Часть 56 (1/2)
Декабрь подходил к концу. В стране нарастало напряжение из-за неповиновения янычар. Повелитель всё чаще и чаще засиживался допоздна со своими советниками. Он начал нанимать заграничных пушкарей, формировать пехотные полки и конницу.
Одним из пехотных полков командовал Дживанмерт. Он дневал и ночевал в казарме, Салиха злилась и пыталась командовать. Но Дживанмерт посмотрев на неё сказал:
- Я солдат. Я должен помочь сформировать новую армию. Повелителю нужна моя помощь. Говорить об этом мы больше не будем, - развернулся и уехал в казарму.
В один из дней Салиха приехала во дворец решив поговорить с отцом и потребовать от него не задерживать Дживанмерта каждый день. Но услышав о чём говорили мужчины в совете, она испугалась. Прибежав в гарем, она сразу же пошла к матери, но её не было в комнате. Спросив у девушек, где мама, Салиха пошла в детскую.
В это время кормили малышей. Оба почти годовалых малыша сидели в детских стульчиках присланных дядей Колей. У каждого на столике стояла серебряная мисочка с выгравированными инициалами на турецком и русском языках. У Селима было написано С ﺛ , а у Накшидиль Н ﯕ. Такие же инициалы были на тарелочках и на десертных и чайных ложечках которые подарил дедушка Петя к именинам внуков. Когда получили подарок от дяди Коли, то дед отнёс чашечки к ювелиру и тот выгравировал такие же инициалы и на них. Анна кормила Селима, а Ашубиджан Накшидиль. Дети были счастливы так как мама и тётя Аса (дети не могли выговорить Ашубиджан, и смышлёная Накшидиль после слова мама и папа, сократила её имя, а Селим повторил за ней) в лицах рассказывали им сказку. Это было легче чем уговаривать их поесть.
Салиха вошла и застыла у дверей, она просто не могла наглядеться на своих брата, сестру и маму, сидящую на стуле и смеющуюся. До появления Анны, Салиха никогда не видела маму такой весёлой и общительной. Хошьяр, как вампир, забирала всю энергию у Ашубиджан и Безмиалем. А Анна давала эту энергию Ашубиджан. Салиха была уверена, что если бы Анна появилась во дворце на два года раньше, то Безмиалем была бы жива.
Малыши увидели Салиху и в два голоса начали звать её и тянуть к ней ручки. Старшая сестра подошла к ним и поцеловала их измазанные мордашки. Она с ними начала разговаривать, и Анна предложила Салихе докормить Селима.
-Я немного устала, - с улыбкой сказала Анна.
-Анна тебе же скоро рожать, это не удивительно, - серьёзно сказала Салиха.
Анна и Ашубиджан переглянулись.
-Ты нам ничего не хочешь сказать? – спросила Анна.
-Нет, - ответила Салиха и посмотрела на Анну.
-А мы тут подумали…
-О чём? – спросила Салиха.
-Может я тоже скоро стану бабушкой, - сказала Ашубиджан.
Салиха вздохнула и сказала:
-Из-за этих проклятых янычар это ещё не скоро произойдёт. Дживанмерта не бывает дома неделями.
-Салиха, ты же знаешь, что они затевают очередной бунт, а папа пытается его предотвратить. Дживанмерт ему помогает, - сказала Анна.
-Анна, я это знаю. Мы женаты шесть недель, я его видела всего лишь тринадцать дней, всё остальное время он проводит в казарме, на учениях, с отцом и Намыком. А когда же он уделит и мне внимание? Папа же устраивает ужины в беседке для тебя даже сейчас, и я хочу, - со слезами на глазах сказала Салиха.
-Не волнуйся, устроит Дживанмерт тебе ужин в беседке, - сказала Анна и посмотрела на Ашубиджан.
Уже было десять часов вечера, заседание совета задерживалось. Анна уже несколько раз подходила к тронному залу, и каждый раз Заир-ага качал головой и говорил ей, что он не знает когда оно закончится.
Но на этот раз, Заир увидев подходящую Анну понял, что будет скандал. Глаза Анны блестели, на лице была обворожительная улыбка, плечи её были расправлены, и голова была высоко поднята. Даже не спрашивая, что она хочет, Заир-ага поклонился и вошёл в зал доложить, что Хасеки-Султан просит её принять.
Повелитель посмотрел на Заира-агу и понял, что его бесстрашный хранитель покоев просто дрожит от страха.
-Заир, пригласи Хасеки-Султан к нам, - сказал Повелитель.
Поклонившись, Заир-ага пошёл открывать дверь. Все, кто был в зале, внимательно смотрели на открывающуюся дверь. Впустив Анну, Заир остался стоять в тронной зале, ему хотелось самому посмотреть, что же будет дальше.
