Часть 102 (1/2)

Свадьба Хатидже и Александра Разумовского была очень большим событием. Весь Петербург хотел быть на свадьбе, как-никак, а дальний родственник Николая Павловича, потомок Рюрика женился на турчанке.

Ольга Филипповна не находила себе место. Желая угодить всем, сразу же после того, как Александр сделал предложение Хатидже, она пришла к Эсме-султан. Эсма была ещё слаба и попросила Анну и Гюльфидан помочь ей. Анна и Гюльфидан с удовольствием согласились. Анне было не привыкать устраивать свадьбы, да и Гюльфидан уже женила сына и выдала дочь замуж; так, что устроить вторую свадьбу всего лишь через неделю после свадьбы Армаан не было проблемой ни для кого.

Так же, как и на свадьбе Армаан, приём готовился в Эрмитаже, а само венчание должно было пройти в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Исаакиевский собор всё ещё строился, и он не будет освящён аж до 1858 года.

К царскому входу Петропавловского собора подъезжали карета за каретой. Император Российский с супругой, Император Османский с племянницей, Хасеки-Султан и Эсма-султан в сопровождении Намыка-паши и Гюльфидан-султан. Но Князья Разумовские, как родители жениха, подъехали к главному входу в церковь, так же, как и жених со своим шафером.

Церковь была переполнена людьми. Как и подобало в былые времена в православном храме, так же, как и в мечети, женщины стояли с левой стороны от алтаря, а мужчины справа.

Жених, в сопровождении родителей и шафера, прошёл вперед и остановился недалеко от алтаря. Следом вошли родственники невесты. Так как они не были православными и вообще христианами, то они встали с левой стороны от алтаря недалеко от могил былых царей. Все повернулись к царскому входу, через который вошла невеста в сопровождении дяди.

Подведя племянницу к князю, Махмуд вложил её руку в руку юноши, и сказал:

-Теперь она твоя. Береги её.

-Клянусь своей жизнью, - ответил Александр и наклонившись к руке Султана, поцеловал её.

Когда молодые повернулись к алтарю, священник начал обряд обручения. Кольца лежали на маленьком подносе на алтаре. Священник освятил их и поднёс к жениху и невесте. Подняв кольцо с подноса, после молитвы, он надел его на безымянный палец жениха. Подняв второе кольцо, священник начал читать молитву, и поднеся кольцо к пальцу Хатидже, он начал его надевать ей на палец. И вдруг кольцо упало на пол и покатилось в сторону, где стояла семья Хатидже.

Как мать невесты, Эсма-султан стояла первой, рядом с ней стоял её брат. Следом стояла Анна, возле Анны стояла Гюльфидан и за ней Намык-паша.

Все, кто был в церкви, охнули от испуга. Примета то была очень нехорошей, либо брак будет коротким и молодые разведутся, либо один из молодожёнов умрёт в очень короткое время.

Кольцо катилось и не остановилось пока не докатилось до сапог Намыка-паши. Ударившись о ступню паши, кольцо упало. Намык наклонился, поднял кольцо, взглянул на Гюльфидан и пожал её руку. И как ни в чём не бывало, не говоря ни слова, подошёл к Эсме-султан и посмотрел ей в глаза. Он взял её правую руку и надел на средний палец обручальное кольцо. Эсма смогла произнести только одно слово: «Намык».

Русские ничего не поняли, но Александр Викторовна, которая знала обычаи Турции, в шоке, ладонью закрыла рот. Махмуд поднял глаза к небу и покачал головой. Анна взяла Гюльфидан за локоть и тихо сказала: «Держись. Всё потом.» Гюльфидан посмотрела на Анну глазами полными слёз.

В это время, Глафира Афанасьевна, как крёстная мать Марии, начала снимать своё обручальное кольцо, чтобы отдать его своей крестнице на долгую и счастливую жизнь. Пока она пыталась снять кольцо, Намык-паша подал свою руку Эсме-султан и повёл её к алтарю, где стояли перепуганные брачующиеся и священник. Подойдя к ним, Намык снял кольцо с пальца Эсмы, и протянув ей свою руку, дал ей снять своё обручальное кольцо. Положив кольца на поднос, они посмотрели на Хатидже.

У девушки текли слёзы, она попыталась что-то сказать, но не могла выговорить и слово.

