Западня (1/2)

Две стихии - свободные, вечные,

И сплоченные силой любви...

Две стихии - такие беспечные,

Но они в этом мире одни...

Летний зной, кажется, скрадывал в воздухе все звуки. По поверхности фонтана не пробегала даже легкая рябь. Мелкие, разноцветные рыбки шмыгали в нагретой палящими лучами воде. Цинсюань прятался в тени высокой, изящной статуи с мечом в руке. Он любил тепло, но смертное тело требовало остудиться. От его ног, погруженных в воду, расходились слабые круги. Цинсюань с блаженной улыбкой глотнул ледяное вино прямо из кувшина. Сейчас он не позволял себе много пить — хмель ударял в голову намного быстрее, чем когда он был богом, но этот ароматный напиток преподнес ему Его Высочество в благодарность за выполненное поручение и Цинсюань позволил себе немного расслабиться. Ко всему прочему, кувшинчик был напитан духовной энергией, что благодатно сказывалась на его теле. Встретившись недавно с крайне невоспитанной нечистью, он потревожил старую рану в больной руке, а для выполнения его обязанностей могли понадобиться обе конечности. Цинсюань жил в Призрачном городе уже довольно долго и если поначалу просто отсиживался во Дворце блаженства, страдая ничегонеделанием, то позже стал протестовать и порываться вернуться на улицы столицы. Что Се Лянь с Хуа Чэном возмутительно проигнорировали, ссылаясь на его неокрепшее здоровье и еще кучу невразумительных аргументов. Позже градоначальник стал поручать ему незначительные задания по управлению игорным домом и другими, принадлежащими ему заведениями. Мало-помалу Цинсюань втянулся, раззнакомился с местными работниками, начал сам подмечать и решать некоторые вопросы. К удивлению самого Цинсюаня, это стало доставлять ему некоторое удовольствие. Он больше не думал о жизни небожителя, но и среди демонов встречается множество всякого увлекательного и необычного.

Подловив его на этом увлечении, Хуа Чэн начал давать ему более серьезные поручения. Лишившись первого помощника — Посланника Убывающей Луны, градоначальник оказался в затруднении. Большинство подручных тратили много времени на подхалимаж, работу зачастую выполняя из рук вон плохо. Цинсюань же брался за все, что ему по силам с огромным усердием. Очень скоро старину Фэна стали воспринимать как личного представителя Хуа Чэна. Градоначальник не возражал, когда с мелкими проблемами все теперь обращались к его новому помощнику, а важные вопросы Цинсюань доносил до ведома Хуа Чэна сам. Часто проведать его заходил Се Лянь, принося новости и иногда мелкие задания, вроде поиска какой-нибудь нежити, или выяснения интересующей его информации. Цинсюаню нравится помогать другу, именно другу, о чем сам Его Высочество всегда говорит. Очень долго это слово вызывало у Цинсюаня неприятный осадок, но стараниями Се Ляня он опять поверил, что достоин быть кому-то другом, а его общество приятно и желанно.

Со времени события у реки Цинсюань старался не зацикливаться на воспоминаниях о прошлом, иначе рисковал утонуть в них. Чувство вины все еще не отпускало и периодически тупая, ноющая боль в сердце давала о себе знать. В такие дни ему хотелось спрятаться от самого себя, от той горечи, что разъедает мысли, от тоски по брату, от сожалений и раскаяния. Занимая себя работой, Цинсюань, в каком-то смысле, прятался в ней от приступов меланхолии. Но была еще одна причина, почему он решился остаться в Призрачном городе. Ее он боялся озвучивать даже мысленно сам себе и все-таки продолжал держать на краю сознания. Ведь он точно знал, что Кровавый Дождь и Черновод периодически пересекаются.

Умиротворенную тишину нарушили лёгкие шаги - кто-то спешил к Цинсюаню сквозь лабиринт зеленого сада.

— Лао Фэн, вот ты где. Думал опять сбежал по делам, — Его Высочество присоединился к Цинсюаню на бортике фонтана. В руках он держал сложенный свиток — видимо прибыл из небесной канцелярии с каким-нибудь делом.

