Часть 5 (2/2)

В реальность меня возвращает хлопок дверью. Романофф уходит громко. Значит так? Достаточно знать, что я живой? Отлично! Я не стану бегать за ней и хватать осколки сломанных отношений. Выходя из кабинета Генерала Роджерс, я даже слова на прощание не обронил. В каком-то смысле, за это я горжусь собой.

Очевидно, в этом городе мне делать больше нечего. Последняя ночь в Петербурге и я отправлюсь куда глаза глядят. Вернувшись к себе, устало плюхаюсь на постель и смотрю в пустоту. Прошло не так много времени с момента моего пробуждения, я и сделать то толком ничего не успел, но уже устал. Не буду врать себе же, просто хочется снова уснуть, чтобы мой мозг отключился от этой реальности и я снова окунулся в те воспоминания, где счастлив. Мозг человека — удивительная вещь и несмотря на то, что Гидра ломала мой десятилетиями, он сейчас мой лучший друг. Во сне я счастлив, отдыхаю и не думаю о плохом.

— День не задался? — послышался голос из соседней комнаты.

Теряю навыки. Раньше я бы такое обязательно заметил, что я не один в квартире. Когда же я пришел на звук этого голоса, то застал Марию Хилл в кресле, всю в крови и частично перебинтованную.

— Черт, — вырвалось у меня и я отправляюсь в кухню смочить полотенце водой, найти что-то вроде аптечки и болеутоляющего для раненной Хилл.

— Я в бегах, как ты мог догадаться.

— Выглядишь отвратительно, — полотенцем дотрагиваюсь до царапин на лице, от чего Мария морщится.

— Получше тебя. Виделся с Сашей?

— Это так очевидно?

— Дай угадаю. — Хилл слегка подается вперед и выглядит очень собрано, — Твою кандидатуру тоже отвергли?

— Тоже? — поражаюсь я, — Зато не убила. Это победа, — пытаюсь держать оптимистичный настрой, как обычно.

— Надо было догадаться, Барнс.

Она говорит это, словно самую очевиднейшую вещь на свете. Как я мог догадаться, что меня отвергнут? Только из-за того, что я больше полувека назад своим воспаленным мозгом перепутал Новак и Романофф? Нами манипулировала Гидра, я себя то не помнил. Это нечестно. Кого мне в этом винить, кроме себя? И от этого устаёшь, вечно быть во всём виновным. Если Кексик меня в этом не обвиняла, то очевидно и не простила. Как и я себя не простил.

— А ты и вправду дурак, — констатирует Мария и дает мне затрещину, выводя из раздумий.

— После такого, обычно, всё объясняют. — немного чешу затылок в который мне прилетело, — И почему все женщины меня колотят?

— Меня она отвергла, потому что я иду по стопам Фьюри, который ее предал и унизил, отказав в помощи прямо перед смертью, а тебе, — Хилл перебила себя на полуслове и подсела еще ближе, продолжив уже шепотом: — Потому что, если ты подойдешь к ней, тебя прибьет ее муж.

Мое лицо озаряется прозрением и я даже скрыть этого не могу, а вот Мария довольно кивает, поняв что я осознал происходящее. Женская логика обставила мужскую. Я об этом не подумал, а для кого-то это очевидно. Уилсон Фиск со своими психотропными сильно затупил мой мозг. Иногда меня ещё «глючит». Не могу этого отрицать, как и того, что теряю связь с этой реальностью, пытаясь раствориться в той, где по-настоящему счастлив.

— ЩИТ еще существует? — спрашиваю я и очень надеюсь, что это так.

— ЩИТа нет уже много лет. Он давно скомпрометирован и управлялся Гидрой. После побоища на Манхэттене и смерти большей части супергероев Земли, того что осталось от честной части ЩИТа стало еще меньше.

— И в Алтимейтс мы не попадем. Так и в чем план, агент Хилл?

— Планы имеют свойство не сбываться, — отвечает за Марию Ник Фьюри.

Голос его исходит из телефона в руках Хилл. Все это время Ник был на связи, но я этого не знал. Поражаюсь тому, что ему под сотню лет, но он еще в строю. Хорошо что это так, потому что нужны все, абсолютно все кому можно верить.

— И всё же, раз ты тут, — протягиваю Марии стакан воды запить лекарства, — Значит что-то есть. Прошу, скажи что это так.

— Тебе известно о местонахождении Сокола? — спрашивает меня Фьюри.

— Вероятно.

Не могу вот так просто сдать, где сейчас находится Сэм. Он слишком много пережил и был почти единственным, кто смог выжить в той атаке на Манхэттене. Исключая Клинта Бартона. Этот переживёт тараканов в случае ядерной войны. В свете последних официальных заявлений, даже если не брать в расчёт данные разведки, которая также могла быть скомпрометирована, Стив подстроил атаку Читаури и накрыл Манхэттен защитным куполом, в котором запечатал и обрёк на верную смерть Мстителей, тех что были в городе. Остальные же отправились в Заковию из-за угрозы ядерного удара, где так же попали в засаду. Мне придётся это признать: гоняясь все эти годы, что Саша скрывалась от мира, все шесть лет я пытался разрушить Гидру и даже близко не подошёл к верхушке. Глава Гидры, мой лучший друг детства, самый надёжный человек, был всегда на виду и никогда не прятался. Надо было догадаться ещё на суде над Сашей. Она буквально и прямо намекала мне кто предатель, а я был так увлечён тем, что пытался её спасти, что не замечал того, что она говорит.

Однажды я пытался достать запись её допроса, но конечно, запись была утрачена. Локи слишком непостоянен в своих попытках поступить правильно и помочь с расследованием, потому я никогда не делился с ним своими догадками о том, что Саша жива.

