Часть 2 (2/2)

Драко громко фыркнул и опустил полог. Всё погрузилось в полумрак, только полоска лунного света просачивалась сквозь щель в ткани. Он достал палочку и наложил заглушающее заклинание. Так же, как и каждую ночь. Драко натянул простыни до подбородка, закрыл глаза, но заснуть никак не мог. Всё это какое-то безумие. Ногти впивались в кожу на левом предплечье, расцарапывая кожу до маленьких капелек крови, но физической боли он как будто не чувствовал. Но делало легче. Едва ощутимо, но делало. Шли минуты, и усталость Драко наконец пересилила его беспокойство, дыхание замедлилось, и он постепенно погрузился в прерывистый сон.

Утром, когда Гарри проснулся, Драко в комнате уже не было. Солнце пробивалось сквозь окно, заливая пространство мягким золотистым светом. Он с трудом открыл глаза, стараясь избавиться от остатков сна, и сел на постели, потирая лицо.

Кровать Драко была аккуратно застелена; он явно уже встал и ушел, что было немного странно, учитывая, что они обычно выходили примерно в одно время или Малфой вообще оставался в комнате. Но Гарри быстро отогнал все мысли, решив, что тот, очевидно, в очередной раз поднялся среди ночи и решил пораньше уйти в Большой зал на завтрак. Гарри быстро это заметил. Как бы бесшумно не старался передвигаться Малфой и как бы сильно накануне не устал сам Гарри, было сложно не заметить, что далеко не каждую ночь его злосчастный сосед спит беспробудным сном. Первые несколько раз Гарри даже просыпался. Видимо, война оставила свой след, раз он реагировал на малейший шум. Из-за этого оставаться в предыдущей комнате было для него сущей пыткой. Сейчас же он быстро успокоился, решив, что вряд ли есть какой-то умысел в том, чтобы с угрюмым видом черкать каракули на старом пергаменте или что там мог делать Малфой. Раз он и вовсе вышел, видно решив побродить по школьным коридорам.

Потягиваясь и зевая, Гарри нехотя встал с кровати. Он наспех привел себя в порядок, накинул потрепанную школьную мантию с эмблемой Гриффиндора и, завязав шнурки на ботинках, схватил свою сумку и направился к выходу из спальни. В коридоре за пределами общежития было тихо, другие ученики, вероятно, все еще только просыпались. В Большом зале его встретили знакомый вид и приятный аромат кофе и тостов, а у стола Гриффиндора уже сидели Рон и Гермиона.

— Привет. — Сказал Гарри, садясь рядом с ними и бросая сумку под стол.

Рон поднял голову, кусочек тоста был на полпути ко рту, а по выражению его лица было видно, что проснулся он разве что только физически. И то не до конца. Он вяло кивнул Гарри в знак приветствия, прежде чем отправить тост в рот и откусить большой кусок. Гермиона же оторвала взгляд от свежего выпуска «Ежедневного пророка» и слегка улыбнулась, складывая газету и откладывая ее в сторону. Гарри тоже натянул улыбку. Несколько минут они ели в спокойной тишине, и единственным звуком был звон столовых приборов о тарелки. Наконец, проглотив очередной кусок и вытерев рот рукавом, Рон расплылся в ехидной ухмылке.

— Бурная ночь? Выглядишь так, будто еле стоишь на ногах.

Гарри закатил глаза и потянулся за ломтиком тоста.

— Ничего подобного. — Парировал он. — Мне просто было трудно заснуть, вот и всё.

— Все мы знаем, как тебе трудно заснуть. Особенно после того, как Аберфорт угостил тебя своим фирменным огневиски.

Гарри запустил в него салфеткой, но не успел достойно ответить — к столу, шушукаясь, как стайка взволнованных пикси, подлетела группа второкурсников. Один, видно, самый смелый, протянул ему чистый лист пергамента. Гарри вздохнул и натянул свою дежурную улыбку героя — ту самую, от которой у него уже начинала болеть челюсть, и быстро подписал своё имя.

— А ты правда победил его? — Спросила девочка с косичками.

Гарри согласно кивнул. Каждый раз, когда его называли героем, где-то внутри возникало удушающее чувство вины. Эти дети не знали, никак не могли знать, что его до конца жизни в кошмарах будут преследовать лица тех, кто погиб по его вине.

Наконец, когда ребята, переговариваясь и смеясь, разошлись, Гарри вздохнул с облегчением.

