Глава 6. Знай – ты мой самый уютный дом из всех планетарных квартир (2/2)

— Если ты не против, я и дальше буду наполнять его разными воспоминаниями, — возлюбленная подмигнула и приземлилась на диван напротив меня.

— Ты же покажешь потом мне? — я заинтересованно наблюдал, как Эда пролистывает альбом до пустых страниц и раскладывает на журнальном столике карандаши.

— Зависит от твоего поведения, — она легко рассмеялась, вызвав у меня улыбку до ушей, и сделала первые линии на чистом листе.

Я вздохнул и провел пальцами по струнам. С того момента, как я впервые сыграл Эде на гитаре в тускло освещенном зале музыкального клуба, я ощутил желание хотя бы время от времени брать в руки инструмент, не забрасывая его снова пылиться на целый год. Когда мы с Эдой стали жить вместе, моя потребность в музыке стала такой непреодолимой, что я начал играть практически каждый день. Я постоянно совершенствовал свои гитарные навыки, заложенные во мне Альпом, играя по различным табулатурам, смотря в интернете видеоролики современных гитарных виртуозов, вдохновлявших меня своим творчеством, и время от времени делился рождавшимися в моей голове мелодиями с Эдой, если они приобретали очертания хотя бы короткого, но цельного музыкального отрывка. Сосредоточенно глядя на невесту, что периодически задумчиво посматривала меня, не отрываясь от процесса рисования, я начал перебирать струны, понемногу воспроизводя аккорды, которые уже долгое время сидели в моем сознании, то и дело отвлекая мысли своими плавными звуками. Хоть мне и нравилось, как звучали придуманные фрагменты, я никак не мог собрать из них полноценную мелодию. Продолжая бренчать на струнах, я смотрел на Эду, которая с трепетом в глазах что-то выводила карандашом на листе, как вдруг она лучезарно улыбнулась своему же рисунку. Мои пальцы застыли на грифе гитары. Я весь оцепенел, не сводя взгляда с Эды. Передо мной звездопадом проносились бесчисленные моменты нашего прошлого, каждый из которых был освещен сиянием ее улыбки, ставшей для меня центром мироздания.

«Ты – мое счастье, Серкан. Мое личное волшебство…»

Ради этой улыбки я хотел жить вечно. Ради этой улыбки я был готов умирать вечно. Все, что угодно, лишь бы она продолжала освещать пустые минуты моего существования, лишенные без нее смысла, не стоившие без нее ничего.

«Я бы не раздумывая повторила все, что было между нами…»

Нежность разрывала меня на ошметки, кромсала каждую часть моего застывшего тела, сжирала меня по крупицам, по клеткам, пока я завороженно пялился на Эду, словно видел ее впервые. Мой взгляд скользил по ее струящимся локонам, касавшимся страниц альбома, по большим глазам, выводящим карандашные линии и штрихи вслед за рукой, по аккуратному носу, который изредка морщился, по губам, которые то поджимались от недовольства, то закусывались от старания, по щекам, на которых проступали чуть заметные ямочки. Я смотрел на нее как на восьмое чудо света, пока мелодия в моей голове постепенно очерчивалась, принимая форму самой прекрасной музыки, которую я когда-либо слышал в своей жизни.

— Любимый? Все хорошо? — ее звучный голос, эхом раздавшийся в моей голове, вплелся в слышные мне одному аккорды и растворился в них, завершая композицию, которая уже столько времени обрывками играла в моем сознании.

— Эда… — я часто задышал, опустив взгляд на свою руку, безвольно замершую на струнах. — Я кое-что придумал… — мои немигающие глаза вернулись к ней. — Послушаешь?

— Ну конечно! — она воодушевленно отложила альбом на журнальный столик и, чуть подавшись ко мне вперед, внимательно уставилась на меня, не переставая улыбаться.

Я глубоко вдохнул и, прикрыв глаза на несколько секунд, сделал первое движение по струнам<span class="footnote" id="fn_37785758_1"></span>. Аккорды, родившиеся где-то внутри меня, теперь выбирались на волю из-под моих пальцев и, смешиваясь с переполнявшими меня эмоциями, с каждой секундой завладевали всем пространством гостиной. В эту мелодию я пытался вместить всю ту невыразимо отчаянную нежность, что накрывала меня с головой, стоило мне только взглянуть на Эду. Я ощущал, как вибрировал воздух от каждого моего касания к гитаре. Я слышал, как сперва умиротворенные звуки стали громче, надрывнее, когда моя рука резко рванула струны пару раз, а затем начали угасать, возвращаясь к безмятежности. Я видел неподвижное лицо возлюбленной, с которого сползла улыбка, не дрогнувшее даже тогда, когда музыка гитары окончательно замолкла.

