Часть 6 (1/2)

Стайлз лежал в своей кровати и не мог уснуть. Свет от полной луны разрезал пустое пространство его комнаты, а за окном проезжали редкие машины. Стилински смотрел на этот свет и думал, о своей жизни. Состояние было такое, будто ему вкололи что-то сильнодействующее, что заблокировало все эмоции. Стайлз запутался так сильно, что вообще не понимал, что чувствовал. Он повернулся на бок, подложив ладонь под голову, и прокручивал все моменты вечера в голове.

Дерек все-таки не остался на чай и ушел. Не сразу, конечно. Сначала они целовались на кухне какое-то время, сидя прямо на полу. Затем, когда Хейл сам отстранился, Стайлз ничего не говорил. Подходящих слов не было. По крайней мере — цензурных. Дерек тоже молчал, смотрел только с ожиданием. Не понятно только, чего он ждал. То что Стайлз начнет орать и выгонять его, или наоборот потянется к его губам за продолжением. Но Стилински ничего не делал, только смотрел как-то мутно с поволокой, будто находясь не здесь.

— Тебе надо переодеться, — проговорил Дерек и помог Стайлзу подняться. А затем наклонился и поднял его на руки. Совсем легко, будто Стайлз ничего не весил.

— Что ты… — попытался возразить он, ощутив жар кожи, который исходил от Дерека.

— Ш-ш-ш, — голос коснулся местечка за ухом, лишая воли. — Позволь мне позаботиться, о тебе.

Стилински цеплялся за его каменные плечи и боялся отключиться от переполняющих эмоций. От такого Дерека отнимались ноги, и сердечная мышца щемила за ребрами. Хейл отнес его в комнату и опустил на кровать. Стайлз сел на край, уже даже не пытаясь предугадать, что будет дальше. А дальше Дерек подошел к его шкафу и вытащил чистое белье и пижамные штаны. Как он так быстро разобрался, где и что у него лежит? Будто уже бывал в его комнате. Будто знал все. Будто видел самого Стайлза насквозь.

— Надень чистое, пожалуйста, — рядом с ним на кровать опустилась одежда. — Я отвернусь.

Дерек и правда отошел к окну, раскрывая плотную ткань шторы. Стайлз быстро переодел штаны и белье, потому что то, которое было на нем сейчас, уже начало неприятно стягивать причинное место. Ну вот. Он опять кончил из-за Дерека. Да еще и прямо в брюки.

Стыдно? Да.

Было приятно? Да.

Хочется сдохнуть? О, Боже, еще как!

Грязные вещи он ногой затолкал под кровать, чтобы Хейлу не пришла в голову гениальная мысль — уносить его штаны и трусы в стирку. Стайлза и так сильно настораживала его забота. Она была слишком откровенная. Почти обнаженная. И Дерек проявлял ее, не стесняясь.

— Уходи, — попросил Стайлз. Он стоял в чистых вещах посреди комнаты и смотрел на спину Дерека. — Тебе не надо оставаться. Не мучай меня.

Хейл обернулся. За окном уже темнело, и его лицо скрылось в тени, но Стайлз все равно мог увидеть, как блестят его зрачки. Словно застывшие звезды, которые отливал золотом и невысказанными чувствами.

— Ты меня слышишь? — добавил твердость в голос Стилински. — Уходи! — кулаки сжались с силой.

— Я уйду, — Дерек склонил голову. — Если ты просишь меня, я уйду, — он не спеша прошел мимо Стайлза к двери и почти взялся за ручку, как Стилински, не сдержав любопытство, спросил:

— Почему ты вдруг соглашаешься со мной? И слишком заботливый? — чтоб язык его отсох! Зачем спрашивать такое?! Зачем вообще останавливать Хейла, когда он почти покинул его дом.

Дерек застыл, его плечи в напряжении приподнялись. Он постоял так пару секунд к нему спиной, а затем расслабил плечи и повернулся. Их взгляды снова встретились, и Стайлзу показалось, что он почувствовал, как дрожит воздух между ними. Мистика какая-то.

Хейл в два широких шага преодолел расстояние до Стилински, и остановился перед ним. Стайлз будто проглотил металический штырь — спина прямая, голова высоко поднята.

— Потому что… — начал шепотом Дерек и обнял ладонями его руки, складывая лодочкой.

