Часть 5 (2/2)

В какой-то момент они потеряли равновесие и рухнули на диван, продолжая возиться как дети. Вся недавняя тяжесть момента растворилась в одно мгновение.

— Перестань… Я не могу… дышать… — почти простонал Драко между приступами смеха, его лицо раскраснелось, а глаза заблестели. — Я тебя… ненавижу… Поттер. — выдохнул он, наконец вырвавшись из хватки и отползая в угол дивана.

— Знаю, — ухмыльнулся Гарри, явно не раскаиваясь.

Драко всё ещё пытался отдышаться, прислонившись к спинке дивана, грудь его часто вздымалась, а на щеках играл предательский румянец. Растрёпанные светлые пряди падали на лоб. Ухмылка на лице Гарри сменилась улыбкой. Он медленно, словно боясь спугнуть момент, придвинулся ближе, протянул руку и осторожно убрал непослушную прядь волос со лба Драко. Его пальцы задержались на мгновение дольше, чем нужно, прежде чем он неожиданно наклонился и мягко поцеловал его в висок и тут же отстранился.

— Нам пора возвращаться. — Тихо сказал Гарри, поднимаясь на ноги.

К тому времени, как они вернулись в Хогвартс, солнце уже давно отклонилось от зенита. Замок, окутанный октябрьской хмарью, гордо возвышался на фоне серого неба, его башни и шпили едва выделялись на фоне холмов и мрачных пейзажей. Территория была почти пустынной, лишь несколько учеников, кутаясь в мантии, спешили на занятия.

Проиграв сырой лондонской погоде, Драко ещё неделю провалялся в постели, изнывая от простуды. Он упрямо отказался как приходить на занятия, так и обращаться за помощью в школьный лазарет, предпочитая вместо этого погрязнуть в показных страданиях. Закутавшись в одеяла, он валялся в постели, постоянно кашляя, чихая и шмыгая носом. А стоило Поттеру появиться в зоне видимости, как с усердием делал вид, будто ему невыносимо плохо. Гарри, признаться, это смешило.

В остальное же время Драко кропотливо работал с кипами заметок, сопоставляя одну информацию с другой.

Как ни странно, проблема с проклятым кольцом дала ему ощущение цели, то, на чём можно было сосредоточиться, проблему, которую нужно было решить, чтобы занять свой разум и не скатываться в мрачные мысли.

И все же внутри разрасталась глухая тоска. Поттер волшебным образом как-то разбавлял это чувство и одновременно усугублял. Драко знал, конечно, что он выжженное черное пятно на чужой репутации и что он разрушает образ золотого героя, связывая его с кем-то вроде себя. И он честно не хотел портить Поттеру жизнь. Но все выглядело так, будто он прятался за его спину, потому что знал, что сейчас в этих стенах никто не решится трогать то, что нравится герою.

Сколько же демонов должно быть в голове у Поттера, раз он всё это терпел?

И всё же Драко не мог отказаться. Он таял в коротких поцелуях и касаниях. С Поттером можно было вести себя как прежде. Притвориться надменным мальчишкой, у которого место в обществе уже заказано. В эти короткие, украденные у судьбы мгновения он мог упиваться иллюзией болезненной нормальности. Ради этих моментов Драко был готов терпеть, что Гарри, казалось, неустанно нарушал то, что Драко называл личным пространством, раз за разом переступая четко отчерченные границы. Но всё же подобие тепла и уюта были слишком притягательны, слишком заманчивы, чтобы от них отказаться. Это было глупо. Наивно. Совершенно неразумно. Он обрекал себя на разочарование, но ничего не мог поделать, мотыльком летел на пламя, пусть и знал, что это закончится болезненным ожогом. Но, возможно, только поэтому он еще не задохнулся на том дне, на котором он находился.

