Часть 104 (2/2)

-Доктор, я же женщина. Вы только посмотрите, я одела пенсне всего лишь на минуту и у меня уже красная переносица. Я так не хочу, - с грустными глазами сказала Анна.

Доктор улыбнулся и сказал:

-Вы можете быть Османской Султаншей, но вы Русская до мозга костей, - рассмеялся доктор. – Даже работая, вы хотите оставаться привлекательной. Хорошо, воспользуемся изобретением Эдварда Скарлетта, он добавил к пенсне дужки. Это мужские очки. Я надеюсь вы не будете возражать против них? – спросил доктор и показал Анне металлическую тонкую оправу.

Анна её примерила и всплеснув руками вскрикнула:

-Доктор, это то, что нужно. Вы не могли бы сделать мне две пары?

-Конечно же, Ваше Величество. Очки будут вам доставлены через пару дней, - с поклоном ответил доктор.

Очки доставили перед обедом, когда вся семья уже сидела в гостиной. Доктор Лерхе вошёл в гостиную и поклонился. Все, кто был в комнате, кроме Анны удивились приходу лейб-медика. Анна поздоровалась с доктором и хотела пригласить его в кабинет мужа, но Махмуд её опередил.

Встав с кресла, в котором он сидел, Махмуд подошёл к доктору и спросил:

-Доктор, что привело вас к нам?

Поклонившись, доктор с улыбкой ответил:

-Вот эти две небольшие коробочки, - и показал их Султану.

-Это подарок? Мне? – с удивлением спросил Махмуд.

-Нет, Ваше Величество, эти подарки не Ваши, а Вашей супруги, - смотря на Анну ответил доктор.

Сложив руки за спиной, и посмотрев на Анну, Махмуд сказал, приподняв бровь:

-Вот как…

Анна подошла к доктору и взяла из его рук одну из коробочек. Открыв её, она увидела в ней очки. Посмотрев на доктора, Анна сказала:

-Теперь все будут знать, что я ношу очки…

-Ваше Величество, а как же иначе? Вы же должны в них читать, вышивать, музицировать, - с улыбкой сказал доктор. – Иначе у вас будут продолжать болеть глаза и голова от напряжения.

Анна вздохнула и сказала:

-Я знаю, доктор. Я превращаюсь в старушку…

-Ну, что вы, Ваше Величество, вы выглядите прекрасно, - сказал доктор. – Давайте примерим очки, я хочу убедиться, что вам в них удобно.

Анна достала очки из коробочки, посмотрела на них и медленно одела. Подняв на мужа глаза, она спросила:

-Ну, как?

Махмуд улыбнулся и сказал:

-Неплохо. Но я не знал, что я женат на синем чулке!

Лучше бы он промолчал. Анна глубоко вздохнула, сняла очки, вложила их в коробочку, отдала её доктору и сказала:

-Доктор, спасибо, но они мне не нужны, - развернулась и вышла из комнаты.

У Махмуда ушла почти неделя на то, чтобы уговорить Анну одеть очки.

И сейчас сидя у камина он любовался третьей парой очков, которую он лично заказал у доктора. Оправу сделал ювелир из трёхцветного золота: белого, жёлтого и розового. Ювелир сплёл косу из трёх нитей разного цвета, и раскатал их, а потом из полученного сделал очки, а доктор Лерхе вставил в них стёкла. Анне очень понравились очки, тем более что они были подарком мужа.

Анна подняла глаза на мужа и увидела, что он улыбается. Она улыбнулась ему в ответ.

-Ты, что-то хотел у меня спросить? – просила Анна.

-Да так, пустяки, - ответил Махмуд.

-Не томи, спрашивай. Я тебя знаю, ты спать не сможешь пока не узнаешь всё, - с улыбкой сказала Анна.

-Я никак не могу понять, как Николай оказался с тобой на мызе, если поместье его семьи недалеко от поместья Голубевых, - сказал Махмуд.

