Часть 5 (2/2)

— Ты знаешь, где я живу? — спросил он и повернулся к Дереку.

— Знаю, — тот не стал отнекиваться и скрывать правду, круто поворачивая руль в необходимую сторону. Стайлз охнул и схватился за ручку, чтобы не завалиться на Дерека. — Ты почему не пристегнулся?

— Не думал, что ты будешь лихачить, — ответил Стилински, начиная дергать ремень. Тот все не поддавался, отчего Стайлз возмущено замычал. — Да что это такое. У тебя даже машина противная!

— Нужна помощь? — Стилински услышал, как тот улыбается. — Могу остановиться и пристегнуть тебя, — Стайлз закатил глаза на его слова. Не хватало еще, чтобы Дерек помогал ему с ремнем безопастности.

— Не утруждайся, — наконец, Стайлз защелкнул ремень и сложил руки на груди, будто его обидели. — Мне стоит спрашивать, как ты узнал, где я живу?

— Нет, — Дерек был занят дорогой, от чего ответы были довольно сухие. — Я все равно не расскажу. Пусть останется тайной, — Хейл нажал на кнопку, включая музыку, пока машина остановилась на красный сигнал светофора. Давая понять, что не намерен больше разговаривать.

Стайлз тоже отвернулся, утыкаясь в окно тупым взглядом. Не хотелось ни о чем думать. Он жутко вымотался за этот недолгий день, хотелось только отключить сознание. Ногу приятно холодила мазь, шум мотора и ненавязчивая музыка из динамиков успокаивала, а теплые лучи вечернего солнца припекали лицо. Усыпляюще. Он даже сам не понял, как разрешил себе опустить голову на подголовник и задремать.

Дерек сразу заметил, что Стайлз засыпает, и решил не будить его до самого приезда. Он не тревожил его, лишь украдкой бросал голодные взгляды, глазами пересчитывая родинки на открытой шее. Желание коснуться их языком и ощутить вкус, буквально сжигало. Дерек старался отвлечь себя дорогой, но безвольное внимание само ускользало в сторону мило сопящего Стайлза. Хейл видел его мерно вздымающуюся грудь, и ощущал безумную нежность и тоскливую боль.

Вот она — эта паршивая «влюбленность», о которой он говорил. Ощущается, как треклятая болезнь. Дерек все-таки подхватил ее от Стайлза. Подхватил от его родинок, от редкой улыбки, от сарказма, от тихого посапывания, от солнечного света, который путается в его волосах. Дерек поджал губы, буквально ощущая, как в груди ноют костяные прутья ребер.

Дерек заболел Стайлзом и не хотел выздоравливать.

Последний поворот, и они оказались возле дома Стилински. Тот смешно сощурился и открыл веки.

— Уже приехали? — Стайлз потер глаза, окончательно просыпаясь. Пока он справлялся с проклятым ремнем, Дерек уже вышел из авто, достал его сумку и подошел к двери со стороны пассажира.

— Я доведу тебя до дома, — Хейл не переставал шокировать, но Стайлз уже устал удивляться, только позволял себя вести, как потрепанную куклу. Стилински совсем не элегантно выкатился из машины, хватаясь за руки Дерека. На ногу он все еще не надеялся.

Они перешли дорогу и почти добрались до подъезда, когда Стилински кто-то окликнул.

— Стайлз? — он обернулся. К ним приближалась его мама. Лицо у нее вмиг сделалось обеспокоенным. Вот только не хватало, чтобы она видела его в таком виде — висящим на Хейле, в грязной спортивной форме и больной ногой. — Что, случилось, мальчик мой?! — она подошла ближе, осматривая сына.

Стайлз мысленно простонал.

— Мам, все в порядке, просто неудачно упал, — Стайл попытался уменьшить контакт объятий с Дереком и натянуть на лицо беззаботность. — Не переживай. — беспокоить маму совершенно не хотелось.

— Здравствуйте, миссис Стилински, — Дерек очаровательно улыбнулся, привлекая внимания мамы Стайлза. И он мог поклясться, как блеснули интересом ее глаза. Конечно, там было на что посмотреть. Дерек выглядел очень впечатляюще. Стайлз понял, что молчание неловко затягивается.