И пока за окнами октябрьский вечер окутывал замок промозглой мглой, оба играли в опасную игру. Чем лучше Гарри узнавал его, тем страшнее становилось, потому что наверняка он понимал, что Малфой не стоит таких усилий. Вообще удивительно, что он не считал иначе. И всё Драко сам рассказывал. Тщательно подбирал истории, выверял каждую мелочь, чтобы об этом нельзя было судить. И рассказывал. Потому что больше не кому. Потому что больше не о чем. И в глазах этого человека ему ниже падать уже некуда. Может, он хотел, чтобы кто-то знал чуть больше, чем всем известная правда. Совсем немного. Едва ли чтобы понять его.

Драко не знал, где проходит черта. Не знал, что ему позволено говорить и делать. Как близко подойти, сколько он может взять прежде, чем его ударят по рукам. Он всегда ждал, знал, что грянет гром, и Гарри наконец поймёт, что иметь дело с Драко — это нескончаемая вереница проблем, которая окончится, только когда ад замёрзнет. Он хотел погреться в лучах чужого солнца, пусть и ненадолго. Пока не уползет обратно в тень. Ему хотелось почувствовать себя хоть немного живым, но только осыпался каждую ночь.

Поттер взял за правило везде брать с собой Драко. На уроки, на обед, в Хогсмид, даже на матчи по квиддичу, где Драко, безысходно съежившись, кутался в зеленый шарф. Сам он уже и не помнил, когда последний раз садился на метлу, и сомневался, что когда-либо ещё сделает это. И, во имя Мерлина, Поттер даже пытался подтянуть его по заклинаниям и защите от темных сил, с которыми в этом году у Драко совершенно не ладилось.

Для Драко всё это представлялось странной пародией на его когда-то детское желание дружить с этим мальчиком, сидеть за одной партой, бегать по школьным коридорам, подшучивать над пустяками. Поцелуи в тени астрономической башни, конечно, не входили в те наивные мечты, но всё же, как говорят, своих желаний стоит бояться.

А слухи поначалу распространялись со скоростью лесного пожара, и казалось, что шёпот и любопытные взгляды следовали за ними повсюду. Несмотря на постоянные перешёптывания за их спинами, Гарри старался соблюдать приличия на людях, никогда не переходя черту, которая могла бы вызвать подозрения. Он относился к Драко с непринуждённой фамильярностью. Со стороны они выглядели как любые другие друзья, коротающие время за партией в волшебные шахматы, где Драко неизменно одерживал верх. Ничто в их поведении не указывало на что-то большее, чем обычная дружба. Поэтому слухи быстро сошли на нет, и все решили, что такова очередная прихоть героя.

А они всё так же, будто дети, соревновались в каждой мелочи. Вечерами иногда устраивали вылазки на кухню, где домовые эльфы, поначалу косившиеся на Малфоя с крайним недоверием, постепенно сменили гнев на милость, наблюдая, как тот настойчиво пытается научить Поттера правильно, по его мнению, держать чайную чашку. В такие моменты казалось, будто время повернулось вспять. Как будто не было этой долгой, бесконечной войны, будто не было героя и они никогда не были по разные стороны баррикад. Только двое обычных подростков, безмятежно смеющихся над собственными нелепыми выходками, спорящих о квиддичных командах и обменивающихся вполголоса язвительными замечаниями о новой прическе профессора Флитвика. Так легко и просто. Будто восемь лет назад надменный одиннадцатилетний мальчишка всё-таки смог найти правильные слова, а другой всё-таки увидел в протянутой руке не высокомерие, а неумелую попытку подружиться.

Поскольку Драко постоянно был с Гарри, он проводил много времени и с друзьями Поттера. Точнее плелся четвертым лишним.

Гермиона держалась с холодной учтивостью. Она явно терпела его присутствие только ради Гарри — это было очевидно всем. Уизли же даже не пытался скрывать своего недовольства, бросая на Драко косые взгляды при каждом удобном случае. А Гарри метался между ними, пытаясь сохранить хрупкое подобие равновесия.

