Часть 5 (1/2)

Гарри резко поднялся. В комнате всё ещё царил полумрак, и только тоскливый предрассветный свет, пробивающийся сквозь тяжёлые шторы, окрашивал пространство в серые тона. Он моргнул, потёр глаза, и его затуманенному сном мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, где он находится. пальцы нащупали рядом прохладные простыни — кровать была пуста. Драко уже ушёл.

Что-то тяжёлое и тревожное шевельнулось внутри, заставив сесть на край кровати. Сознание, как назло, подбрасывало обрывки вчерашнего вечера. Гарри поднялся, и его босые ступни мягко ступили по старым скрипучим половицам. Ванную на этаже он проверил первым: дверь была закрыта, а за ней стояла абсолютная тишина.

От выпитого накануне алкоголя ныла голова, во рту пересохло, и каждый шаг отдавался гулким эхом в висках. В конце коридора показался старый домовой эльф Кричер, лениво подметающий половицы. Его длинные тонкие уши дёргались при каждом взмахе метлы, он что-то также недовольно бурчал себе под нос, и Гарри почувствовал ужасное раздражение ещё до того, как успел подойти.

— Кричер. — Домашний эльф поднял голову, его глубоко посаженные темные глаза уставились на Гарри с непередаваемой смесью потворства и отвращения одновременно. — Ты видел Драко?

— Молодой господин ходит по дому, — проскрипел эльф, перемежая слова несколькими витиеватыми оскорблениями в адрес Гарри. — Всё утро бродит по комнатам, суёт нос куда не следует. Не то чтобы я имел право так говорить, конечно.

— Значит, он для тебя молодой господин, а меня ты вечно последними словами называешь?

— В юном господине Малфое течёт благородная кровь Блэков. Это неизмеримо больше того, что я могу сказать о вас, сэр, — слова его сочились отвращением. — Мерзкий друг грязнокровок и предателей крови. О, что сказала бы бедная хозяйка Кричера…

Гарри понадобилось всё его самообладание, чтобы ничего не ответить пару ласковых на наглость домового эльфа, который, очевидно, достался ему в наказание и никак иначе.

Он прошёлся по длинным извилистым коридорам дома, портреты провожали его неодобрительными взглядами, пока он заглядывал в каждую дверь. Наконец он услышал шорох, доносившийся из одной из комнат, толкнул дверь и увидел Малфоя, стоявшего перед генеалогическим древом Блэков и прослеживавшего пальцами ветвящиеся линии родственных связей. Выражение его лица было нечитаемым. Светлые волосы растрёпались после сна, а на щеке до сих пор виднелся едва заметный след от подушки.

— О чём задумался?

— Ни о чём. Просто смотрел. — Драко резко обернулся, и его рука тут же соскользнула вниз. — Я не стал тебя будить. Поэтому…

— Да ничего.

Драко вновь оглянулся на гобелен «Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков», взгляд его прошелся по многочисленным именам и ветвям, задержавшись на выжженных дырах там, где когда-то были имена отверженных членов семьи. Он тихо фыркнул при виде своего имени, написанного рядом с именем матери, будто находя в этой ситуации что-то мрачно-юмористическое.

— Это определенно не лучший мой портрет. — Он одернул оба рукава.

А Гарри тоже подошел ближе. Он хотел что-то сказать, что угодно, но все слова невольно застряли у него в горле. Вместо этого он посмотрел на светловолосого мальчика в длинном зеленом колпаке и с нахальной улыбкой на губах. Это выглядело так комично, и он едва удержался от того, чтобы сообщить Малфою, что большего сходства изобразить попросту невозможно.

Но Драко сам нарушил молчание.

— Здесь повсюду беспорядок. — Он обвел комнату широким жестом руки. — Приберись здесь хотя бы из уважения ко всем этим людям. Нет, я абсолютно серьёзно. — Тон его становился всё более театральным. — Ты вообще когда-нибудь убираешься? Или просто надеешься, что пыль и грязь исчезнут сами по себе? В конце концов, у тебя есть домовой эльф. Прикажи ему. Поддерживать дом в чистоте — это его обязанность.

Гарри с трудом удержался от язвительного ответа. Он знал, что если не реагировать на бессмысленные провокации Драко Малфоя, то можно избежать долгих часов споров. Да и, справедливости ради, чем больше он оглядывал комнату, тем больше понимал, что молча соглашается с чужой оценкой. На Гриммо, мягко говоря, царили беспорядок и запустение. Не такое, как когда здесь только обосновался Орден Феникса, но дом видел и времена получше.

