен. — Только в единичных случаях Капитан оказывается способен противостоять искушению безграничной властью.

— А я? — обреченно задал давно мучивший его вопрос Тони, на который не был готов услышать ответ. — Если бы Пит не влез, я был бы способен?

— Тебе не понравится то, что я скажу, но… это неизвестно. Равные вероятности как одного, так и другого исхода.

— И Питер, значит…

— Да. Чистая душа такой силы, что способна противостоять даже магии камней. Не скажу, что уникальная, но из тех, кого можно было привлечь к этому делу — единственный вариант.

— Чистая душа… — рассеянно повторил Тони. — А ты говнюк, док, знаешь?

— Чего? — доктор отошел от окна и покосился на собеседника, отпивающего прямо из горлышка чайника.

— Чистая душа! Готовая не только пожертвовать собой, но и способная отказаться от мирового господства! А помнишь, какую мелкую гадость ты мне про него сказал тогда? — сверкнул Тони темными глазами на недоуменного Стрэнджа. Чайник звякнул крышкой, поставленный, не глядя, обратно на стол. — «На нем же пробу негде ставить, просто трахни его сам»! — передразнил он дока противным голосом.

— Ах, да, что-то такое было, — провел руками по волосам, зачесывая их назад, Стивен. — И что? Во-первых, даже если и так — не вижу противоречий. Чистота души не особо зависит от половой жизни, что бы там тебе ни рассказывали католические священники. Во-вторых — я же должен был тебя подтолкнуть. Если бы в тебе не к месту взыграла совесть, и в постели с парнем оказался кто-то другой, это бы всё… скажем так, сильно затянуло. У нас не было столько времени в запасе.

Дарованная сывороткой Беннера агрессия требовала выхода. Пусть не убить, но хотя бы потрепать высокомерного манипулятора за его седые бакенбарды хотелось невыносимо. Вопросов, мыслей и комментариев больше не было: все внутренние ресурсы Тони уходили на то, чтобы удерживать себя на месте. Шарик эспандера взорвался в его руке с глухим хлопком.

— Старк? — вывел его из транса голос Стрэнджа. — Я понимаю: ты, как любое высокоорганизованное существо, недоволен тем, что что-то в твоей жизни происходило без участия твоей воли. Но, позволь напомнить: я пытался сохранить твою жизнь, сохранить жизнь Питера, наладить вашу совместную жизнь, — разгибал он один за другим аристократичные пальцы в этом подсчете. — Пусть не по доброте душевной, а в интересах Вселенной, но всё же? Сам посуди, мог ли я сделать что-то иначе? Например, прийти к тебе и честно вывалить — мол, вы с этим мальчиком предназначены друг другу судьбой и для всех нас будет лучше, если вы побыстрее разберетесь со своими разногласиями и запрыгнете в одну постель. Сдается, после такого предложения ты бы выгнал меня взашей, сопровождая это весьма неизящными выражениями, а от Питера из вредности — ох, прости — принципиально — держался бы подальше, потому что терпеть не можешь, когда на тебя давят.

Старк невольно хмыкнул: очень уж правдоподобно это прозвучало.

— А эта штука… Благодаря которой мы улавливаем эмоции друг друга. Тоже твоих рук дело?

Стрэндж нахмурился.

— Нет, это, насколько я могу судить, наследие Максимофф. Тогда, во время боя, она ушла, как бы сказать… в неконтролируемый занос. Так старалась, что вместе с информацией от органов чувств — зрения, слуха — всего, что нужно было для битвы, прорезались и эмоции. Еще и выкрученные на максимум из-за обстоятельств. И она не справилась с управлением… Перегорела.

— Нужно, вероятно, выразить свои сожаления по этому поводу, — после некоторого молчания сказал Тони. — Но, боюсь, прозвучит неискренне. Меня всегда пугала ее сила. Казалось, что для одного человека этого… многовато.

— Пожалуй, — Стрэндж вернулся обратно на свое место. — Она, кстати, ко мне приходила. Просила сделать так, чтобы ее все забыли. Хотела начать все заново.

— Надеюсь, ты отказался?

— А что тебе логика подсказывает? Ну, раз ты её помнишь?

Тони поднялся. Пора было уходить, пока желание подправить этот идеальный нос вновь не разгорелось в полную силу.

— Если я могу быть ещё чем-то полезен для вас — скажи. Сделаю, что смогу.

