Часть 117 (1/2)
-Доброе утро. Почему ты не спишь? Доктор сказал, что ты должна отдыхать, — сказал Султан выходя на веранду маленького домика.
Анна подняла на него свои голубые глаза, которые немного потускли в последнее время. На её лице появилась слабая, но всё ещё узнаваемая, улыбка.
-Я не хотела тебе мешать, — ответила Анна. — Я проснулась и не смогла снова уснуть, а потом начался приступ кашля… Я решила посидеть здесь и посмотреть на рассвет.
-У тебя участились приступы, — смотря на Анну очень грустными глазами, сказал Махмуд.
-Доктор предупреждал, что приступы будут только усиливаться, — ответила Анна и протянула руку к мужу. — Посиди со мной, — попросила она и опять посмотрела на восток в сторону поднимающегося солнца.
Махмуд взял её руку, медленно сел в кресло, стоящее рядом с Аниной кушеткой, и так же, как и она, посмотрел на восходящее солнце.
-Сегодня приедет Абдул-Меджид… — тихо сказала Анна.
-Я знаю, — ответил Махмуд. — За чем ты его позвала? — продолжая смотреть на восходящее солнце спросил Султан.
-Мне нужно с ним поговорить, — тихо ответила Анна.
-О чём? — так же тихо спросил Махмуд.
-Обо всём, — ответила Анна и пожала руку мужа. Медленно повернув голову к нему, она сказала, — Махмуд, посмотри на меня.
Махмуд немедленно повернул голову к Анне.
-Дай мне слово… — начала Анна, но Махмуд не дал ей договорить и остановил её.
-Я ничего не хочу слышать, — чуть громче чем надо сказал Султан.
-Махмуд, наступит время, когда надо будет принимать решение, и я не хочу, чтобы ты был один, — держа руку мужа в своей, сказала Анна. — Ты был рядом со мной, когда ушёл папенька…
-Анна, — раздражённо сказал Махмуд. — Я не хочу об этом говорить!
-Махмуд…
-Нет. Хватит об этом, — отрезал Султан и посмотрел на восходящее солнце.
-Ты никогда и ничего не боялся. Почему сейчас ты не хочешь смериться с тем что произойдёт очень скоро? — спросила Анна, не отпуская руки мужа.
-Потому, что я намного старше тебя, и потому, что я знаю, что ты никогда от меня уже не уйдёшь, — ответил Махмуд.
Наступила тишина. Они молчали довольно долго, пока Махмуд не повернул голову к Анне и не сказал:
-Ты же сама вернулась во дворец… Как же ты можешь сейчас уйти и оставить меня одного? — усмехнувшись своей кривой улыбкой, добавил Султан.
-Махмуд, это было тридцать лет тому назад… — тихо сказала Анна. Опустив глаза, она посмотрела на их скреплённые руки. — Я испробовала всё чтобы забыть тебя, но так и не смогла… Ты каждую ночь приходил ко мне во сне и звал меня.
Махмуд усмехнулся:
-Строптивая учительница влюбилась и не хотела себе в этом признаться.
Анна покачала головой и сказала:
-Султан влюбился и не знал, что же ему делать с учительницей.
-Как была спорщицей, так спорщицей и осталась, — усмехнулся Махмуд.
Анна захотела ответить, но у неё начался приступ кашля. Она захлёбывалась и не могла остановиться. Платок, которым она прикрывала рот, начал покрываться каплями крови. Анна пыталась спрятать кровь, но Махмуд видел её на платке. И каждая капля впивалась в его сердце острым кинжалом.
Махмуд не хотел сдаваться и вызывал лекарей, врачей, знахарей со всего мира. Все, о ком говорили, что они знают, как лечить чахотку, были вызваны в Стамбул. Но никто не мог найти лекарство от чахотки чтобы облегчить мучения Анны. Махмуд дважды посылал в Россию с надеждой, что может произойдёт чудо и русские доктора смогут продлить жизнь его голубке. Но даже они не смогли улучшить состояние Султанши.
После последнего консилиума Анна спросила доктора Захарьина (он был последней надеждой Султана) есть ли у неё хоть какая-то надежда на выздоровление. Григорий Анатольевич посмотрел на больную и сказал:
-Анна Петровна, вам я не могу лгать. — Опустив глаза и глубоко вздохнув, доктор поднял глаза, взял руку Анны, и сказал, — Анна Петровна, надежды нет никакой. Вам будет становиться всё хуже и хуже. Я ничем вам не могу помочь… Если бы вы жили в Петербурге, я бы посоветовал бы вам ехать на юга к морю. Но вы живёте на юге, на море, вы соблюдаете приписанный вам режим, вы пьёте свинцовые капли и отхаркивающие микстуры, и у вас нет никаких признаков облегчения… Мне очень жаль, что я не смог вам помочь, — вздохнув, доктор добавил, — Я не бог, я простой доктор…
Анна пожала руку доктора и сказала:
-Григорий Анатольевич, не расстраивайтесь и езжайте домой. Я знала, что я не поправлюсь… Махмуд не может смериться с тем, что я ухожу…
Доктор Захарьин усмехнулся:
-Его Величество очень вас любит. Вам очень повезло, у вас замечательный муж, он за вас очень переживает.
-Я знаю, — ответила Анна, и вновь зашлась ужасным кашлем.
Через неделю доктор Захарьин уехал в Россию. Он отказался от гонорара, который ему предлагал Султан. Посмотрев на Правителя Османской Империи, доктор сказал:
-Ваше Величество, держитесь. Она будет уходить долго и мучительно. Анне Петровне нужна ваша сила.
Махмуд отвернулся к окну, но доктор успел заметить в глазах Султана наворачивающиеся слёзы.
Анна уходила долго. Её душа хотела жить, но её тело усыхало, а кашель становился всё сильнее и сильнее.
Это было обычное утро. Две сестры милосердия закончили утренний моцион и из ложечки напоили Анну липовым чаем. Евнух на руках перенёс её на кушетку, стоящую на веранде, и отошёл на своё обычное место в углу. Сестра милосердия принесла лёгкий плед и накрыла Анну до талии.
Анна попыталась улыбнуться в знак благодарности, но её рот, из которого за последнее время выходили только звуки кашля да гнойная мокрота с кровью, только дёрнулся в уголках и не смог стать сияющей улыбкой, которой Анна всегда одаривала всех. Когда-то небесно-голубые глаза поблёкли и стали воспалёнными. Смотря в даль на Босфор, Анна задремала.
Как всегда к полудню, Махмуд поднялся на веранду и сел в кресло, стоящее рядом с Анниной кушеткой. Даже во сне приступы кашля не прекращались. Махмуд прикрыл глаза и тихо произнёс молитву. Он уже не просил чуда выздоровления, он понимал, что Анна умирает. Умирает медленно и мучительно. Он просил Всевышнего чтобы мучения Анны прекратились, и если Аллах решил забрать его голубку, то пусть он заберёт её быстро. Так продолжая молиться, Махмуд задремал.
Через сон Махмуд услышал тихий напев:
«Соловей мой, соловей,
Голосистый соловей!