— Почему? — собственные руки горели. Вот так стоять в темноте, друг напротив друга, было невыносимым для Стилински. Будто он забрел в логово дикого зверя, и одно неверное движение могло разбудить и спровоцировать.

— Ты знаешь, — Хейл смотрел на него так, будто бы Стайлз действительно должен был все понимать.

— Хватить загадками говорить, — нервы на пределе. Чужие ладони заключили его руки словно в клетку. Теплую и уютную. Дерек просто держал его руки в своих и смотрел по-очередно то в левый зрачок, то в правый.

— Уверен, что готов это услышать? — сказал Хейл, будто тянул время.

Стайлз не сдержался и вырвал свои руки, отступая на пол шага назад.

— Дерек, черт тебя дери! Скажи уже и перестань меня мучить! — его бесило, злило и раздражало происходящее.

Пугало.

Тыльную сторону ладоней тут же облизнул прохладный воздух. После горячих прикосновений, обычная температура казалось чужеродной.

— У тебя просто невыносимый характер, — Хейл улыбнулся и снова обхватил его руки. И прежде, чем Стайлз вновь начал спорить, продолжил: — И ты чаще, чем кто бы то ни был заставляешь меня чувствовать себя настоящим уродом и кретином, — слова полились, как из открытого крана. Стайлз хватал информацию, как жадный. — Ты не умеешь общаться с людьми и неумело проявляешь свои чувства. Ты грубиян, заноза, сквернослов и невыносимая язва. Ты гомофоб, в конце концов. Но я задыхаюсь без тебя. Ты мне совершенно необходим.

Задыхается? Необходим?

В ушах шумело от услышанного.

Дерек выдохнул так громко и тяжело, будто за минуту поднялся на десятый этаж.

— Ты сейчас мне… в любви признаешься? — ошарашено выдавил Стайлз. Сознание будто в вакуум поместили. Пространство сузилось до его комнаты.

— Да.

Стайлз казалось даже дышать перестал. Что это за чувство? Страх? Волнение? Шок? Будто через звуконепроницаемое стекло он видел, как Дерек медленно поднес его руки к губам и осторожно поцеловал его холодные костяшки пальцев. Затем отпустил.

— Я пойду, — Дерек последний раз обвел теплым взглядом его лицо и подошел к двери. — Пока, Стайлз.

Он вышел из комнаты, оставив после себя пустоту и странность. Стайлз стоял и не шевелился. Об черепную коробку отскакивали оборванные частицы мыслей, как мяч в пинг-понге. Ему только что признался в любви парень… И вместо того, чтобы психануть и вмазать ему, Стайлз позволил поцеловать свои руки. На коже все еще оставалось чувство касания его губ. Почему собственное тело, разум и эмоции не поддаются логическому объяснению?

Стайлз спятил. Свихнулся.

И сейчас он лежал и думал, как вообще с этим быть. Что делать-то? Просто продолжать плыть по течению или упереться веслами и бесполезно бить ими об воду? Может перевестись в другое учреждение? Уехать из города, например. Заблокировать телефон и забыть про Дерека. Это будет правильно? Или нельзя убегать от проблем?

«я задыхаюсь без тебя…»

Черт! Черт! Черт!

Гребанный Хейл! Даже сейчас его шепот эхом пробивается сквозь тишину и оседает на дне грудной клетки.

«ты мне совершенно необходим…»

Можно ли ему верить? Или это какая-то его очередная уловка. Дурацкая жестокая шутка, от которых Стайлз уже измучился.

Стилински лежал так тихо, будто боялся, что фантомный шепот развеется, и он не успеет в нем разобраться. За стеной скрипнула кровать родителей — мама беспокойно спала. Отец был сегодня на дежурстве, и приедет только утром. Мама всегда без него плохо спала. Он тоже был ей необходим. Стайлз на мгновение предположил, что Дерек тоже может ощущать ту же болезненную тяжесть от расставания с любимым человеком. Как и его родители друг к другу. Пусть это было и временное расставание. И, когда представил, стало как-то не по себе. Не верилось, что Хейл мог испытывать подобные чувства.

Тем более к нему. К Стайлзу.

Он зачем-то мучил и мучил себя воспоминаниями, переваривая и перекручивая их в голове. Пытался, словно исследователь, рассмотреть их под микроскопом. Что он почувствовал, когда Дерек признался? Что почувствовал, когда он ушел? Что почувствовал, когда пришла мама и стала расспрашивать его про нового знакомого? И что почувствовал, когда на расспросы мамы, о его травме, Стайлз рассказал, что все хорошо, потому что Дерек вовремя оказал ему помощь и довез до дома.