— Хм… да, — кивнул Тони, которого только осенила сумасбродная идея. — Сделай для меня еще вот что…

Синчен наблюдал за уходящим мужчиной из глубокой тени под лестницей. Когда искусно украшенные двери вновь отрезали их обитель от кипящей снаружи жизни, он неслышно подошел сзади к Стрэнджу.

— Да, Синчен? — не оборачиваясь, сказал тот.

— Учитель, это же тот человек, о котором вы говорили? Мистер Старк — тот человек? Сила, которую он аккумулирует… пугающе велика. Он действительно не опасен?

— До тех пор, пока рядом с ним находится другая сила, она будет его уравновешивать. Мы просто должны… хранить их, как раньше хранили камни. Всё будет хорошо. Да, и запишите меня к тому портному, Синчен, и поскорее. Мероприятие уже не за горами.

***

Мандраж исходил откуда-то из самой глубины тела, будто кто-то сунул заводную игрушку Старку между желудком и ребрами, и она мелко тряслась там, приводимая в движение бесконечной пружиной. Иррациональное, глупое чувство. Чего ему бояться? Он ведь и не боится. Он рад. Если вынести за скобки малоприятное ощущение себя марионеткой в руках надменных магов, останется лишь то, что он всегда был прав, что интуиция не обманывала — они с Питером созданы друг для друга. И это хорошо. Это окончательно избавляет его от прежних сомнений и переживаний, что без него парню могло бы быть лучше. Не могло. Они принадлежат другу другу — и сейчас Тони особенно сильно чувствовал необходимость закрепить это, утвердиться в этом, физически выразить переполняющую его потребность в Питере.

Но как не думать про всё остальное? «Наша Вселенная разваливается на части без тебя». «Ты нужен этому миру». «Важнее всего было сохранить твою жизнь».

И что он должен с этим делать? Куда именно себя приложить, чтобы сослужить человечеству наиболее достойную службу? Оборонная система планеты? Энергетическая сфера? Политическая деятельность, защита экологии, альтернативные источники пищи — что? Значит ли это, что ему нельзя будет просто поселиться на ферме и выращивать там капусту, если вдруг такая идея взбредет ему в голову?

Впервые в жизни Тони накрыло удушливое ощущение, что он знает слишком много. Неведение всегда казалось ему унизительной жалкой участью мелких умов, предпочитающих бродить во мраке. Теперь он и сам был бы не прочь укрыться хоть немного от безжалостных лучей преподнесенной ему истины. Найденная в глубине шкафа бутылка виски, которую он забыл допить, потому что тогда к нему как раз переехал Питер, вновь обрела привлекательные черты.

Два больших обжигающих глотка немного заглушили трясущийся механизм внутри. Тони торопливо скинул одежду, залез в душ, выкрутил температуру почти до обжигающей и попытался раствориться в ней. Тело само подсказывало, что могло бы ему помочь. Что ему нужно.

— Ничего себе, в постели в десять вечера? — нарисовалась в дверях спальни взлохмаченная голова. — Прости, задержался с Фьюри, никак не получалось установить нужные протоколы в архивах. Зато теперь можно будет искать даже по сжатым файлам, прикинь? Ты не заболел? — нахмурился Пит, наклоняясь поцеловать устроившегося под двумя одеялами Старка.

— Нет, конечно, я же не болею теперь. Просто… не хочу сегодня больше ничего видеть. Кроме тебя, и, возможно, этого псевдо-научного шедевра, — кивнул Тони на экран, где Сандра Буллок в скафандре готовилась к миссии всей своей жизни.

— О! А как ты думаешь, какие ощущения будут, если делать это в невесомости, а? — Питер погладил через одеяло его пах.

— Так может, слетаем и проверим? — приподнял бровь Тони. — А если еще и снимем красиво, то это будет само крутое сай-фай-порно в индустрии.

Расширенные ноздри возбужденно втянули воздух.

— Так, всё, я в душ, никуда не улетай. Но сегодня еще воспользуемся всеми благами гравитации.

Тони нервно прикусил губу, провожая его уже голую спину взглядом. Заводной болванчик внутри вновь распространял по телу мелкую лихорадочную дрожь.

Наспех ополоснувшись и накинув халат, Питер вышел из ванной и, расхаживая по комнате и вытирая волосы, сразу же начал дальше делиться своими соображениями о том, как может выглядеть секс на околоземной орбите. Многие выводы звучали весьма убедительно: Тони даже отвлекся на пару минут, размышляя о том, как удобнее всего будет проверить эти гипотезы.