— Серкан… — Эда наконец-то прервала повисшую тишину, судорожно захлопав глазами. — Это невероятно. Потрясающе… — ее взгляд метался между мной и гитарой, которую я все еще сжимал в руках. — Как ты это делаешь?

Задумавшись, я какое-то время безмолвно смотрел на инструмент, при помощи которого только что сотворил маленькое волшебство как для Эды, так и для себя самого, после чего вздохнул и, улыбнувшись, взглянул на нее.

— Все дело в тебе. Когда я вижу тебя, твое лицо, глаза, губы, волосы… Когда чувствую твой умопомрачительный запах… Когда слышу твой звонкий голос… Когда ты говоришь, смеешься, злишься, плачешь… Я слышу мелодии, которые потом пытаюсь воспроизвести. Твоя красота поет мне. Ты – это моя музыка.

Я не знаю, сколько прошло времени, пока Эда смотрела на меня с приоткрытым ртом, не моргая и не шевелясь, словно получив контузию. Я пощелкал перед ней пальцами, пытаясь вывести ее из транса, как вдруг она сорвалась с места и впечаталась в меня, крепко обнимая за шею.

— Серкан! — ее теплые губы принялись отрывисто покрывать мой лоб поцелуями. — Все-таки ты у меня самый романтичный робот! — она безудержно захохотала, а я понял, что никакая музыка никогда не сравнится с ее переливчатым смехом.

Насмеявшись, Эда устало плюхнулась рядом со мной и хорошенько потянулась, вытягивая руки и ноги. Улыбнувшись ее расслабленному лицу, я решил, что хватит на сегодня гитарных экзерсисов, поэтому поднялся и, отключив гитару, убрал ее обратно на стойку. Черный чехол все еще одиноко покоился на диване. Взяв его, чтобы застегнуть и убрать куда-нибудь, я почувствовал какой-то предмет в наружном кармане, который совершенно не заметил раньше. Расстегнув карман, моя рука вытащила изнутри диск в треснутой прозрачной коробочке, к которой скотчем была криво прилеплена бумажка с каллиграфическим почерком Альпа:

«Моему брату.

Включи, когда тебе будет грустно».

— Что там? — Эда с нетерпением выглянула из-за моего плеча и, обнаружив в моих руках неожиданную находку, прищурилась. — Хм… Это от Альпа?

— Судя по всему, да, — я покрутил диск в руке, пытаясь разглядеть еще какие-то детали, но больше ничего не было.

— Может, включишь сейчас? — она испытующе покосилась на меня.

— Зачем? — я усмехнулся, глядя на нее. — Ведь мне сейчас не грустно.

— Ну разве тебе не интересно? Не любопытно? — Эда всплеснула руками и тяжело выдохнула. — Такими темпами ты никогда не узнаешь, что же на этом диске… — буркнув, она свалилась обратно на диван рядом с чехлом.

— Значит, так тому и быть, — я пожал плечами и поставил диск на полочку с книгами.

Пока Эда зевала и обнималась с диванной подушкой, я отнес чехол от гитары в кладовую. Вернувшись к невесте, я наклонился к ней, чтоб взять ее на руки и отнести в спальню, но она внезапно схватилась за мое предплечье и с мольбой уставилась на меня.

— Серка-а-ан…

— Что такое? — я изогнул бровь, удивленно глядя в ее щенячьи глаза.

— Наберешь мне ванну? Я хочу немножко отмокнуть перед сном…

— Конечно, милая, — я легко погладил ее по щеке ладонью и улыбнулся. — Только не усни тут.

Через мгновение я уже был в ванной комнате и регулировал температуру воды так, как Эде нравилось больше всего: погорячее, чтоб при заходе на секунду обожгло ступни, но при этом не кипяток. Она частенько любила расслабиться в ванне, поэтому я с точностью знал, как превратить этот процесс для нее в удовольствие: густая шапка пены, зажженные благовония с ароматом жасмина, куча горящих свечей на полу, стакан воды с лимоном и со льдом на столике рядом. Музыку она всегда выбирала себе сама, слушая ее с телефона в наушниках. Подготовив все наилучшим образом, я вернулся к Эде, ожидая увидеть ее если не спящей, то близкой к этому, но невеста вновь пыхтела над альбомом с зарисовками.