-А-а-а… - протянула Анна. – Это просто. Дело в том, что отец Николя, Иван Герасимович, работал в министерстве иностранных дел. Когда папенька перевёлся из особой канцелярии, Иван Герасимович был его начальником и наставником. Он показывал, что и как надо делать. Они сдружились, и познакомили жён. Маменька и Татьяна Николаевна были одного года, и они подружились. В то время как маменька была на сносях, у папеньки на службе, что-то случилось. Я точно не знаю что, но скандал был очень громкий, и Иван Герасимович был вынужден уйти в отставку, - начала свой рассказ Анна. – Тут пришло время маменьке рожать, а она была очень больна, и дядя Коля забрал меня и Николя, мне для развлечений, и отвёз нас сюда. Тут был пленный янычар. Мы его в начале очень боялись. А он был добрый, то нам что-то из дерева вырежет, то леденцы сварит, то мне коленку полечит. Так я к нему и привыкла, а он по-русски не говорил, только по-турецки. Вот я и начала у него учится. Дядя Али со мной как с мальчиком разговаривал, и учил всему наравне с Николя. Но у меня пятилетней всё лучше получалось, чем у него почти семилетнего. Вот так мы и подружились. Папенька сюда приехал сообщить мне о смерти мамы и братика, - Анна вздохнула. У неё навернулись слёзы на глаза. Вытерев глаза платком, она продолжила, - Татьяна Николаевна приехала через неделю после похорон маменьки и забрала Николя. Они покинули Петербург, уехали к себе в Каменевку. А через год, мы уехали в Европу, папенька просто не мог здесь больше оставаться. Он месяц с кровати не поднимался, лежал в одну точку смотрел.

-Он никогда об этом не говорил… - сказал Махмуд.

-А что он мог рассказать? Дядя Коля взял все заботы на себя. Дядя Али мной занимался, а папенька никак не мог в себя прийти… - вздохнула Анна.

Они ещё посидели возле камина.

-Как ты думаешь, мы можем в Москве на две недели задержаться? – через какое-то время спросила Анна.

-Конечно. Я же тебе сказал, что у нас нет ограничений во времени. Мы можем провести столько времени сколько захотим и где захотим, - ответил Махмуд. – Почему ты хочешь задержаться в Москве?

Анна улыбнулась:

-Я бы хотела ещё раз посмотреть Жизель и послушать пару опер. Когда мы ещё попадём в настоящий театр?

-Ты права. Ты думаешь двух недель хватит? – спросил Махмуд.

-Я не знаю. Я бы хотела попасть на «Женитьбу» Гоголя в Малом театре, и, если повезёт, то увидеть саму Репину. Я её видела девочкой в «Женитьбе Фигаро», - ответила Анна.

Махмуд улыбнулся:

-Ты в этом похожа с Глафирой Афанасьевной.

-Ты прав, нам всегда всё одно и тоже нравилось, - ответила Анна. – Как жаль, что её не будет в Стамбуле…

-А может приедут?

-Нет, не приедут. Через год Армаан родит, и Глаша превратится в сумасшедшую бабушку, - со смехом сказала Анна.

-Как будто бы ты не сумасшедшая бабушка, - с улыбкой сказал Махмуд.

-А разве можно иначе? – спросила Анна.

Махмуд просто улыбался.

Они задержались в Москве на три недели. Каждый день, когда в каком-то театре давали какую-то постановку, на неё приходили Господин и Госпожа Хан. Они скромно сидели в ложе Голубевых и в Большом, и в Малом театре. Они заходили в зал, как только тушили свет, а уходили, во время овации. По окончанию трёх недель, все артисты двух театров получили по маленькой коробочке. В коробочке лежал конверт с именной печатью Хасеки-Султан и маленький кошелёк со ста золотыми червонцами. В записке, написанной красивым почерком, адресованной именно данному актёру или актрисе, была высказана благодарность за доставленное удовольствие.

4-ого Апреля 1847 года, Император Османский со свитой покинул Москву выехав в сторону Знаменского. К ним присоединились Армаан и Василий. Армаан хотела увидеть место, в котором она провела почти полгода, а Василию не терпелось посмотреть на это поместье, которое он получил как приданое его супруги.

Но дорога на Знаменское не могла быть без приключений…