— А, кстати говоря, никто случайно не видел Малфоя? — Тихо и как бы невзначай спросил он, когда интерес к нему на время иссяк.

Они с Гермионой на мгновение переглянулись, и Рон вскинул брови, глядя на Гарри с выражением возмущенного недоумения на лице.

— Малфой? Нет, не видел. Почему ты вообще спрашиваешь? Сам же знаешь, я, в отличие от тебя, за хорьком не слежу.

Гермиона тихонько толкнула его локтем.

— Рональд, — прошипела она тоном, который обычно приберегала для особо провинившихся первокурсников. Затем повернулась к Гарри: — Сегодня мы его не видели. Малфой вообще в Большом зале едва ли не под конец появляется. А что, что-то случилось?

— Нет, всё в порядке. Я просто не видела его сегодня утром, вот и всё. Когда я проснулась, он уже ушел.

Рон громко фыркнул.

— Может, у него наконец проснулась совесть, и он решил никому не показываться на глаза. Как раз вовремя, если хочешь знать мое мнение. — Сказал он, и Гермиона бросила на него еще один укоризненный взгляд, а Гарри демонстративно проигнорировал комментарий Рона. Тот закатил глаза. — Что? Я просто говорю, может быть, он наконец понял, что не лучшая идея возвращаться к тем, кого ты семь лет считал грязью под ногами.

После этого он схватил с блюда ломтик бекона и с вызывающим видом впился в него зубами. Гермиона вздохнула, явно разочарованная чужим поведением.

— Рон, честное слово…

— Ну извини, что я не устраиваю вечеринку в честь этого мерзавца. Он не заслуживает, чтобы с ним обращались как с каким-то мучеником только потому, что жизнь у него поганая. — Прервал ее Рон. — Гарри, ты защищал его в суде, я понимаю. Может быть, ты и прав в этом. Но бросить нас, забрать свои вещи и переехать к нему. К чертовому Драко Малфою. Это заходит слишком далеко, тебе не кажется? — Он начал активно жестикулировать, да еще и с такой живостью, что на них стала коситься уже большая часть зала. — Давайте я просто напомню, ладно? Он пытался убить Дамблдора, он впустил Пожирателей Смерти в школу, он годами издевался над нами. И мы все еще не знаем, чем он занимался во время войны. А теперь вы делите с ним комнату, как будто вы друзья или что-то в этом роде. Это же какое-то безумие!

Гарри шумно выдохнул, потирая переносицу под очками. Эту тираду он слышал так часто, что мог бы повторить во сне. Причем слышал он ее буквально от всех, кто знал, что произошло, и считал своим долгом уберечь его от такой страшной ошибки.

— Всё не так, Рон. — Твердо сказал он. — Я не пытаюсь быть с ним друзьями. Ясно? Я уже говорил, что просто хочу немного тишины и покоя. И вообще, это хороший способ присмотреть за ним. Убедиться, что он не сделает ничего предосудительного.

— Да, верно. Потому что ты лучший человек, который может присмотреть за ним. Я бы сказал, что ты профессионал в этом деле. У вас двоих всегда были такие фантастические отношения. — Он наклонился ближе и заговорил уже тише, стараясь не привлекать лишнего внимания. — А ты не думал, что он может напасть на тебя во сне? Или подсыпать что-то в твою еду?

— С чего бы ему…

Гермиона, которая все это время спокойно слушавшая их перепалку, наконец вмешалась.

— Гарри прав, Рон, — она аккуратно сложила газету, как бы подчёркивая серьёзность момента. — Малфой сейчас на испытательном сроке. Сомневаюсь, что он хочет отправиться в один конец до Азкабана.

— А ты почему на его стороне?! — возмущенно вскликнул Рон.

— Я ни на чьей стороне, — отрезала Гермиона. — В отличие от вас двоих, я стараюсь смотреть на все объективно.

Ром обижено насупился, и потупил взгляд куда-то в сторону.

— Я просто не понимаю, что он в нём нашел, — пробурчал он себе под нос.

Гарри собирался было сказать, что нашел нечто привлекательное вовсе не в Драко Малфое, а в возможности не делить комнату с десятком других парней, считающих необходимым ни на единую секунду не давать ему прохода. Но вместо этого он просто пожал плечами.

— Ну, он веселый.

— Драко Малфой? Веселый? — Переспросил Рон, изогнув брови в недоуменной гримасе. — Гарри, протри очки. Драко Малфой выглядит так, будто каждую ночь целуется с дементорами. Серьезно, ты никогда не наблюдал? Он же ходит по замку с таким видом, будто проглотил особо кислое лимонное драже Дамблдора!