— Можно подумать у тебя все просто идеально. — Вернул он разговор к Драко.

— Там было чище, чем в этой дыре, могу тебя в этом заверить. — Он отвернулся от древа семьи Блэк и уставился на темное пятно на стене, словно оно внезапно стало невероятно интересным. — Моя мать никогда бы не допустила, чтобы он стал таким… таким… ветхим. И запущенным. Хотя ты, конечно, смог испортить мне гостиную. Даже не представляю, что теперь делать.

— Я? — Гарри нахмурился, не сразу поняв, о чем речь.

— Ты и твои дружки. — Между бровей его залегла глубокая складка. — Когда уронили мне на паркет люстру восемнадцатого века.

Драко прошел мимо, вышел из комнаты и направился к лестнице.

— Эй, постой. Что случилось после того, как мы ушли?

Рука зависла над резными перилами. Он посмотрел на Гарри через плечо, и их взгляды пересеклись на мгновение.

— Мы пошли пить чай с молоком.

— Я серьезно. — Настоял Гарри, до сих пор не задумывающийся о том, какой была расплата Малфоев. — Ты знал, что это я.

— Я не всегда совершаю обдуманные поступки, поэтому просто оставь, и всё. Можешь придумать себе красивую историю на этот счет. — Драко лениво махнул рукой и тут же поспешил сменить тему. — Но не об этом. Я рад, что ты привёл меня сюда и всё такое. Но я голоден. — На лице его появилась слабая улыбка, и в глазах промелькнуло явное озорство. Он положил руку на живот, словно иллюстрируя свои слова. — Я голоден, Поттер. — Повторил он, на этот раз чуть более драматично.

Гарри немного растерялся от внезапной смены темы разговора. Ему пришлось тихо фыркнуть из-за театральности бессмысленного представления Драко. Он ничего не мог с собой поделать, это было так типично для Малфоя — ускользать от любой серьезной темы разговора. И Гарри знал, что сейчас ему ничего не остаётся, кроме как подыграть.

— Ладно, ладно, — сказал он, подняв руки в притворном жесте капитуляции. — Давайте пойдём и найдём вам что-нибудь поесть, ваше высочество.

Драко с самым удовлетворенным видом оттолкнулся от перил и продолжил спускаться по лестнице, шаги его мягко отдавались эхом в коридоре. Гарри спустился следом, одновременно забавляясь и раздражаясь из-за чужого поведения. Общение с Малфоем было похоже на общение с избалованным ребёнком, но по какой-то причине это теперь стало даже забавно.

Войдя на кухню, Драко огляделся, критически оценивая помещение. Он неодобрительно хмыкнул, и на лице его появилось лёгкое презрение, которое, впрочем, редко его покидало. Он вновь повернулся и широким жестом обвёл комнату, в том числе и Гарри, который стоял, облокотившись о столешницу и явно не собираясь подходить ближе. С минуту оба сверлили друг друга взглядами. Наконец, Драко вскинул бровь, и его голос, пропитанный привычным сарказмом, разрезал густую тишину:

— Дай угадаю, я должен готовить сам?

— Боюсь, что так. Критчер готовит ужасно. Но мы можем конечно попросить его, может тебе он сообразит что-то не со вкусом подошвы старых сапог. Хотя…сильно сомневаюсь.

Драко с отвращением сморщил нос. Он открыл несколько шкафчиков, с раздражением оглядел их содержимое, а потом с громким стуком захлопнул дверцы, издал страдальческий вздох и повернулся к Гарри.

— Это нелепо. Я Малфой, я не должен готовить. Это рабский труд.

— Ну конечно. — Гарри усмехнулся. — Потому что Малфои слишком хороши для обычной работы? Или просто не умеют?

Драко бормотал, ворчал, продолжая изображать оскорблённую аристократическую особу, которая, впрочем, противилась только для вида. Но, несмотря все его протесты, через некоторое время комната наполнилась аппетитным ароматом. И Гарри, который с самого начала ожидал сгоревших тостов и битых тарелок, был вынужден признать свое поражение.

— И ты говоришь, что не должен готовить? — поддразнил он, усаживаясь за стол, пока Драко с преувеличенной церемонностью расставлял посуду, старательно избегая встречаться с ним взглядом.