— Мам, это мой знакомый — Дерек. Он помог мне добраться до дома, — выдавил из себя он.

— Ох, Дерек, спасибо, дорогой, — защебетала она. Даже голос поменялся. — Стайлз бывает немного неуклюжим, ему очень не помешают такие друзья, как ты, — мама Стайлза, подхватила сына под вторую руку. — Пошлите к нам, я вас чаем напою.

— Благодарю, миссис Стилински, — Дерек расцвел, а Стайлз думал, что хуже не бывает. Ну вот как Дерек так легко втирался в доверие?! Это все из-за его обезоруживающей улыбки? Или из-за его глубоких золотых глаз? Может, голос имеет какое-то эффект анестезии? Не понятно…

— Зови меня — Клаудиа, — вторила ему мама Стайлза. Они втроем поднимались по лестничным пролетам.

— Благодарю, Клаудиа, — галантно кивнул Дерек и придержал для нее дверь. Миссис Стилински кокетливо засмеялась.

Что происходит?

Нет.

ЧТО, БЛЯТЬ, ПРИСХОДИТ?!

Как получилось, что Хейл собирается пить чай у него дома, да еще и мило беседует с его мамой? Как так? Наверное, Стайлз, отключился еще там на поле. А все происходящее после — бред умирающего. Иначе объяснить этого было нельзя.

— Дерек, милый, проводи Стайлза в его комнату, я пока накрою на стол, — миссис Стилински упорхнула в сторону кухни, где тут же загремела посуда.

— Куда вести? — поинтересовался Дерек, рассматривая стены квартиры. А засматриваться было на что — повсюду висели африканские маски совершенно разных экзотичных форм. Мамина коллекция. В диковинных африканских штучках был забит дом Стилински. Начиная от мелких сувениров, заканчивая атрибутикой столовых приборов.

— Налево, последняя дверь, — Стайлз мечтал только добраться до своей комнаты, даже руки Дерека на его талии ушли на второй план.

Они добрались до нужной двери, и Стайлз выбрался из объятий. В свою комнату он точно не пустить Хейла.

— Не пригласишь? — ухмылка. Глаза искрят.

— Нет, — отрезал Стилински, зашел в комнату и захлопнул перед его носом дверь сразу на защелку.

— Ладно, пойду с твоей мамой поболтаю. А ты, как закончишь, выходи скорее, мы будем тебя ждать, — услышал приглушенный голос за дверью, а тяжелые шаги Дерека удалились от его комнаты. Сразу стало свободнее. Он дошел до ванной комнаты, снял испачканную форму, включил воду и залез в ванную. Тело расслабилось.

Голова пухла от пережитых событий. Стайлз не понимал, что происходит вокруг него, и что происходит с ним самим. Он будто наблюдал за происходящим со стороны, будто включил телевизор и потерял пульт, а встать и вырубить экран с розетки, не было сил. Ванна заполнилась теплой водой, и сквозь кожу в нее уходила вся слабость. Стайлз посмотрел на пострадавшую ногу, отмечая, что та совсем не опухла и не налилась синевой. Значит, все не так страшно, как он думал. Стилински даже смог ей свободно пошевелить, испытывая лишь легкий дискомфорт. Боль уже почти не ощущалась.

Еще немного полежав в ванной, Стайлз выбрался из воды, чувствуя себя намного посвежевшим. Он вытерся полотенцем и надел сухую домашнюю одежду — любимую футболку с Человеком-пауком и простые спортивные штаны. Решил остаться босиком, ногу тревожить не хотелось.

Интересно, о чем сейчас говорят его мама и Дерек? Видно было, что ей новый знакомый сына сразу понравился. Наверняка, она угощает его сладким чаем и мило щебет о том, какой ее Стайлз замечательный. Но когда он вышел из комнаты и прошел в кухню, опираясь на стены, за столом сидел только Дерек. Мамы не было.

— Где мама? — удивился он. Хейл выглядел на его кухне слишком расковано для гостя. Он сидел на высоком стуле, где обычно сидел сам Стайлз, широко расставил ноги и подпер подбородок двумя руками.