Они вчетвером сидели в библиотеке, якобы готовясь к экзаменам. Тоскливый предзакатный свет лился через высокие окна, заставляя пылинки кружиться в медовых лучах. Гермиона склонилась над толстым учебником, её кудрявые волосы падали на лицо, пока она исступленно царапала пером по пергаменту. И лишь время от времени она отрывалась, чтобы заправить выбившуюся прядь за ухо. Рон же, развалившись на стуле и положив руку на спинку стула Гермионы, безнадежно вертел в пальцах потрепанное перо, время от времени зевая и бросая тоскливые взгляды на книжные полки. Гарри сидел, подперев голову рукой, и рассеянно водил пальцем по странице книги. Очки его сползли на кончик носа, он явно витал где-то далеко в своих мыслях — страница перед ним не сменялась уже минут десять.

Драко устроился на широком подоконнике, вытянув ноги и прислонившись спиной к каменной стене. Его светлые волосы казались еще светлее в солнечном свете, а на бледном лице застыло привычное выражение скучающего превосходства.

Такую странную рассадку сложно было увидеть где-то еще. Рон сидел с самого края. Гермиона от него по левую руку. Причем ее учебники занимали большую часть стола. А Гарри постарался занять место посередине между ним и подругой.

Молчаливую идиллию нарушил очередной протяжный зевок Уизли. Гермиона раздраженно фыркнула, с силой макая перо в чернильницу.

— Честно, Рональд, неужели ты не можешь сосредоточиться больше чем на пять минут? — процедила она.

Рон в ответ закатил глаза.

— Да брось, — протянул он. — На улице такая погода, а мы торчим здесь. Можно подумать, экзамены начнутся прямо завтра.

— Судя по твоим успехам в трансфигурации, тебе не помешает каждая минута подготовки.

Рон фыркнул и снова принялся вертеть в руках перо, при этом глядя куда угодно, только не на своё задание. Наконец он взглянул на Драко, и на его лице появилась ухмылка.

— Экзамены. — Пробормотал он Гермионе достаточно громко, чтобы Драко тоже услышал. — Малфой вон вообще ничем не занят. Только портит всем настроение.

Драко, казалось, не заметил. Он вытянул ноги и посмотрел на него с ленивым интересом. Гермиона тихонько вздохнула, накрывая ладонь Рона своей.

— Прошу, займись чем-нибудь полезным, — мягко произнесла она. — Или хотя бы не отвлекай.

Но Рон лишь закатил глаза и снова посмотрел на Драко, слегка повысив голос.

— Полезным? — усмехнулся он. — А почему бы Малфою не попробовать? Например, взять и уйти.

Медленно повернул голову, приподняв бровь.

— О, прости, Уизли, — протянул он с ленивой усмешкой. — Не хотел мешать твоему… интеллектуальному процессу. Должно быть, очень утомительно — так натужно думать.

Рон шумно выдохнул, его веснушчатое лицо начало приобретать тот характерный багровый оттенок, который не предвещал ничего хорошего. а Гарри, наконец, оторвался от учебника и бросил на него предостерегающий взгляд.

— Да что?! — фыркнул тот. — Зачем он вообще здесь? Ты будешь и дальше таскать его за собой? Что дальше, ты собираешься предложить ему спать в твоей постели?

Гермиона удивленно хмыкнула, при этом задумчиво обводя край страницы большим пальцем, будто пытаясь найти в этом что-то, успокаивающее мысли. Драко же выпрямился, глаза его опасно сузились, но он промолчал. Гарри поправил очки.

— Я же просил, — голос его стал низким. — Не переходи границы.

— Надо же? — Рон издал короткий смешок. — А он не переходил границы, когда годами делал нашу жизнь невыносимой? Когда обзывал Гермиону грязнокровкой? Когда радовался, что люди умирают? Может быть, ты забыл, кто он такой? Или память отшибло от его холеной физиономии?