— Закончила! — увидев меня, она подпрыгнула, протягивая мне раскрытый разворот, который дополнился еще одним воспоминанием. — Показываю, как и обещала.

Эда игриво подмигнула, когда я взял альбом в руки. На еще недавно пустых листах теперь была запечатлена странная, отчасти зловещая картинка: столик с вишневой вазочкой на переднем плане, а поодаль – мой сидящий силуэт, привязанный к стулу, наполовину погруженный во мрак.

— Я правда в тот момент выглядел таким… Несчастным? — я смерил Эду недоуменным взглядом.

— Чуть-чуть, — она заигрывающе отвела глаза в сторону и, вернув их ко мне, зашептала. — Но даже так ты был чертовски сексуален… Мне было сложно сдерживаться... — теплые ухмыляющиеся губы коснулись моей щеки. — Ванна готова?

Я на мгновение завис под еле слышные смешки Эды. Выйдя из ступора, я кивнул, пробубнив «готова» и проводил удаляющуюся фигуру возлюбленной пристальным взглядом. Аллах, ну сколько можно сносить мне крышу?..

Когда Эда захлопнула за собой дверь ванной комнаты, я тяжело вздохнул и поудобнее устроился на диване, включив ноутбук. Первым делом мне захотелось проверить, не приходили ли какие-то важные письма на рабочую или личную почту. Увы, ни там, ни там не оказалось входящего от Монтэра Дарвиша или его помощника… Потерев переносицу, я погрузился в море писем, состоящее из поздравлений, спама и рабочих уведомлений, чтоб хотя бы немного разобрать свой заваленный за этот день электронный ящик. Через несколько десятков отсортированных и удаленных сообщений экран моего телефона, лежащего рядом на столе, мигнул от уведомления.

Эда💣, 23:58

Спишь?

От абсурдности этого вопроса я машинально издал смешок.

Вы, 23:58

Конечно. Ведь вся жизнь с тобой похожа на прекрасный сон…

Эда💣, 23:59

Серкан!😡

Вы, 23:59

А?

Эда💣, 23:59

Я пить хочу😊

Вы, 23:59

Но я же приносил тебе стакан воды…

Эда💣, 00:00

Я уже выпила все. Еще хочу!😊

Вы, 00:00

И что именно ты хочешь?

Эда💣, 00:01

Как всегда – водичку с лимончиком. И со льдом, тут так жарко😵

Мозг между делом решил вкинуть в голову кадры обнаженной раскрасневшейся Эды с затуманенным взглядом, которая сквозь дымку пара горячо выдыхает мое имя и… Кхм! Напряжение в джинсах тут же дало знать о полной боеготовности моего организма к страстному изучению обнаженных миллиметров сатиновой кожи. Я потер веки ладонями, концентрируясь на виде обессиленной полусонной невесты, усмиряя тем самым вспыхнувшее во мне желание, затем поднялся на ноги и прошел на кухню. Улыбка растеклась по моему лицу, когда я обнаружил на столешнице несколько симпатичных шоколадных кексов, накрытых пленкой, о которых возлюбленная, по-видимому, забыла, будучи чрезмерно заинтригованной моим обещанием показать ей что-то невиданное. Достав стакан, я закинул в него пару кубиков льда, несколько листочков мяты, залил все водой, выжал немного лимонного сока и украсил этот незатейливый коктейль цитрусовой долькой. Уставившись на пару секунд на напиток, я вытащил из шкафчика коктейльную соломинку желтого цвета и неспешно погрузил ее в воду. Вот теперь все было идеально. Оказавшись у входа в ванную со стаканом воды, я услышал, как Эда негромко напевала какую-то мелодию. Улыбнувшись, я три раза постучал в дверь и неторопливо открыл ее.

Первое, что я тут же заметил, – джинсы и футболка Эды, которые были небрежно скинуты на пол прямо на пороге. Сверху этой небольшой кучки расположилось и ее кружевное нижнее белье. Подняв взгляд, я тут же попал в ловушку хитрых шоколадных глаз, пытливо изучающих выражение моего лица. Эда лежала в пышном облаке белой пены, которое позволяло мне увидеть только ее тонкую шею и контуры острых плеч. Ее собранные на макушке волосы парой прядей выбились из пучка, обрамив очертания румяного лица. Коварно улыбнувшись, она вытащила из ушей наушники и, чуть приподнявшись, чтобы положить их на рядом стоящий столик к своему телефону, оголила косточки ключиц и округлый силуэт грудей, большая часть которых все еще пряталась за пенной массой. Я шумно сглотнул, сжимая стакан в руке, ощущая, как по ладони стекают капли от образовавшегося на стеклянных стенках конденсата.