— И я придумал название для фильма, который мы там снимем, — радостно сообщил Питер, — зацени: «Контакт-2: полное погружение»!

Он скользнул под одеяло, сразу же многозначительно прижимаясь к нагретому телу. Тони собрался с духом, старательно выравнивая шкалящий пульс.

— Давай сам, — с ленцой протянул он, протягивая Питеру тюбик со смазкой. — А то что вечно я, да я…

Доля секунды вновь растянулась безвоздушным ожиданием. Если сейчас Питер начнет переспрашивать, удивляться, колебаться и мяться — у него не найдется сил уговаривать, успокаивать и подбадривать. Проще будет махнуть рукой и пойти на попятную, делая вид, что пошутил, и старательно развеивая в себе даже осадок разочарования, чтобы Питер не комплексовал из-за того, что еще не готов.

Но он вдруг навис над ним, заглянул в глаза — с направленным, изучающим вниманием. А затем, будто в чем-то удостоверившись, молча поцеловал. Уверенно, но осторожно. Танцуя языком на кончиках нервов. Положил руку на щеку, поворачивая за собой едва уловимым направляющим жестом, от которого в пах пробежал быстрый импульс. Под его губами, ласковыми и настойчивыми, Тони расслаблялся: дюйм за дюймом каменные мышцы понемногу смягчались, переставая транслировать и умножать внутренний тремор. Питер спустился поцелуями к шее, и теперь краем глаза Тони заметил, что по бокам от головы оказались две подушки, создавая импровизированный кокон, защищающий его от слишком большого и открытого пространства вокруг.

Конечно, он понял сразу. Старк не мог всерьез упрекнуть его в том, что он ленивый любовник: множество его, Тони, оргазмов случались при минимальном его физическом участии — Питер на полную катушку использовал свою паучью выносливость, а иногда и свои паучьи приблуды вроде паутины, приклеенной к потолку, чтобы обкатать заведенного и распаленного до умопомрачения партнера. Не говоря уже о том, что затейливо сосать и вовсе мог часами, искренне кайфуя в процессе. Значит, Тони говорил о другом. О том, о чём Пит и сам часто думал в последнее время.

— А ты… сверху бываешь? — как бы невзначай спрашивает он, не глядя на свою чуть более взрослую копию с блестящим камушком в ухе.

— Конечно, — дописывает тот строчку и оборачивается на собеседника. — А ты нет?

Питер молча пожимает плечами.

— Почему? — так же пытливо смотрит второй Пит.

— Да я как-то не уверен, что ему этого хочется.

— Поверь, — хмыкает он. — Каждому иногда хочется, чтобы о нем позаботились.

Питер тогда внутренне вскинулся на эти слова. А он, что, получается, не заботится? Старается же по мере возможностей. Бегает за свежими багетами по утрам. Развлекает Морган, когда нужно побыть на подхвате. Ноги Старку массирует, когда тот уставший приходит. Сосет, опять же. Несправедливо как-то, подумал он и решил не принимать сказанное близко к сердцу, но все равно вновь и вновь мысленно возвращался к этому разговору.

И теперь, пока он вёл губами по предоставленному ему телу длинную чувствительную дорожку, смысл тех слов начинал прорисовываться перед ним более ясно. Ладони огладили грудь и спустились ниже. Бугристый рельефный пресс, темные короткие волосы ниже пупка. Вроде бы, всё это уже было хорошо знакомо… но теперь ощущалось иначе. Рука привычно ласкала отзывчивую плоть, и Питер всё ещё не мог пока четко сформулировать, почему стало так важно сделать это идеально правильно.

Но… он уже начинал постепенно осознавать, до какой степени именно его удовольствие всегда стояло во главе угла в любых их взаимодействиях. В каких бы положениях они ни оказывались, кто бы ни вёл в их страстном красивом танце — но всё крутилось вокруг того, чтобы ему, Питеру, было хорошо. Главными были его комфорт, его оргазм, его самочувствие. Он так привык к этому, что стал принимать такое положение вещей как само собой разумеющееся и перестал замечать — как перестают замечать люди любые мелкие удобства довольно быстро после их появления, считая их уже не привилегией, а своим законным правом.