Зато Кингпин легко смог добраться до меня, пока я был не в себе, и подсыпать мне психотропных. Мои отчаянные попытки разрушить Гидру, найти зацепки о местонахождении Саши и при этом не оставлять след за собой, привели к тому, что я не спал днями, неделями, ничего не ел и игнорировал помощь.

Несмотря на то, что агент Новак устроила диверсию по свержению Сэма Уилсона с поста Капитана Америка и оказалась предателем в глазах общественности, сам Сокол остался для меня верным товарищем. Сэм продолжал искренне обо мне беспокоиться. Кто знает, что бы со мной было, если бы он не заявлялся ко мне время от времени и не давал хорошей затрещины, чтобы я уснул хоть на час.

Теперь же, я не могу отказать себе в удовольствии спать сутками. После долгого отсутствия сна... Сколько я так жил? Даже сосчитать не могу. Попытки отоспаться за всё это потерянное время, оказываются моими попытками сбежать от проблем. Черт, доктор Пикли, мой последний психотерапевт, был бы в восторге от такого умозаключения. Я сам себе поставил диагноз.

— В России, того что от неё осталось, нам делать нечего. — заключает Хилл и откидывается на спинку кресла, — Есть возможность вернуться в Нью-Йорк и продолжать собирать тех, кто остался. Надеюсь, мы не одни.

— Когда вылетаем? — единственное, что мне остаётся уточнить.

— Завтра утром. Мне бы поспать. — Мария устало тянется и устраивается по удобнее в кресле, — Есть важная деталь, Барнс.

— Ну конечно, как иначе, — не могу скрыть иронии и скрещиваю руки на груди, рассматриваю то, как агент Хилл бесцеремонно ставит мне условия.

— Нам нужен тот, — уверенно смотрит на меня Мария, — Другой парень.

— Плохой, плохой, — отрицательно мотаю головой, — Плохой способ решения проблем. Я к нему не прибегал больше двух десятков лет.

В последний раз, Зимнего Солдата я призывал стоя на свежей могиле Сэмми в 1992-м, пытаясь отогнать безмерную боль в душе от её утраты, сразу после того, как она разбила космический куб, чтобы тот никому не достался. Отогнать боль это не помогло. Не уверен, что Солдат ещё таится на подкорке моего сознания.

— Это необходимо. Идёт война, а значит нужен Солдат, — настаивает агент Хилл.

— А чем тебе не угодил Сержант? — злобно уточняю, не ожидая получить ответ. Не хочу продолжать этот разговор и оставляю Марию одну в гостиной.

Эту квартиру она наверняка знает лучше меня и пока я буду в ванной, надеюсь она займёт кровать. Посплю на полу. Скромностью она явно не отличается. Это к лучшему в нашем с ней случае. Упираясь ладонями в края раковины, пытаюсь перевести дух и отпустить вскипающую злость внутри.

После того, как Сэмми закрыла моё сознание от внешних воздействий в далёком прошлом, Зимнего Солдата могу вызвать только я. И делал это только я. И только для того, чтобы её защитить. Она ведь постоянно вляпывалась в истории, то с наркокартелями, то с торговцами оружием, то с мафией. Потом и вовсе стала наёмником.

Делаю глубокий вдох, закрываю глаза. Этот мир захватила Гидра, та самая преступная организация, которая держала нас с Кексиком в заложниках, которая отдавала мне приказы причинять ей боль, которая пытала нас и убила нашего ребёнка на раннем сроке беременности Сэмми перед её погружением в криоген. Значит, мне придётся вызвать тебя. Ты мне снова нужен. Этому миру нужен суперсолдат исполняющий правильный приказ — защищать любимую женщину от любой угрозы. Гидра ей угрожает.

Поднимаю глаза и смотрю на своё отражение в зеркале, но вижу Зимнего. Слишком давно я не видел его, потому немного вздрогнул.

— Я не в зеркале, а внутри тебя, — говорит со мной отражение, Зимний Солдат.

— Так ты никуда не исчез...

— Не дождёшься. Я нужен тебе, Барнс. Просто назови код.

— Ты ведь выполнишь приказ? — и зачем я это уточняю?

— Выполню.

Желание, ржавый, семнадцать, рассвет, печь, девять, добросердечный, возвращение на родину, один, грузовой вагон.

— Тише, малышка. — ослабляю галстук и бережно целую в щечку, — Как я могу забыть?

— То-то же. Идем, гости собрались.

Она выходит первой, а я остаюсь еще на минутку, чтобы дать ей фору. Проведя ладонью по пиджаку, нащупываю коробочку из ювелирного — мой подарок на нашу годовщину свадьбы. Представив, как она удивится моему подарку, у меня с губ слетает лёгкая улыбка.

— Эй, мистер Барнс, вы идёте? — вдруг спрашивает Сэмми, выглядывая из-за двери.

— Я то думал, ты уже спустилась.

— Как я могу оставить тебя одного? Вдруг заблудишься.

Подойдя к жене, я осторожно беру её за талию и внимательно рассматриваю очаровательное платье. И пока мои руки легонько сжимают бёдра Сэмми, женские ладошки крепко вцепились в мою задницу, что вызывает в ней коварный смешок, а в следующую секунду она одаряет меня требовательным поцелуем, притягивает ближе к себе. Стоит моей ладони поднять ножку Сэмми и закинуть на себя, как наш поцелуй заканчивается.

— Вечер только начался, — настаивает миссис Барнс, — И мы не одни.

Мой горький осадок напрочь смыт нежным поцелуем в нос от жены и тем, что она взяла меня за руку и вывела из спальни.