— Ого, в этот раз даже с трубочкой? Это так мило! — сияя всем своим видом, Эда сдула в мою сторону со своей ладони клочок шуршащего облака и выжидающе уставилась на меня.

— Я старался, любимая, — глядя ей в глаза, я несмело улыбнулся и, подойдя к ванне, протянул невесте стакан воды.

Вместо того, чтобы принять напиток из моих рук или же попросить поставить его на столик, Эда, не сводя с меня чувственного взгляда, медленно поднялась на ноги и выпрямилась передо мной. Перестав дышать, я видел, как куски чертовой пены, облепившие ее источавшую пар кожу, безумно медленно сползали с упругих полушарий грудей, подтянутого живота, изгибов невероятных бедер, волнующих линий лобка, скрывая за собой священное для меня тело, которому я бы до конца своих дней возносил молитвы как величайшему из божеств. Не знаю, сколько б я еще пожирал ненасытным взглядом каждую часть Эды, как вдруг она мягко отняла стакан из моей руки и, соблазнительно обхватив соломинку облизанными губами, принялась неторопливо, глоток за глотком, пить холодную воду. Пара холодных капель сорвалась со стеклянной стенки прямо в область ложбинки между грудей, которые с каждой отщелкнутой в моей голове секундой обнажались все больше. Осушив стакан до последней капли, возлюбленная демонстративно громко выдохнула, закатив глаза от удовольствия.

— Освежающе. Спасибо, любимый, — мучительно долго проведя языком по верхней губе, Эда поставила стакан на столик и пристально уставилась на меня, улыбаясь одной половиной своего рта.

— Рад, что тебе понравилось, — мой голос превратился в полухрип, заставив меня тут же прочистить горло и отвести глаза от совершенного тела напротив. Если б меня спросили, я бы до мельчайшей точности рассказал, в каком количестве и каких местах с Эды успели стечь капли воды за то время, что она стояла передо мной. – Отдыхай, буду ждать тебя в спальне…

Я развернулся и уже хотел было удалиться из ванной, как вдруг Эда схватила меня мокрыми пальцами за ткань рубашки на спине и полушепотом пролепетала:

— У меня есть еще одна просьба…

После того, как она шумно выдохнула, я слышал только сумасшедшее биение сердца в ушах, которое жаждало поскорей захлебнуться в этой ванне, прижавшись к смертельно прекрасному бюсту возлюбленной. Зависнув на несколько секунд с широко распахнутыми глазами, я растерянно обернулся: Эда, дыша через рот с полуулыбкой на лице, по-прежнему держала меня за рубашку, представ на этот раз в полной наготе своего потрясающего тела. Остатки пены постепенно стекали по ее длинным ногам обратно в густую белую массу. Заметив, как я бесстыдно пялюсь на нее, она широко заулыбалась, переместив обе руки на мою грудь.

— Я хочу… — Эда поглубже вдохнула и неспешно выдохнула пропаренный воздух. — Чтобы ты потер мне спинку…

Ее пальцы принялись судорожно расстегивать пуговицы моей рубашки. Не моргая, глядя то на ее опущенные длинные ресницы, то на закусанную нижнюю губу, я тихо выпалил:

— Х-хорошо… Позови меня, как будешь мыться…

— Ты не понимаешь, Серкан… — покончив с пуговицами, ее горячие пальцы юркнули под мою рубашку и, старательно очерчивая рельеф мышц, невыносимо плавно проскользили с моей оголившейся груди до низа живота. — Мне нужно, чтоб ты был со мной… В ванне.

В этот момент Эда скинула рубашку с моих плеч и быстро стянула ее с меня окончательно, отбросив на пол к своей одежде. Я гулко сглотнул, смотря в темноту ее пленительного взгляда, и ощутил, как нетерпеливая ладонь будто ненароком легла прямо на выпуклость моей промежности, отчего к члену, который я сдерживал из последних сил, молниеносно хлынула кровь. Я был целиком и полностью во власти обнаженной феи передо мной, во власти ее рук, шустро разделывающихся с молнией моих джинсов, глаз, бросающих на меня обжигающе обольстительные взгляды, губ, с каждым сбивчивым выдохом наполняющих пространство между нами зашкаливающей концентрацией желания. Расстегнув на мне джинсы, Эда отстранилась, бегая по мне переполненными самодовольством глазами.