Он провёл горячим дыханием по внутренней стороне бедра, пытаясь справиться с нахлынувшей некстати паникой. Он эгоист? Подушечная принцесса, да? Всё это время Тони заботился о нём и здесь тоже? Разумеется, тоже получая своё, но всегда в рамках правил их игры, написанных под него, Питера. Руки задрожали от внезапно накатившей нежности. Он продолжал повторять всё то, что раньше неустанно, раз за разом делали для него самого, но теперь его вело острое желание отдавать. И когда он, мягко помассировав и разогрев подушечками пальцев открытое ему тело, первый раз скользнул в него осторожным движением, то едва не отключился, забыв подышать от напряжения.

Тони, в первый момент рефлекторно дёрнувшийся от непривычного ощущения, шумно вдохнул. Питер трогал его так… трепетно. Ни одного небрежного движения, только плавность и неторопливость. Он держал во рту головку, втягивая щеки в те моменты, когда проникал пальцами глубже, и Тони одобрительно подавался навстречу ему, купался в том потоке внимания, в той бесконечной благодарности, которую щедро источала сейчас их связь.

Питером не командовали и не управляли: с одной стороны, это волновало ещё больше, ведь и вся ответственность теперь тоже лежала на нем. С другой стороны, так он мог, не отвлекаясь, полностью довериться интуиции, которая и сама подсказывала ему верный путь. Так он мог показать, что готов взять на себя и это. И когда он отстранился, целуя мимоходом Тони в колено, то был уверен в том, что выбрал верный момент.

Поднявшись к распростертому под ним Тони, восхитительно возбужденному, покрасневшему, доверяющего ему, Питер впился в него поцелуем — дать себе передышку, не сдерживаться, выплеснуть скопившиеся чувства — непривычные, острые, переворачивающие душу. Он позволил себе целовать сильно, жадно, целовать яростно и взахлёб, чтобы в нужный момент вновь притормозить и вернуть движениям осознанность, сунуть под поясницу подушку и устроить на ней поудобнее, ещё раз покрыть вуалью поцелуев шею и плечи.

Лицо Питера остановилось и замерло над ним, с непроизвольно прикушенной губой и собранными бровями. Он несколько раз с нажимом провёл головкой по смазанному входу, а затем мучительно медленно проник внутрь, не позволяя себе ни на миг потерять контроль и ускориться. На лбу выступили крупные блестящие капли, он положил ту руку, которой не упирался в постель, Тони на щеку и погладил большим пальцем по губам. Рвано выдохнул, оказавшись полностью внутри.

— Тебе хорошо? — тихо спросил он, опускаясь ниже.

Вообще говоря, за долгие годы Тони отвык ловить кайф от подобных ощущений, а парень был одарён достаточно щедро, чтобы те оказались более чем выразительны. Но этот новый Питер… ни капли привычного вызова и дерзости, только внимание и забота. Эта трогательная уязвимость в его голосе, когда он спрашивал. Этот взгляд, полный чего-то совершенно невыразимого. Плотная сияющая связь, в сетях которой Тони чувствовал себя… самым важным на свете. Чувствовал себя под защитой.

— Да, — ответил он честно. — Да, очень хорошо. Ты мне нужен. Нужен, Питер.

Язык обвел его приоткрытые губы, встретился и сплелся с другим. Искры брызнули от первых движений, обжигая идеальные в своей гармонии тела.

Нет, теперь это и впрямь было хорошо. Даже очень хорошо. Питер отдавал ему всего себя с каждым толчком, растворялся в нем, чутко улавливал каждое движение и каждый вздох. Когда нужно было — почти останавливался и вновь глубоко целовал, уверенно работая рукой, шептал, как сильно любит, и доказывал это каждым жестом, втирался в Тони, как большой кот, прикусывал соленую кожу чуть сильнее ближе к концу, и, наконец, обхватив его член его же ладонью, заставил ускориться, мелко двигаясь внутри там, где было лучше всего. Финал с силой вытолкнул сжавшего зубы Тони в слепящее долгое удовольствие, которое не хотелось отпускать до самого последнего мига, до перехода почти к боли. Ему казалось что он падает, падает в невидимую пустоту, из которой его выхватила знакомая крепкая хватка и прижала к себе: Питер уже вышел и, удерживая в своих руках, продолжал целовать его шею, веки и скулы.

— Подожди, подожди, Пит… — чуть отдышавшись, нашел его взгляд Старк. — А ты как же?

Питер чуть виновато поднял брови.

