Глава 4 (2/2)

Джинни заговорщически наклонилась к ней.

— Тебе не кажется, что он и правда мог соврать и глазом при этом не моргнуть?

— Нет! — горячо возразила Гермиона. — И я не могу поверить, что ты так плохо о нём думаешь. Тебе ведь Гарри рассказал, что он увидел в его воспоминаниях?

Джинни кивнула, её взгляд стал жёстким.

— Да, а ещё он сказал мне, что Снейп не хотел, чтобы кто-то в Министерстве их видел. Тебе не кажется это странным?

— Он скрытный человек.

Она слабо пожала плечами.

— Я бы чувствовала себя увереннее, если бы сама посмотрела воспоминания.

— Значит, глазам Гарри ты тоже уже не доверяешь?

— Тогда был самый пик сражения, он был на стрессе, готовился к встрече с Волдемортом, мало ли что не так понял, — буркнула Джинни. — Если бы Снейп изменил свои воспоминания, Гарри тогда бы этого и не заметил.

Гермиона едва верила своим ушам. Если даже один из самых близких людей Гарри не мог поверить в его слова о Снейпе, на что она тогда надеялась? Нет, конечно, она могла понять Джинни. Ей ни разу не приходилось видеть Снейпа в роли Пожирателя смерти — только в конце шестого курса, перед страшными событиями на Астрономической башне. Если бы она училась в Хогвартсе в том году, изменилось бы её отношение к профессору? Вопрос, который так и останется без ответа.

— Я понимаю твои сомнения, — осторожно сказала Гермиона, — правда, понимаю. Но я уже несколько раз беседовала с профессором Снейпом, и, думаю, если бы ты видела его таким, каким вижу его я, ты бы никогда не усомнилась в его добрых намерениях. О, он всё ещё бывает грубым, — добавила она, заметив скептический взгляд Джинни, — и может быть крайне неприятным, когда захочет, но он точно не злодей.

— Ты правда ему веришь? А теперь вспомни, каким жестоким он был.

— А разве это преступление? Послушай, я не говорю, что он мне нравится, но видела бы ты, как он разозлился, когда узнал, что это я его спасла в Визжащей хижине… Это не та реакция человека, который ищет себе сто путей для отступления.

Джинни избегала её взгляда, и Гермиона уже собралась было спросить, со сколькими ещё людьми она успела поговорить о Снейпе и его причастности к войне, но её остановили вошедшие на кухню мальчики. Поднеся кружку к губам, дабы скрыть румянец гнева на щеках, она наблюдала, как Гарри подошёл к Джинни и нежно поцеловал её в макушку. Рон уселся рядом с Гермионой, взял чашку с кофе и четыре тоста.

— Доброе утро, — зевнув, протянул он.

— Хорошо спалось?

— Да неплохо, — ответил Рон, намазывая на тост толстый слой масла, а затем, заметив воркование своей сестры и Гарри, резко отвернулся и скорчил гримасу. — Какие на сегодня планы? Не хочешь прогуляться? Можем, например, наведаться в маггловский Лондон.

Гермиона ощутила укол сожаления.

— Не могу, извини, слишком много дел. Мне нужно размножить эти листовки, — она указала на пергаменты, разложенные на обеденном столе, — и я пообещала Снейпу найти в библиотеке для него несколько книг. А, кстати, — девушка мило улыбнулась, — ради меня ты не мог бы разобраться с боггартом?

Она с трудом сдержала смех, когда Рон с присущей ему бравадой выпятил грудь вперёд.

— Конечно, Гермиона. Боггарт? Без проблем. Считай, его уже нет.

Поблагодарив Рона, девушка быстро чмокнула его в щёку.

Полчаса спустя Гермиона, нервно грызя ногти, прислушивалась к щелчкам и визгу, доносившимся из библиотеки. Наконец в дверях появился Рон — бледный как смерть, с дрожащими руками.

— Готово, — пробормотал он и недоверчиво покачал головой. — Что я только не сделаю ради тебя…

***

— Как вы относитесь к маггловской литературе? — спросила Грейнджер из-за парящей стопки книг высотой почти с неё саму, держа в руках поднос с горячими бутербродами.

— Смотря к какой, — протянул он. — Классическая литература или бульварные романы?

Она по-совиному моргнула, прежде чем — очень медленно — на её губах заиграла лёгкая улыбка. На миг Северус понял, каково это — быть мужчиной, который заставляет красивых девушек улыбаться.

— Тогда Джилли Купер убираем в сторону, — заявила Грейнджер и чересчур резко взмахнула волшебной палочкой, так, что стопка книг с грохотом повалилась на пол. — Вообще, я имела в виду кого-то вроде Диккенса.

— Хороший автор, — согласился он, рассматривая экземпляр «Больших надежд».

— Вы уже читали его книги? — спросила Грейнджер, вальяжно откинувшись на спинку кресла. Мерлин, такими темпами она здесь поселится.

— Да, — кивнул он, глядя на девушку из-под полуопущенных ресниц. — Вас это удивляет?

— Вообще-то да. Не думала, что вы ценитель классики.

— Мне нравится маггловская литература, — сказал он, нахмурившись. — В конце концов, я вырос в этом мире.

Она кивнула в сторону книг.

— Я принесла несколько биографий волшебников и парочку книг по зельеварению, а, и ещё взяла на себя смелость выбрать несколько маггловских романов, которые, как мне кажется, придутся вам по душе. Знаете, как ни странно, для семьи, которая всегда выступала против магглорождённых, в библиотеке Блэков слишком много маггловской литературы.