— Поможешь мне? — ее шепот в этой закрытой ванной комнате, забитой водяным паром, запахом жасмина и привкусом рвущегося наружу вожделения, ощущался сейчас неестественно громким, даже оглушающим.

Я молча стянул с себя низ и нижнее белье, выпрямившись перед Эдой абсолютно нагим, не стесняясь своей запредельной эрекции. Ухмыльнувшись, возлюбленная взяла меня за запястье и потянула к себе, вынуждая забраться к ней в ванну. Когда я поравнялся с ней, не сводя завороженного взгляда с ее раскрасневшегося лица, Эда положила ладони на мои плечи и мягко надавила на них, заставляя меня усесться перед ней. От моего погружения в воду с пеной приличная часть содержимого ванны выплеснулась через бортик, но мне не было никакого дела до мини-потопа, который мы устроили, потому что весь я в этот момент блаженствовал, безмолвно глядя снизу вверх на самое красивое, сексуальное и невероятное создание во всем космосе. Дав моим глазам несколько секунд насладиться собой, Эда опустилась вниз, выплескивая еще одну порцию воды за пределы ванны, и, повернувшись спиной, прижалась к моей груди, согнув ноги в коленях. Почувствовав мой твердый член, который упирался ей в поясницу, она слегка сместила бедра вперед, чтоб физически не причинить мне боли в паху от такой тесной близости, хотя морально мне и так было нестерпимо тяжело сдерживать свои животные инстинкты, чтобы здесь и сейчас не овладеть ей до последнего хриплого стона. Я не хотел потакать сугубо своим страстям, потому что опасался, что Эда в силу своей вымотанности сегодняшним днем на самом деле хотела вовсе не этого, а просто провести со мной время в романтической обстановке.

— Ты не против, если я включу музыку? — она повернула голову вбок, чтоб хотя бы отчасти увидеть мое сконцентрированное выражение лица, и легко улыбнулась. Я пожал плечами в ответ.

Потянувшись к телефону на столике, она несколько раз ткнула мокрым пальцем по экрану. Тут же зазвучала знакомая мне песня<span class="footnote" id="fn_37785758_2"></span>, которую я никак не ожидал услышать в динамике смартфона Эды:

«Детка, мы так похожи:

Мы молоды, потеряны и ужасно напуганы.

Эту боль никак не унять,

А от дождя негде скрыться.

Похоже, все наши молитвы напрасны…»

Сделав погромче, она вновь прижалась ко мне спиной и расслабленно откинулась на мою грудь.

— Не думал, что ты слушаешь музыку времен моей юности, — задумчиво глядя на очертания хрупких плеч передо мной, я провел по одному из них кончиком пальца.

— Хочешь знать, как она попала в мой плейлист? — Эда игриво заулыбалась.

— Хочу, — мой палец повторил контуры ее изящной шеи.

— Помнишь, мы пытались создать видимость того, что живем вместе? Когда Селин решила заявиться вместе с Феритом к тебе домой на ужин...

— Конечно помню.

— Я тогда раскладывала свои вещи у тебя и наткнулась на полочку с музыкальными дисками. Ну и запомнила несколько групп с их обложек, — она издала глубокий выдох, сильнее расслабляясь в моих полуобъятиях. — Мне хотелось получше узнать тебя как человека, а музыкальные пристрастия – прекрасный способ для этого.

«В радости и печали

Мой дом – в твоих руках

Посреди этого пустого мира,

Который разбивает мне сердце…»

Эда вытянула над головой свою правую руку, с которой на ее лицо стали падать крупные капли воды, отчего невеста, издав смешок, зажмурилась на мгновение. Выпрямив длинные пальцы, она неторопливо шевелила ими, любуясь преломлением света на гранях цветочного обручального кольца.

— Эта песня напоминает мне о времени, когда у нас все только начиналось. Когда мы оба боялись тех чувств, которые день за днем росли в нас, но при этом не могли просто взять и отказаться от них, несмотря на все доводы разума…

«Детка, мы так похожи:

Мы сильны духом, блаженны и отважны.

Наши души будут спасены,

А вера – вновь обретена.