— Я… я это… ну, почти сразу. Прости, — спрятался он в новых поцелуях за его ухом. — Ты такой горячий внутри, я просто…

Тони покачал головой, устало улыбаясь. Питер умудрился и вида не подать, что кончил, как ни в чем не бывало продолжая трахать его до самого конца. Кто бы мог подумать, что мальчишка, привыкший быть центром внимания, окажется способен на такую самоотдачу.

— Спасибо, — прошептал Питер ему в волосы и провел носом по линии их роста.

— М? — повернулся к нему Старк.

— Спасибо, что так заботишься обо мне… Тони, я… я тоже буду стараться, правда.

Тони глубоко и удовлетворенно вдохнул, устроился поудобнее и подтащил Питера к себе на грудь. Да, вот теперь он почувствовал горячие капли, выкатившиеся из задницы.

— Мне нравится о тебе заботиться, детка. Надеюсь, смогу делать это еще достаточно долго. Как минимум — всё то время, что это будет тебе необходимо. Ну а потом, возможно, что-то само перестроится. О-о-ох, черт, как же хорошо, — потянулся он. — Давай ты сейчас принесешь мне воды со льдом и лимоном, а потом мы вместе разберемся с этим? — кивнул он на стояк Питера, прижатый к его бедру.

Питер радостно вскочил и, сверкнув своей круглой задницей, скрылся в дверях.

***

— Можешь бросить в меня камень, но мне вот не кажется красивым, когда танцуют два мужика одинаково амбалистого вида.

Питер вскочил от неожиданности, узнав сквозь музыку раздавшийся рядом голос. Ванда выглядела шикарно, хотя и крайне непривычно со своим каре и в узком брючном костюме. Она стояла, опираясь бедрами на спинку одного из стульев и скептически смотрела на танцпол, где Стив и Баки танцевали свой первый танец в качестве женатой пары. Не обращая внимания на вялые возражения, Питер сгреб её в объятия.

— Я так рад тебя видеть! Мы думали, ты не придёшь!

Она обреченно обняла его в ответ.

— Да, я тоже думала, что не приду. А потом не удержалась.

— Потрясно выглядишь! Чем занимаешься? У кого стрижешься? Рассказывай всё! Мы же весь вечер слушали тосты об этих двоих, и теперь я до ужаса хочу поговорить о чем-то интересном.

— А где Старк? — окинула она взглядом зал.

— Да вон он, пошел сцепиться рогами со Стрэнджем. Выясняют, кажется, чей смокинг круче, а я уже не могу слушать их пикировки.

Ванда рассказала про учебу, про новое жилье, про друзей, которыми успела обзавестись в университете. Она выглядела если и не абсолютно счастливой, то достаточно спокойной.

— А ты была рядом, когда Кэп очнулся? Как это вообще было? Баки ничего особо не рассказывал, — задал давно не дающий покоя вопрос Питер.

— А там особо и нечего рассказывать. Очнулся и очнулся. Я рядом сидела, да, мы болтали.

Ванда подумала еще немного и хихикнула.

— Кэп тоже ничего не говорит, но у меня ощущение, что он просто приревновал. А я всего-то Барнса по руке пару раз задела. Но это так, дурацкое совпадение, конечно. Вообще-то, — огляделась она, — мне бы тоже перекинуться со Стрэнджем парой слов. Никак не могу выловить его в других местах. А это удачная возможность.

— Он тебе нравится? — удивился Питер.

— Нет! Боже, Паркер, у тебя всё сейчас в секс упирается на фоне бурного романа, да? Просто я постоянно чувствую, что мне чего-то не хватает. Жить вот так, в обычных человеческих границах… скучно. И Стрэндж обещал, что возьмет меня ученицей, если я однажды захочу… Так вот, я, кажется, захотела.

— О, — уважительно протянул Питер. — Ну, удачи тебе… вытянуть его характер — с таким, знаешь, не каждый справится.

— Ты же со Старком справляешься — и ничего, выглядишь вполне довольным.

— У нас… свои методы, — ухмыльнулся Пит.

— Всё, молчи, и знать ничего не хочу.

Они выпили еще по бокалу шампанского и потанцевали, а потом Ванда все же ушла на поиски Стрэнджа. Не прошло и минуты, как рядом нарисовалась лисья улыбка Наташи.

— Пи-итти-и-и! — нараспев произнесла она, опускаясь рядом. — Скоро наши молодожены будут бросать букет.