Гарри отрицательно покачал головой и, не выдержав, тихо засмеялся, прикрывая рот ладонью. Смех оказался заразительным — сначала прыснул Рон, потом не выдержала даже Гермиона. А всё больше людей в зале начинали оборачиваться в их сторону. Тут к ним подошла Полумна. Её светлые волосы, собранные в небрежный пучок, слегка выбивались из прически, а на носу сидели круглые очки с яркой оправой. За ухом торчало павлинье перо, а на шее болтался кулон, подозрительно похожий на маринованную редиску.

— Привет, ребята. — Сказала она, поправляя свои очки. — О, Гарри, ты в порядке? Я слышала, что кто-то упал с лестницы сегодня утром. Подумала, может, это ты снова гулял во сне. Знаешь, лунатизм часто вызывают нарглы…

— Это не я… Я просто немного не выспался.

— Понимаю. — Она задумчиво кивнула. — В последнее время много всего происходит. Ты знаешь, иногда, когда я не могу уснуть, я просто читаю о звёздах. Они успокаивают меня.

Гарри одобрительно кивнул, хотя не совсем понимал, какой ему толк от этой информации. А Полумна задумчиво подняла голову к потолку, как будто искала звезды там.

— Эй, Полумна, — встрял Рон с набитым ртом, — ты случайно не видела Малфоя? Гарри его потерял.

— Я видела его вчера в библиотеке. Он выглядел… задумчиво, как будто искал что-то важное.

— Ладно. Это не так важно. — Остановил ее Гарри, стараясь вернуть разговор к более лёгкой теме. — Как у тебя дела, Полумна? Что нового?

Она улыбнулась, глаза ее засияли, и как ни в чем не бывало она бросила свою расшитую камнями сумку под стол и села рядом с ними, принявшись с крайним увлечением рассказывать последние слухи, но мысли Гарри были слишком далеко, поэтому он вяло кивал, не вникая в суть. В конце концов, он решил, что, возможно, ему стоит немного прогуляться.

— Я пойду. Увидимся позже. — Сказал он, вставая из-за стола. — Рон, давай со мной.

Разговор у девушек зашел за учебу, поэтому Рон охотно поднялся, не забыв взять со стола еще один сэндвич. Оба направились к лазарету. Коридоры Хогвартса были полупустыми. Рон, с набитым ртом, рассказывал о том, как они с Гермионой чуть не взорвали котел, когда пытались сварить какое-то зелье. Гарри задумчиво кивал.

Внутри больничного крыла царила тишина, лишь слабый шелест ветра доносился через приоткрытое окно. Мадам Помфри сидела за столом, внимательно изучая содержимое колб и флаконов.

— Что у вас? — спросила она, стоило им переступить порог. — Только не говорите, что опять экспериментировали с любовным зельем.

— Мы… — неуверенно начал Гарри, стараясь оглядеть койки. — Мы слышали, что кто-то упал с лестницы сегодня утром. Хотели…

Мадам Помфри недовольно нахмурилась.

— О, это был настоящий кошмар! — Воскликнула она. — Этот мальчишка устроил такую сцену! Я ему слово, он мне два. Подумать только. Раскричался, что это не моё дело! — Гарри с Роном недоуменно переглянулись. А она, видно, была так раздражена, что не обратила внимания. — Да, и как же! Будто это я виновата в том, что он под ноги не смотрит!

— Мы хотели узнать…

Гарри снова подал голос, а мадам Помфри продолжила, даже не дослушав.

— Да Малфой, кто же. Не научился за восемь лет перепрыгивать через ступень и пролетел вниз по пролету. Профессор Флитвик притащил его сюда, практически левитируя за шиворот. А этот… этот… артист начал вещать о своих правах. Так он так упирался, будто его тут собираются замучить.

Рон прыснул в кулак, но быстро спрятал ухмылку под суровым взглядом медсестры.

— И куда он делся? — осторожно поинтересовался Гарри, разглядывая пустые койки.

— Удрал, как только я сказала, что он должен остаться здесь на некоторое время. — Она махнула рукой. — Только пятки его и сверкали! Подумать только, как в таком возрасте можно устраивать истерики. Я тридцать лет работаю в Хогвартсе, но такого… такого… — Она задохнулась от возмущения. — Подумать только: «Это моё личное дело, как я хожу по лестницам!» Да, конечно, твоё личное дело — пересчитывать ступеньки носом!