Все наши слезы высохнут…»

Моя правая рука неторопливо легла на ладонь Эды, повернутую к потолку, и переместилась на тыльную сторону. Подушечками пальцев я коснулся искристого цветочного кольца, затем провел ими по хрупким костяшкам и плавно проскользил ниже. Обхватив рукой нежное запястье Эды, я стал медленно спускаться своими касаниями вниз по ее предплечью к локтю, наслаждаясь мягкостью влажной атласной кожи, которую я словно заново исследовал миллиметр за миллиметром. Возлюбленная, прикрыв глаза, медленно опустила руку на бортик ванны. Трепетно проведя по ее плечу, мои пальцы переместилась к выпирающим косточкам ключиц и невесомо повторили их отточенный силуэт, после чего я положил ладонь на хрупкую шею Эды и принялся поглаживать большим пальцем ровную линию ее нижней челюсти. Глубоко вздохнув, невеста сильнее вжалась в меня и через пару секунд повернула ко мне голову, распахнув глаза, обрамленные веером густых ресниц. Я не отрывался от ее взгляда, томного, бездонного, гипнотизирующего, и видел в нем буйствовавшее пламя страсти, которое все это время превращало в раскаленные угли всю мою сущность. Не желая больше сдерживаться, я слегка наклонился к Эде и чувственно накрыл ее губы своими. Ее рот тут же приоткрылся, позволяя мне по-хозяйски проникнуть в него языком. Несмотря на вожделение, из-за которого я готов был в любую секунду лишиться человечности и наброситься на обнаженное мокрое тело в моих руках, как обезумевшее чудовище, я целовал Эду не спеша, слишком медленно для бешеного желания, циркулировавшего по моим сосудам. Я упивался податливостью ее мягких губ, их необычайной теплотой, которые с каждым движением рассказывали мне о тоскующем ожидании этого нежного поцелуя, которым мы никак не могли насытиться, невзирая на практически истощившийся запас кислорода в легких. Сильнее притянув ее к себе за шею, свободной рукой я накрыл левую грудь Эды и начал неторопливо мять ее своими пальцами, не обрывая ласк ее губ, заставляя возлюбленную задрожать всем телом. Когда она крепче прижалась к налитому кровью члену, я стал медленно спускать руку с ее груди ниже по животу, чувствуя, как Эда вся замерла в предвкушении моих дальнейших действий. Когда мои пальцы дошли до ее гладкого лобка, Эда отстранилась от меня и, задыхаясь, расплывшись в игривой улыбке, прошептала мне в губы:

— Я ведь просила о другом…

Несмотря на еще горячую воду вокруг меня, я заледенел всем телом, отупело уставившись в заторможенные замутненные глаза напротив, в которых я, по-видимому, ошибочно разглядел мучительное влечение. Да, ты все-таки облажался, Серкан, ведь было совершенно ясно и очевидно, что Эда не настроена на секс после всего сумасшествия, случившегося за последние двадцать часов…

Внезапно она отдалилась от меня к противоположному краю ванны, наблюдая за моим каменным лицом, все еще пребывавшим в немом оцепенении. Ухмыльнувшись, Эда чувственно закусила нижнюю губу и, развернувшись ко мне спиной, привстала на колени, немного разведя их в стороны. Опираясь руками о бортик ванны, она слегка выгнулась в пояснице, во всем великолепии демонстрируя мне соблазнительные округлые ягодицы и контуры гладких половых губ.

— Я хотела, чтобы ты потер мне спинку… — ее обольстительный голос, перебиваясь громкими выдохами, становился тише. — Ты ведь сделаешь это?

В голове что-то щелкнуло, возвращая моему застывшему телу способность шевелиться, а контуженному мозгу – соображать. В то же самое мгновение, выплеснув немного воды на пол, я переместился к Эде вплотную, уткнувшись головкой перевозбужденного члена в ее промежность. Расставив руки по обе стороны от возлюбленной, схватившись ими за край ванны, я подался грудью вперед, надавливая на спину Эды, заставляя ее нагнуться сильнее и крепче вжаться ягодицами в мой невыносимо тяжелый пах, давая ей возможность сполна прочувствовать чрезмерную степень моего желания. Коснувшись губами ее шеи сзади, нежными поцелуями я проложил путь до ее правого уха и, обдав его жарким дыханием, прошептал:

— Я сделаю все, что ты захочешь. Просто подумай еще раз и скажи… — слыша шумные выдохи Эды, я крепче вжался грудью в ее спину, срывая с ее уст тихий стон, и принялся водить губами по контуру уха, попутно задевая его кончиком носа. Через пару секунд она сильнее вцепилась в бортик ванны и еле слышно произнесла умоляющим голосом:

