Часть 97 (2/2)

-О, господи, Намык! Откуда вы здесь? – и взглянув на Султана, она продолжила, - И Вы здесь. Как Вы могли не уберечь Сергея? Он же Вам приехал помочь. Как вы могли, он же был вашим другом, Намык. Вы же клялись его всегда поддержать!

-Татьяна, но он умер от запущенной язвы. Я сам провёл расследование, - сказал Намык-паша.

-Он, умер от отравления толчёным стеклом. Французский монстр признался под пытками, что он приказал убить Сергея! – чуть ли не в истерике, кричала Татьяна.

-Татьяна… я не знал. Я лично всё проверил, - оправдывался Намык-паша. Посмотрев на Султана, он сказал, - Теперь понятно, почему он не обращался к лекарю. У него начались боли, а он не знал отчего…

-Да, Намык. Как же это мы не доглядели? Надо было к нему приставить охрану, а мы не подумали… - ответил Султан. Посмотрев на Татьяну, Махмуд добавил, - Татьяна, я не думаю, что вам от этого станет легче, но я четвертовал монстра, который убил вашего брата.

-Вы? – с удивлением сказала графиня. – Мне сказали, что он на каторге.

-Нет. Его привезли ко мне. Он полгода издевался над моей женой и чуть её не убил. Я не знал, что он был причастен к убийству вашего брата. Я его четвертовал, - спокойно сказал Султан.

-Спасибо, Вам, Ваше Величество. Я до конца своих дней вам обязана. Просите от меня чего Вам угодно, - со слезами на глазах сказала Татьяна.

-Мне угодно, чтобы вы успокоились и начали улыбаться, - с улыбкой сказал Махмуд.

-Всё, что угодно, - через слёзы в глазах и улыбку на губах ответила Татьяна.

На эту картину смотрела Анна и качала головой. Присев в реверансе, Татьяна отступила на шаг и глянув в сторону увидела Анну.

-Анна! Вы здесь? – вскрикнула графиня.

-Да, Татьяна Андреевна, я здесь, - с улыбкой ответила Анна.

-Только не говорите, что вы так и остались учительницей при детях Повелителя, - по-русски спросила Татьяна.

-И учительницей тоже. Мать имеет много ипостасей, - с улыбкой ответила Анна.

-Я не понимаю, - смотря на Анну удивлёнными глазами сказала Татьяна.

-Повелитель взял меня в жёны, - спокойно ответила Анна.

-Ну, я же вам говорила, что ревность нужна, чтобы понять, что любишь. Вы же до безумия любили Султана, вы поэтому меня к нему так ревновали, а мне было так смешно на вас смотреть. Особенно после того, как я поняла, что я абсолютно безразлична Его Величеству, а он заигрывает со мной только для того, чтобы подразнить вас, - с абсолютной радостью произнесла графиня.

-Вы не могли этого понять?! Я делал всё, чтобы вам было со мной интересно! – подойдя к дамам, по-русски, сказал Махмуд.

-Ваше Величество, Вы говорите по-русски? Я не знала, - смущаясь сказала Татьяна.

-Говорю, жена научила, - ответил Махмуд.

-Я так рада за вас. Анна, так я была права? – спросила графиня Султаншу.

-Увы, но да. Мне очень стыдно признаться, но я действительно ужасно ревновала вас к Повелителю, - с улыбкой ответила Анна.

И в эту минуту, Ольга Филипповна объявила, что обед подан.

Анна и Гюльфидан подошли к Эсме-султан и помогли ей подняться. Махмуд предложил сестре руку, и она опёрлась на брата и невестку. Они медленно её повели в обеденный зал. За ними шли все гости парами.

Обед был на славу. Подали лебедей и гусей, зажаренного на вертеле телёнка и барашка. Вина текли рекой. А из сладостей и фруктов можно было выложить целую сахарную гору. К чаю и кофе подали сушёные финики, фиги и изюм с орехами, привезёнными из Турции. Анна и Эсма переглядывались, простой день рожденья превратился в изысканный пир.

После обеда все вернулись в «гостиную» и молодых людей попросили помузицировать. Были и квартеты, и дуэты, и игра в четыре руки, и только в две. К Армаан, Василию, Хатидже и Александру, присоединились ещё две кузины Александра. Графиня Граббе-Никитина, которой только исполнилось семнадцать лет, исполнила балладу о рыцаре с бесстрашным сердцем. А пятнадцатилетняя графиня Штембек, которая только начала выезжать в свет, исполнила эпилог из оперы Глинки «Жизнь за Царя» «Славься», чем вызвала овацию всего семейства и гостей.

Подали второй чай и фрукты. Музыканты готовились сыграть несколько танцев. Девушки окружили рояль и разговаривали возле него.

Глафира Афанасьевна и Ольга Филипповна оказались в соседних креслах. Так как за обедом поднимали бокалы за ново-помолвленную пару, то Ольга Филипповна решила разузнать у Глафиры Афанасьевны насчёт свадьбы.

-Глафира Афанасьевна, вы уже о свадьбе думали? – спросила княгиня.

-Ольга Филипповна, я о ней думаю с Голубовки, третий месяц, - ответила Глафира Афанасьевна.

-И что вы надумали?

-Ничего. Мы будем следовать законам обеих стран. Венчаться они будут в церкви, а свадьба будет Османская. Невеста всё-таки принцесса, уважение надо показать её родителям и дому, из которого она вышла, - объяснила Глафира Афанасьевна.