Тот сделал вид, что не слышит, с мрачным достоинством сел напротив и начал есть.

Некоторое время они сидели молча, и единственным звуком был звон столовых приборов о тарелки и тихое жужжание ламп над головой. Еда была вкусной, и даже Драко, казалось, забыл о своих прежних жалобах.

А мысли Гарри невольно возвращались к прошлой ночи.

Сохранять нейтральное выражение лица было крайне сложно, навязчивые воспоминания продолжали всплывать в его сознании. Он взглянул на Драко, задумчиво глядя на него и мысленно перебирая события. Тот сидел с абсолютно отстраненным выражением лица, кажется, тоже о чем-то глубоко задумавшись. Каждый его жест будто специально был чересчур спокойным и подчёркнуто размеренным, пока Гарри не давали покоя размышления.

— Ты поссорился с Джинни? — внезапно подал голос Драко. Гарри моргнул, вырванный из своих мыслей, и удивленно взглянул на Малфоя. По его воспоминаниям, это был первый раз, когда Малфой назвал младшую из Уизли по имени, а каким-нибудь мерзким прозвищем. — Что ж, не только ты имеешь право задавать неудобные вопросы.

— Мы расстались. Уже давно. — Гарри мрачно кивнул. — Остались просто друзьями.

Драко украдкой бросил взгляд на Гарри, но дальнейших расспросов не последовало. Он с показной небрежностью откинулся на спинку стула и подпер голову одной рукой. Мимо по коридору прошел Критчер, бросив на обоих недовольный взгляд.

— Почему прячешь? — спросил наконец Гарри, кивая на запястье Драко, скрытое под рукавом. Он старался, чтобы вопрос прозвучал небрежно, но получилось очевидно плохо.

— Не понимаю, о чем ты.

— Понимаешь, — возразил Гарри. — Точно ничего рассказать не хочешь?

— Прекрати, — лениво протянул Драко. — Просто прекрати.

И всё же лицо его становилось всё более серьёзным. Пауза растягивалась, натягивалась, как струна, но Драко всё молчал. Тогда Гарри, не выдержав, заговорил снова.

— Что в этом такого? Ты же знаешь, что я уже видел метку. На шестом курсе. И после войны…

Драко на мгновение на мгновение закрыл глаза, потер ладонью лоб и так же медленно открыл их вновь, будто это действие далось ему с большим трудом. Он смотрел на Гарри с таким выражением, как будто на секунду не мог понять, почему этот разговор вообще происходит, почему именно сейчас.

— Я… — начал он, но слова застряли в горле. Вместо этого он постарался натянуть ткань рукава ещё ниже.

— Дай руку.

— Нет.

— Драко…

— Я сказал нет!

И тут Гарри резко подался вперёд и успел схватить за запястье потерявшего бдительность Малфоя.

— Отпусти меня! — вырвалось у него. Он постарался прикрыть запястье, но было уже поздно. Гарри медленно закатал рукав.

Искривлённый череп и извивающаяся змея безобразно вырисовывались чернильно-чёрными разводами на фоне бледной кожи, изуродованной россыпью белесых шрамов. Драко снова дёрнулся назад, пытаясь руку отдёрнуть, но безуспешно. Он сжал челюсти и отвёл взгляд, лишь бы не встретился глазами. И мялся и кусал губы от того кома нервов, что застрял в горле удушающим комом. Было бы честным признать, что он не готов, совсем не готов, потому что ему самому было до тошноты отвратительно.

— Зачем? — Пробормотал Гарри низким и грубым голосом.

Он сглотнул, чувствуя, как горло пересохло, и как-то загнанно посмотрел на Поттера, прежде чем заговорить.

— Отпусти.

Но пальцы Гарри едва ощутимо скользнули по коже, прямо по изгибу метки. Он почти рассеянно провел по шрамам и больше ничего не спрашивал. А Драко резко дёрнулся, словно что-то внутри него окончательно надломилось.

— Отпусти меня! — Голос его сорвался на крик. — Отпусти! Отстань! Это не твое дело!

Хватка на его руке мгновенно ослабла. Гарри не шелохнулся. Его взгляд был прикован к тому месту, где только что была рука Драко, к следам, которые, казалось, всё ещё горели на кончиках пальцев.

Он понимал, что видел гораздо больше, чем ему собирались показать. Как сейчас, так и ночью.