— Вышла в пекарню через дорогу за кексиками, — Дерек поднял на него взгляд с искринкой. — Сказала передать тебе, чтобы ты пока налил мне чай.

— Пф, — фыркнул Стайлз, пытаясь скрыть свое волнение. Дерек, блять, Хейл находится в его кухне! Почему-то только сейчас Стайлз смог полноценно осознать этот полный пиздец. — Не буду я тебе ничего наливать.

Он обошел стол, за которым сидел Хейл, развернулся и привалился к столешнице, демонстративно складывая руки на груди. Внутри разгорался пожар.

— Вообще, я думаю, тебе лучше уйти, пока мама не вернулась. А я скажу, что у тебя появились срочные дела, и ты не смог остаться, — Стилински почти физически ощущал растущую, расширяющуюся звериную пугающую ауру Хейла. Она заполонила уже почти всю кухню. Стайлз будто давился воздухом, захотелось раскрыть окна и впустить свежесть.

— Уже выгоняешь? — голос изменился. За какую-то секунду стал тягучим, заигрывающим, опасным. Дерек отодвинул стул, оглушающе скрипнув ножками, и медленно встал.

— Выгоняю, — добавил твердость в свой ответ Стилински, но голос предавал, становясь подрагивающим. Стайлз сильнее вжался поясницей в столешницу.

Дерек подошел еще ближе, и Стайлзу почудилось, что тот сейчас вцепится ему в горло, как какое-то дикое животное. Разорвет его одежду и искусает все тело. В легких пересохло.

— Что, даже не поцелуешь в благодарность на прощание? — еще шаг и Дерек оказался близко, возвышаясь над его лицом. Пришлось задрать голову, чтобы не уступать ему во взгляде.

— Не дождешься, — выплюнул Стайлз, и глубоко вдохнул. Вместе с воздухом в легкие проник запах парфюма Дерека, кружа голову.

— Что ж, раз ты не хочешь меня целовать, тогда… — Хейл облизнул губы, обнажив ряд зубов. Стайлз уже был готов к тому, что сейчас они оторвут кусок его плоти.

— Что ты делаешь? Перестань! — горящая ладонь прижалась к боку, и Стайлз ощутил сквозь ткань футболки ее жадность. Пальцы вдавились в кожу.

— Тогда я хочу, что бы ты кончил от моего рта, — четко проговорил Дерек, при этом в упор глядя в глаза Стилински. В животе от этих слов сладко ухнуло. — Еще хочу чтобы уже я поцеловал тебя, но уже с языком, — Дерек наклонился совсем близко к его лицу, продолжая уверенно говорить. И от каждой сказанной фразы у Стайлза тумкало сердце, и внутренности сжимались в трепещущий комок.

— Хочу пальцами сжать твое горло и надавить под скулами, чтобы ты приоткрыл свой пошлый рот. Тогда бы я его вылизал, укусил за губу и всосал в свой рот твой грязный блядкий язык.

Стайл громко сглотнул. Дышать стало совсем тяжело, а тело начало биться в мелкой дрожи. Дерек довел его до такого состояния лишь одними словами.

— О-отпусти… — почти без звука попросил Стайл. — Я тебя ударю.

Дерек усмехнулся и совсем несвойственно для его грубого тона осторожно коснулся губами кожи на шее. Стайлз замер. Под коленками взмокло. Вот сейчас он точно откусит кусок.

— Бей, — шепнул Хейл и размазал горячими губами то место, в которое только что поцеловал. Затем медленно повел полуприкрытым ртом по шее вверх до ямки под мочкой уха и неожиданно всосал там тонкую кожу.

— Ах, — Стилински сжал пальцами столешницу и зажмурился. Низ живота стремительно наполнялся густым вязким томлением. Губы этого кретина обжигали, но сил сопротивляться или хотя бы оттолкнуть не было.

Дерек пополз лицом еще выше, теперь проехав носом по волосам за ухом, и остановился на виске, чтобы шумно втянуть там запах.

— Извращенец, — бросил Стайлз, как ему показалось, очень колко и обидно, но Дерек на это жалкое заявление лишь хмыкнул и мокро лизнул кожу у виска.