Она всё продолжала причитать, и Гарри поспешил поблагодарить её и постарался удалиться вместе с Роном, понимая, что ничего полезного он больше не услышит. Свой интерес он более чем удовлетворил, а оставаться здесь дальше не имело смысла.

— Странно, конечно, я думал, это снова Невилл. Он всегда забывал о ступенях. — Пожал плечами Рон, стоило им выйти в коридор. Но Гарри ничего не ответил, только неопределенно хмыкнул. — Нет, ну если он смог удрать от мадам Помфри, то он явно живее всех живых. Мы, кстати, как? Пойдем на травологию или…

— Пойдем. Иначе профессор Стебль нас живьем съест. — Мрачно бросил Гарри, хотя, возможно, прогулять занятие казалось куда привлекательнее, чем терпеть очередные взгляды и шепотки за спиной.

Хотя и мысли самого Гарри были далеко от уроков.

Невольно в воспоминания проступили события последних нескольких месяцев.

Гарри присутствовал на процессах над всеми Пожирателями, словно его мнение имело значение. Он редко говорил что-то в сторону защиты, по большей части только сухие факты о том, что видел и что запомнил. Часть осужденных он и вовсе видел впервые. Ему было до крайности тошно сидеть там и слушать, как бесконечно перебираются одни и те же события под разными точками зрения, снова и снова напоминая ему о том, что произошло. Кто что сделал, кто умер, кто пострадал, почему. Гарри хотелось рвать и метать. Или лучше исчезнуть из зала.

Исключением из всего этого стал только процесс над Малфоями. Тогда Гарри произносил долгие речи, в которых говорил о их вкладе в общую победу, о сложном выборе, о страхе. В случае с Драко даже о возрасте. В общем, притягивал все аргументы, которые только приходили ему на ум. И он честно рассчитывал, что всё закончится быстро. Всё же Визенгамот должен был прислушаться к его словам, а иначе какой вообще был смысл его показаний. Но так было только для родителей Драко. Дело же младшего из Малфоев тянулось мучительно долго и было закрыто одним из последних.

Он отчетливо помнил Малфоя в зале суда. Наверное, это было тем, что шокирует настолько, что выкинуть из памяти невозможно. Весь в ссадинах и царапинах, перепачканный непойми в чем. Тот ничего не говорил в свою защиту. Как-то невпопад то соглашался с обвинениями, то отрицал. Иногда ему повторяли один и тот же вопрос по несколько раз, потому что тот вместо ответа выдавал нечто бессвязное, и по его совершенно отсутствующему взгляду у Гарри складывалось впечатление, что Малфой пребывал где угодно, но только не в здесь, и очевидно, ему непомерных усилий стоило собрать свои мысли в единое целое, чтобы выдавить что-то в ответ. Эта картина была жуткая настолько, что у Гарри всякий раз холод склизкой змеёй полз по спине.

Ему не то чтобы жалко. Но не Малфою сидеть в Азкабане, где любой срок — пожизненный. Не заслужил.

Гарри понятия не имел, где и чем тот занимался последний месяц, но ему, очевидно, пошло на пользу, потому что Драко Малфой, вернувшийся в школу, выглядел лучше, чем та оболочка человека, которую Гарри наблюдал на судебных заседаниях. Хотя, конечно, это и в сравнение не шло с тем, каким Гарри запомнил его на младших курсах.

День тянулся бесконечно долго. На травологии какой-то пуффендуец «случайно» уронил горшок рядом с Гарри, только чтобы заговорить с ним. На зельях Слизнорт снова распинался о его «выдающемся таланте», хотя Гарри был уверен, что его зелье больше походило на болотную жижу и пахло оно соответствующе. В коридорах его то и дело останавливали для автографов, а одна особо смелая пятикурсница даже попыталась незаметно срезать прядь его волос.

После занятий он сразу пошел в спальню, а не в общую гостиную, как обычно.

Малфой сидел на подоконнике, опираясь спиной на одну из стенок, и плавно размахивал волшебной палочкой. Одна его нога свисала вниз и медленно раскачивалась из стороны в сторону, вторя каким-то его мыслям. Гарри застыл на мгновение, наблюдая, как Малфой продолжает почти беззвучно произносить заклинание. Кажется, безуспешно, судя по тому, как недовольно кривились его губы.

— Что делаешь? — Нарушил он молчание.