— Я хочу заняться с тобой сексом, Серкан. Прямо здесь, в этой чертовой ванне…

Моя ладонь аккуратно обхватила горло Эды, вынуждая ее немного задрать голову кверху. В этот момент мой сходящий с ума член протиснулся между ее бедер, которые машинально сжались, и проскользил по очертаниям нежных половых губ. Я продолжал неторопливо тереться о ее промежность своей разгоряченной плотью, истязая нас обоих этими убийственными ласками, и с наслаждением наблюдал, как Эда от нетерпения виляет ягодицами, подаваясь навстречу моим движениям, царапает гладкую поверхность ванны острыми ногтями, сильнее вжимается в меня всем своим дрожащим от бессильной страсти телом. Когда она почти беззвучно пролепетала «прошу тебя», головка моего окаменевшего члена проникла сквозь складки половых губ и скользнула в чувствительное влагалище. Я замер на секунду, блаженствуя от неосторожного стона Эды, затем не спеша вошел в нее на всю длину, тяжело выдохнув ей на ухо, ощущая каждым миллиметром воспаленной кожи всеобъемлющее удовольствие от тесноты влажного лона возлюбленной. Оторвавшись от ее уха, я начал не торопясь двигаться в ней, стоя на коленях, покрывая ее плечи обжигающими поцелуями своих губ. Вода в ванне, покрытая слоем растаявшей пены, умиротворяюще колыхалась по мере того, как раз за разом я медленно входил в Эду. Она несдержанно простонала, когда моя ладонь переместилась с ее тонкой шеи на правую грудь и нетерпеливо сжала ее. В такт своим размеренным движениям я принялся массировать то одну грудь, то вторую, вынуждая Эду становиться громче с каждой секундой. Сохраняя темп фрикций, я сдвинул ладонь на ложбинку между шелковистыми полусферами бюста и провел подушечками пальцев вниз по грудной клетке, спускаясь постепенно на напряженный живот Эды. По тому, как ее дергающееся тело жадно вбирало в себя каждый неспешный толчок, я чувствовал, что она жаждала большего.

Отстранившись от ее спины, пытаясь отдышаться, я прекратил двигаться в ней и, отняв свою руку от живота невесты, медленно провел кончиками пальцев по всей длине ее позвоночника, слегка надавливая на проступавшие сквозь кожу позвонки. От этого жеста Эда сильнее прогнулась в пояснице, давая мне в полной мере получить ни с чем не сравнимое эстетическое удовольствие от вида ее упругих ягодиц. Она истерично задыхалась, лихорадочно цепляясь за бортик ванны, пока я, отупело пялился на ее стройную фигуру сверху вниз, ощущая перевозбужденным членом горячую влажность ее влагалища. Не выдержав, Эда с умопомрачительными стонами начала двигаться сама, полностью погружая в себя мой половой орган. Я хрипло простонал в ответ и, предчувствуя преждевременный оргазм, резко вонзил зубы в основание большого пальца своей правой руки. Острая боль помогла моему телу отсрочить наступление эйфории, поэтому я сразу же схватил Эду за бедра и вплотную подтащил к своему паху. Я больше не мог и не хотел сдерживаться, мучая как себя, так и возлюбленную, поэтому начал быстро двигаться внутри нее. Эда заметила, как окружавшая нас вода мешает моим ритмичным фрикциям, оказывая сопротивление, поэтому трясущейся рукой нажала на кнопку разблокировки слива. Мы оба совершенно не стеснялись громких стонов, которые наверняка были хорошо слышны за пределами ванной комнаты, пока я раз за разом овладевал невероятно сексуальной любимой девушкой. Мы оба так отчаянно чувствовали в этот момент свою безграничную принадлежность друг другу, что готовы были разбиться вдребезги, разложиться на атомы и смешаться с молекулами влажного жаркого воздуха, лишь бы продлить это ощущение хоть на секунду. Мне казалось, что небеса спустились на землю, превратив свои райские кущи в очертания моей ванной комнаты, а прекраснейшего из ангелов – в самую естественную во всей Вселенной девушку, что неконтролируемо дрожала в моих руках, трепетно вбирая в себя мой налитый кровью член.