Стало по-настоящему жарко.

— Если я так тебе противен, если ты действительно меня так сильно ненавидишь, и мои прикосновения не вызывают у тебя ничего кроме отвращения, то оттолкни меня, — почти скороговоркой выдохнул Дерек. Его рука опустилась на шею Стилински, и большой палец плавно очертил контур подбородка. До мурашек. — Прямо сейчас. Ударь меня. Накричи. Выгони из своего дома.

Дерек посмотрел в раскрасневшееся лицо Стайлза, ожидая его решения. Рука на шее методично гладила челюсть, кожу под ней и иногда цепляла большим пальцем кромку нижней губы.

Это она во всем виновата. Рука. Если бы она не отвлекала Стайлза своими обманчиво-нежными ласками, то он бы тут же толкнул Дерека в грудь со всей силы, выбежал бы за дверь и поджег бы собственный дом.

Но вместо этого, Стилински какого-то хрена вдруг облизнул губы, закрыл глаза и склонил голову, будто смущаясь.

Будто подчиняясь, черт возьми! Дерек хищно улыбнулся, но промолчал. Стайлз бы не выдержал его острот прямо сейчас. Затем Хейл приложил раскрытую ладонь к его животу и слегка надавил.

Стайлз вжался в столешницу. В желудке будто бочка с медом разлилась. Так сладко и липко. Стилински никогда такого не ощущал.

— В обморок не грохнись, — Дерек улыбался, что очень бесило Стайлза. — Я же еще даже не начал по-настоящему тебя целовать, — и не успел Стилински съязвить, как Дерек неожиданно залез рукой под его футболку и прокатился ладонью от живота до спины. Это движение отозвалось какой-то безумной вспышкой в груди и булькнуло в область паха.

А затем произошло то, о чем Стайлзу будет очень стыдно вспоминать.

Хейл вдруг оказался на коленях, лицом прямо напротив оголившегося живота Стайлза, куда тут же прижался губами. Из горла Стилински вырвался жалкий писк.

— Дерек, черт, мама же сейчас вернется! — испугался Стайлз и вцепился трясущимися пальцами в его жесткие волосы.

— Ну и пусть, — ответил Хейл. Он крепко держал его руками за тощие бока, пока сам гладил губами его живот и дышал прямо в кожу.

Стилински зажал зубами губу и крепко-крепко зажмурился. От тех мест, где касались губы Дерека, тянулись тонкие лески до самого нутра. Они вибрировали и почти пели. А Дерек методично, вдумчиво прижимал свои губы к бледной коже, которая начинала приобретать красноту. Он обвел приоткрытым ртом конкур пупка, кончиком языка провел остывающий след по дорожке из темного пушка до края штанов и резко всосал там кожу.

Стайл дернулся и втянул живот, стремясь уйти от слишком интимного поцелуя, но твердые руки крепко удержали его на месте. И тут же нежные пальцы затерли, заласкали прежнюю грубость круговыми поглаживаниями по тазовым косточкам. В груди растеклось теплое масло. Оно заполняло легкие и пробиралось еще выше. До горла и губ. Стайлз их облизнул и выдохнул горячий масленный воздух.

Дерек наконец отпустил измученную кожу внизу живота, облизнулся как зверь и пополз дальше по кнопочкам родинок. На каждой он оставлял свою мокро-розовую метку, тем самым говоря: «Мое». Стайлз под его неумолимым ртом скулил, дрожал, выгибался и часто-часто облизывал собственные тонкие губы. Дерек был доволен. Вид такого открытого, почти беззащитного Стайлза вызывал неописуемый восторг перемешанный с желанием. Такого Стайлза хотелось зацеловать до невменяемого состояния, хотелось измучить неспешными, почти невесомыми ласками и вылизать во всех сладких местах.

И просто хотелось до звезд в голове и каменного стояка.

— Смотри-ка, ты весь дрожишь, как девственник, — хрипло сказал Дерек, с легким прищуром смотря на зардевшегося Стайлза снизу вверх. — Почти кончил от моего рта?

— Заткнись! — зашипел Стилински и снова предпринял попытку вырваться.

