Часть 55 (1/2)

Сентябрь был очень жарким, но в октябре начали лить дожди. Все ожидали приезда Дживанмерта в середине октября, но он задерживался и Салиха-султан становилась всё грустнее и грустнее. Даже двое ползающих и вечно забирающих друг у друга игрушки малышей не могли её развеселить. А когда приезжала Гюльфидан с сыном, точной копией отца, Османом-беем, Салиха становилась ещё более грустная и у неё в глазах появлялись слёзы.

Анна, которая всё время хотела быть с детьми, к её очень большому огорчению, была вынуждена передать часть ухода за детьми нянюшкам и кормление кормилице, всё-таки проводила очень много времени в детской, которую уже перенесли в гарем. Ей нужна была помощь подняться с подушек, но садилась она на них сама. В этот раз её живот был гораздо меньше, и она несколько раз спрашивала повитуху всё ли нормально с ребёнком. На что повитуха ей отвечала, что всё в полном порядке, и что она носит только одного малыша. Анна молила Всевышнего, чтобы так оно и было.

Пётр Иванович после того, как ему сообщили о том, что у него будет ещё один внук, посмотрел на дочь и зятя, покачал головой, и сказал:

-А я в этом и не сомневался, вы того… до дури не доводите, пятерых погодков это уж слишком.

На что зять со смехом ответил:

-Я уже слышал, что я вступил в соревнование с Сулейманом Великолепным.

А Анна подошла к отцу положила голову ему на плечо и сказала:

-Я виновата, Махмуд тут не причём, сама не доглядела… Но, что теперь делать, он же наш, папенька, не убивать же.

-Господи упаси, - перекрестился Пётр Иванович. – Я просто говорю, что тебе надо хоть годик отдохнуть, а то, что у вас детей как у бабушки с дедом будет, так я даже не сомневаюсь.

-Ты о деде Ване и бабушке Агафье говоришь? – спросила Анна.

-А о ком же ещё. У них с именами проблемы начинались, у меня пятнадцать дядей и тётей! Отец только меня да дядю Ваню родил, больше не хотел, - со смехом сказал Пётр Иванович.

Посмеявшись, решили об этом больше не говорить, а молиться, чтобы Анна легко доносила и родила.

И в это утро Анна пришла в детскую, где уже ползали малыши и увидела Салиху сидящую в углу комнаты, Анна спросила у неё, почему она грустит.

Подняв глаза на Анну, Салиха ответила:

-Он не приедет. Он забыл меня.

-Салиха, что за глупости, - сказала Анна. – На море шторм, скорее всего он пережидает в каком-то порту.

-Анна, ты так думаешь? – спросила Салиха.

-Девочка моя, я в этом уверена. Тебе надо привыкнуть, он же будет офицером в новой армии, он будет очень часто отлучаться. Ты с мамой поговори, она тебе расскажет, как быть женой солдата. Папа, всю молодость в военных лагерях провёл, - с улыбкой сказала Анна.

-Но мама папина наложница, а не жена.

-Салиха, поверь мне, когда у двух людей появляются дети, то они муж и жена даже если у них не было церемонии. Папа до конца своих дней будет заботится о твоей маме, если бы она была ему безразлична, то он этого не делал бы.

-Он это делает из-за меня, - с грустью сказала Салиха.

-Нет, моя девочка. Твоя мама, папина первая любовь. Самая нежная, самая чистая, и ты плод этой любви. В любой другой стране, первая любовь прошла бы незаметно, но здесь ей позволили стать реальностью, и всё, - с улыбкой сказала Анна.

-А у тебя была такая первая любовь? – с любопытством спросила Салиха.

-Была. Мне было столько же сколько и твоей маме, шестнадцать, - с улыбкой сказала Анна.

-Это Николя?

-Нет, не Николя.

-Анна, а кто?

-Другой мальчик. Но я не хочу об этом говорить. Я хочу, чтобы он остался воспоминанием моей юности и всё, - спокойно ответила Анна. – Успокаивайся, Салиха. Вот увидишь, что через пару дней Дживанмерт приплывёт в порт и сразу же приедет во дворец.

Анна оказалась права. Ранним утром 30 Октября в ворота дворца въехала наёмная карета. Из кареты вышел стройный юноша в английском сюртуке и цилиндре посмотрев по сторонам он быстро поднялся по ступенькам и вошёл во дворец.