Наверное, это называется…

Да хуй его знает, как это называется!

***

— Стайлз, милый, вставай, — ласковый голос мамы вытянул его из сна. Он открыл один глаз, замечая ее в дверях комнаты. На ней был ее любимый фартук, и улыбка на лице. — Давай, дорогой, а то опоздаешь на учебу.

Стайлз не помнил, как заснул. Скорее всего, просто отключился посреди ночи, а сейчас был абсолютно разбитым. Пришлось все-таки кое-как вставать, тащить свое неуклюжее и вялое от недосыпа тело в душ, и выходить на к кухню родителям. Отец, наверняка,

уже вернулся с дежурства. Они часто завтракали утром всей семьей. Стайлз очень ценил эти моменты. Особенно ему было приятно видеть любовь родителей друг к другу в обычных повседневных вещах. То, как мама встает чуть раньше, чтобы встретить отца с работы и обнять с порога. То, как сам отец может без слов сварить маме ее любимый кофе и придвинуть стул жене. И, конечно же, то, как они смотрели друг на друга, когда думали, что Стайлз их не видел. Но он всегда видел и мечтал встретить в своей жизни кого-то настолько важного, чтобы тоже вот так, как родители. Чтобы так же любить друг друга. Просто так, не за что.

Но пока выходила какая-то чепуха.

И, видимо, сегодня был не его день, потому что вместо привычного семейного трио, на завтрак к ним пожаловал еще один персонаж.

— А вот и наш соня! С добрым утром, любимый крестник! — его обхватили сильные руки и прижали к твердой груди.

Питер Тейт собственной персоной.

Зашибись.

— Не думал, что ты заявишься к нам с самого утра, — Стайлз выбрался из его медвежьих объятий, сморщивая лицо.

— И я тоже рад тебя видеть, — Питер ни чуть не смутился его словам и снова уселся за стол, где завтракали его родители, продолжая пить свой кофе. — Присоединяйся к нам.

— Как-то резко мне расхотелось завтракать, увидев, что ты здесь, — Стайлз прошел до холодильника, достал бутылку молока и осушил почти половину.

— Стайлз, — отдернула его мама.

— Это не вежливо, сын, — отец знал, про натянутые отношения между его сыном и лучшим другом, и никак не мог их примирить. Сколько бы он не интересовался причиной их ссор, ответ ему так и не давали. Питер только отшучивался, мол, все у них замечательно. А Стайлз сразу переводил тему, не желая ничего слышать про крестного отца. — Питер проделал большой путь, чтобы приехать к нам повидаться.

— Ну вот и пусть не останавливается, а катится себе дальше, — он убрал бутылку обратно в холодильник, а затем прошел в коридор, по дороге закидывая рюкзак себе на плечо. — Я опаздываю, до вечера. Приятно вам провести время.

— Стой, я тебя подброшу, — Питер подскочил, быстро убирая посуду в раковину.

— Не утруждайся, доберусь на метро. В крайнем случае, возьму такси, — да чего этот кретин к нему прицепился. Стайлз быстрее пытался зашнуровать кроссовки, чтобы сбежать раньше, но нога все-таки еще беспокоила, тормозя процесс.

— Стайлз! — это был его отец. Стилински замер. — А ну прекрати. Мама сказала, что ты вчера упал на тренировке и повредил ногу. Я бы сам тебя отвез, но я только с дежурства…

— Пап, не беспокойтесь, все в порядке с моей ногой, — перебил его Стайлз, но когда увидел строгий взгляд отца, замолчал.

— Поэтому не глупи. Какое метро или такси? Питер тебя довезет до университета. Тем более, ему по пути, — слова отца не предполагали дальнейших возражений. Стайлзу ничего не оставалось, как согласно кивнуть и досадно выдавить:

— Ладно.

Да, день начинается просто замечательно. Ничего хорошего не стоит ждать, когда с самого утра встречаешь Питера Тейта. Стайлз молча вышел из подъезда, и перед тротуаром на парковке пиликнул сигнализацией автомобиль Питера. Тот шел следом, не отставая. В его руке блестел брелок от машины.