— Тише, — беззлобно рассмеялся Дерек и легко чмокнул Стайлза в самую ширинку. Почти не ощутимо, но Стайлза так вштырило, что он почти вскрикнул и чуть не кончил. В паху тянуло и пульсировало жаром. — Говорил, что ненавидишь геев, а сам так легко возбудился от простых поцелуев от одного из них.

— Ну я по крайней мере не стою на коленях перед гомофобом и не пытаюсь насильно отсосать ему член, — грубо ответил Стайлз и тут же пожалел, о сказанных словах. Взгляд Дерека потемнел, брови будто стали гуще и злее, а язык пошло облизал верхнюю губу, показывая острые края резцов.

— А с чего ты взял, что я собрался сосать твой член? — язвительно ответил Дерек и специально шаркнул грубой мелкой щетиной по тонкой коже живота. Стайлз снова заскулил. Чертово возбуждение не собиралось проходить. — Не заслужил пока. Слишком много огрызаешься.

Дерек повозил еще немного колючей щекой по низу живота, пока кожа не стала совсем красной и чувствительной, а затем принялся вылизывать. Мокро, широкими мазками, медленно. Так сладко-тягуче, что у Стайлза глаза закатывались и пальцы на ногах поджимались.

После колющей щетины, нежность языка воспринималась в сотню раз ярче и острее. Оставалось только открывать и закрывать рот в немом стоне.

А затем Дерек сдвинулся чуть вбок и впился в тазовую косточку, начиная усердно её сосать. Пошло хлюпая, причмокивая, будто сосет член. Мозг закоротило. Масленая тягучая жидкость в груди заполнила не только горло, она стекла в желудок, затопила внутренние органы и рвалась выплеснуться.

— Д-дерек… — Стайлз задыхался. — Остановись… это слишком, я не выдержу, — но Хейл только сильнее стал ласкать ртом раскрасневшийся участок кожи. Иногда он несильно вжимал туда зубы и очень часто лизал языком. Стайлз особенно ощутимо задрожал в его руках, глухо заскулил и резко обмяк.

Стилински обессилено сполз на пол, опираясь спиной на столешницу. Ноги дрожали. А вместо сердца в груди был сплошной ожог. Сердце словно долго и мучительно выжигали раскаленной кочергой. Дерек измучил его своей лаской почти до беспамятства.

— Как нога? Болит? — Дерек опустился с ним на пол и положил ладонь ему на щеку, заглядывая в глаза.

— Нет, — ответил он. Нога и правда уже не беспокоила. Беспокоило сердце, которое, кажется, окончательно сбрендило. Оно испытывало те эмоции по отношению к Хейлу, которые Стайлз всячески отрицал и даже осуждал.

— Я могу тебя поцеловать? — спросил Дерек осторожно. Будто действительно спрашивал, будто действительно его интересовало разрешение Стайлза.

Дерек приблизился к его лицу, а Стилински посмотрел в его ласковые глаза, замирая. — Можно? — Хейл взял его запястье другой рукой.

Мозг отключился.

Взгляд, голос, рука, лежащая на его лице — все это выносило сознание Стайлза, как амфетамин. Все его нутро тянулось к чему-то непонятному и запретному.

— Замучаешь, — едко вырвалось у него, а затем он, сдавшись, едва заметно кивнул. — Можно.

И закрыл глаза, отдаваясь. Тут же к его рту прижался рот Хейла.

Боже… никто так его никогда не целовал. Будто Дерек был электрическим током. Будто был самой энергией.

Его язык медленно проник внутрь, совсем не как в прошлые разы. Намного бережнее. Коснулся кончиком его языка и погладил. Стайл простонал. Сплошная сладость. Приторная и вязкая. Он в ней застрял будто. Сердце зачесалось. И Стилински понял, что у него совершенно ничего болит. Пока Дерек держит его лицо, держит его руку, у него ничего не болит. Обезбол хренов.

От этого длинного дня под закрытыми веками остались только глаза Хейла. Они смотрели на Стайлза с такой тянущей и щекотной нежностью, что хотелось распороть себе грудь, чтобы почесать зудящее сердце.

Может, тогда оно успокоится?