Глава 3 (2/2)

— С подозрением, а как иначе, — мрачно буркнул Гарри.

Кингсли согласно кивнул.

— Они будут утверждать, что Снейп играл на два фронта, водя за нос и Волдеморта, и Дамблдора, и выжидал, какая из сторон выйдет из войны победителем. А воспоминания он мог с лёгкой руки фальсифицировать.

— Глупость какая-то, — рассеянно сказала Гермиона. — Никто не может быть настолько хорош в окклюменции.

— Я-то знаю, но именно на это будут уповать судьи.

— Постойте, — вклинился Гарри. — Кингсли, ты будешь возглавлять судебный процесс?

Министр отрицательно покачал головой.

— Визенгамот решил, что, как член Ордена, я не могу быть объективным.

Гермиона в ужасе на него уставилась:

— Кто тогда?

— Пока под вопросом.

— Ты можешь сам кого-то назначить?

— В данном случае нет, — устало вздохнул Кингсли. — Всё решит голосование. Мне очень жаль, но, как министр магии, я ничего не могу поделать.

— А как член Ордена?

— А как член Ордена, — он понизил голос, — я готов на всё, лишь бы уберечь Северуса от Азкабана. Но я больше не причастен к Ордену. Я отрёкся от него, когда вступил на должность министра.

— Но ты ведь обязан поступить правильно, — отчаянно давила на него Гермиона. Если не к министру, тогда к кому им обращаться за помощью?

— Я должен действовать в соответствии с министерскими правилами, Гермиона. Я на этом посту всего несколько недель и, позволив Снейпу остаться на Гриммо, уже успел нажить достаточно врагов. Пока он валялся в этой чёртовой коме, половина членов Визенгамота настаивала на заочном суде.

— Но это незаконно! — ахнула девушка. — Даже в волшебном мире!

Кингсли вяло пожал плечами. Гермиона, едва веря своим ушам, тяжело опустилась обратно на стул. Какая же она дура, пришла сюда, в надежде найти в Кингсли союзника.

— Значит, мы ничего не можем сделать?

— Я бы так не сказал.

— Но…

— Как я уже сказал, — повысив голос, заговорил мужчина, — я больше не являюсь членом Ордена, а вот вы… — он обвёл присутствующих многозначительным взглядом.

Гермиона несколько раз моргнула. Кингсли скосил глаза на стеклянную перегородку, разделяющую его кабинет и остальную часть отдела, и взмахнул палочкой. Жалюзи с грохотом опустились.

— Визенгамот — не такой принципиальный, как может показаться на первый взгляд, — заговорщически заговорил Кингсли, и Гермиона невольно подалась вперёд. — Он подвержен влиянию общественного мнения, и сейчас их главная цель — угодить массам. При Фадже Министерство опустилось ниже плинтуса, особенно когда, после месяцев отрицания, подтвердилось возвращение Волдеморта. Многие справедливо считают, что сейчас самое время вернуть доверие общества к Министерству. И даже если для этого придётся пойти на крайности и заключить невиновного под стражу, поверьте, совесть их не сгрызёт.

— Значит, вся эта болтовня о наведении порядка и избавлении от коррупции — всего лишь фарс! — взвилась Гермиона. — Единственное, что по-настоящему заботит Министерство, — это как бы не потерять лицо!

— Нет, — быстро осадил её он. — Я, как и многие, стремлюсь к переменам, но нельзя просто взмахнуть волшебной палочкой и изменить всю культуру в одночасье, на такие вещи требуется время.

— И что ты тогда предлагаешь? — поинтересовался Гарри. — Как нам оправдать Снейпа?

— Я уже сказал как, — улыбнулся им Кингсли.

— Ты что?.. — растерянно пролепетал он. — Когда?

Гермиона закатила глаза — Гарри, как всегда, в своём репертуаре.

— Кингсли сказал, что для того, чтобы Визенгамот сдвинулся с места, нам нужно изменить общественное мнение.

Кингсли махнул рукой.

— Я ничего такого не говорил, — и, подмигнув, сложил руки на груди. — Для министра магии такие высказывания, конечно, исключительно неэтичны, но если, скажем, найдётся хоть один смельчак, который устроит тут немного… шумихи, эти визенгамотские олухи точно пойдут на попятную.

***

Слухи о том, что сам Гарри Поттер наведался в Министерство магии, стремительно разнеслись по его коридорам, поэтому Гермиона, дабы ускользнуть отсюда как можно незаметнее, наложила на друга чары, меняющие цвет волос. Прогулка по Косой аллее, свободная от внимания прессы и благодарных ведьм, была для них в новинку, поэтому они решили немного подзадержаться и зайти в «Дырявый котёл» на поздний обед.