Намык ей улыбнулся и сказал по-турецки:

-Я же тебе сказал, что я всегда приду к тебе на помощь, - чуть наклонив голову, он взял Эсму за локоть и отвёл на то же место, где она стояла до этого.

Священник освятил новые кольца, положенные на поднос и начал обручение.

Вернувшись на своё место, Намык взглянул на Гюльфидан. Она отвернула от него лицо и закрыла глаза. Намык взял её руку в две свои. Гюльфидан пыталась вырвать свою руку из рук мужа, а Намык держал её и молил Аллаха о том, чтобы его жена простила ему то, что он, при всей Российской знати, только что обручился со второй женщиной без разрешения первой жены. Намык знал, что никогда он не доведёт отношения с Эсмой до свадьбы; они так и будут, до конца своих дней, обручены.

После этого венчание прошло без всяких проблем. По его окончанию, Александр и Хатидже подошли к Султану и семье Хатидже. Они поклонились и получили поздравления от Эсмы, Махмуда и Анны. Гюльфидан не смогла сказать и слово, только кивнула кузине и попыталась улыбнуться. Когда Хатидже подошла к Намыку-паше, она поклонилась ему и сказала:

-Спасибо, отец. Вы всегда и во всём мне помогали, и сейчас смогли меня спасти.

Намык-паша улыбнулся и взяв её за плечи, поцеловав в лоб сказал:

-Девочка, всё так как должно было быть. Я же дал тебе слово, что я всегда и во всём тебе помогу.

Хатидже кивнула и, посмотрев паше в глаза, сказала:

-Я знаю, что у вас из-за меня будут неприятности, но могу ли я рассчитывать на то, что вы выполните одну мою просьбу?

-Всё что угодно, - ответил Намык-паша, смотря в глаза уже своей приёмной дочери.

-Я остаюсь в России, а матушка возвращается домой. Прошу вас, позаботьтесь о ней…

Намык улыбнулся грустной улыбкой и ответил:

-Не волнуйся об этом. Я сделаю, всё как надо. И прежде, чем ты это скажешь, я буду тебе писать о том, что происходит с твоей мамой.

Хатидже улыбнулась Намыку-паше и взглянув на Гюльфидан сказала:

-Я знаю, что вы сделали это ради меня. И я молю Всевышнего о том, чтобы ваша жена, моя дорогая кузина, смогла бы простить вас…

Намык опустил глаза, посмотрел на жену и сказал:

-Всё в руках Аллаха…

Так же, как и Василий с Армаан, Александр и Хатидже прошли под скрещёнными саблями гусар. Так же, как и на первой свадьбе подымали тосты за молодых и их родителей. Все веселились и были рады. Никто не вспоминал об упавшем кольце, так как молодых венчали кольцами родителей невесты. Русские перешёптывались, не понимая каким образом у паши две жены. Кто-то сказал, что у мусульман может быть аж четыре жены, и дамы с широко раскрытыми глазами, в недоумении, говорили друг другу, что паша, наверное, женился на молодой, чтобы были дети, так как старая жена родила только одну дочь. Они-то не знали правду.

Александра Викторовна подошла к Анне, пожала её сложенные руки и спросила:

-Что же теперь будет?

-То, что должно было быть ещё четверть века тому назад, - со вздохом ответила Анна.

-А Гюльфидан? – спросила княгиня.

-Как бы она не просила, Намык ей развод не даст. Но обручение ещё не свадьба… - ответила Анна.

Александра Викторовна покачала головой.

Анна улыбнулась ей и сказала:

-Он это сделал ради Хатидже. С того момента как она появилась в Стамбуле, Намык относился к ней как к своему ребёнку. Он всегда и во всём ей помогал.

-Анна Петровна, вы же мне ещё в Константинополе сказали, что паша женился на принцессе, чтобы спасти ей жизнь. Вот Бог и решил, что он должен успокоиться на старости лет, и быть с той которая ему была предназначена с самого начала, - пофилософствовала княгиня.

Анна покачала головой, и сказала:

-Александра Викторовна, Намык и Эсма никогда не поженятся, они так и будут обручены до конца своих дней.

-Вы так думаете?