Анна прошла до середины зала с наклонённой головой, как того требовал этикет, остановилась, чуть приподняла голову и присела в реверансе со словом «Повелитель». Посмотрев вокруг себя и убедившись, что в зале нет никого кто говорит или понимает по-русски, она посмотрела на мужа, сидящего на троне.
-Хасеки-Султан, что случилось? Почему вы здесь? – спросил Махмуд, видя по выражению Аниного лица, что сейчас будет скандал, и пытаясь его предотвратить или хотя бы оттянуть пока они не окажутся в покоях.
-Ваше Величество, - начала по-турецки Анна, - мне нужны Намык-паша, Дживанмерт-паша и Муса-ага.
-Зачем они вам? – спросил удивлённый Повелитель.
-Речь идёт о Вашей жизни и смерти. Они помогут остановить Вашу гибель, - и перейдя на русский, она продолжила – от рук Вашей жены. Это заседание окончено. У Намыка дома жена с маленьким сыном. У Мусы жене рожать с дня на день. И если ты хочешь иметь внуков от Салихи, то Дживанмерт должен хоть иногда появляться дома. – Она очень внимательно посмотрела на мужа, и перейдя на турецкий продолжила - Я надеюсь, что приведённые мною доказательства достаточно весомы, Ваше Величество. Вы позволите мне рассказать о них Вашим помощникам? – спросила Анна.
Смотря на жену, Махмуд понял, что цветов будет мало, чтобы выпросить у неё сегодня прощение.
Повелитель кивнул и сказал:
-Ваши доказательства очень весомы, вы можете рассказать о них Намыку-паше, Мусе-аге и Дживанмерту-паше. – Посмотрев на мужчин, Повелитель сказала, – Вы можете идти с Хасеки-Султан и выслушать её доказательства.
Намык и Муса переглянулись и поклонившись пошли за Анной, Дживанмерт последовал за ними.
Когда они вышли в коридор и двери закрылись за ними, Дживанмерт спросил у Анны:
-Госпожа, какие доказательства? Кто покушается на жизнь Повелителя?
-Дживанмерт, иди домой. Тебя ждёт жена, - и подозвав Амбера-агу, Анна взяла у него букет, в котором были три каллы, пять красных и пять белых тюльпанов, и вручив его парню, покачала головой.
По такому же букету получили Намык и Муса.
Ещё раз посмотрев на мужчин, Анна сказала:
-Идите домой, вас ждут жёны.
-Но Повелитель… - начал говорить Дживанмерт.
Намык улыбнулся и сказал:
-Уходя сейчас домой, ты спасаешь жизнь Повелителю.
-Как? – спросил Дживанмерт.
-Я тебе потом объясню, - сказал Намык.
Поклонившись Анне, мужчины ушли из дворца.
А Амбер-ага, взяв под руку Анну, помог ей дойти до покоев и ушёл от неё, только тогда, когда убедился, что она не будет плакать.
В середине января Повелитель вместе со своими советниками был в городе и на заводе. На одной из площадей его остановили янычары и попытались захватить. Не задумываясь ни на секунду, Султан вытащил меч из ножен и вступил в бой рядом со своей охраной. Силы были неравные, но горожане увидевшие, что на Султана напали, голыми руками начали его защищать. Кто-то привёл отряд солдат из новых полков. Схватка завершилась очень быстро. И Повелитель, отдав указания о задержании янычар, быстро вернулся во дворец.
Возле входа он увидел Амбер-агу ходящего из конца в конец. Зная, что Анна может родить в любой день, спешившись, Повелитель подошёл к аге застывшему с опущенной головой. Султан видел, что Амбер еле-еле сдерживает улыбку.
-Амбер, что случилось? – спросил Повелитель.
-Повелитель, Анна родила час тому назад. У Вас дочка. Поздравляю, Повелитель, - с огромной улыбкой сказал евнух.
-Как родила? – испугано спросил Султан.
-Когда она кормила детей, у неё отошли воды, и роды были стремительные. Мы её еле успели до родильной комнаты донести, - сказал Амбер-ага. Увидев испуг на лице Повелителя, Амбер быстро добавил – Повитуха сказала, что роды были лёгкими, и с Анной и ребёнком всё в порядке. Анна с девочкой ещё в родильной комнате, она спит.
Поблагодарив евнуха за хорошую новость, Повелитель быстрым шагом пошёл в гарем по дороге отстёгивая портупею с саблей. Перед тем как войти в гарем, Повелитель отдал всё оружие, чалму и кафтан Заиру-аге который следовал за ним.
Войдя в гарем, Махмуд прямиком направился в родильную комнату. Открыв дверь, он сразу же увидел Анну, спящую на узкой кровати. На её спящем лице была улыбка. Её рука лежала на колыбельке. А в колыбельке лежала запелёнатая малышка. Её глазки были закрыты, но она двигала губками, как будто бы что-то сосала. Махмуд влюбился в дочь с первого взгляда.