Северус усмехнулся.

— Вы удивитесь, но подобное лицемерие — обычное дело среди многих уважаемых чистокровных семей. Даже в поместье Люциуса Малфоя нашлось место для полного собрания сочинений Уильяма Шекспира.

Ещё не закончив фразу, он понял, что совершил ошибку, но было слишком поздно: при упоминании Люциуса девушка вся подобралась. Северус мысленно выругался. Он прекрасно знал, что всего несколько месяцев назад Грейнджер была пленницей в поместье Малфоев. В подробности он не вдавался, но вряд ли их встретили тёплым ужином. Однако, едва Северус заметил проблеск боли, промелькнувший на её бледном лице, оно тут же застыло в непроницаемой маске.

— Мисс Грейнджер, прошу меня прост…

— Всё нормально, — перебила она его, рассеянно теребя левый рукав.

Он снова сосредоточился на книге, лежащей у него на коленях, решив перевести разговор в более безопасное русло.

— Признаюсь, я не читал маггловскую литературу со школьных времён. В детстве мама читала мне Диккенса.

— Это чудесно, — мягко сказала Грейнджер. Северус пожал плечами. Боже, что на него нашло, раз он вдруг выдал такую слезливую чушь? Наверняка чересчур долгое пребывание в постели.

— Я заметила, что волшебники не особо ценят маггловскую литературу, — она расстроенно вздохнула, — и это грустно.

— Они не приучены к ней. Даже если большинство волшебников не настроены к магглам враждебно, они считают, что их культура не представляет для нас никакого интереса.

— Я это заметила, — задумчиво ответила Грейнджер. — Даже мистер Уизли — дайте ему лампочку, и он будет развлекаться с ней часами, но отличить Толстого от Чайковского он не сможет даже под страхом смерти.

— Ну вы загнули. Даже не все магглы смогут отличить писателя от композитора, — усмехнулся Северус, вспоминая своего отца, который часто насмехался над тем, что его сын вместо того, чтобы бесцельно гонять мяч с другими мальчишками, предпочитал сидеть в комнате и читать книги.

— Справедливо, однако, было бы куда полезнее, если бы в программе по маггловедению акцентировали внимание на культуре магглов, а не на таких второстепенных вещах, как подключение розетки.

— А вы изучали маггловедение? — Северус отчётливо помнил, как два года назад увидел список её экзаменационных результатов. Тщательно его изучив, он почти что пришёл в бешенство — её баллы по чарам и арифмантике были такими же высокими, как его рекордные — по зельеварению. Но вот маггловедения он в списке среди прочих предметов не помнил.

— Я изучала его всего год, прежде чем… — тихо проговорила она, сморгнув набежавшие на глаза слёзы. Северус сразу понял, какой вопрос она хотела озвучить, и мысленно собрался с духом. — Профессор Бербидж! Вы… Она…

Воспоминания о той ночи, случившейся прошлым летом в поместье Малфоев, нахлынули на него с новой силой. Без магии он не смог бы заглушить их. Он не осмеливался смотреть Грейнджер в глаза, всё внимание было сосредоточено на дыхании, в то время как в груди разгорался страх. Встреча с Нагайной лишь усилила ужасы того, что произошло той ночью, превращая воспоминания в невыносимый кошмар.

— Мертва.

У Грейнджер перехватило дыхание.

— Как?!

— Ужасно.

Она вцепилась руками в подлокотники кресла.

— Волдеморт?

Он коротко кивнул.

— Смертельное проклятье. Он… — Северус досадно покачал головой. — Вам лучше не…

— Расскажите, — тихо попросила девушка, и что-то внутри него щёлкнуло. Он был свидетелем множества смертей от рук Тёмного Лорда, видел столько безликих лиц, что они слились в одну бесформенную массу. Но образ бывшей коллеги, парящей над длинным чёрным столом и умоляющей его о помощи, останется с ним навсегда. Северус знал это. Вернувшись домой той ночью, его вырвало прямо на ковёр в гостиной, и в течение двух дней он не мог проглотить ничего, кроме чая.

— После того, как её убил, он… скормил её змее.

Грейнджер сдавленно охнула и поднесла руки ко рту.

— Я хотел помочь ей, — продолжал Северус, — она умоляла меня. Но я ничего не мог сделать.

На мгновение ему показалось, что она вот-вот подойдёт к нему — судя по тому, как дёрнулось её тело. В карих глазах застыли слёзы.

— Мне так жаль, — прошептала она дрожащим от волнения голосом.

К горлу подступила желчь, желудок сжался. Северус понял, что теперь все его попытки съесть принесённые ею сэндвичи обречены на провал.

— Если вы позволите, я бы предпочёл остаться один.

На этот раз Грейнджер даже не колебалась.

— Да, конечно.

Он наблюдал, как она, скользя взглядом по комнате, шаг за шагом приближалась к двери. Каштановые волосы струились за её спиной, создавая лёгкое движение, будто от дыхания ветра. Грейнджер уже собралась было переступить порог, когда его взгляд упал на стопку книг и в памяти снова всплыли слова Поттера: Многие из нас в курсе всей правды о вас, но далеко не многие искренне беспокоятся о вашем благополучии. Не отталкивайте одного из тех, кому есть до вас дело.

— Благодарю за книги, — сказал он прежде, чем успел окончательно подобрать нужные слова.

Грейнджер, повернув голову в сторону и даже не пытаясь скрыть дорожки от слёз, мягко улыбнулась:

— Всегда пожалуйста.