Семья ещё сидела за столом в обеденной зале. Как-то так получилось, что за последний год Ашубиджан-султан и Джемила-хатун присоединились к семейным трапезам, и в этот день они все шумно обсуждали то, что вчера Шехзаде Селим первый раз встал на ножки держась за стенку. Все рассказывали и показывали, как он это сделал, так как папы и деда не было в комнате, то их уговаривали прийти в детскую и посидеть там после завтрака посмотреть на успехи Селима. За неделю до этого, Накшидиль-султан обрадовала всех этим же достижением в присутствии всех.

Когда постучали в дверь и Повелитель разрешил войти, то все не обратили на открывающуюся дверь никакого внимания, все были уверенны, что это Заир-ага с докладом об очередном бесчинстве янычар, и продолжили уговаривать Повелителя провести час в детской.

-А мне можно посмотреть на достижения моего будущего шурина? – спросил вошедший.

Все повернулись к сказавшему с открытыми ртами, перед ними стоял Дживанмерт. За год, что его не было он очень сильно изменился. В европейском костюме, с цилиндром и перчатками в одной руке и красной розой в другой, с огромной улыбкой на лице он был похож на любого европейца, приехавшего в Константинополь. Салиха вскочила со стула и не сделав двух шагов как подкошенная упала без сознания. Джемила-хатун которая начала идти к сыну повернулась к Салихе. Ашубиджан стала на колени возле дочери и положив её голову себе на колени начала её брызгать водой. Анна, которой мешал живот всё-таки смогла опуститься на колени возле Салихи и начала растирать ей виски и похлопывать по щекам.

-Что же это такое? – со вздохом спросила Ашубиджан - То Гюльфидан из-за Намыка в обморок падала, а теперь Салиха из-за Дживанмерта.

-Это любовь… Она была уверена, что он не приедет, - с улыбкой сказала Анна.

-От глупая, довела себя до обморока, - покачала головой Джемила-хатун. – Ну, разве так можно? Неужели Дживанмерт мог так поступить?

-Джемила-хатун, а вы себя в её годы вспомните, тоже переживали из-за первой любви, а тут на целый год уехал и на две недели опоздал вернуться, - со смехом сказала Анна. И посмотрев на Дживанмерта который стоял с перепуганным лицом и не знал, что ему делать, Анна сказала – Ну, разве так можно? Надо было прямо из порта ехать и кричать «я вернулся», а то пришёл, поздоровался, цветок принёс, ну жених женихом, а невеста бум и в обморок.

Салиха приоткрыла глаза и сказала:

-Приехал…

-Да, приехал, вон перепуганный стоит, - сказала Анна. – Я же тебе говорила, что в каком-то порту шторм пережидали, не так ли, Дживанмерт?

-Да, мы в Неаполе пять дней простояли, а потом ещё и в Афинах четыре дня. Капитан не хотел в шторм плыть, и писать смысла не было, письмо приплыло бы со мной на одном корабле, - ответил Дживанмерт. И подняв глаза на Повелителя, он добавил – Простите меня, я не думал, что так получится. Я хотел как можно быстрее сообщить о том, что я приехал.

-Я понял, Дживанмерт, - с улыбкой ответил Султан. – Я так понимаю, что розу ты мне привёз.

Дживанмерт покраснел и опустив глаза сказал:

-Нет, Повелитель, не Вам. Но у меня есть два письма, одно для «Голубки». Если я правильно понимаю, оно для Хасеки-Султан, а второе мне сказали, что голубка будет знать кому отдать.

Пока Дживанмерт это говорил, Салихе помогли подняться Джемила-хатун и Ашубиджан-султан, а Махмуд поднял Анну с колен.

-Кто тебе дал письма? – спросила Анна.

-Перед самым отплытием корабля ко мне подошёл русский офицер, он дал мне два письма, дорожный сундук и два ящика. Он сказал «Передай голубке, что я был идиотом, а она была права. И передай ей привет от дяди, у него всё хорошо, я при нём посыльным», - сказал Дживанмерт.

-Имени офицер не назвал? – спросила Анна.

-Нет, но он сказал, что «иногда голубка от голубка улетает, чтобы с орлом гнездо свить. И она права». Я у него дважды переспросил, что это обозначает, он сказал, что голубка поймёт.

-Анна, это Мишка, - сказал Пётр Иванович.

-Вы правы, папенька, больше некому быть. Но как он при дяде Коле посыльным оказался? – спросила Анна.

-Николай о нём не писал. Но если он его в порт прислал, да ещё и в военной форме, то значит другого никого не мог прислать, - ответил отец.

-Дживанмерт, давай письма, - сказала Анна.

Достав письма из внутреннего кармана сюртука Дживанмерт, подал оба письма Анне.

-Я так и не понял кто орёл, всю дорогу голову ломал, - сказал Дживанмерт.

-Ну, если я голубка, то кто может быть орлом? Подумай Дживанмерт, - с улыбкой сказала Анна.