«Крутая», — подумал Стайлз, но вслух ничего не сказал, и с непроницаемым лицом забрался на переднее сидение. В салоне приятно пахло хвоей и какими-то легкими мужскими духами. Это было совсем похоже на парфюм Питера.

— Как учеба? Нравится? — непринужденно спросил Питер, вбивая адрес института в навигатор. Стайлз молчал. — Подружился уже с кем-нибудь? — крестный не сдавался. — Девушка появилась?

— Послушай, — Стайлз раздражено повернул к нему голову. В груди пекло от гнева. — Не делай вид, что ничего не было. Приехал, ни с того, ни с чего. Проявляешь интерес, что-то спрашиваешь. Будто ничего не произошло, — Стилински закипал. Как же он ненавидел Питера. Даже просто сидеть с ним в одной машине, было целым испытанием для Стайлза.

— Не понимаю, о чем ты, — спокойно ответил Питер, поворачивая автомобиль на улицу университета. Наконец-то. Осталось совсем чуть-чуть.

— Вот давай без этого. Ты прекрасно понял, о чем я, — голос начинал дрожать.

— Ты про Скотта? — уточнил он. Хоть тон Питера и был сдержан, от Стайлза не укрылось то, как сжались его пальце на руле. — Ты все не так понял.

— А что можно было не так понять?! Ты домогался до моего лучшего друга! — Стайлз был готов выйти из машины на полном ходу, лишь бы не сидеть с этим уродом рядом. — Я видел вас. Видел, как ты чуть не изнасиловал его прямо у нас дома!

— Мы всего-лишь целовались, Стайлз. Это было обоюдное желание, — Питер свернул на парковку и остановился. Стайлз сжал ручку двери. Злость давила на грудь и мешала дышать.

— Обоюдное желание?! — почти кричал Стилински. — А по обоюдному желанию он тебе влепил пощечину?! По обоюдному желанию выбежал из комнаты?! По обоюдному желанию прорыдал всю ночь у меня на плече?! — хотелось самому зареветь от обиды и злости. — Я так испугался за него. Он после этого не разговаривал ни с кем. Взял больничный и не появлялся в школе. Я все рассказал его отцу про тебя, и хорошо, что Скотта отвезли в другой город. Главное, чтобы ты был подальше от него!

— Стайлз…

— Нет, хватит, — он открыл дверь и выбрался наружу. Кожу щипало изнутри. — Не смей больше упоминать его имя! Ты просто урод! — Стайлз захлопнул дверцу с такой силой, что затряслись окна. У него у самого внутри что-то треснуло.

Вспоминать то, что случилось в прошлом году с его другом, было самым болезненным воспоминанием. Он помнил, как случайно увидел в приоткрытую дверь ванной комнаты, как его крестный, прижав Скотта к себе, лезет руками под его футболку. Целует и жадно мнет ладонями, от чего Стилински затошнило. Он смотрел, как Скотт дрожит и бьет наотмашь тому по лицу, и не мог пошевелиться. А затем друг выбежал со слезами из ванной и столкнулся с шокированным Стайлзом.

Питер после этого уехал сразу же, а Стилински пришлось почти до утра успокаивать Скотта, который наотрез отказался рассказывать, что произошло. Еще тогда Стайлз всячески обругал Питера, сказав другу, чтобы тот не расстраивался из-за этого урода. А на следующий день, он все рассказал мистеру Макколу, отцу Скота. И уже через неделю Стайлз провожал лучшего друга в аэропорт. Сначала, конечно, было очень грустно, и Стайлз даже немного жалел, о своем рассказе. Но потом, общаясь со Скоттом по телефону, удостоверился, что все сделал верно. Его друг понемногу приходил в себя, рассказывал про новое место, новых знакомых. Он, конечно, скучал по старым друзьям и Стайлзу, но там ему тоже нравилось. И тогда Стилински успокоился, радуясь за безопастность лучшего друга. С тех пор, он вообще никак не воспринимал Питера, стараясь пересекаться как можно меньше. И вообще желая забыть его навсегда. Но, видимо, этому не суждено было произойти.

Стайлз почти дошел до дверей университета, когда перед ним появился улыбающийся Дерек. Сердце на миг сбилось с ритма.

— Доброе утро, — солнечный свет путался в его густых волосах, а лицо сияло радостью.