— Рон! — Гермиона схватила его за рукав и на мгновение он слегка остыл, но тут же развернулся к Малфою

— В чем дело, Малфой? — процедил он, вырываясь из хватки подруги. — Давай, не стесняйся, выскажись. Что же ты молчишь? Раньше тебе всегда было что сказать. Не помню, чтобы ты когда-то выбирал выражения. — Его голос сочился желчью, пока пальцы нервно теребили край мантии. — Или, может быть, теперь ты у нас весь такой благовоспитанный?

Драко соскользнул с подоконника одним плавным движением.

— Спорить с тобой, Уизли, — всё равно что состязаться в остроумии с умственно отсталым гоблином. Это пустая трата моего бесценного времени.

Рон дернулся вперед, лицо его побагровело от ярости, но Гермиона крепче стиснула его руку, а Гарри резко поднялся, выставив ладонь в предупреждающем жесте. Тот фыркнул и откинулся на спинку стула, бросив на Драко ядовитый взгляд.

Драко же решил, что с него определенно хватит этого представления, и, взяв сумку, направился в сторону выхода. Гарри, едва успев, схватил его за запястье, удерживая на месте. Но Драко высвободил руку и, демонстративно развернувшись, зашагал к выходу из библиотеки. Шаги его гулко отдавались в гробовой тишине библиотеки. И только когда он скрылся из виду, Гарри поднял голову, и от взгляда его даже Рон на мгновение смутился.

— Гарри… — тихо позвала Гермиона, но он уже поднялся, небрежно сгребая свои вещи в сумку.

— Знаешь что, Рон? — произнес он тихо, не глядя на друга. — Если бы ты хотя бы немного меня уважал, то не цеплялся бы к нему.

С этими словами он развернулся и вышел из библиотеки, оставив друзей, Гермиона со вздохом прижалась к плечу Рона, который теперь выглядел уже не таким уверенным в своей правоте.

немного поплутав по замку он нашел обнаружил Малфоя на пятом этаже у старой рыцарской статуи, чей потускневший доспех тоскливо поблескивал в свете факелов.

— Извини, — сказал он, прислонившись к стене рядом. — Рон сегодня ещё более упрямый, чем обычно.

Драко закатил глаза и тихо фыркнул.

— Что тут нового? Он всегда был упрямым, как осёл. Да и…

— Он мой лучший друг. — Парировал Гарри, и Драко скривил губы, поняв, что сейчас лучше замолчать. — В любом случае, я надеялся, что вы в конце концов перестанете цепляться.

Драко закатил глаза и тихо фыркнул, скрестив руки на груди.

— Поверь мне, несколько язвительных замечаний от Уизли — ничто по сравнению с тем, сколько раз я подвергался Круциатусу. Даже не щекочет.

Выражение лица Гарри помрачнело.

— Не надо. — Тихо произнёс он. — Не шути так.

— А почему нет? Смейся, Поттер. Это должно быть забавно.

Драко сухо усмехнулся собственной шутке, но Гарри, не найдя в этом ничего забавного, просто молча стоял и смотрел, как ухмылка исчезает с чужого лица, а взгляд снова становится отстранённым.

— Понимаешь, — наконец проговорил он тихо, глядя куда-то мимо Малфоя, — дело не в тебе. Не совсем. Рон… Он злится на меня. За всё это, — он неопределенно махнул рукой. — Его брат погиб от рук Пожирателей. А я теперь провожу время…

Гарри замолчал, не силясь продолжить. Но Драко многозначительно покачал головой, давая понять, что и так понял. Молчаливым жестом он поманил Гарри за собой, и они двинулись по пустынному коридору, пока не оказались на одном из многочисленных балконов Хогвартса.

Вечерние сумерки окутывали пейзаж тёплым сиянием, а заходящее солнце окрашивало небо в розово-оранжевое марево. Вид был захватывающим, но ни один из них не удосужился обратить на него внимание. Они стояли бок о бок, прислонившись к каменным перилам. Гарри теребил рукав, уставившись в далёкий горизонт. Драко молчал, глядя вниз куда-то, где расстилались безысходно-темные воды озера.