-Повелитель? – спросил юноша.

-Да, Повелитель, - ответила Анна и отдала письмо Махмуду.

Махмуд открыл письмо и прочитал:

«Ну, ты даёшь. У тебя, что гарема нет? Жене и отдохнуть надо!

Дядя Коля.

P.S. Постараюсь привести «Д» к тебе. Спроси о двух других у ПИВ. Жене ни слова.»

Махмуд посмотрел на Петра Ивановича и чуть наклонил голову в сторону. Пётр Иванович медленно пошёл туда куда показал Махмуд. Сделав два шага, Махмуд передал письмо тестю. Дочитав до конца, Пётр Иванович свистнул. Махмуд резко посмотрел на него очень жёсткими глазами и головой показал на Анну. Пётр Иванович вернул ему письмо и тихо сказал «Прости. Не ожидал.» Махмуд так же тихо ответил «Я тоже.»

В это время Анна читала письмо от дяди Коли. Он писал, что он посылает ей два стульчика для кормления малышей, куклу для малышки, и лошадку для малыша. А также он посылал серебряные чашечки с носиками чтобы было легче поить детей.

Дживанмерт, пока Анна читала письмо, подошёл к матери, обнял и поцеловал её. И следом подошёл к Салихе и протянув ей цветок сказал, что он очень скучал и что если у него будет возможность, то он бы хотел свозить Салиху в Париж. Салиха была очень рада, что Дживанмерт думает о будущем. Она спросила, если он хочет, чтобы свадьба была в ноябре или он хочет подождать до декабря. Взглянув на мать и Ашубиджан-султан, Дживанмерт сказал, что он хочет, чтобы свадьба была как можно скорее. Обе матери переглянулись с улыбками, и Ашубиджан сказала, что у них всё готово, ждали только его.

Дочитав письмо, Анна спросила, где сундук и ящики.

-Сундук и ящики ещё в порту, они очень тяжёлые нужно посылать телегу. Я не смог нанять телегу в порту. Там, что-то происходит, янычары не пускают людей в порт. Я оставил все вещи в Вашем хранилище, Повелитель, но я думаю, что их надо забрать как можно быстрее, - сказал Дживанмерт.

-Заир, - позвал Повелитель.

Когда Заир вошёл, Повелитель приказал ему взять телегу и отряд бостанджи и поехать в порт забрать всё, что привез Дживанмерт.

-Повелитель, если Вы хотите, то я могу поехать и узнать, что происходит и доложу Вам, - сказал Дживанмерт.

-Я знаю, что происходит, - с улыбкой сказал Повелитель. – Если я тебя куда-то сейчас отправлю, то я до конца своих дней об этом буду жалеть. Ты на них посмотри, - и Повелитель кивнул в сторону всех женщин.

Женщины стояли с удивлёнными лицами готовые дать всем понять, что Дживанмерт никуда не едет.

-Слушаюсь, Повелитель, - чуть наклонив голову сказал Дживанмерт. Выправка у него стала ещё лучше, чем была.

-Повелитель, с Вашего позволения, мы покормим Дживанмерта, он же с дороги, - сказала Анна.

Повелитель кивнул головой, и посмотрев в глаза Дживанмерту сказал:

-Что я тебе говорил?

Дживанмерт улыбнулся и сказал:

-Я понял, Повелитель.

Пётр Иванович просто покачал головой и улыбнулся.

Пока кормили Дживанмерта, его всё время расспрашивали о том, что он видел и делал в Европе. Он отвечал очень подробно, и всё время поглядывал в сторону Салихи. Она смотрела на него как завороженная. На секунду задержав взгляд на Салихе, Дживанмерт утонул в её глазах.

-Я, там… - начал говорить Дживанмерт, и опять замер, смотря на Салиху. – Я, там заказал Версальское зеркало, его должны были уже привезти. Ты его уже видела?

-Да, оно очень красивое. Оно в доме у мамы. Спасибо. Там ещё два ящика, но мы их не открывали, как ты и просил, - ответила Салиха.

-Я сам хотел их открыть, - ответил Дживанмерт.

Салиха кивнула и опустив глаза сказала:

-Я думала ты не приедешь.

-Почему? Я же писал, что я выезжаю, - сказал Дживанмерт.

-Не знаю. Мне так показалось, - сказала Салиха с глазами полными слёз.

-Салиха, чего ты сейчас плачешь? – спросил Дживанмерт.

-Я… рада тебя видеть, - ответила Салиха всхлипывая.

-Я не понимаю, почему ты плачешь если ты рада меня видеть? – пожав плечами сказал Дживанмерт.