— Ваше Высочество, сейчас слишком жарко, чтобы носиться по городу. К тому же, я вернулся едва пару часов тому.

Легкий румянец и беззаботная улыбка явно свидетельствовали, что Цинсюань пребывал во хмелю.

— Вот немного остыну и отправлюсь по новому поручению, это же оно? — Цинсюань бросил вопросительный взгляд на свиток.

Се Лянь улыбнулся:

— Ты очень проницательный. Случилось кое-что непредвиденное, но Сань Лан занят важным делом и отбыл из города. Так что я подумал, возможно ты возьмешь на себя организацию некоего предприятия?

— О, — в глазах Цинсюаня зажегся огонек любопытства, — что же за дело желают поручить мне небеса?

— Ну, скорее уж, небеса желают отделаться от головной боли, — смущенно улыбнулся Се Лянь, — дело в том, что в последнее время многие небесные чиновники стали массово получать молитвы о разгуле мелкой нечисти. При этом нечисть буйствует в самых разных местах: в городах и селениях, в глухих лесах и на шумных трактах. Такое чувство, что кто-то намеренно устраивает беспорядки. На небесах все вверх дном. Дворец Линвэнь собирает информацию и руководит зачистками, но свободных рук и мечей уже не хватает. Я подумал попросить Сань Лана уладить проблему близ Призрачного города, но ему срочно пришлось отбыть, а другие демоны не склонны к организованной работе. Возможно тебе бы удалось собрать небольшой отряд и проверить местность?

Цинсюань знал, что Его Высочество немного лукавит — если он пожелает, любой слуга Хуа Чэна тотчас исполнит его поручение. Но Ши Цинсюаню такая работа была по душе, а Се Лянь старался отвлекать его от ненужных мыслей и занимал общественно полезной деятельностью.

— Ваше Высочество, не беспокойся, я все организую сегодня же. Это не должно занять много времени, а потом мы можем выпить чаю, если ты не слишком занят.

Се Лянь с благодарностью принял приглашение, отдал свиток с собранной информацией и отправился по своим делам. По пути он связался с Хуа Чэном, который был ”очень занят” подметанием дворика в храме Пуцзы.

— Сань Лан, я поручил работу Цинсюаню, как ты и советовал. Думаю, он выглядит уже намного лучше, хотя меня все еще беспокоят его травмы. И почему он так упорно не позволяет себя исцелить?

— Гэ-гэ не стоит беспокоиться об этом, прежде, чем лечить телесные раны, нужно излечить душевные. Подожди немного и увидишь, что результат обязательно появится.

Се Лянь знал, что это так. Цинсюань только недавно начал потихоньку заново учиться радоваться жизни. Переживания все-таки терзали его сильнее физической боли, однако результат уже проявлялся. Но многие вопросы все еще оставались нерешёнными.

— От господина Хэ были какие-нибудь известия?

— Черновод развил бурную деятельность, только пока все без толку. Кто бы ни устроил ему западню, он умеет хорошо прятаться.

— Надеюсь с ним все будет в порядке, — Се Лянь действительно беспокоился, это было слышно по его голосу.

— Гэ-гэ, Черновод непревзойденный демон, к тому же, сейчас он настороже, не думай, что с ним так легко справиться. А если случится что-нибудь непредвиденное, он даст знать.

Это было разумно и логично, если бы не воспоминания о том, как другой непревзойденный и могучий демон рассыпался серебристыми бабочками в его руках. Се Лянь беспокоился о Цинсюане, а тому определенно был небезразличен Хэ Сюань. Такой вот круговорот волнений. К тому же, узнав Черновода поближе, Се Лянь понял, что тот был неплохим человеком, на сколько это возможно для демона. А Хуа Чэн, в свою очередь, хорошо к нему относился, что служило для Се Ляня лучшей рекомендацией. Таким странным образом они стали почти друзьями.

— Надеюсь гэ-гэ сегодня вернется в храм? — в голосе Хуа Чэна появились лукавые нотки и Се Лянь тут же зарделся.

— Я... постараюсь.