— Значит, если Кингсли прав, Визенгамот сделает всё, чтобы доказательства невиновности Снейпа звучали, как полная ерунда, — поедая сэндвич, вслух размышляла Гермиона. — Не удивлюсь, если они уже успели надавить на Ежедневный пророк — вот почему о нём и твоей маме до сих пор нигде не написано.

— Я тоже об этом думал, рано или поздно кто-то бы да точно проговорился.

— Ага. Учитывая, что многие на поле боя слышали твои слова.

Гарри задумчиво кивнул.

— Каков план? У тебя ведь он есть, да? Всегда ведь был, в любой ситуации…

Гермиона, чувствуя такую веру в себя, подарила ему мягкую улыбку.

— Всё, что от нас требуется, создать такие условия, при которых Визенгамот не сможет проигнорировать имеющиеся доказательства.

— Что ты задумала?

— Всё просто: расскажем миру о том, что знаем. Можем начать с листовок, плакатов, петиций… Попросим отца Луны напечатать статью в Придире.

— Напечатает, он вроде как в долгу перед нами.

Гермиона поморщилась.

— Да, я про то же, — неловко добавила она.

— Нда, это чем-то будет похоже на гавнэ, — после задумчивого молчания протянул Гарри.

— Г.А…

— В.Н.Э., я в курсе, — примирительно вскинул руки он. — Знаешь, а может, это и вправду сработает. Если мы поднимем шум, Визенгамот точно обратит на это внимание.

У Гермионы возникло тревожное предчувствие, что всё окажется не так просто, как на словах, но она всё же кивнула.

— Я очень на это надеюсь.

— Навряд ли я когда-нибудь поменяю мнение о Снейпе, но этот человек спасал мне жизнь с тех самых пор, как я переступил порог Хогвартса. Без него мы бы никогда не выиграли войну, и он уж точно не заслуживает Азкабана.

— Не заслуживает, — поддакнула Гермиона, в то время как в животе разрастался комок, сотканный из страха и сомнений.

***

Гарри предложил пойти вместе с ней для моральной поддержки — и, конечно, чтобы защитить её, если Снейп снова решит выкинуть что-нибудь едкое.

Подойдя к трижды проклятой комнате, Гермиона аккуратно постучалась в дверь, после чего последовала долгая пауза.

Тёплый свет раннего вечера озарял лицо Снейпа, придавая ему менее болезненный вид. Поставив поднос с ужином на прикроватный столик, Гермиона бросила на него быстрый взгляд из-под прядей волос и заметила, что тот даже не удивился появлению Гарри.

— Вижу, Грейнджер, вы завели себе личного телохранителя, — язвительно подметил Снейп.

Читалось ли в его глазах раскаяние? Или это был странный, завуалированный способ извиниться? А может, всего лишь насмешка? Девушка тяжело сглотнула и постаралась взять себя в руки.

— Мы с Гарри пришли поговорить, сэр. Мы придумали план, и, возможно, вы захотите его услышать.

— План? — с подозрительным блеском в глазах переспросил Снейп.

Гермиона вкратце пересказала ему разговор с Кингсли и диалог с Гарри в «Дырявом котле».

— Значит, — протянул Снейп, и меж его бровей залегла едва заметная складка, — вы всерьёз намерены реабилитировать меня в глазах общественности?

Гермиона покрылась румянцем.

— Я бы выразилась иначе, но… да, суть вы уловили.

— Замечательно, — фыркнул он. Гермиона порывисто повернулась к Гарри — тот стоял, прислонившись к стене, не моргая смотрел на Снейпа и крепко сжимал в руках волшебную палочку. Последовала мучительно долгая минута, в течение которой Снейп просто смотрел в окно. Она даже дышать боялась.

Наконец, он повернулся к ним.

— Хорошо, — прохрипел мужчина, — однако у меня два условия.

— Конечно, — сбивчиво проговорила Гермиона. Сердце радостно подпрыгнуло в груди. Не отказался, надо же!

— Никто из вас даже не подумает упоминать… — Снейп насторожился и покосился на стоящего истуканом Гарри. Гермиона сразу всё поняла.

— Лили? — прошептала она, на что мужчина напряжённо кивнул. — Это, конечно, всё усложняет, но ладно. Второе?

— Никаких аббревиатур, — Снейп приподнял бровь. — И значков.

Гарри сдавленно хихикнул, но, поймав недовольный взгляд подруги, моментально стушевался:

— Извини.

Снейп явно не позабыл о её предыдущей попытке добиться справедливости в отношении эльфов и без сомнения не питал иллюзий касаемо её способностей.