— Дерек, вот сейчас, правда, не до тебя, — Стайлз еще до конца не отошел от разговора с Питером. Он обошел Хейла и попытался идти дальше, но чужая рука остановила за плечо.

— Подожди, я тебе сюрприз принес, — Дерек полез в свою сумку и достал обычный пластиковый контейнер. — Вот, это тебе, — он открыл крышку, и Стайлз увидел внутри три красивых чизкейка с ровным слоем крема. На каждом лежали маленькие ягоды малины.

— Зачем ты купил мне чизкейки? — прилипчивость Хейла начинала уже раздражать. Когда же он уже отвалит от него?!

— Я их испек, — Дерек лихорадочно облизал губы. — Не знаю, правда, как получилось. Первый раз такое делал.

— Может, уже хватит? — в ушах начинало закипать. Чего они все к нему пристали?! Когда оставят в покое? — Думаешь, если будешь таскать мне сладости, я с тобой пересплю? То, что ты там себе напридумывал на счет меня, это только твои фантазии, — Стайлз видел, как округлились глаза Дерека от удивления, но уже не мог остановиться. Внутренности пекло, хотелось только орать и кусаться. — Можешь слить мои фотки, куда хочешь! Я уже устал, тебя бояться, — все накопленные нервы за последние дни, не выдерживали. — И я уже говорил, что не люблю сладкое, хватит мне его предлагать!

— Тогда скажи, что ты любишь, — невозмутимости Хейла можно было только позавидовать, Стайлз даже опешил.

— О, Господи, я же вообще не о том, — он закатил глаза и решительно развернулся. Разговаривать не хотелось.

— Ты не ответил! — услышал он в догонку. Стилински сделал пол оборота на ходу, кидая небрежное:

— Спагетти, начос, пицца, в конце концов! Но точно не твою стряпню!

Стайлзу казалось, что его окружают одни идиоты. Может, он вообще остался единственный здравомыслящий?

***

— Ну и что мы будем делать? — спросила Кора, задумчиво рисуя вензеля в тетрадке. Они со Стайлзом сидели в аудитории в перерыве между парами.

— Может, я пойду и попробую договориться об отсрочке сдачи проекта? — предложил Стилински. Что уж тут говорить, проект они так и не успели закончить. А сдавать сегодня, и уже через две пары.

— Засада, — тяжело выдохнула Кора. — Попробовать, конечно, можно, но препод там — зверь.

— Скорая помощь прибыла, — на парту прямо перед Стайлзом опустилась папка с файлами. Он поднял голову, встречаясь взглядом с Хейлом.

— Это что? — спросила Кора.

— Ваш проект. А здесь, — он положил рядом с папкой флешку. — Электронная версия документа и готовая презентация. Не могу гарантировать вам «отлично» — писал ночью.

— Ты сделал нам проект? — заторможено спросил Стайлз. Он не мог поверить в это. Дерек написал проект для Стайлза. За одну ночь. Обалдеть.

— Думаю, это меньшее, что я мог для вас сделать, — Хейл улыбнулся своей особенной неповторимой улыбкой, и Стайлзы стало как-то неловко.

— Ты лучший брат на свете! — Кора поднялась с места и бросилась обнимать Дерека. — Забудь все грубые слова, которые я тебе говорила, — она схватила флешку. — Пойду посмотрю презентацию. У нас точно будет «пятерка».

Она счастливая убежала в компьютерный класс, оставив Стайлза глупо хлопать глазами, все еще пребывая в оцепенении. Дерек поставил свою сумку на парту и сел на стул сестры.

— Спасибо, что-ли, — выдавил из себя Стилински, царапая ногтем обложку папки с проектом. Открывать он его почему-то не решался. Будто если откроет, то все вмиг изменится. Изменится сам Стайлз, и пространство вокруг него. — Ты очень нас выручил.

— Тебя, — сказал Дерек, открывая свою сумку.

— Что?

— Только тебя выручил. На оценки Коры мне все равно, — уточнил он и поставил на стол квадратную коробку. — Я принес тебе пиццу.

— Пиццу? — Дерек продолжал его поражать. Он и не думал, что Хейл всерьез принесет ему еду. Хорошо что еще, спагетти не притащил. — Тоже сам испек? — неосознанно вырвалось у Стайлза, и он прикусил язык.

— Нет, заказал, — он отвел взгляд и потер неловко шею. Стайлз не верил своим глазам — Дерек смущался. — Съешь, пожалуйста.