Закрыв глаза, прислонившись грудью к краю ванны, Эда шепотом выдохнула мое имя. Я понимал и ощущал, что она сама близка к оргазму, поэтому, не прекращая движений, наклонился к ее уху и отчетливо произнес:

— Ты – мой дом, Эда… Мой рай… Мой космос... Мое все... Будь со мной. Навечно…

В этот момент мое тело совершило глубокий толчок в лоно возлюбленной, резко раскрывшей глаза и губы. Крепко сжав левой рукой разгоряченную кожу ее бедра, правую я переместил к ее лобку и, проникнув между половыми губами, дотронулся до набухшего клитора. Эда резко дернулась, издав глухой хрип. Я продолжал рывками глубоко проникать в нее, попутно лаская ее клитор кончиками пальцев. Чувствуя, как стенки ее влагалища начинают пульсировать, я прикрыл веки и, запечатывая в черепной коробке мелодию из ее полукричащих стонов вперемешку со скрежетом ногтей о покрытие ванны и плеском оставшейся воды, на шумном выдохе излился сам, вздрагивая от импульсов наступившего экстаза.

Расслабленное тело Эды тут же повалилось вниз, но мои руки машинально поймали ее сзади, подхватив за живот, на дав ей случайно удариться о бортик. Я ощутил, как она вся в мгновение обмякла и начала медленно заваливаться на бок. Держа невесту в осторожных объятиях, я приподнял ее лицо за подбородок и обнаружил, что она, закрыв веки, глубоко и размеренно дыша, отключилась прямо в моих руках.

— Милая, не спи. Потерпи немного. Слышишь? — я негромко говорил ей на ухо, слегка потрясывая ее, пытаясь привести в чувства. — Нам надо сперва вылезти из ванны…

Эда промычала и, не шевелясь, умиротворенно засопела. Подхватив ее под колени, придерживая за плечи, я развернул ее и аккуратно уложил перед собой, прислонив ее голову к гладкому бортику. Поднявшись на ноги, я вышагнул из ванны и невольно поежился, как только моя ступня коснулась остывшей воды. Осмотревшись по сторонам, я издал смешок: практически весь пол был залит водой, в которой плавали круглые потухшие свечи и болтались наши с Эдой промокшие вещи. Я схватил чистое полотенце с полочки и, обмотав им бедра, включил слабый теплый душ, чтобы смыть с возлюбленной остатки пены. Эда совершенно никак не отреагировала, продолжая посапывать, когда струя воды коснулась ее нежной кожи. Ополоснув ее тело, я взял еще одно полотенце и принялся осторожно обтирать им каждую видимую часть Эды, чтоб ненароком не разбудить ее. После этого я подхватил ее на руки и, аккуратно гребя ногами по воде, вышел из ванной комнаты.

Шлепая мокрыми ступнями по полу, я направился в сторону лестницы, поймав по пути удивленный взгляд Сириуса, который, уставившись на обмякшую на моих руках невесту, издал короткий скулеж. Я бросил ему через плечо «все хорошо, мой мальчик» и поднялся на второй этаж. Оказавшись в спальне, я уложил Эду на кровать и накрыл ее обнаженное тело покрывалом, после чего нежно дотронулся губами до ее лба. Естественно, мне хотелось остаться здесь с ней, но нужно было сперва устранить последствия маленького наводнения на первом этаже. Метнувшись к шкафу, я вытащил нижнее белье и первые попавшиеся шорты. Быстро натянув на себя вещи, я вернулся в ванную и, убрав с пола погасшие свечи, повесив сушиться нашу вымокшую одежду, вооружился шваброй с ведром и достаточно шустро разобрался со стоявшей на полу водой. Оставив после себя идеальный порядок, захватив телефон Эды, я вернулся в спальню, где возлюбленная лежала на кровати все в той же позе, выражая всем своим видом полнейшую безмятежность. Я скинул с себя шорты и юркнул к ней под покрывало, сгребая Эду в охапку. Она моментально вжалась в меня, уткнувшись носом в мою грудь, продолжая тихо сопеть. Поглаживая ее шелковистое плечо, я проваливался в сон, как вдруг почувствовал, как Эда, приподнявшись на локте, уставилась на меня. Я приоткрыл веки и обнаружил ее невероятно счастливое лицо с поблескивающими в темноте глазами.

— Серкан… — она шептала так тихо, что я еле услышал ее.

— Да, милая? — я пробубнил сонным голосом.

— Ты мне так и не потер спинку…

Я расплылся в улыбке и, коснувшись кончика носа Эды своим пальцем, ответил, усмехнувшись:

— В следующий раз обязательно потру. Обещаю.

Она крепко обняла меня за торс и, положив голову мне на грудь, буквально через мгновение вновь умиротворенно уснула. Вдыхая фантастический запах ее собранных мягких локонов, я за секунды растворился в нем, позволяя ему унести меня в царство грез, наполненных лучезарными улыбками Эды.