-Уверена в этом. Намык не лгал, когда сказал, что Гюльфидан его спасение и прощение за все ошибки, которые он допустил в молодости. Он любит Гюльфидан. Я молю Аллаха о том, чтобы у Гюльфидан хватило мудрости понять, почему Намык так поступил. Он сделает всё от него зависящее, чтобы объяснить ей почему он так поступил. Но я не завидую ему, у него впереди очень много одиноких ночей и холодная постель… - с усмешкой ответила Анна.

За все те годы, что Анна знала Гюльфидан, она никогда не ошибалась в реакции женщины на поступки её мужа. Она не ошиблась и в этот раз, но она просчиталась в том, на что был готов пойти Намык-паша чтобы сохранить свой брак и покой Гюльфидан.

Отправив молодых в их новый дом в сопровождении евнуха, Намык-паша подошёл к своему другу.

Махмуд очень внимательно посмотрел на него. Намык не отвёл взгляд.

-Я понимаю, зачем ты это сделал. Но, что же теперь? Ты должен был спросить разрешение у Гюльфидан на второй брак, - сказал Махмуд.

-Вы же прекрасно понимаете, что свадьбы не будет, - ответил Намык-паша.

-Вы так и будете обручены, но не женаты? – спросил Султан. – Ты помнишь, что она моя сестра?!

-Я это никогда не забывал. И если Вы хотите отчитать меня как мальчишку, то я готов, но не здесь и не сейчас, - раздражённо ответил паша.

-Ты выжил из ума! Ты мне сказал, что Гюльфидан будет единственной женщиной в твоей жизни, и сегодня ты обручился со второй женщиной! Ты никогда мне не лгал! Что произошло? – через сжатые зубы спросил Султан.

-Ты не видел?! И ты, и я, мы знаем, что это суеверие, но там в церкви у всех чуть ли не остановились сердца от испуга. Что я должен был делать? Хатидже любит этого мальчика, и они должны быть счастливы. Отец Хатидже мёртв, ты не мог снять обручальное кольцо, потому что Эсма твоя сестра, а я мог. Их обвенчали кольцами её родителей. Русские всё равно ничего не поняли. Они знают, что мы можем иметь по четыре жёны, вот они и подумали, что я отец Хатидже, а Эсма моя вторая жена. Я никому не обязан давать объяснения, - с раздражением ответил Намык другу.

-Да, русские ничего не поняли, но мы то знаем, что ты обручился с Эсмой, - с таким же раздражением сказал Махмуд. – Что будет с Гюльфидан? Она у тебя потребует развод.

-Я ей развод не дам. Она моя жена, она мать моих детей. Я скорее умру, чем позволю ей уйти от меня. Я же тебе ещё тогда сказал, что она будет счастлива со мной. Я всё для этого сделаю, - сказал Намык и опустил голову. – Неужели ты до сих пор не понял на сколько я её люблю. Если она потребует от меня вырвать сердце из моей груди, чтобы искупить свою вину, я это сделаю, но Гюльфидан будет счастлива…

Махмуд покачал головой и сказал:

-Я даже представить себе не могу, что тебе предстоит пережить прежде, чем наступит покой в твоём доме. А Эсма. Что будет с ней? Ни жена, ни свободная женщина.

-Ты серьёзно думаешь, что в свои пятьдесят шесть, она собирается выходить замуж? – спросил Намык друга.

-Но так тоже нельзя, - сказал Махмуд.

-Ты у неё спроси прежде, чем ты будешь что-то решать. Если она захочет расторгнуть обручение, я возражать не буду. А спать я с ней и так не собирался. Так что всё как было, так и останется, - сказал Намык.

-Что ты будешь делать с Гюльфидан?

-Ничего. Извинюсь и объясню всё. Надеюсь, что простит, а там видно будет… - ответил Намык. – Вы Эсму-султан отвезите во дворец. А я сейчас заберу Гюльфидан и поеду во флигель Голубевых, Михаил сказал, что он никого к нему не подпустит, так что если она будет кричать, то никто ничего не услышит.

Махмуд покачал головой и сказал:

-Что у тебя за привычка усложнять себе жизнь?

-Как будто бы ты её себе не усложняешь, - ответил паша.

-Нет, с того момента как я женился на Анне, у меня спокойная жизнь.

-Да, пока она что-то не выкинет и ты начинаешь всё ставить на свои места.