Драко медленно повернулся в его сторону, опустил палочку, и соскользнул с подоконника.

— Ничего. — Вкрадчиво ответил он, поправляя смывшийся подол мантии.

— Где ты был утром? Не видел тебя за завтраком.

— Что, ты скучал по мне? — Ехидно протянул он, вскинув брови. — Как трогательно с твоей стороны.

— Не паясничай. Тебя не было всё утро, и ты не появился на занятиях. Может, скажешь что-то? Ты знаешь, я услышал, что кто-то этим утром…

— Это не твое дело. — Ухмылка тут же исчезла с лица Драко, сменившись на какое-то мрачное недовольство.

Гарри мысленно вздохнул, подавив в себе крайне сильное желание ответить в той же манере. Противостоять невыносимому упрямству Малфоя было всё равно что пытаться переспорить портрет Вальбурги Блэк, и Гарри, к крайнему своему недовольству, должен был признать, что на его месте тоже не желал бы отчитываться перед кем-то.

— Ну как знаешь.

Он начал доставать из сумки книги, Драко же задумчиво вертел в руках свою палочку. Спустя, казалось, целую вечность, Гарри снова решил нарушить тишину, стараясь звучать как можно более непринуждённо.

— Чего ты взъелся на мадам Помфри?

— Ничего я не взъелся. — Выражение лица Малфоя потемнело. — Просто я ей не доверяю. И никому из колдомедиков, если уж на то пошло.

Гарри удивленно вскинул брови. Он, конечно, подозревал, что Малфой, несомненно, брезглив и всегда был немного помешан на контроле, но такое недоверие, казалось, выходило за рамки простого высокомерия. Хотя он и на младших курсах, когда он с театральным драматизмом жаловался на каждую царапину, его презрение к местным целителям не достигало таких высот.

— Почему бы и нет? — Искренне спросил он. — Помфри была отличной медсестрой, сколько я себя помню.

— Уверен, что она очень добра к золотым мальчикам вроде тебя. — Голос Драко был притворно мягким. — Но я не один из них, поэтому у меня нет повода кому-либо доверять.

— И мне?

— Тебе особенно, Поттер. Ты можешь просто придушить меня во сне, и весь магический мир будет рукоплескать.

Вопрос вырвался у Гарри быстрее, чем он успел осмыслить его суть. А ответ, казалось, прозвучал еще более импульсивно. И что-то тошнотворно неприятное закрутило внутри, когда до него дошло значение чужих слов. «Ему особенно». Просто замечательно. Все возражения застряли в горле непроглоченной горечью. Драко, впрочем, очевидно понял, что сказал того, чего не следует, потому что теперь он с поразительным артистизмом принялся делать вид, будто ему срочно нужно было разложить свертки пергамента в понятном только ему порядке.

Мысли обоих прервал шум хлопающих крыльев. В открытое окно влетела белая сова и уселась на письменный стол Малфоя, тихо ухая. Драко как ни в чем не бывало подошел и отвязал письмо, которое та принесла. Ему потребовалось время, чтобы вскрыть конверт и просмотреть содержимое.

Гарри же, не удержавшись от такого соблазна, осторожно поднял руку и коснулся мягкого оперения. Птица, вопреки ожиданиям, не попыталась отхватить ему палец, хотя и не выказала особой приязни. Краем глаза он внимательно наблюдал за Малфоем, и, видно заметив это, тот поднял голову. Их взгляды встретились.

— Это от моей матери. Поэтому не надо смотреть на меня так, будто я планирую заговор против всего магического сообщества. — Пробормотал он, возвращаясь к чтению.

Гарри, видно, почувствовав себя неловко, просто кивнул. Драко же сложил письмо и сунул его в карман. На мгновение показалось, что он вот-вот что-то скажет, но тот просто отвернулся. Сова оттолкнулась от края стола и вылетела в окно. Снова повисло молчание. Гарри принялся перебирать книги, не зная, куда деть глаза и руки. Время от времени он украдкой поглядывал на Малфоя, будто пытаясь по безучастному выражению лица понять, что у него на уме. Он уже подумал, что осталось как раз немного времени до ужина и будет весьма уместно взять и уйти под каким-то предлогом. Но в тот же момент бормотание Малфоя нарушило тишину.

— Я пойду. Прогуляюсь. — Он отошел от окна, взял свой плащ и накинул его на плечи.

— Подожди. — Гарри оживился. — Я тоже. Здесь слишком душно.