Пока снежинки продолжали падать, несколько из них приземлились на волосы и ресницы Драко и задержались на мгновение, запутавшись в прядях его волос и на кончиках ресниц, прежде чем растаять и смешаться с падающим снегом. Он протянул руку, чтобы смахнуть снег, и, не задумываясь, наклонился и мягко поцеловал его в уголок губ.

— Что ты творишь? — Драко отстранился и заозирался по сторонам. — Нас могут увидеть.

— Здесь никого нет, — заверил его Гарри. — Только мы. Да и к чёрту всех. Я устал прятаться.

Драко едва заметно подался вперёд.

— Ты невозможный, Поттер, — пробормотал он. — И совершенно безрассудный. Если кто-нибудь узнает, нас обоих живьём съедят.

Зимний вечер был в самом разгаре, территория замка была покрыта толстым слоем свежего снега, переливающегося под лучами закатного солнца. Деревья покрывал тонкий слой инея. Температура значительно понизилась, пронизывающий холод обжигал кожу и наполнял воздух белыми облаками пара при каждом вдохе.

Гарри переполняли противоречивые чувства. Всё было по-другому. Это было странно. Это было неправильно, как сказал бы сам Малфой. Но теперь он не мог отделаться от мысли, что в прошлом он что-то не разглядел. Не заметил. И теперь он всматривался в тонкие черты и ощущал непреодолимое желание прикоснуться, притянуть ближе, чтобы уловить дыхание, ощутить губы вновь. Ему было уже не так важно, что он сделал, главное, что остался жив. Пусть и невозможно было вычеркнуть ту боль, которую они причиняли друг другу годами, но Гарри уже не находил в себе той злости.

И ему хотелось большего. Хотелось узнать, разгадать. Он задавался вопросом, что стало бы, каким был бы Драко Малфой, если бы его довели до таких крайностей? Могли бы они тогда обняться так же? И Гарри пугало, правда пугало, что волшебный мир смог сломить даже его. Того, кого, казалось бы, все проблемы должны были обойти стороной. Но ответы не приходили, и не следовало их искать, настолько четко была очерчена белая черта между ними. Есть Драко Малфой и есть его собственные демоны, которым не нужно ни спасение, ни понимание. Им гореть в агонии всего приятнее. И лезть в это у Гарри не было никакого права. Нет правды, которую он мог бы вытащить, не разрушив всё, что они оба пытались собрать в себе по осколкам. А может, он просто боялся увидеть в одном из них себя самого. И он выбирал просто быть. Рядом с ним, не задавая лишних вопросов, не подавая вида. Так и самому Гарри не надо было ничего пояснять.

Рядом с Малфоем он ощущал спокойствие. Кажется, он мог просто дышать, как будто его собственное бремя вдруг стало легче. Все эти пустые разговоры, эти долгие годы борьбы и терзаний — они исчезали, растворяясь где-то в моменте. Время, наполненное невыносимым чувством ответственности и сожаления, замедлялось. И ненадолго, совсем ненадолго можно было быть собой, без масок и противного чувства, будто целый мир лежит на его плечах. Всё становилось простым и сложным одновременно. Но он мог быть Гарри. Не героем, не избранным. Тем, кто есть, без навязанной ему роли, без всякой необходимости выстраивать все эти бесконечные лабиринты обязанностей неизвестно перед кем и перед чем. Только Гарри. И это ощущение было странно эмансипирующим.

Было уже за полночь, все ученики разошлись по своим спальням, и в общей гостиной было пусто. Драко развалился на диване, вытянув ноги и держа в руках старую книгу с потрёпанным переплётом, которую он успел перечитать уже бесчисленное количество раз. Гарри удобно устроил голову на чужих коленях. Он лениво водил палочкой в воздухе, создавая причудливые узоры из света, которые на мгновение зависали в полумраке, прежде чем рассыпаться снопом искр. Камин тихо потрескивал. На стенах плясали мягкие тени, отблески языков пламени. Драко время от времени он рассеянно проводил пальцами по растрёпанным волосам Гарри, медленно перебирая пряди.