Драко же прижал руку к груди и согнулся, пряча не столько метку, сколько выражение своего лица.

— Неужели тебя не учили делать вид, что ты ничего не видел? — процедил он.

— Я… Прости, я не знал, что…

Драко судорожно пытался вдохнуть, собираясь с духом, чтобы произнести хоть что-то, но взгляд его упал на собственное запястье, и в тот же миг осколки мыслей в его воспалённом сознании наконец сложились в нечто безысходно неправильное. Внутри что-то оборвалось с оглушительным треском. А если это всё игра, просто игра? Может быть, просто прихоть, холодная месть или, того хуже, праздное любопытство — посмотреть, как далеко можно зайти, прежде чем он окончательно рассыплется. А Драко только и рад повестись.

Он резко встал и, пошатнувшись, отступил на несколько шагов. Смех эхом разнёсся по почти пустой кухне. Драко привалился к стойке, тщетно пытаясь совладать с рваным дыханием, глаза невольно начали слезиться, пока он силился подавить рвущийся наружу хохот. Он смеялся так сильно, что ему было больно, но остановиться не мог. Каждый раз, когда он думал, что взял себя в руки, в его груди поднималась новая волна трагического веселья и вырывалась наружу громким, отчаянным хохотом. Он согнулся пополам, ухватившись за край, и хватал ртом воздух, пытаясь перевести дух, а когда он поднял взгляд на потрясённое лицо Поттера, тот попытка заговорить для него обернулась лишь очередным нервным смешком.

Драко сделал глубокий, прерывистый вдох, и слова, которые он хотел сказать, сложились в голове ещё до того, как он произнёс их вслух.

— Заканчивай эти глупые шутки. — Голос его был хриплым от смеха и чуть дрожал. — Я того не стою.

В любом случае, Драко устал. Устал от метаний, от игр и от постоянной неразберихи, которую Гарри Поттер, казалось, привнёс в его жизнь. Он чертовски запутался. И ничего не понимал. Просто хотел покоя, хоть какой-то определенности.

— Это не то, о чём ты думаешь. Всё не так. — Осторожно начал Гарри, вставая со своего места.

— О? Тогда просвети меня, Потому что с моей точки зрения кажется, что всё это выглядит именно так.

Драко сделал несколько шагов в сторону, когда Гарри приблизился. И тот схватил его за руку и потянул к себе, обнимая со спины. А Драко не понимал, что происходит. Что-то внутри стыло, покрываясь коркой инея. В груди разливалась зияющая пустота, в голове пугающе пусто. И хотя чужие руки обнимали его, ему не становилось легче.

— Убирайся, — рыкнул Драко, но на этот раз в его голосе не было той уверенности, которая была раньше. Он забрыкался, пытаясь выбраться, и от неожиданности они оба пошатнулись, едва не потеряв равновесие. — Отвали! Не смей меня трогать! Катись к чертям! Или к своим гриффиндорским прихвостням, которые так жаждут твоего внимания!

Но Гарри сделал вид, будто не услышал, и болезненно поморщился, когда чужой локоть врезался ему под рёбра. Он лихорадочно размышлял, пытаясь понять, что происходит, но в кои-то веки не мог подобрать слов, а уже Малфой сходил на чистейшую истерику. Он всё пытался вывернуться, и в какой-то момент ему удалось высвободить одну руку. Он тут же развернулся и толкнул, толкая его назад. Гарри споткнулся, но удержался на ногах, успев схватить Драко за запястье. Тот вновь пытался вырваться, но хватка оказалась слишком крепкой. Их возня опрокинула стоявший рядом стул, грохот эхом разнёсся по кухне. Драко воспользовался этим моментом, чтобы дёрнуться в сторону, и они вместе влетели в кухонный стол.

— Прекрати уже, — выдохнул Гарри. — Не надо надумывать. Ты знаешь, что я бы так не поступил.