Вокруг их столика с задорными воплями прошелся живой паровозик из гостей. Питер вежливо поулыбался и поаплодировал этой веселой процессии, но сам от участия уклонился.

— Так что, ты же пойдешь его ловить? — не унималась Наташа.

— А надо? — невинно посмотрел на нее Питер.

— Еще бы! Я вот, знаешь, прямо нутром чувствую, что ты должен пойти! — многозначительно смотрела на него Наташа из-под длиннющих накрашенных ресниц.

— Даже не знаю… а это справедливо по отношению к остальным участницам? С учетом моих способностей?

— Да какая разница, Пит, это суровые прерии, здесь каждый сам за себя! Иди и борись за свое счастье!

Питер фыркнул. Зная Наташу — проще было согласиться, чем объяснять, что он совершенно не горит желанием участвовать в дурацких свадебных обрядах.

— О чем болтаете? — Тони остановился за его стулом и наклонился сверху, целуя его в лоб.

— Да так, о своем, — загадочно улыбнулась Романофф. — Уговорила Питера ловить букет, — незаметно подмигнула она Старку и ушла, красиво покачивая бедрами.

Тони опустился на драпированный бежевой тканью стул. Питер взглянул на мужчину, едва сдерживая смех, и поправил ему шелковый платок в нагрудном кармане.

— Что ты ей наплел, Старк?

— Да так… небольшая операция по дезинформации. Ничего напрямую — только туманные намеки и многозначительные умолчания. Но, гарантирую, она уже на сто процентов уверена, что я буду делать тебе предложение под броском букета. И что она этому поспособствовала, убедив тебя идти его ловить.

— Блеск! — злорадно хохотнул Питер.

Ему нравилась Романофф. Можно даже сказать, он её любил. Но эта её манера иногда вести себя так, будто она знает что-то такое, чего не знают остальные, что у неё есть доступ к элитной информации, недоступной простым смертным — это вызывало неизменное раздражение. Когда они с Тони выяснили, что сходятся в мнениях и по этому вопросу, то решили как-нибудь вместе при случае надуть самоуверенную шпионку. И, кажется, случай настал.

— Сейчас она намекнет на это Брюсу… потом — жене Клинта… потом — ой, это, кажется, мать Фьюри, милая старушка… Да, это будет большое разочарование в мире больших сплетен.

Питер наклонился и оставил на его губах поцелуй с легким запахом шампанского. Замер рядом, жмурясь от удовольствия, и поцеловал еще раз, прежде чем сесть обратно. Но Тони удержал его, положил руку на грудь и нащупал под рубашкой очертания чего-то круглого и твердого, а затем поцеловал вновь — сам.

— Спасибо, — шепнул ему в губы Пит. — Что согласился на Вегас. Я теперь точно уверен, что не вынес бы подобной клюквы, — обвел он рукой красиво украшенный зал с закусками и живой музыкой.

— Всегда пожалуйста, — прикусил его Тони за кончик носа. — Хотя я до сих пор сомневаюсь в том Элвисе — не слишком стереотипно?

— Когда женишься в Вегасе, нужно соблюдать местные традиции, — серьезно мотнул головой Питер. — Без Элвиса было не обойтись. Тем более, наш был, кажется, корейским.

Они дружно рассмеялись, вспомнив свою безумную церемонию с бутылкой рома, накладными усами и падением в фонтан в конце вечера. Дружно перестали смеяться и мечтательно выдохнули, вспомнив еще более безумную первую ночь в гигантском пошло-розовом люксе для новобрачных. Маленькую склянку без подписей, которую Тони припас как раз для этого дня.

— А о чем вы так долго со Стрэнджем беседовали, кстати?

— Должен же я был с ним поделиться наблюдениями, впечатлениями и предложениями по модернизации этого его зелья.

— Нет! — в притворном ужасе пискнул Питер.

— Да! Видишь, какой бледный? До сих пор в шоке, кажется.

— Тони! Ужасно! А он сделает нам еще банку? — с заговорщицкими нотками спросил Пит. — На годовщину?

— Я уже договорился, — сверкнул Тони белоснежной улыбкой. — Потанцуем?

Питер с готовностью протянул ему руку.

Играющая над залом музыка перешла в проникновенный лирический мотив к тому моменту, как они вышли на площадку и повернулись друг к другу.

…

[the end]

…