— Твой самый преданный верующий будет очень ждать, у меня для гэ-гэ есть сюрприз — прошептал Хуа Чэн интимным голосом и Се Лянь торопливо прервал связь, пока этот лис-оборотень не соблазнил его бросить все дела и отправиться немедленно за этим сюрпризом. При свете солнца он такого не вынесет.

Тем временем Цинсюань, умывшись в фонтане и прогнав легкий хмель, собрал небольшой отряд из четырёх демонов и одного навязчивого духа, от которого просто не сумел отделаться, и отправился проверять указанное в свитке место — горное ущелье близ Призрачного города. Люди там появлялись не часто, но судя по жалобам, уже десять человек подверглись нападению мелкой нечисти. Местные себе такого не позволяли: доставлять неприятности у собственного дома — дурной тон даже для демонов. Прознай об этом градоначальник и шутникам довелось бы переселиться не иначе, как в Диюй.

Поскольку теперь Цинсюань часто сталкивался с разными сущностями, а духовные силы, сколько бы их не одолжили, могли закончиться в любой момент, он носил особую одежду: ханьфу, напитанное божественной силой Се Ляня, способно было уберечь от нападения слабых демонов и прочей нежити. От действительно сильных существ оно не убережет, но такая защита лучше, чем никакой. К тому же Хуа Чэн снабдил его особым талисманом, в который заключил запас энергии — на случай непредвиденной ситуации. Хромота его все еще была очень заметна, но Цинсюань приноровился и к этому. Он действительно очень хорошо приспосабливался к переменам. Теперь он чаще орудовал мечом, чем когда был небожителем. Оружие, к тому же первоклассное, которое не каждый заклинатель мог себе позволить, было подарком Хуа Чэна из его личной оружейной. Такой меч легко разрубал не только плоть, но и отражал духовные атаки. Цинсюань хоть не был в прошлом богом войны, но боевым искусствам когда-то обучался. Его эстетическая натура предпочитала веер грубой силе, но теперь обстоятельства изменились и пришлось вспоминать старые навыки. Меч был легким и изящным, чтоб Цинсюань справлялся одной рукой — вторая в этом деле мало на что годилась.

Вдоль ущелья продвигались, постепенно осматривая окрестности. День близился к закату, но прогретый воздух еще и не думал остывать. Демоны и духи не реагируют на перепады температур, а вот человеку приходилось изнывать от жары. Цинсюань обмахивался рукой, то и дело утирая пот со лба, хотелось пить, а еще лучше искупаться в прохладном источнике, но приходилось соблюдать концентрацию. Пока что в округе не наблюдалось ни нежити, ни, хотя бы, демонической ци. Цинсюань оглядел высокие утесы и подумал, что тут идеальное место для засады. Снизу никак не заметишь присутствие опасности. Но неупокоенный дух шмыгал между деревьев и скал, облетал валуны и проверял пещеры — все было тихо. Все таки пригодился этот надоеда и от него есть толк. По дну ущелья пробегал небольшой ручеек — одним прыжком перемахнуть. Цинсюань задержал спутников, решив таки хотя бы глотнуть прохладной воды. Горные ручьи в этих местах обладают большим запасом духовной энергии и по телу Цинсюаня разлилась благодатная сила. Ее не достаточно, чтобы управлять артефактами, но облегчить существование, отрегулировав температуру тела, вполне возможно. Цинсюань вздохнул с облегчением, заодно умылся и, довольно отфыркиваясь, посмотрел на собственное отражение в воде. Живя на улицах, он перестал заботиться о внешности, его с трудом узнавали даже близкие друзья. Но за последние месяцы часть былого изящества вернулась. Кожа стала смуглой, утратив мягкость и нежность, но волосы больше не висели спутанной паклей, а аккуратную прическу украшала самодельная, но очень милая заколка — подарок Его Высочества. Золотые украшения Цинсюань больше не носил, как и дорогие одежды. Заговоренное ханьфу нежно-бирюзового оттенка было простого покроя, из грубой ткани, его ценность заключалась только в защитных свойствах. В отражении Цинсюань больше не видел изнеженного юношу, но молодой мужчина не утратил прежней привлекательности.

Фигура в воде вдруг подмигнула. Цинсюань недоуменно уставился в абсолютно прозрачный поток — там не было ничего подозрительного.