Ольга Филипповна задумалась, кивнула, и сказала:

-Я вас поняла, Глафира Афанасьевна. А может давайте две свадьбы вместе сделаем?

-Ольга Филипповна, ваш же сын ещё даже предложение Хатидже не сделал, а вы уже о свадьбе говорите. Не ставьте телегу перед лошадью. Всё со свадьбой будет хорошо. Пусть только девушка предложение примет, - сказала статс-дама.

Княгиня вздохнула:

-Быстрей бы…

-Ну, что вы горячку порите. Они семь дней как знакомы. У неё мать тяжело больна, дайте детям спокойно пообщаться. В городе и так уже разговоров полно о том, что вы приступом берёте невесту, - с поджатыми губами сказала Глафира Афанасьевна.

-Неужто уже говорят? – испугано спросила княгиня.

-Да. Я вчера с княгиней Долгоруковой говорила, так она у меня спрашивала, что происходит, и почему все говорят, что Султан привёз двух старых дев замуж в России выдать. Я от неё насилу отбилась. Пришлось сказать, что девушки сами решили приехать в Россию не предупредив Султана, - рассказала госпожа Голубева.

-Да, вы что? – всплеснула руками княгиня. – Ой, прощение надо попросить у Султана. А то мало ли что…

-Не надо, Анна всё с ним сама уладит. А вы перестаньте за девушкой гоняться. По Хатидже и так видно, что Александр ей нравится, - с улыбкой сказала Глафира Афанасьевна.

Пока не начались танцы, Александр на несколько минут вышел из «гостиной», а когда вернулся то увидел, что Эсма-султан полулежит на кушетке и никого рядом с ней нет. Александр напрямую направился к Султанше.

Подойдя к кушетке, Александр поклонился и спросил разрешение поговорить с Эсмой-султан. Она показала на стул, стоящий напротив неё, и предложила юноше присесть.

-О чём вы хотели со мной поговорить, князь? – спросила Султанша.

-Госпожа, вы, наверное, уже догадались, о чём я хочу с вами поговорить, - смущаясь ответил юноша.

Эсма улыбнулась и сказала:

-Даже если я догадываюсь, извольте произнести вслух то, о чём вы хотели со мной поговорить.

-Эсма-султан, я знаю вашу дочь всего лишь неделю. Я не уверен в том, что это любовь, но мне очень нравится ваша дочь. Мне приятно проводить с ней время, и если я не ошибаюсь, то ей приятно проводить время со мной. У нас одинаковые интересы. Нам нравится одинаковая музыка, стихи, картины. Я не знаю достаточно ли этого для счастливой семейной жизни, но я был бы несравненно счастлив, если бы вы выдали вашу дочь за меня, - смотря в глаза Султанше, сказал Александр. Чуть замявшись, он добавил, - К сожалению, я могу ей предоставить только титул и жалование гусара. Я третий сын, я не получу семейные деньги. Все деньги, которые будут у моей семьи, это всё, что я получу за свою службу.

Эсма внимательно смотрела на этого мальчика и вспоминала Намыка, у него тоже не было денег, когда её выдавали замуж за пашу, он ещё учился в школе Эндерун. Его будущее было впереди, и деньги, и должности, и заграница. И у неё перед глазами пронеслось лицо её матери, говорящей её, четырнадцатилетней девочке, что она выйдет замуж за мужчину, которому уже было сорок семь лет. Как она плакала в тот день, и как она просила Намыка спасти её от того брака, а он пятнадцатилетний мальчишка не знал, что ему делать. У кого просить помощи, к кому бежать, когда у него никого не было.

В глазах Эсмы появились слёзы, она дотронулась до руки юноши и сказала:

-Деньги и титулы, это не главное. Главное, чтобы вы оба любили друг друга. Я разрешу вам пожениться только если Хатидже сама решит выйти за вас замуж. По-другому этого брака не будет.

Александр встал, поклонился Султанше и улыбнувшись пошёл к девушкам. Ему предстоял разговор с Хатидже. И он надеялся, что она согласиться стать его женой.

Намык-паша стоял невдалеке от кушетки и слышал этот разговор, он дал себе слово, что он поговорит с Александром, даже не имея никаких прав на это.

Вечером в Зимнем, перед сном, Хатидже и Армаан сидели в одной кровати и обнимая друг друга плакали от счастья. Они знали, что они уже не вернуться домой в Стамбул, а на всегда останутся в этой далёкой, холодной и странной стране, под названием Россия. Где люди говорят на странном языке, который они слышали с детства и который должен будет стать для них и их детей родным. И даже веру своих родителей они сменят на веру этой страны.

А Эсма-султан вспоминала свою юность и все те ошибки, которые она допустила. И в эту ночь ей с большей силой, чем всегда, не хватало Намыка рядом с ней. Она понимала, что это она убила их будущее, и что это она своими руками уничтожила то, что могло быть.

Намык долго не мог заснуть. В эту ночь он переживал так же, как и в ночь перед свадьбой Безмиалем, его маленькой принцессы. Он даже не понимал, почему он так нервничает, ведь Хатидже была ему никем. Но она была дочерью Эсмы, и его фантазия не давала ему покоя, представляя Хатидже его дочерью, рождённой в тайне от всех, хотя он знал, что этого не могло быть никогда.

Анна в очередной раз спросила у Махмуда, что его гложет, и в очередной раз он ответил, что ничего. Но в глубине души, он знал, что Николя снова воскреснет, и ему придётся жить с ним до конца его дней.