— Чем займешься дальше? После выпуска. — Голос Гарри прозвучал тихо, почти сонно.

Драко закрыл книгу и положил её рядом с собой.

— Не знаю. — Пожал плечами он. — Еще не думал об этом. Наверное, продолжу учиться. А ты?

— Я ещё не уверен. Думал о том, чтобы неплохо было бы стать аврором. Или что-то вроде этого…

Повисла пауза, наполненная невысказанными словами. Гарри собрался с духом:

— Ты придешь ко мне? — Он поднял на Драко выжидающий взгляд. И тот вскинул бровь, делая вид, будто не понимает смысла вопроса. — Я имею в виду, что будет после окончания школы? И дальше.

Пальцы Драко на мгновение замерли, и на лице его промелькнуло трудно скрываемое смятение.

— Я не знаю. — Честно ответил он. Для него все было слишком неопределённо, чтобы иметь право давать обещания, которые он не сможет сдержать. — Это сложно.

Гарри слегка повернулся, уткнувшись лицом в складки чужой рубашки, пряча разочарование. Он больше ничего не сказал, но этого жеста было достаточно, чтобы выразить клубок эмоций, которые он испытывал. От Драко пахло пергаментом, дорогим одеколоном и чем-то неуловимо знакомым. Он хотел запомнить этот запах, этот момент, прекрасно зная, что, возможно, таких моментов осталось немного.

Гарри оторвал голову от рубашки Драко и вгляделся в его лицо в поисках хоть каких-то эмоций. Он сухо и невесело рассмеялся.

— Сложно, да? — Он приподнялся на локтях и слегка повернулся. Свет от камина отбрасывал пляшущие тени на его лицо, подчёркивая острые линии подбородка и тёмные круги под глазами. — Так всегда. У тебя всё сложно.

— Я не просил, чтобы всё было так. — Спокойно ответил он.

— В этом-то и дело! — Гарри резко сел, оказавшись лицом к лицу с Драко. — Ты живешь так, будто у тебя нет выбора. Будто все решено за тебя. Но это не так, Драко. Не так. У тебя всегда был выбор.

Драко вздрогнул, словно от удара.

— Ты ничего не знаешь.

— Ты прав. Да, я ничего не знаю. — Неохотно признал он. — Но это только потому, что ты никогда ничего не рассказываешь. — Гарри протянул руку, осторожно касаясь чужих пальцев и переплетая их со своими.

Драко смотрел немигающим взглядом, а в его голове крутились варианты ответа, начиная от того, чтобы обвинить Поттера в том же, и заканчивая тем, чтобы просто уйти.

— Это не твое дело. — Устало заключил он. — Ты не поймёшь.

— Но ты ведь и не хочешь, чтобы тебя кто-то понял. Ты вечно отмахиваешься.

Драко чувствовал, как его съедают совершенно противоречивые эмоции. Хотелось отстраниться, спрятаться, сбежать отсюда. Он знал, что если позволит подобраться к себе слишком близко, то в итоге расскажет всё абсолютно. Выпотрошит все те мысли и чувства, что должны быть вместе с ним похоронены. И он слегка наклонился вперёд, придвинулся ближе и скользнул взглядом по чужим губам, мысленно умоляя отложить этот разговор в сторону и лучше бы забыть.

Но Гарри мягко отстранился, удерживая дистанцию между ними.

— Не сейчас. — Покачал он головой. — Не так.

Драко снова отвернулся к камину, скрывая разочарование. Он рассчитывал, действительно, что ему уступят.

— Я не могу всё изменить в одночасье, — неохотно сказал он. — Даже ради тебя. Особенно ради тебя.

— Ты мне нравишься. — Голос Гарри стал более холодным. Он отодвинулся. — Ты ведь знаешь это, правда?

Тишина заполнила пространство. Гарри молча встал и вышел из комнаты, оставляя за спиной треск огня и силуэт Драко на фоне пляшущих теней. Тот остался сидеть неподвижно, глядя на пустое место рядом с собой.