— Я и не думала… — взволнованно проговорила она и, в конце концов, подняла руки в примирительном жесте: — Хорошо, я вас поняла.

Снейп отрывисто кивнул, и наступило неловкое молчание. Казалось, никто не знал, что ещё можно было сказать в данной ситуации.

— Что ж, раз мы всё обговорили, — не в силах больше выносить тягостной тишины, заговорила Гермиона, — мы, пожалуй, пойдём.

Но, повернувшись уже было в сторону двери, услышала позади себя напряжённый голос Снейпа:

— Мисс Грейнджер, задержитесь на минуту.

Гарри бросил на него подозрительный взгляд, и она почти почувствовала, как он оценивает всевозможные риски. Затем кивнул и, закрыв за собой дверь, оставил их наедине.

Гермиона, кожей ощущая воцарившееся напряжение, сосредоточилась на разглядывании выцветшего узорчатого ковра. Снейп поёрзал в кровати, чем привлёк её внимание, и девушка увидела, что ему тоже было не по себе.

— Полагаю, я… должен перед вами извиниться. — Стоп, она правильно его расслышала? Звучало это крайне неуверенно, но, насколько Гермиона могла судить, вполне искренне. Интересно…

— Это Гарри вас заставил извиниться, да?

Его губы скривились в усмешке.

— Намекнул. Причём весьма беспардонно: грозился выставить меня из дома.

Ах, ну это всё объясняет.

— Он бы так не поступил.

— Я знаю. Гриффиндорцы, похоже, забывают, что для того, чтобы угрозы имели хоть какой-то вес, их нужно иногда приводить в действие.

— Тогда почему…

— Хватит вопросов, Грейнджер, — перебил он её, выглядя при этом далеко не раздражённым. Взволнованным, что ли. — Скажем так, я делаю это не ради Поттера.

Гермиона на миг даже растерялась.

— Вы в тот момент сделали то, что посчитали нужным, и точно не заслуживаете моего презрения. Мне не следовало вас обижать.

Его голос звучал напряжённо, как будто признание своей неправоты доставляло ему дикий дискомфорт. Северус Снейп точно не из тех, кто привык перед кем-то извиняться.

Отмерев и перестав на него таращиться, Гермиона покачала головой.

— Но вы обидели. И сейчас я понимаю, почему вы так поступили, даже рада, что высказали мне всю правду в лицо и не стали врать, дабы не ранить мои чувства.

— И всё же, — тихо продолжил он, — мне жаль. Вы просто пытались мне помочь, а я не привык к… — нужные слова никак не шли в голову, но она поняла всё и так.

— У меня есть жуткая привычка считать, что я знаю, что лучше для других, и честно пытаюсь над собой работать. Хотите верьте — хотите нет.

Снейп весело хмыкнул.

— Так зачем вы помогаете мне, мисс Грейнджер?

Прямота вопроса застала её врасплох. Как ему это объяснить? Он бы никогда не поверил в то, что ей действительно не всё равно. Даже если это была правда. Или хотя бы отчасти.

— Я думала, что это и так понятно.

— Сделайте одолжение.

— Я не могу просто стоять в стороне и наблюдать за несправедливостью, — аккуратно подбирая слова, начала она. — Это не в моём характере. И, знаете, я чувствую какую-то личную ответственность за ситуацию, в которой вы оказались.

Он не сводил с неё проницательного взгляда.

— Понятно. Хотите снять с себя вину.

— Да нет же!

— Вы сами об этом сказали.

— Я не это имела в виду, — отчаянно защищалась Гермиона. — Я просто хочу вам помочь, неужели в это так трудно поверить?

— Грейнджер, по опыту знаю: люди редко делают что-то для других, если это не приносит им выгоды.

— Значит, вы проводили время не с теми людьми, сэр.

— Думаю, в этом вы правы.

Она с трудом сдержала желание ухмыльнуться — неужели ей только что удалось одержать победу в споре с упрямым профессором Снейпом?

— На этом всё, мисс Грейнджер, — его резкий тон сработал как пощёчина. Гермиона поспешно поднялась на ноги, чувствуя себя так, словно она опять вернулась на его урок.

Снейп так и не поблагодарил её за спасённую жизнь, но этого она и не ждала, да и не хотела, чтобы это было сказано для галочки. Хватило и извинений, которые стоили ему слишком больших усилий. Схватившись за дверную ручку, Гермиона замерла.

— Сэр?

— Да, мисс Грейнджер? — нетерпеливо отозвался он.

Их взгляды пересеклись.

— Я вас прощаю.

В ту ночь, задувая свечи и крепко обнимая Рона, её последней мыслью было ошеломлённое лицо Северуса Снейпа, когда она закрывала за собой дверь его спальни.