— Откуда мне знать, — прошипел Драко, и его голос звучал так холодно и чуждо, что показался чужим даже ему самому. Он судорожно выдохнул, пытаясь найти в себе силы вновь оттолкнуть, бежать как можно дальше. Но, казалось, просто не мог пошевелиться. Не мог думать, не мог двигаться, не мог ничего сделать. Он сглотнул, в горле пересохло. Его трясло. С каждой секундой в груди разрасталась безысходная паника, впиваясь острыми иглами под рёбра. И самое страшное — он совершенно не понимал, почему всё это происходит именно сейчас, именно с ним, почему он никак не в силах вернуть себе хваленое малфоевское самообладание. — Тебе просто нужен кто-то, — слова сочились ядом, — кого можно пожалеть, кого можно спасти. Ты просто любишь геройствовать. И тебе обязательно нужна очередная потерянная душа, чтобы почувствовать себя нужным. А я так ужасно удачно подвернулся под руку. Какая красивая история. Великий герой настолько великодушен, что готов дать шанс Пожирателю. Но это неправильно. Так не должно быть, и мне здесь не место.

Гарри хотел сказать, что всё не так, что тот не прав. Ни капли он не жалеет, и чувство вины тут совершенно ни при чём. Но не смог. Просто не понимал, что происходит сейчас в чужой голове. Он не знал, что бывает так больно, и что с этим делать, тоже не знал. Просто не мог достучаться до того, кто так отчаянно не желал это.

— Почему не место? — спросил он, игнорируя все слова, кроме последних.

— Почему ты…

И Драко сорвало окончательно. Дыхание стало прерывистым, он рвано хватал ртом воздух, которого стало так нестерпимо мало. Он дернулся, будто хотел вырваться, и руки дрожали так, что пальцы едва могли согнуться. Успокоиться не получалось. Его ломало, и все мысли беспорядочно разбегались, путались, наслаиваясь друг на друга тяжёлым маревом.

— Эй, всё будет хорошо. Веришь? Просто нужно время. — Он одной рукой прижал его к себе за шею. И сам не понимал, что он вообще говорит. Почему обещает вещи совершенно несбыточные.

А Драко издал то ли смешок, то ли всхлип, сам не понимая, что именно пытается сдержать.

И едва сдерживался, чтобы не сказать, что нет, ни капли не верит.

В тишине комнаты каждый прерывистый вдох казался оглушительным. Он бы, может, и хотел поверить, но не мог, просто не знал как. Горькая усмешка так и осталась невысказанной, застряла где-то в горле вместе с простой, страшной правдой. И только пальцы впивались в ткань чужой толстовки, комкая её, сжимая до побеления костяшек, словно это было единственной связью с реальностью.

Время, казалось, застыло в этой безысходной тишине, нарушаемой лишь их неровным дыханием. Гарри сам почти не понимал, что происходит вокруг. Едва ли мог себе такое представить, потому что Малфой всегда умел контролировать свои эмоции, искусно скрывая любые признаки всякой неуверенности гораздо лучше, чем сам Гарри, и поэтому он не мог поверить, что нечто, казавшееся ему столь незыблемым, могло так легко дать трещину.

Тревожное оцепенение окутывало их обоих, и Гарри не знал, сколько они так простояли — секунды или вечность. Он осторожно провёл пальцами по светлым прядям, но не сказал ни слова. Ему и нечего было. Наконец Драко затих, и только его тихое дыхание раздавалось где-то возле шеи. Где-то в глубине дома часы пробили час, и этот звук, глухой и далёкий, казался лишь белым шумом.

— Еще раз выкинешь подобное, — тихо начал Драко спустя долгое, бесконечно долгое молчание, — я задушу тебя во сне, Поттер. Я предупредил.

Он сделал еще один глубокий, прерывистый вдох, отступил на шаг, потом ещё на один, словно каждый сантиметр пространства между ними был ему жизненно необходим.

— И не пытайся больше… — голос его предательски дрогнул, и он замолчал на мгновение, сглатывая вставший в горле ком. — Не лезь туда, куда не надо.

— Задушишь меня во сне? — переспросил Гарри с внезапной лёгкостью в голосе, словно разбивая тяжесть момента. — Серьёзно, Малфой? После всего, что ты видел, самое страшное, что ты смог придумать — это угроза удушения?

Не успел Драко отреагировать, как Гарри, воспользовавшись его растерянностью, молниеносно скользнул пальцами по его ребрам. Драко пискнул, непроизвольно дёрнувшись. Его попытка изобразить праведное возмущение провалилась с треском, когда с губ сорвался невольный, почти детский смешок.

— И это человек, который собирался меня убить, — насмешливо протянул Гарри, удерживая его со спины. — Малфой, ты боишься щекотки. Как по-детски.

— Вовсе… нет… — выдохнул Драко сквозь предательский смех.